Кто-нибудь когда-нибудь подсчитывал, сколько несовершеннолетних детей, совершивших какое-либо правонарушение, сидит по тюрьмам, где старшие "товарищи" по несвободе преподают им такие жестокие уроки жизни, что выходят они оттуда если не законченными преступниками в душе, то, по крайней мере, циниками и человеконенавистниками. Наверное, такая статистика существует. А за ее мертвыми безымянными цифрами - покореженные судьбы, разбитые мечты, цепочка новых преступлений. Как остановить бег этой безумной карусели, как помочь попавшим в беду подросткам - ибо в беду попали не только те, кто пострадал от малолетних преступников, но и сами правонарушители - задумался в свое время протоиерей Александр СТЕПАНОВ. В результате, батюшка уже более десяти лет является настоятелем храма св.Иоанна Воина в Колпинской колонии, где отбывают наказание все приговоренные к лишению свободы несовершеннолетние по СПб и Ленобласти. Мы попросили о.Александра рассказать о его деятельности.
- Основное служение в колонии - духовное окормление попавших в колонию ребят. А кроме того, четыре года назад при храме св.вмц.Анастасии Узорешительницы мы организовали реабилитационный центр для несовершеннолетних преступников. Ведь когда ребята освобождаются, им требуется помощь - социальная, духовная, материальная. Также мы работаем с подростками, которые осуждены условно. Просто однажды председатель ассоциации судей по юстиции несовершеннолетних Н.Шилов сказал, что если бы появились реабилитационные учреждения для условно осужденных, то он готов выносить приговор с обязательным помещением в такой центр. То есть подростков не сажают в тюрьму, но и не оставляют на улице, где шанс повторного правонарушения и попадания в колонию очень велик, ведь когда 14-16-летнего подростка осудили условно, он вздыхает с облегчением: "Уф-ф... пронесло". Беда в том, что нет никакого промежуточного звена между тюрьмой и полной свободой. А поскольку нарушители, как правило, дети из неблагополучных семей, то и контроля за ними нет никакого.
Только у нас на Васильевском острове около 800 условно осужденных подростков, и на всех - лишь два инспектора по делам несовершеннолетних. Какой уж тут контроль... А условное осуждение - это дамоклов меч, висящий над головой преступника, это свобода только до очередного правонарушения, но подростки не задумываются над этим.
- С другой стороны, батюшка, условное осуждение - это свобода, а реабилитационный центр все-таки неволя, с жесткими требованиями, дисциплиной. А подросток знает, что его "отпустили".
- Но это не неволя тюрьмы. Вообще-то условное осуждение подразумевает определенное ограничение в правах, налагает обязанности. Во-первых, подросток обязан устроиться на работу или учиться, хотя по теперешнему законодательству граждане могут не работать. Во-вторых, с десяти вечера до шести утра подросток должен находиться дома. Но кто его будет контролировать? А у нас он под присмотром. Главная наша цель - вырвать его из той полукриминальной среды, в которой он живет.
- Уйдя днем якобы на работу или учебу, он может отправиться на дискотеку, к друзьям...
- Может. Но у нас есть рычаги воздействия - мы пишем бумагу в суд, что условно осужденный не выполняет предписанных требований, и он оказывается в колонии. Так что у него есть выбор.
- Чем он может заняться в Центре в часы досуга?
- По-настоящему душу лечит труд. Поэтому мы сотрудничаем с небольшим кожгалантерейным предприятием, выпускающим ремешки, закладки с вытесненными на них молитвами, обложки для книг, пояса... Директор - человек православный и с удовольствием берет на работу наших подопечных. Но мы хотели бы открыть собственные мастерские. А пока в Центре налажена кружковая работа. Вот, например, матушка нашего второго священника - художник по стеклу, делает витражи и прочую красоту, учит этому наших ребят. Понимаете, это дети, у которых очень занижена само-оценка, они всегда были отстающими... и вдруг он сделал своими руками что-то красивое, это поднимает его в собственных глазах.
Они живут у нас три месяца, и все это время с ними занимаются психологи и соцработники: помогают с трудоустройством, работают с родственниками, пытаются за этот короткий срок социализовать мальчишек хоть в какой-то мере - проводят занятия и тренинги по приобретению социальных навыков.
- Всего три месяца. А потом - как, куда?..
- Домой. Они ведь не бомжи: есть родители, есть где жить.
- А если это сирота или безпризорник?
- Мы не берем таких. Наш Центр находится при храме - на 100 кв. метрах, где проживает шесть-восемь подопечных. А чтобы принять больше человек - нет помещений. Детей ведь надо где-то спать уложить, чем-то занять. Пришлось бы расширять штат, поскольку те же воспитатели должны находиться при ребятах круглосуточно.
