С ранними лучами солнца, стряхивая с Ханкалы жизнеутверждающим гулом мощного пропеллера утреннюю сонливость, в воздух поднимается разведчик погоды Ми-8. Заставляя надуваться, как паруса на ветру, выстроенные в ряд палатки, вертолет, то плавно набирая высоту, то прижимаясь к земле, неспешно уходит за горизонт. С этого ритуала начинается каждый рабочий день в вертолетном полку объединенной группировки войск (сил) на Северном Кавказе. Дальнейший распорядок работы летчиков будет зависеть от погоды, информацию о которой примерно через час принесет экипаж "восьмерки", облетев контрольные точки над территорией Чечни.
Пока разведчик делает свое дело, экипажи остальных вертолетов неторопливой походкой направляются к авиационной комендатуре. Она находится на краю взлетно-посадочной полосы. Когда-то тут размещался полевой аэродром авиационного училища, сейчас стоят вагончики, специальные машины и сколоченный из грубо отесанных досок диспетчерский пункт. Над всем этим возвышается командный пункт полка.
Отсюда вот уже пять лет ведется управление полетами над Чечней. Здесь же постоянно находятся экипажи вертолетов, которые готовы по первой команде взмыть в небо.
Вертолетчики из Кореновска - активные участники двух чеченских кампаний. Первая война запомнилась многим неразберихой, неорганизованностью. Часто складывались ситуации, которые ставили под угрозу жизни пилотов. Был случай, когда вертолетчики должны были действовать совместно с фронтовыми бомбардировщиками, но Су-24 запоздали на боевой удар. Затем самолеты нагнали "вертушки" и на большой скорости прошли между ними. Чудом не случилось столкновения.
Тогда у военных не было даже отдельного канала связи. Гражданские коллеги слышали все переговоры, были в курсе, кого сбили, кто пошел на вынужденную посадку или попал под обстрел. Потом выходили в эфир - сочувствовали...
В первую войну вертолетчики жили в условиях несоразмерно худших, чем нынешние. Это сейчас они после полетов отдыхают в добротных кирпичных зданиях. Тогда же их пристанищем на земле были палатки. Бывало, что экипажи, прилетев в Чечню, сами их устанавливали. Потом целую ночь топили печки, а с рассветом уходили на боевые вылеты. Не было тогда и оборудованной взлетно-посадочной полосы. Зимой, чтобы оторвать вертолет от замерзшей земли, приходилось его раскачивать и буквально выдергивать шасси из грунта.
Да что там говорить! У людей, которые ежедневно рисковали жизнью, возникали даже проблемы умыться, побриться, почистить зубы. Воду давали из расчета три литра на человека в день.
Вторая кампания для кореновских вертолетчиков началась 15 августа 1999 года в Дагестане. Их туда направили одними из первых. Они одновременно участвовали в боях и в Дагестане за Ботлих, Чабанмахи, и на востоке Чечни - в Чапаево, и на западе - в Итум-Кале. Тогда задач было много. Работу начинали, как только вставало солнце. Каждый летал по пять - семь часов в день. Основная сложность заключалась опять-таки в неопределенности и несогласованности. Сумятица, так сказать, первых дней войны. Никто не знал, где свои, а где чужие. При постановке задач просто указывали направление и сообщали, что там-то находятся наши, а там-то - боевики.
Работать в узких ущельях Дагестана и Чечни было тяжело, поскольку пространство для маневра вертолетов ограничено. Там, в узких горных ущельях, с трудом "протискивалась" одна "вертушка", а приходилось работать группами по 4 - 6. Любое неверное движение летчика - и многотонная машина может рухнуть в пропасть. Чтобы летать в таких экстремальных условиях, летчик должен был быстро и точно визуально определять ширину ущелья, уметь делать поправки на восходящие и нисходящие потоки воздуха. Каждый экипаж и без того четко знал технические и боевые характеристики вертолета, но в боевой обстановке требовалось больше. В Дагестане, например, кореновские вертолетчики превышали все допустимые нормы. Достаточно сказать, что выполняли крен 50-55 градусов, хотя по нормативам положено 35- 40. Всем премудростям войны в горах учили офицеры, которые воевали еще в Афганистане, - майоры Владимир Качаев и Владимир Силятков.
