Разговор с игуменьей Рождественского Снетогорского монастыря матушкой Людмилой начался о Святой и Равноапостольной Великой княгине Российской Ольге, которую матушка любит с детства, а потом побеседовали и о многом другом. Матушка из орловских, из Ельца, родилась в соседнем селе Ольшанец в благочестивой семье. И всю свою дорогу окормлялась у пастырей известных в Русской Православной Церкви: архимандрита Исаакия и схимонаха Серафима. Как говорит матушка - настоятельница, старцев у нас много было, и было, кому подсказать, чтобы бы прийти к Богу. Архимандрит Исаакий называл свою преданную помощницу "мой Суворов". В миру Любовь Тихоновна Ванина, после пострига монахиня Людмила, а теперь уже более десяти лет игуменья Снетогорского монастыря близ Пскова.
Об Ольге: Ольгу я с детства люблю. Мы часто ездили в Почаев, заезжали в Киев и она там тоже, и у нас в Ельце, в Соборе Вознесенском она есть. Любила и почитала Ольгу и князя Владимира всегда. У нас такая торжественная служба была им. А в житии читала, как она перевозила князя Игоря, он попросил ее перевести здесь, в наших псковских краях, в Выбутах, думал, что - это юноша, а это - девица. И враг стал искушать его, и нарушить девство задумал, а она хоть и сама не крещеная была, но сказала князю: "Что ты делаешь? Мне уже речка будет прибежищем, чтобы сохранить девство". Мне это очень понравилось. Она целомудренная такая и сохраняла чистоту. Убедила она его. А потом он на ней женился, она, может, и не хотела. Но красавица была. И сын родился Святополк, тоже не хотел креститься, и муж ее Игорь погиб, его убили, не любили его, наверное. И она вступила и стала управлять, приводила людей к вере. А потом за мужа отомстила мудро, птичек у них попросила, как дань, по два голубя и три воробья, они и принесли огненные искры на домы князя древлянского. Пожгла город древлянского князя - язычника. А до этого я читала, они хотели ворваться к ней в дом, а она стояла около окна, и кто поднимался по лестнице к ней, тому голову срубала. Тоже страшно было. Такое время было. И в Византии на ней их Император хотел жениться, а она сказала, что крестится, если он будет ее крестным. Крестил Патриарх византийский, а крестным был Император, и когда покрестили ее, то он опять стал просить ее замуж, а она говорит, что приехала не за браком, а крестится. И он подумал - обдумал все, полюбил ее как дочь, много подарков ей дал в дорогу, и сам Патриарх наставлял ее.
Об архимандрите Исаакии: 12 лет была регистратором в Вознесенском Соборе, как раз тогда, когда прижимали - не разрешали крестить. Вот пришлось мне там... А потом тринадцать лет работала старостой Собора. В храме шесть престолов, и зимний, и летний храмы вмещают более семи тысяч прихожан. Когда начинали, нам сказал наш батюшка, что дает нам десять лет, чтобы все хорошо сделать. А мы за три года с Божией помощью управились. И иконописцы были под руками, и штукатуры хорошие. И не так дорого было, как сейчас. Все сделали. И хороший храм получился. Настоятелем нашего Собора в Ельце был архимандрит Исаакий, 23 года прослужил настоятелем. В 1980 году он мне постриг совершил, а через год скончался. О нем и книжка есть: "Офицер, монах и пастырь архимандрит Исаакий". У батюшки было много духовных чад. Он окончил Богословский институт в Париже, служил в Праге, в храме Святителя Николая на Староместской площади. Потом из Праги отправили во Львов, а там забрали и посадили неизвестно за что. Когда батюшка в тюрьме сидел, ему десять лет дали, а отсидел всего год, за него хлопотали. Сидел в Казахстане, преступники звали его "митрополитом". И вот пришли однажды в тюрьму, а батюшкина фамилия была Виноградов, и сказали: "Виноградов Иван Васильевич, Вас на линейку", и, думали, расстреляют. А ему говорят: "У Вас есть родственники в Москве? - Да нет, никого нет. - А мы пришли Вас освободить.- Ну, спасибо". За батюшку хлопотал епископ Сергий Пражский (Королев). Пошли вещи сдавать, а там такой злой надзиратель говорит: "Что ты думаешь, Бог тебя освободил?", а преступники, которые вместе с батюшкой сидели, говорят: "А кто ж, только Бог", и давай батюшку качать. Я как еду в Елец, первым делом на кладбище - у батюшки благословение возьму, недавно служили ему память 110 лет.