Сейчас у наших подопечных на шесть человек отдельная квартира, где все хорошо устроено, красиво оформлено. Три месяца нормальной жизни, человеческих отношений - не так мало, как кажется. По отзывам самих ребят, пребывание в Центре становится для них шоком: они никогда в жизни не видели к себе столько внимания и доброты. Помню, был у нас парнишка один. Он как-то помогал на кухне резать хлеб и поранил себе палец. Что тут началось! Набежали сотрудницы - зеленкой смазывают, перевязывают, утешают. На следующий день каждая спросила: "Ну как, Миша, твой палец? Заживает?" Парень разревелся, ему в диковинку это участие, даже мать родная никогда не проявляла к нему столько интереса при делах более серьезных. Они ведь еще дети - эти 13-16-летние правонарушители... И им всем не хватает внимания, любви. А как на свете жить, если тебя никто не любит?
- А по какому принципу вы их отбираете в свой Центр?
- Берем наиболее перспективных в плане перевоспитания. Потому что если взять самого отпетого... то скорее всего мы ему ничем не поможем, а он нам развалит всю жизнь. Конечно, они все трудные, ведь если подростку дали срок, пусть и условно, значит он уже не ангел. Но те, что живут у нас, осуждены за сравнительно нетяжкие преступления - от краж до разбоя без зверского избиения.
Берем ребят, как правило, с согласия родителей, которые и сами понимают, что безсильны помочь своему ребенку. Бывает, что родителям просто все равно, пожимают плечами: "Что? Посадят? Ну и правильно - пусть сажают. Что хотите - то и делайте с ним..." Случается, что пока ребенок в тюрьме, мать-одиночка пытается всеми правдами и неправдами выжить его из квартиры или как-то отделить от себя. А зачем он ей такой хулиганистый? Только жить мешает... Вот с такими семьями наши социальные работники серьезно работают, чтобы хоть как-то оздоровить обстановку в семье, куда подросток неминуемо вернется.
К тому же, не забывайте, что близость храма и православные воспитатели тоже делают свое дело. Хотя мы никого насильно не заставляем приходить на службы. Но когда воспитатель, а он у ребят - большой авторитет, идет в храм и приглашает их с собой, многие соглашаются. Они и сами частенько просят их покрестить, исповедовать... Однажды с такой просьбой обратился мальчик Руслан. Он татарин. Я спросил разрешения на совершение таинства Крещения у его отца, поскольку Руслан еще несовершеннолетний. Тот подумал и без особой радости, но сказал: "Ладно, пускай уж лучше покрестится".
- Батюшка, у вас ведь есть еще реабилитационный центр где-то в деревне?
- Да, в Псковской области, недалеко от Пушкинских Гор, 400 км отсюда. Центр существует уже 10 лет и тоже изначально был ориентирован на бывших заключенных, но взрослых. Там у нас два каменных дома благоустроенных, хозяйство - коровы, свиньи, гуси. В 90-х годах было много желающих попасть туда: отбывшие заключение мужики, которым некуда было податься, готовы были хоть за что-то зацепиться, чтобы жить и работать. К тому же - православная среда и Святогорский монастырь рядом, откуда раз в неделю приезжал священник. Многие, прошедшие наш Центр, воцерковились. Один бывший заключенный сейчас даже работает у меня воспитателем условно осужденных подростков в городском центре. Он, что называется, воспитатель от Бога и легко находит общий язык с ребятами.
Но с 1999 года ситуация в деревенском центре стала меняться - желающих там жить и работать становилось все меньше и меньше. Во-первых, появилась возможность и в городе устроиться, на тех же строительных работах можно неплохо зарабатывать. Во-вторых, город - источник всяких соблазнов и возможностей. А деревня... почти вся вымерла, и с их точки зрения - тоскливый край, никаких развлечений. Центр стал пустеть. Тогда два года назад мы его перепрофилировали на наркозависимых, для которых удаленность от большого города - благо. Так что работа теперь кипит. Бывшим наркоманам расслабляться некогда - надо за скотиной ухаживать, в чем им помогает местный зоотехник, огород и теплицы обихаживать. Труд, покаяние и молитва - вернейшее лекарство от всех пороков и недугов.