Основная нагрузка ложилась на наиболее опытных летчиков, их направляли для работы в горы. Молодые решали более простые боевые задачи на равнине. В интересах поставленной задачи "старики" часто рисковали. Когда склоны были закрыты плотной облачностью или между гор стелился густой туман, то самый опытный пилот проводил разведку погоды: ведущий оставлял группу перед ущельем, а сам набирал высоту, пробивал облака. Часто приходилось летать буквально на ощупь. Таким рискованным способом он оценивал погоду и принимал решение отворачивать или все-таки продолжать выполнение боевой задачи.
Случались и совсем не стандартные ситуации. Курьезный случай произошел под населенным пунктом Новолакское. Заместитель командира полка подполковник Ряфагать Хабибуллин (на верхнем снимке) возглавил группу, которая вылетела из Хасавюрта. Задачу вертолетчикам должны были поставить на месте. Но случилось непредвиденное: опустился туман, видимости ноль. Как назло пропала связь. Тогда Хабибуллин принял решение совершить посадку там, где предположительно должен был находиться командный пункт. Группа ведомых прикрывала своего командира сверху. Ряфагать Махмутович приземлился, рискуя попасть под обстрел. И тут к вертолету подбежал генерал. Выхватил у летчика карту, обвел карандашом сопку и написал: "Уничтожить"... Этот своеобразный боевой приказ генерала был выполнен.
Словом, летчики из Кореновска воюют умело. Они наводят ужас на боевиков смелостью, помноженной на высокое летное мастерство. Еще один случай произошел возле Волчьих Ворот (в Чечне так называют вход в Аргунское ущелье). Авианаводчик доложил, что завязался бой между группой разведки и боевиками в 80 метрах от него, нанести удар в такой ситуации невозможно - разлет осколков неуправляемой ракеты 200 метров. Стрелять с большой высоты - значит поставить под угрозу жизнь разведчиков, с малых высот - сильно рисковать. Боевики наседали, предвкушая победу. Но просчитались - дерзкая атака с воздуха решила исход боя. Соответственно не в их пользу.
Во время второй кампании ими тоже была проведена уникальная атака, но теперь уже из-за облаков. Вертолеты, которые наносили авиаудары по целеуказаниям с земли, не были видны, а на головы боевиков как град сыпались снаряды. Ничего не понимая, в панике наемники на разных языках отчаянно кричали в эфире, просили помощь. Тогда в лесу были убиты около трехсот бандитов.
В полку считают, что в отношении боевиков нужно действовать жестко. У летчиков нет жалости к тем, кто, отрабатывая деньги, сбивал их товарищей. И сегодня они делают все, чтобы держать бандгруппы в постоянном напряжении. У вертолетного полка в Чечне по-прежнему большой объем боевых задач. Они перебрасывают группы спецназа в труднодоступную местность, ведут разведку, прикрывают воинские колонны, эвакуируют раненых, перевозят личный состав. При этом вертолетчики поставлены в жесткие рамки. Теперь они имеют право применять оружие, лишь пройдя несколько этапов согласования с командованием группировки войск. Если экипаж заметил группу боевиков, то необходимо доложить в штаб. Там уточняют, нет ли в этом районе подразделений разведки или спецназа. А пока наверху принимается решение, боевики могут и уйти...
Еще одна особенность работы вертолетчиков - при полетах сегодня соблюдаются повышенные меры предосторожности: постоянно меняются маршруты, летчики летают на предельно низких высотах, маневрируют.
Но все равно каждый полет - это большой риск. Как горько шутят пилоты, чтобы вертолет не подвергался опасности, нужно постоянно сидеть на земле. Риск увеличивается, потому что сейчас, по данным разведки, во многих районах Чечни вновь появились ПЗРК. Причем, самое печальное, российского производства, а их характеристики, как известно, на порядок выше иностранных. К примеру, нижний потолок "Иглы" - пятнадцать метров. А постоянно лететь на такой низкой высоте вертолет не может, поскольку приходится огибать деревья, линии высоковольтных проводов. Оператору же ПЗРК достаточно всего четырех секунд, чтобы произвести захват цели. Потом он делает пуск, бросает трубу и уходит.
Правда, подполковник Ряфагать Хабибуллин в Африку не стремится, зато регулярно находится в командировках в Чечне.