Сны и видения: Я туда каждый год езжу. Мне надо в Задонск, там ведь святитель Тихон Задонский, мой покровитель небесный. Он не только мой покровитель. У нас все его любят, он к нам в Елец приезжал, когда там был монастырь. Очень любил Елец и называл его вторым Сионом, а первый - на небе. Он с детства мой покровитель. Я с девяти лет ходила в Задонск, он от Ельца в 40 километрах. У нас в его память было по три тысячи человек причастников только. Один раз приехала, уже там отец Исаакий был благочинным. Отстояли Всенощную, а после Литургии идем в Тюнин монастырь, и в церкви монастырской там вода необыкновенная, трубочка проложена и она стекает. Рядом люди купаются, исцеляются. Я нагнулась помыть лицо, а под трубочкою святитель Тихон Задонский в желтом облачении, как живой, и благословил меня. Не я одна это видела, а кто и рядом был.
У нас мама верующая была, в хоре в храме пела. Мы с мамой остались шесть человек детей было, а папа на финскую ушел, сейчас бы и не взяли. Мне было 11 месяцев, а шестой сестра меньшая родилась, папа уже воевал. Их было тринадцать человек, и всех взяли в плен в Финляндию и зверски замучили. Потом мой дядя поехал в Финляндию и нашел тот остров, где папа был похоронен. А когда я выросла, поехала в Почаев, и записала папу на вечный помин. И отца Исаакия попросила отслужить заочное погребение папе. А мама не знала, что я подала на вечный помин, и мне потом сон свой рассказывает: Вижу, говорит, папу (его звали Тихон в честь святителя Тихона Задонского), тебя и я стою. Я ему и говорю: "Видишь, Люба - твоя дочь. Ведь ты ее не знаешь. - А он говорит: Я ее не знал, а теперь больше всех знаю, она поминает меня". Выросли мы все. Нам родные помогали. Люди с отцами умирали, а у нас коровка все время была. Мама корову подоит и говорит: "Девчонки, несите тому-то, тому-то". Все просто было у нас в Ольшанце. Мы были орловские, теперь липецкие.
Я никогда не стремилась замуж выходить. Помню, работала на железной дороге, дедушка говорил: "Надо работать, чтобы уголь заработать", топить-то надо было чем-то. Когда приехал отец Исаакий, наш батюшка не благословлял особенно замуж-то выходить. А ушла в Собор работать, батюшка меня обеими руками благословил. Вот там я и работала. Я благодарю Господа, что встретила такого батюшку отца Исаакия. И сюда, в Псков приехала здесь такого старца встретила отца Николая, и наш батюшка отец Гермоген, он тридцать лет до этого в Пюхтицком монастыре служил.
Слава Богу, это милость Божия.
И в нашем Соборе, в Ельце службы каждый день были, монахини на клиросе, - раньше ведь был монастырь, потом его закрыли, а монахини остались, в Собор вернулись. Потом я сама встала на клирос, отец Исаакий мне подсказывал, как надо вести Устав, а у меня не очень получалось. Иконочка у нас дома есть, один дедушка в Соборе сказал: "Хочу тебе иконочку Божией Матери Смоленская, Люба, подарить, мы скоро умрем, а ты будешь за нас молиться. Вот я до сих пор за них и молюсь перед этой иконочкой. Молюсь и Царице Небесной, чтобы она помогла мне знать Устав и правильно его вести. И вижу сон, как я подхожу к ней, к Божией Матери, а она такой маленький пузырек с маслицем, как привозят из Иерусалима, дала мне выпить. И мне стало так хорошо, хорошо, оно такое ароматное. Я никому про сон не говорила, а Устав стала знать больше, чем положено.