Уже когда разговор подошел к концу, дверь в кабинет батюшки приоткрылась, и просунулась голова подростка. "Пришел? - улыбнулся о.Александр. - Ну что ж, идем в храм. Имя-то небесного покровителя выбрал? Православных святых с именем Руслан ведь нет". Тот помотал головой. Все прошли в храм св.вмц. Анастасии Узорешительницы, батюшка вместе с Русланом стали просматривать, память каких святых отмечается в этот день. Уходя, я услышала, как Руслан сказал: "Петр. Я буду Петром".
Адрес: 199162 СПб, наб.Лейтенанта Шмидта, 39. Тел.323-28-67.
Вопросы задавала Ирина РУБЦОВА
http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n165/ta009.htm
- Основное служение в колонии - духовное окормление попавших в колонию ребят. А кроме того, четыре года назад при храме св.вмц.Анастасии Узорешительницы мы организовали реабилитационный центр для несовершеннолетних преступников. Ведь когда ребята освобождаются, им требуется помощь - социальная, духовная, материальная. Также мы работаем с подростками, которые осуждены условно. Просто однажды председатель ассоциации судей по юстиции несовершеннолетних Н.Шилов сказал, что если бы появились реабилитационные учреждения для условно осужденных, то он готов выносить приговор с обязательным помещением в такой центр. То есть подростков не сажают в тюрьму, но и не оставляют на улице, где шанс повторного правонарушения и попадания в колонию очень велик, ведь когда 14-16-летнего подростка осудили условно, он вздыхает с облегчением: "Уф-ф... пронесло". Беда в том, что нет никакого промежуточного звена между тюрьмой и полной свободой. А поскольку нарушители, как правило, дети из неблагополучных семей, то и контроля за ними нет никакого.
Только у нас на Васильевском острове около 800 условно осужденных подростков, и на всех - лишь два инспектора по делам несовершеннолетних. Какой уж тут контроль... А условное осуждение - это дамоклов меч, висящий над головой преступника, это свобода только до очередного правонарушения, но подростки не задумываются над этим.
- С другой стороны, батюшка, условное осуждение - это свобода, а реабилитационный центр все-таки неволя, с жесткими требованиями, дисциплиной. А подросток знает, что его "отпустили".
- Но это не неволя тюрьмы. Вообще-то условное осуждение подразумевает определенное ограничение в правах, налагает обязанности. Во-первых, подросток обязан устроиться на работу или учиться, хотя по теперешнему законодательству граждане могут не работать. Во-вторых, с десяти вечера до шести утра подросток должен находиться дома. Но кто его будет контролировать? А у нас он под присмотром. Главная наша цель - вырвать его из той полукриминальной среды, в которой он живет.
- Уйдя днем якобы на работу или учебу, он может отправиться на дискотеку, к друзьям...
- Может. Но у нас есть рычаги воздействия - мы пишем бумагу в суд, что условно осужденный не выполняет предписанных требований, и он оказывается в колонии. Так что у него есть выбор.
- Чем он может заняться в Центре в часы досуга?
- По-настоящему душу лечит труд. Поэтому мы сотрудничаем с небольшим кожгалантерейным предприятием, выпускающим ремешки, закладки с вытесненными на них молитвами, обложки для книг, пояса... Директор - человек православный и с удовольствием берет на работу наших подопечных. Но мы хотели бы открыть собственные мастерские. А пока в Центре налажена кружковая работа. Вот, например, матушка нашего второго священника - художник по стеклу, делает витражи и прочую красоту, учит этому наших ребят. Понимаете, это дети, у которых очень занижена само-оценка, они всегда были отстающими... и вдруг он сделал своими руками что-то красивое, это поднимает его в собственных глазах.
Они живут у нас три месяца, и все это время с ними занимаются психологи и соцработники: помогают с трудоустройством, работают с родственниками, пытаются за этот короткий срок социализовать мальчишек хоть в какой-то мере - проводят занятия и тренинги по приобретению социальных навыков.
- Всего три месяца. А потом - как, куда?..
- Домой. Они ведь не бомжи: есть родители, есть где жить.
- А если это сирота или безпризорник?
- Мы не берем таких. Наш Центр находится при храме - на 100 кв. метрах, где проживает шесть-восемь подопечных. А чтобы принять больше человек - нет помещений. Детей ведь надо где-то спать уложить, чем-то занять. Пришлось бы расширять штат, поскольку те же воспитатели должны находиться при ребятах круглосуточно.