В первую кампанию он был тяжело ранен. В тот день его Ми-24 вел разведку. Вертолет подвергся огневому поражению из крупнокалиберного пулемета и стрелкового оружия. Пули буквально изрешетили машину. После обстрела только один Хабибуллин остался жив. Пуля, пробив броню, попала в бедро правой ноги. Двигатель машины начал отказывать, в салоне появилась течь топлива. Теряя сознание, летчик посадил вертолет на вспаханное поле возле лагеря одного из подразделений Внутренних войск МВД РФ. За тот прерванный полет Ряфагатя Махмутовича наградили орденом Мужества. Сегодня, по прошествии двух чеченских кампаний, у него уже два таких ордена и орден
"За военные заслуги".
Восемь месяцев мужественный пилот валялся по госпиталям. Ему делали операцию за операцией. За это время еще не раз предлагали уволиться по здоровью, искушали возможностью получить шестьдесят окладов, давали квартиру. Жена и родители настойчиво уговаривали бросить службу. Но Хабибуллину очень хотелось летать, нужно было поквитаться за гибель товарищей.
В 1999 году он опять оказался в самом пекле. Возле населенного пункта Гарми Новолакского района Хабибуллин на предельно низкой высоте атаковал боевиков.
- Я видел, как "духи" метались в отчаянии, - вспоминает тот бой подполковник. - Под ногами у них рвались НУРы, мы стреляли по ним из пушки. А вышли на банду случайно. Там есть такое место: сначала кустарник, а потом лесочек. Там они на свою беду и стояли на краю оврага на самом видном месте.
Тогда подполковник Хабибуллин мстил за погибших в первую кампанию друзей. Это было в Аргунском ущелье. Вертолетчики работали в районе Харсеноя. Там тогда боевиков было видимо-невидимо. Навстречу группе Хабибуллина со стороны Итум-Кале шел вертолет с московским экипажем. Ряфагать Махмутович приказал ему набрать высоту и подойти поближе. Но только "двадцатьчетверка" приступила к совершению маневра, прозвучал выстрел. Вертолет стал разваливаться. У машины отлетела хвостовая балка. Далее она рухнула на склон горы и покатилась в речку. Потом замерла. Спускаться было рискованно, но Хабибуллин снизился. Вблизи посмотрел, что с вертолетом, потом быстро набрал высоту. Он сообщил в штаб, что "вертушку" поисково-спасательной службы можно уже не посылать.
Потом разведчики привезли планшет с картами и обгоревшую фотографию, на которой запечатлен весь экипаж перед командировкой в Чечню.
Еще одна незаживающая рана подполковника Хабибуллина - это его ведомый, командир звена Герой России старший летчик майор Владимир Власов, которого сбили под Самашками.
Учат вертолетчиков и искусству выживания. Они проходят специальный курс, в ходе которого опытные инструкторы две недели показывают летчикам, как ориентироваться в горах, чем питаться, как правильно развести костер и как построить шалаш.
Между тем все-таки есть и здесь сложности в организации боевой подготовки. например, с каждым годом уменьшаются лимиты ГСМ. Еще одна проблема - отсутствие тренажеров. Раньше они были неотъемлемой частью боевой подготовки летчика. Здесь каждый день проходили занятия, разбирали особые случаи. Все это в прошлом. Теперь вертолетчиков учат в кабине стоящего на земле вертолета...
Но есть и положительные моменты. Молодые пилоты стали приходить в полк более подготовленными. Их налет в училище вырос до 50 часов, для нашего времени это уже хорошо, считают в полку. По крайней мере, есть, чем сравнивать. Еще два года назад ситуация казалось критической. Были такие, кто за пять лет обучения в Сызранском военном авиационном институте в воздухе провел всего 17 часов. Для сравнения: в советское время в летной книжке выпускника, как правило, значилось до 350 часов налета.
Однако в полку считают, что это не главное. Мало летал - не беда. Остальное можно наверстать в полку. Здесь обучению молодых офицеров уделяется большое внимание. Готовят лейтенантов поэтапно, долго и тщательно. К первым самостоятельным полетам в Чечне их допускают только через год. Главное, чтобы летчик, как говорится, бредил небом. Таких в полк сегодня приходит большинство. Еще одна особенность - преемственность поколений. Тут служит много сыновей военных летчиков, которым отцы прививали любовь к авиации еще с детства.