Снетогорский монастырь: Мне это очень пригодилось здесь. Ведь все пришли, все равно как язычники. А теперь, Слава Богу, у нас все знают и Псалтырь как читать, и на клиросе что и как, но я сама все равно веду Устав, чтобы ничего не пропустить. И батюшки у нас такие же, Слава Богу. А псалтырь надо каждый день читать по одной кафизмочке. Когда лежит в келье Псалтырь - с ним Ангел находится, а Евангелие - с ним Господь находится, и кто читает Псалтырь - от земли до неба огненный столб, и сразу молитва к Престолу идет. И за кого молишься, с того грехи спадывают, как листья с деревьев. И когда читаешь Псалтырь, утверждается Вера, Надежда, Любовь. У нас один благодетель есть, помогает нам. У него жена молодая заболела, инсульт получила, и дети еще маленькие есть. Так они позвонили, чтобы мы почитали Псалтырь, мы сразу почитали пять Псалтырей за один вечер. Потом он ее повез лечиться, но, Слава Богу, все прошло. Псалтырь читать - великая милость Божия.
Мы приехали сюда в 1993 году, как монастырь передали. Владыка-то Евсевий наш, с нашей местности, он меня знал давно, я в Соборе работала в Вознесенском, в Ельце, тридцать лет. Начинали наш монастырь потихонечку - полегонечку, чтобы зарегистрироваться нашли десять человек, трудно было. Отец Андриан из Печерского монастыря прислал тех, кого отчитывает, больные люди, но, Слава Богу, все хорошо. Поехали к отцу Николаю зимою, в день рождения отца Исаакия, это и день Ангела нашего Патриарха 25 февраля. Все-таки великий наш батюшка Николай. Народу никого не было, Слава Богу, вышел он в сенцы, а там темно, и говорит: "Это матушка игуменья приехала? - Да, батюшка.- А что приехали? - Приехали попросить ваших старческих молитв, вашего благословения". Сказали, что из Снетогорского монастыря, а он говорит: "Я тут 37 лет живу и так скорблю, так скорблю, что насельников нет, а теперь я так рад, такой будет монастырь, лучше, чем Пюхтицы". Вот так и живем.
Хоронить нам не пришлось отца Николая, потому что у нас в монастыре первый молебен на открытие был святителю Тихону Задонскому - 26 августа, когда мы открылись. У нас в монастыре большая икона есть святителю, я привезла ее с частицей святых мощей. А на память кончины старца Николая в день 24 августа мы ездим с Владыкой.
А тогда во Псков мы приехали с батюшкой схиархимандритом Серафимом, нашли Владыку. И Владыка долго говорил с батюшкой Серафимом. Не знаю о чем, только дал мне книжечку батюшка Серафим и сказал, что Владыка подарил, а там все монастыри псковские, чтобы я посмотрела. И Снетогорский был там, мужской. А теперь будет женский. Я и не понимала к чему это, я ведь на своем месте - староста по благословению отца Исаакия, присягу давала перед крестом и Евангелием, что все буду терпеть. Но пришла Воля Божия. И вот тоже вижу сон: большая икона Матери Божией. Она с Младенцем, со Спасителем, и Она, как живая, подводит меня к Себе, снимает все головные мои уборы, а Спаситель лежит, улыбается. Она меня облила мастикой благовонной, а я думаю: это же Царица Небесная, а я такая недостойная. Думаю, никому говорить не буду. И никому ничего не говорила месяц, а потом сказала схиархимандриту Серафиму. Он мне: Это Матерь Божия тебя готовит на какие-то духовные труды. И после этого Владыка Евсевий позвонил, позвал меня. Когда он был мальчиком, мама его водила везде все время рядом, она очень верующая была, и у нее четыре сына, а Господь призвал его. Он алтарничком был в Казанской