...Гадзе Мсоев (мой прадед) как-то на арбе отправился за сеном: в Црауа, далеком селении Алагирского района Северной Осетии, без домашней скотины - никак, а ее надо кормить. Вдруг к скрипу телеги присоединился новый звук: писк или плач. То ли заяц в капкане, то ли еще какой зверь попался в ловушку.
Спешился Гадзе. На дороге в осенней грязи шевелилось что-то, прикрытое тряпьем. Приглядевшись, увидел ребенка.
Дитя без слов и лишних расспросов приняла жена Гадзе Мсоева Госа. Отмыла, смазала ссадины, переодела, напоила молоком. Только слезы текли при взгляде на истощенное тельце. Было видно, что мальчишке не более трех лет, у него голубые-голубые глаза и пшенично-рыжие волосы. Мальчик не говорил ничего, кроме одного слова "итто".
- Назовем Илико, Илюшей, пусть у нас будет еще один сын, - решили Мсоевы.
Так в осетинском селении Црау среди чернявых мальцов появился светловолосый мальчишка с русской внешностью.
Каждый раз в тревоге замирало сердце хрупкой Госы, когда раздавался стук в дверь. Думала: пришли за мальчиком, нашлась родня. Чему радоваться вроде бы надо. А она расстраивалась: "Никому не отдам!"
И то сказать - прикипела, полюбила Госа своего Илико, молчаливого да ласкового, чуткого. Мать шерсть прядет, а он рядом из этой шерсти носки вяжет. Мать по хозяйству - он ей помогает. Только на него со спокойным сердцем могла она младших детей оставить.
Но мир не без "добрых" людей. Шепнули мальчику: "Не родной ты им!"
Никто точно не знает, что говорил Гадзе своему Илико, но только после того разговора Илюша, гордо подняв курносый нос, отвечал всем: "Я - Мсоев!" И скоро в селе забыли, что за судьба привела русского паренька в глубь Алагирского района: бросила ли его мать или оставила в надежде на то, что не позволит ему погибнуть судьба, а сама, может, померла в дороге, пробираясь из голодающих районов России на юг в поисках более сытой жизни. И сменял чернобровых танцоров в искрометной лезгинке парень со светловолосой головой и голубыми, как небо весной, глазами.
Запал он в душу одной сельчанке, да и она ему приглянулась. Отец сказал: "Давай сватов зашлем! Женим тебя. И тогда я буду уже совсем спокоен. Не ровен час, что-то со мной случится, годы у меня уже не те".
- Нет, отец! Поеду в Мизур, стану шахтером, зарабатывать стану, помогу семье, тогда... Да и брат Харитон старше, не могу вперед его жениться. А девушка? Девушка, если любит, подождет!
Ждать пришлось долго...
В 1937 году репрессировали отца. По навету односельчанина. Так что не до свадьбы стало. А там и призыв в армию подошел - началась Великая Отечественная война. Никому не позволил провожать себя на вокзал Илико. Лишь сестре Рае, которая плакала, глядя вслед уходящему поезду. Плакал и Илико. Сердце-вещун знало: видятся последний раз.
Война не спрашивает разрешения у человека. Просто забирает жизнь. Только одно письмо пришло с фронта, и было оно пронизано тревогой о матери, о семье, о братьях, которые тоже воевали на фронтах Великой Отечественной.
А потом, как молния, - извещение: "Пропал без вести". Никто не поверил в гибель. Слова давали надежду, что он затерялся где-то раненый, в госпитале, без памяти, в партизанах, ну, самое страшное - в плену, но живой. Часто выходили за калитку мать, сестры и смотрели вдоль дороги, ждали: а вдруг появится на дороге Илико. Вернулись же соседские сыновья, мужья. Раненые, искалеченные, но живые.
По той дороге вернулся с фронта только Александр-младший. Он-то и вселил в родных погасшую было надежду: "На войне всякое бывало. Надо верить, надеяться и ждать!"
Идет по ТВ передача "Жди меня" - моя бабушка Мадина ни одной не пропускает, смотрит. Когда Илико призывали в армию, она была маленькой, но его как брата помнит. Помнит и на что-то надеется...
Все дальше от нас война. Молодое поколение те страшные годы знает только по фильмам и рассказам старших. Но я знаю главное: наша страна победила. И в этой победе - бессмертие моего, пусть и неродного, дедушки Илико Мсоева.