Еще одна причина, почему сюда стали поступать подготовленные лейтенанты, скорее всего заключается в том, что начальником Сызранского военного авиационного института стал бывший командир этого полка, заслуженный летчик Российской Федерации генерал-майор Виктор Уколов. Он прекрасно понимает, что кореновским вертолетчикам как нигде нужны профессионалы. Кстати, здесь же сегодня служит и его сын, летчик-штурман Сергей Уколов, он вместе с другими выполняет боевые задачи в Чечне.
По большому счету сегодня исправность машин как раз и держится на энтузиазме техников. И им приходится работать без отдыха. Если нужно, то подчиненные заместителя командира полка по вооружению майора Владимира Ямпольского круглые сутки "пашут" на "взлетке".
Они как никто другой понимают, что здесь техника выполняет боевые задачи и от ее исправности зависит жизнь экипажа.
Между тем, несмотря на необходимость выполнения боевых задач, авиационные части сокращаются. Так, в 2005 году в 4-й армии ВВС и ПВО в вертолетных полках сократили по одной эскадрилье.
Кроме того, в обширный список земных проблем летчиков входит и квартирный вопрос. Шутка ли - в воюющем полку более трехсот бесквартирных.
Так же остро стоит проблема с обеспечением льготными путевками в санатории. Например, в 2005 году на полк их пришло всего три. Благо, Черное море рядом. Летчики, не дождавшись милости от государства, устраивают выезды на отдых на свои средства. Однако полностью эта инициатива проблемы не снимает, многим вертолетчикам необходимо восстанавливать расшатанные напряженной и рискованной боевой работой нервы, подлечить раны под присмотром врачей.
Но в полку, которым командует полковник Фаяз Ахметшин, не привыкли жаловаться. Несмотря на трудности, летчики хорошо делают свою работу. В течение почти четырнадцати лет такие пилоты, как кавалер ордена Мужества заместитель командира эскадрильи майор Рустем Ибатулин, командиры звеньев майоры Николай Денисов, Роман Плешков (каждый из них тоже награжден двумя орденами Мужества), ежедневно поднимаются в воздух, чтобы с риском для жизни выполнить боевые задачи. Так повелось, что в полку всегда служили и воевали бесстрашные люди. За историю существования этой авиачасти здесь стали Героями Советского Союза восемнадцать человек, а Российской Федерации - восемь. Один из них, командир звена майор Константин Кистень, и сейчас служит в полку.
http://www.redstar.ru/2006/01/13_01/2_01.html
Пока разведчик делает свое дело, экипажи остальных вертолетов неторопливой походкой направляются к авиационной комендатуре. Она находится на краю взлетно-посадочной полосы. Когда-то тут размещался полевой аэродром авиационного училища, сейчас стоят вагончики, специальные машины и сколоченный из грубо отесанных досок диспетчерский пункт. Над всем этим возвышается командный пункт полка.
Отсюда вот уже пять лет ведется управление полетами над Чечней. Здесь же постоянно находятся экипажи вертолетов, которые готовы по первой команде взмыть в небо.
Постояльцы Чечни
Вертолетчики из Кореновска - активные участники двух чеченских кампаний. Первая война запомнилась многим неразберихой, неорганизованностью. Часто складывались ситуации, которые ставили под угрозу жизни пилотов. Был случай, когда вертолетчики должны были действовать совместно с фронтовыми бомбардировщиками, но Су-24 запоздали на боевой удар. Затем самолеты нагнали "вертушки" и на большой скорости прошли между ними. Чудом не случилось столкновения.
Тогда у военных не было даже отдельного канала связи. Гражданские коллеги слышали все переговоры, были в курсе, кого сбили, кто пошел на вынужденную посадку или попал под обстрел. Потом выходили в эфир - сочувствовали...
В первую войну вертолетчики жили в условиях несоразмерно худших, чем нынешние. Это сейчас они после полетов отдыхают в добротных кирпичных зданиях. Тогда же их пристанищем на земле были палатки. Бывало, что экипажи, прилетев в Чечню, сами их устанавливали. Потом целую ночь топили печки, а с рассветом уходили на боевые вылеты. Не было тогда и оборудованной взлетно-посадочной полосы. Зимой, чтобы оторвать вертолет от замерзшей земли, приходилось его раскачивать и буквально выдергивать шасси из грунта.