церкви в нашем Ельце, а потом поехал учиться в Троице-Сергиеву Лавру. Был и нашим благочинным. Мы с ним даже и кумовья, крестили Сережу, он теперь старший иподиакон у Святейшего Патриарха. Вот Владыка и позвал: Надо приехать в Псков. И батюшка Серафим мне сказал: "Куда-нибудь бы я тебя не благословил, а вот открывать монастырь, быть игуменьей - я тебя благословляю", и снял со стены иконочку Матерь Божию. Я не хотела, видела же, какие тут разрухи были, но люди здесь хорошие, Слава Богу, помогают. Здесь же детский санаторий был, а когда я приехала, мне один мальчик сказал: "Вы, матушка, тут ничего не слышите? - (а дети в Никольском приделе спали, у них спальня была в храме). - Нет, - говорю,- не слышу.- А мы каждый день слышали: "Уходите, это место не для вас. Это место для монастыря". Все время слышали, и даже жутко было". Вот они и ушли. А потом реставраторы пришли, они так все раскопали, золото, что ли искали, все в ямах было. Я посмотрела и уехала, думала, не приеду. Приехала домой, а как раз день был преподобного Сергия Радонежского. И нам столько всего натаскали для монастыря: и крупы, и муки, и всего...И поняла, что это Воля Божия, твой крест и надо ехать. Семитонную машину наняли и привезли все в монастырь, как раз на всю зиму хватило. Вот такие люди хорошие у нас. Когда приехала сюда, людей совсем мало было, а сейчас, Слава Богу, но и от Владыки многое зависит.
О женском современном мире: Лучше жить сейчас одним, чем с этими мужиками, такие разбойники. Но я смотрю на молодежь и вспоминаю, как Иоанн Кронштадтский сказал, что в последнее время половина будет бесов вместо детей. Все ныне разделись. А святитель Дмитрий Ростовский говорил, что тело, даже мать родная не должна видеть. Конечно, самое главное верить в Бога, тогда Господь и поведет. А я вот думаю, как же так Иоанн Кронштадтский сказал? Как же так сказал? А тут поехала куда-то и смотрю на молодежь: никакого страха Божьего. Тут у меня была женщина просила молитвы: у нее дочь восемнадцатилетняя сошлась с каким-то человеком, как все, грешат. А он из другого города, и она туда с ним поехала, хотя и мать его говорила ей: "Ты уйди от него, не надо тебе его". И вот что-то там у них получилось - она его зарезала. Девчонка. И теперь она в тюрьме. Вот какое сейчас сердце, готовое убить. Одевают брюки девочки, и так все получается. Ничего женского. А написано в Библии, если женщина оденет платье мужское, будет мерзость пред Богом. Это же грех, благодать отходит. Тут из Москвы приехали, но, правда, такие хорошие - не в брюках, я их даже поблагодарила: вот молодцы! Их маслицем всех помазывала, а маслице батюшка из Соловков привез. "Подражать надо,- говорю им, - Царице Небесной.- В платьицах длинненьких ходить, будете подражать?- они: Будем". Курят многие, а без Бога не бросишь. Как захочешь курить, бери Евангелие и читай Евангелие. Господь коснется, будет благодать. Так и с наркоманией. Наркотики, говорят, нельзя бросить... можно, если Богу молишься. А потом всю жизнь будешь плакать о грехах своих. Вот так страшно, а люди не понимают, что делают. Народ погибает. Конечно, если придет к Господу, Господь его сохранит. А не захочет обратиться к Господу - все погибнут.
Матушка Людмила маленькая и хрупкая, если по-мирскому: добрая душа. В монастыре у нее порядок и тишина, на территории - маленький рай. Женское царство. Матушка пользуется большим уважением в среде псковского священства.
Спаси, Господи.