Сейчас у наших подопечных на шесть человек отдельная квартира, где все хорошо устроено, красиво оформлено. Три месяца нормальной жизни, человеческих отношений - не так мало, как кажется. По отзывам самих ребят, пребывание в Центре становится для них шоком: они никогда в жизни не видели к себе столько внимания и доброты. Помню, был у нас парнишка один. Он как-то помогал на кухне резать хлеб и поранил себе палец. Что тут началось! Набежали сотрудницы - зеленкой смазывают, перевязывают, утешают. На следующий день каждая спросила: "Ну как, Миша, твой палец? Заживает?" Парень разревелся, ему в диковинку это участие, даже мать родная никогда не проявляла к нему столько интереса при делах более серьезных. Они ведь еще дети - эти 13-16-летние правонарушители... И им всем не хватает внимания, любви. А как на свете жить, если тебя никто не любит?
- А по какому принципу вы их отбираете в свой Центр?
- Берем наиболее перспективных в плане перевоспитания. Потому что если взять самого отпетого... то скорее всего мы ему ничем не поможем, а он нам развалит всю жизнь. Конечно, они все трудные, ведь если подростку дали срок, пусть и условно, значит он уже не ангел. Но те, что живут у нас, осуждены за сравнительно нетяжкие преступления - от краж до разбоя без зверского избиения.
Берем ребят, как правило, с согласия родителей, которые и сами понимают, что безсильны помочь своему ребенку. Бывает, что родителям просто все равно, пожимают плечами: "Что? Посадят? Ну и правильно - пусть сажают. Что хотите - то и делайте с ним..." Случается, что пока ребенок в тюрьме, мать-одиночка пытается всеми правдами и неправдами выжить его из квартиры или как-то отделить от себя. А зачем он ей такой хулиганистый? Только жить мешает... Вот с такими семьями наши социальные работники серьезно работают, чтобы хоть как-то оздоровить обстановку в семье, куда подросток неминуемо вернется.
К тому же, не забывайте, что близость храма и православные воспитатели тоже делают свое дело. Хотя мы никого насильно не заставляем приходить на службы. Но когда воспитатель, а он у ребят - большой авторитет, идет в храм и приглашает их с собой, многие соглашаются. Они и сами частенько просят их покрестить, исповедовать... Однажды с такой просьбой обратился мальчик Руслан. Он татарин. Я спросил разрешения на совершение таинства Крещения у его отца, поскольку Руслан еще несовершеннолетний. Тот подумал и без особой радости, но сказал: "Ладно, пускай уж лучше покрестится".
- Батюшка, у вас ведь есть еще реабилитационный центр где-то в деревне?
- Да, в Псковской области, недалеко от Пушкинских Гор, 400 км отсюда. Центр существует уже 10 лет и тоже изначально был ориентирован на бывших заключенных, но взрослых. Там у нас два каменных дома благоустроенных, хозяйство - коровы, свиньи, гуси. В 90-х годах было много желающих попасть туда: отбывшие заключение мужики, которым некуда было податься, готовы были хоть за что-то зацепиться, чтобы жить и работать. К тому же - православная среда и Святогорский монастырь рядом, откуда раз в неделю приезжал священник. Многие, прошедшие наш Центр, воцерковились. Один бывший заключенный сейчас даже работает у меня воспитателем условно осужденных подростков в городском центре. Он, что называется, воспитатель от Бога и легко находит общий язык с ребятами.
Но с 1999 года ситуация в деревенском центре стала меняться - желающих там жить и работать становилось все меньше и меньше. Во-первых, появилась возможность и в городе устроиться, на тех же строительных работах можно неплохо зарабатывать. Во-вторых, город - источник всяких соблазнов и возможностей. А деревня... почти вся вымерла, и с их точки зрения - тоскливый край, никаких развлечений. Центр стал пустеть. Тогда два года назад мы его перепрофилировали на наркозависимых, для которых удаленность от большого города - благо. Так что работа теперь кипит. Бывшим наркоманам расслабляться некогда - надо за скотиной ухаживать, в чем им помогает местный зоотехник, огород и теплицы обихаживать. Труд, покаяние и молитва - вернейшее лекарство от всех пороков и недугов.
Уже когда разговор подошел к концу, дверь в кабинет батюшки приоткрылась, и просунулась голова подростка. "Пришел? - улыбнулся о.Александр. - Ну что ж, идем в храм. Имя-то небесного покровителя выбрал? Православных святых с именем Руслан ведь нет". Тот помотал головой. Все прошли в храм св.вмц. Анастасии Узорешительницы, батюшка вместе с Русланом стали просматривать, память каких святых отмечается в этот день. Уходя, я услышала, как Руслан сказал: "Петр. Я буду Петром".
Адрес: 199162 СПб, наб.Лейтенанта Шмидта, 39. Тел.323-28-67.
Вопросы задавала Ирина РУБЦОВА
http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n165/ta009.htm