Да что там говорить! У людей, которые ежедневно рисковали жизнью, возникали даже проблемы умыться, побриться, почистить зубы. Воду давали из расчета три литра на человека в день.
Вторая кампания для кореновских вертолетчиков началась 15 августа 1999 года в Дагестане. Их туда направили одними из первых. Они одновременно участвовали в боях и в Дагестане за Ботлих, Чабанмахи, и на востоке Чечни - в Чапаево, и на западе - в Итум-Кале. Тогда задач было много. Работу начинали, как только вставало солнце. Каждый летал по пять - семь часов в день. Основная сложность заключалась опять-таки в неопределенности и несогласованности. Сумятица, так сказать, первых дней войны. Никто не знал, где свои, а где чужие. При постановке задач просто указывали направление и сообщали, что там-то находятся наши, а там-то - боевики.
Работать в узких ущельях Дагестана и Чечни было тяжело, поскольку пространство для маневра вертолетов ограничено. Там, в узких горных ущельях, с трудом "протискивалась" одна "вертушка", а приходилось работать группами по 4 - 6. Любое неверное движение летчика - и многотонная машина может рухнуть в пропасть. Чтобы летать в таких экстремальных условиях, летчик должен был быстро и точно визуально определять ширину ущелья, уметь делать поправки на восходящие и нисходящие потоки воздуха. Каждый экипаж и без того четко знал технические и боевые характеристики вертолета, но в боевой обстановке требовалось больше. В Дагестане, например, кореновские вертолетчики превышали все допустимые нормы. Достаточно сказать, что выполняли крен 50-55 градусов, хотя по нормативам положено 35- 40. Всем премудростям войны в горах учили офицеры, которые воевали еще в Афганистане, - майоры Владимир Качаев и Владимир Силятков.
Основная нагрузка ложилась на наиболее опытных летчиков, их направляли для работы в горы. Молодые решали более простые боевые задачи на равнине. В интересах поставленной задачи "старики" часто рисковали. Когда склоны были закрыты плотной облачностью или между гор стелился густой туман, то самый опытный пилот проводил разведку погоды: ведущий оставлял группу перед ущельем, а сам набирал высоту, пробивал облака. Часто приходилось летать буквально на ощупь. Таким рискованным способом он оценивал погоду и принимал решение отворачивать или все-таки продолжать выполнение боевой задачи.
Случались и совсем не стандартные ситуации. Курьезный случай произошел под населенным пунктом Новолакское. Заместитель командира полка подполковник Ряфагать Хабибуллин (на верхнем снимке) возглавил группу, которая вылетела из Хасавюрта. Задачу вертолетчикам должны были поставить на месте. Но случилось непредвиденное: опустился туман, видимости ноль. Как назло пропала связь. Тогда Хабибуллин принял решение совершить посадку там, где предположительно должен был находиться командный пункт. Группа ведомых прикрывала своего командира сверху. Ряфагать Махмутович приземлился, рискуя попасть под обстрел. И тут к вертолету подбежал генерал. Выхватил у летчика карту, обвел карандашом сопку и написал: "Уничтожить"... Этот своеобразный боевой приказ генерала был выполнен.
Словом, летчики из Кореновска воюют умело. Они наводят ужас на боевиков смелостью, помноженной на высокое летное мастерство. Еще один случай произошел возле Волчьих Ворот (в Чечне так называют вход в Аргунское ущелье). Авианаводчик доложил, что завязался бой между группой разведки и боевиками в 80 метрах от него, нанести удар в такой ситуации невозможно - разлет осколков неуправляемой ракеты 200 метров. Стрелять с большой высоты - значит поставить под угрозу жизнь разведчиков, с малых высот - сильно рисковать. Боевики наседали, предвкушая победу. Но просчитались - дерзкая атака с воздуха решила исход боя. Соответственно не в их пользу.
Во время второй кампании ими тоже была проведена уникальная атака, но теперь уже из-за облаков. Вертолеты, которые наносили авиаудары по целеуказаниям с земли, не были видны, а на головы боевиков как град сыпались снаряды. Ничего не понимая, в панике наемники на разных языках отчаянно кричали в эфире, просили помощь. Тогда в лесу были убиты около трехсот бандитов.