...Прожил он совсем не долгую жизнь, которая, как комета с рыжим хвостом, мелькнув, рассеялась и на века одарила светом, теплом и любовью многих людей. Жаль, не оставил после себя никого. Только память. Это тоже немало.
http://www.redstar.ru/2006/01/11_01/4_05.html
Спешился Гадзе. На дороге в осенней грязи шевелилось что-то, прикрытое тряпьем. Приглядевшись, увидел ребенка.
Дитя без слов и лишних расспросов приняла жена Гадзе Мсоева Госа. Отмыла, смазала ссадины, переодела, напоила молоком. Только слезы текли при взгляде на истощенное тельце. Было видно, что мальчишке не более трех лет, у него голубые-голубые глаза и пшенично-рыжие волосы. Мальчик не говорил ничего, кроме одного слова "итто".
- Назовем Илико, Илюшей, пусть у нас будет еще один сын, - решили Мсоевы.
Так в осетинском селении Црау среди чернявых мальцов появился светловолосый мальчишка с русской внешностью.
Каждый раз в тревоге замирало сердце хрупкой Госы, когда раздавался стук в дверь. Думала: пришли за мальчиком, нашлась родня. Чему радоваться вроде бы надо. А она расстраивалась: "Никому не отдам!"
И то сказать - прикипела, полюбила Госа своего Илико, молчаливого да ласкового, чуткого. Мать шерсть прядет, а он рядом из этой шерсти носки вяжет. Мать по хозяйству - он ей помогает. Только на него со спокойным сердцем могла она младших детей оставить.
Но мир не без "добрых" людей. Шепнули мальчику: "Не родной ты им!"
Никто точно не знает, что говорил Гадзе своему Илико, но только после того разговора Илюша, гордо подняв курносый нос, отвечал всем: "Я - Мсоев!" И скоро в селе забыли, что за судьба привела русского паренька в глубь Алагирского района: бросила ли его мать или оставила в надежде на то, что не позволит ему погибнуть судьба, а сама, может, померла в дороге, пробираясь из голодающих районов России на юг в поисках более сытой жизни. И сменял чернобровых танцоров в искрометной лезгинке парень со светловолосой головой и голубыми, как небо весной, глазами.
Запал он в душу одной сельчанке, да и она ему приглянулась. Отец сказал: "Давай сватов зашлем! Женим тебя. И тогда я буду уже совсем спокоен. Не ровен час, что-то со мной случится, годы у меня уже не те".
- Нет, отец! Поеду в Мизур, стану шахтером, зарабатывать стану, помогу семье, тогда... Да и брат Харитон старше, не могу вперед его жениться. А девушка? Девушка, если любит, подождет!
Ждать пришлось долго...
В 1937 году репрессировали отца. По навету односельчанина. Так что не до свадьбы стало. А там и призыв в армию подошел - началась Великая Отечественная война. Никому не позволил провожать себя на вокзал Илико. Лишь сестре Рае, которая плакала, глядя вслед уходящему поезду. Плакал и Илико. Сердце-вещун знало: видятся последний раз.
Война не спрашивает разрешения у человека. Просто забирает жизнь. Только одно письмо пришло с фронта, и было оно пронизано тревогой о матери, о семье, о братьях, которые тоже воевали на фронтах Великой Отечественной.
А потом, как молния, - извещение: "Пропал без вести". Никто не поверил в гибель. Слова давали надежду, что он затерялся где-то раненый, в госпитале, без памяти, в партизанах, ну, самое страшное - в плену, но живой. Часто выходили за калитку мать, сестры и смотрели вдоль дороги, ждали: а вдруг появится на дороге Илико. Вернулись же соседские сыновья, мужья. Раненые, искалеченные, но живые.
По той дороге вернулся с фронта только Александр-младший. Он-то и вселил в родных погасшую было надежду: "На войне всякое бывало. Надо верить, надеяться и ждать!"
Идет по ТВ передача "Жди меня" - моя бабушка Мадина ни одной не пропускает, смотрит. Когда Илико призывали в армию, она была маленькой, но его как брата помнит. Помнит и на что-то надеется...
Все дальше от нас война. Молодое поколение те страшные годы знает только по фильмам и рассказам старших. Но я знаю главное: наша страна победила. И в этой победе - бессмертие моего, пусть и неродного, дедушки Илико Мсоева.
...Прожил он совсем не долгую жизнь, которая, как комета с рыжим хвостом, мелькнув, рассеялась и на века одарила светом, теплом и любовью многих людей. Жаль, не оставил после себя никого. Только память. Это тоже немало.
http://www.redstar.ru/2006/01/11_01/4_05.html