В полку считают, что в отношении боевиков нужно действовать жестко. У летчиков нет жалости к тем, кто, отрабатывая деньги, сбивал их товарищей. И сегодня они делают все, чтобы держать бандгруппы в постоянном напряжении. У вертолетного полка в Чечне по-прежнему большой объем боевых задач. Они перебрасывают группы спецназа в труднодоступную местность, ведут разведку, прикрывают воинские колонны, эвакуируют раненых, перевозят личный состав. При этом вертолетчики поставлены в жесткие рамки. Теперь они имеют право применять оружие, лишь пройдя несколько этапов согласования с командованием группировки войск. Если экипаж заметил группу боевиков, то необходимо доложить в штаб. Там уточняют, нет ли в этом районе подразделений разведки или спецназа. А пока наверху принимается решение, боевики могут и уйти...
Еще одна особенность работы вертолетчиков - при полетах сегодня соблюдаются повышенные меры предосторожности: постоянно меняются маршруты, летчики летают на предельно низких высотах, маневрируют.
Но все равно каждый полет - это большой риск. Как горько шутят пилоты, чтобы вертолет не подвергался опасности, нужно постоянно сидеть на земле. Риск увеличивается, потому что сейчас, по данным разведки, во многих районах Чечни вновь появились ПЗРК. Причем, самое печальное, российского производства, а их характеристики, как известно, на порядок выше иностранных. К примеру, нижний потолок "Иглы" - пятнадцать метров. А постоянно лететь на такой низкой высоте вертолет не может, поскольку приходится огибать деревья, линии высоковольтных проводов. Оператору же ПЗРК достаточно всего четырех секунд, чтобы произвести захват цели. Потом он делает пуск, бросает трубу и уходит.
Месть летчика
Правда, подполковник Ряфагать Хабибуллин в Африку не стремится, зато регулярно находится в командировках в Чечне.
В первую кампанию он был тяжело ранен. В тот день его Ми-24 вел разведку. Вертолет подвергся огневому поражению из крупнокалиберного пулемета и стрелкового оружия. Пули буквально изрешетили машину. После обстрела только один Хабибуллин остался жив. Пуля, пробив броню, попала в бедро правой ноги. Двигатель машины начал отказывать, в салоне появилась течь топлива. Теряя сознание, летчик посадил вертолет на вспаханное поле возле лагеря одного из подразделений Внутренних войск МВД РФ. За тот прерванный полет Ряфагатя Махмутовича наградили орденом Мужества. Сегодня, по прошествии двух чеченских кампаний, у него уже два таких ордена и орден
"За военные заслуги".
Восемь месяцев мужественный пилот валялся по госпиталям. Ему делали операцию за операцией. За это время еще не раз предлагали уволиться по здоровью, искушали возможностью получить шестьдесят окладов, давали квартиру. Жена и родители настойчиво уговаривали бросить службу. Но Хабибуллину очень хотелось летать, нужно было поквитаться за гибель товарищей.
В 1999 году он опять оказался в самом пекле. Возле населенного пункта Гарми Новолакского района Хабибуллин на предельно низкой высоте атаковал боевиков.
- Я видел, как "духи" метались в отчаянии, - вспоминает тот бой подполковник. - Под ногами у них рвались НУРы, мы стреляли по ним из пушки. А вышли на банду случайно. Там есть такое место: сначала кустарник, а потом лесочек. Там они на свою беду и стояли на краю оврага на самом видном месте.
Тогда подполковник Хабибуллин мстил за погибших в первую кампанию друзей. Это было в Аргунском ущелье. Вертолетчики работали в районе Харсеноя. Там тогда боевиков было видимо-невидимо. Навстречу группе Хабибуллина со стороны Итум-Кале шел вертолет с московским экипажем. Ряфагать Махмутович приказал ему набрать высоту и подойти поближе. Но только "двадцатьчетверка" приступила к совершению маневра, прозвучал выстрел. Вертолет стал разваливаться. У машины отлетела хвостовая балка. Далее она рухнула на склон горы и покатилась в речку. Потом замерла. Спускаться было рискованно, но Хабибуллин снизился. Вблизи посмотрел, что с вертолетом, потом быстро набрал высоту. Он сообщил в штаб, что "вертушку" поисково-спасательной службы можно уже не посылать.
Потом разведчики привезли планшет с картами и обгоревшую фотографию, на которой запечатлен весь экипаж перед командировкой в Чечню.
Еще одна незаживающая рана подполковника Хабибуллина - это его ведомый, командир звена Герой России старший летчик майор Владимир Власов, которого сбили под Самашками.
Первым делом...
Учат вертолетчиков и искусству выживания. Они проходят специальный курс, в ходе которого опытные инструкторы две недели показывают летчикам, как ориентироваться в горах, чем питаться, как правильно развести костер и как построить шалаш.
Между тем все-таки есть и здесь сложности в организации боевой подготовки. например, с каждым годом уменьшаются лимиты ГСМ. Еще одна проблема - отсутствие тренажеров. Раньше они были неотъемлемой частью боевой подготовки летчика. Здесь каждый день проходили занятия, разбирали особые случаи. Все это в прошлом. Теперь вертолетчиков учат в кабине стоящего на земле вертолета...
Но есть и положительные моменты. Молодые пилоты стали приходить в полк более подготовленными. Их налет в училище вырос до 50 часов, для нашего времени это уже хорошо, считают в полку. По крайней мере, есть, чем сравнивать. Еще два года назад ситуация казалось критической. Были такие, кто за пять лет обучения в Сызранском военном авиационном институте в воздухе провел всего 17 часов. Для сравнения: в советское время в летной книжке выпускника, как правило, значилось до 350 часов налета.
Однако в полку считают, что это не главное. Мало летал - не беда. Остальное можно наверстать в полку. Здесь обучению молодых офицеров уделяется большое внимание. Готовят лейтенантов поэтапно, долго и тщательно. К первым самостоятельным полетам в Чечне их допускают только через год. Главное, чтобы летчик, как говорится, бредил небом. Таких в полк сегодня приходит большинство. Еще одна особенность - преемственность поколений. Тут служит много сыновей военных летчиков, которым отцы прививали любовь к авиации еще с детства.
Еще одна причина, почему сюда стали поступать подготовленные лейтенанты, скорее всего заключается в том, что начальником Сызранского военного авиационного института стал бывший командир этого полка, заслуженный летчик Российской Федерации генерал-майор Виктор Уколов. Он прекрасно понимает, что кореновским вертолетчикам как нигде нужны профессионалы. Кстати, здесь же сегодня служит и его сын, летчик-штурман Сергей Уколов, он вместе с другими выполняет боевые задачи в Чечне.
Земные проблемы
По большому счету сегодня исправность машин как раз и держится на энтузиазме техников. И им приходится работать без отдыха. Если нужно, то подчиненные заместителя командира полка по вооружению майора Владимира Ямпольского круглые сутки "пашут" на "взлетке".
Они как никто другой понимают, что здесь техника выполняет боевые задачи и от ее исправности зависит жизнь экипажа.
Между тем, несмотря на необходимость выполнения боевых задач, авиационные части сокращаются. Так, в 2005 году в 4-й армии ВВС и ПВО в вертолетных полках сократили по одной эскадрилье.
Кроме того, в обширный список земных проблем летчиков входит и квартирный вопрос. Шутка ли - в воюющем полку более трехсот бесквартирных.
Так же остро стоит проблема с обеспечением льготными путевками в санатории. Например, в 2005 году на полк их пришло всего три. Благо, Черное море рядом. Летчики, не дождавшись милости от государства, устраивают выезды на отдых на свои средства. Однако полностью эта инициатива проблемы не снимает, многим вертолетчикам необходимо восстанавливать расшатанные напряженной и рискованной боевой работой нервы, подлечить раны под присмотром врачей.
Но в полку, которым командует полковник Фаяз Ахметшин, не привыкли жаловаться. Несмотря на трудности, летчики хорошо делают свою работу. В течение почти четырнадцати лет такие пилоты, как кавалер ордена Мужества заместитель командира эскадрильи майор Рустем Ибатулин, командиры звеньев майоры Николай Денисов, Роман Плешков (каждый из них тоже награжден двумя орденами Мужества), ежедневно поднимаются в воздух, чтобы с риском для жизни выполнить боевые задачи. Так повелось, что в полку всегда служили и воевали бесстрашные люди. За историю существования этой авиачасти здесь стали Героями Советского Союза восемнадцать человек, а Российской Федерации - восемь. Один из них, командир звена майор Константин Кистень, и сейчас служит в полку.
http://www.redstar.ru/2006/01/13_01/2_01.html