Информационная служба Псковской епархии
http://informpskov.ru/church/22025.html
Об Ольге: Ольгу я с детства люблю. Мы часто ездили в Почаев, заезжали в Киев и она там тоже, и у нас в Ельце, в Соборе Вознесенском она есть. Любила и почитала Ольгу и князя Владимира всегда. У нас такая торжественная служба была им. А в житии читала, как она перевозила князя Игоря, он попросил ее перевести здесь, в наших псковских краях, в Выбутах, думал, что - это юноша, а это - девица. И враг стал искушать его, и нарушить девство задумал, а она хоть и сама не крещеная была, но сказала князю: "Что ты делаешь? Мне уже речка будет прибежищем, чтобы сохранить девство". Мне это очень понравилось. Она целомудренная такая и сохраняла чистоту. Убедила она его. А потом он на ней женился, она, может, и не хотела. Но красавица была. И сын родился Святополк, тоже не хотел креститься, и муж ее Игорь погиб, его убили, не любили его, наверное. И она вступила и стала управлять, приводила людей к вере. А потом за мужа отомстила мудро, птичек у них попросила, как дань, по два голубя и три воробья, они и принесли огненные искры на домы князя древлянского. Пожгла город древлянского князя - язычника. А до этого я читала, они хотели ворваться к ней в дом, а она стояла около окна, и кто поднимался по лестнице к ней, тому голову срубала. Тоже страшно было. Такое время было. И в Византии на ней их Император хотел жениться, а она сказала, что крестится, если он будет ее крестным. Крестил Патриарх византийский, а крестным был Император, и когда покрестили ее, то он опять стал просить ее замуж, а она говорит, что приехала не за браком, а крестится. И он подумал - обдумал все, полюбил ее как дочь, много подарков ей дал в дорогу, и сам Патриарх наставлял ее.
Об архимандрите Исаакии: 12 лет была регистратором в Вознесенском Соборе, как раз тогда, когда прижимали - не разрешали крестить. Вот пришлось мне там... А потом тринадцать лет работала старостой Собора. В храме шесть престолов, и зимний, и летний храмы вмещают более семи тысяч прихожан. Когда начинали, нам сказал наш батюшка, что дает нам десять лет, чтобы все хорошо сделать. А мы за три года с Божией помощью управились. И иконописцы были под руками, и штукатуры хорошие. И не так дорого было, как сейчас. Все сделали. И хороший храм получился. Настоятелем нашего Собора в Ельце был архимандрит Исаакий, 23 года прослужил настоятелем. В 1980 году он мне постриг совершил, а через год скончался. О нем и книжка есть: "Офицер, монах и пастырь архимандрит Исаакий". У батюшки было много духовных чад. Он окончил Богословский институт в Париже, служил в Праге, в храме Святителя Николая на Староместской площади. Потом из Праги отправили во Львов, а там забрали и посадили неизвестно за что. Когда батюшка в тюрьме сидел, ему десять лет дали, а отсидел всего год, за него хлопотали. Сидел в Казахстане, преступники звали его "митрополитом". И вот пришли однажды в тюрьму, а батюшкина фамилия была Виноградов, и сказали: "Виноградов Иван Васильевич, Вас на линейку", и, думали, расстреляют. А ему говорят: "У Вас есть родственники в Москве? - Да нет, никого нет. - А мы пришли Вас освободить.- Ну, спасибо". За батюшку хлопотал епископ Сергий Пражский (Королев). Пошли вещи сдавать, а там такой злой надзиратель говорит: "Что ты думаешь, Бог тебя освободил?", а преступники, которые вместе с батюшкой сидели, говорят: "А кто ж, только Бог", и давай батюшку качать. Я как еду в Елец, первым делом на кладбище - у батюшки благословение возьму, недавно служили ему память 110 лет.
Сны и видения: Я туда каждый год езжу. Мне надо в Задонск, там ведь святитель Тихон Задонский, мой покровитель небесный. Он не только мой покровитель. У нас все его любят, он к нам в Елец приезжал, когда там был монастырь. Очень любил Елец и называл его вторым Сионом, а первый - на небе. Он с детства мой покровитель. Я с девяти лет ходила в Задонск, он от Ельца в 40 километрах. У нас в его память было по три тысячи человек причастников только. Один раз приехала, уже там отец Исаакий был благочинным. Отстояли Всенощную, а после Литургии идем в Тюнин монастырь, и в церкви монастырской там вода необыкновенная, трубочка проложена и она стекает. Рядом люди купаются, исцеляются. Я нагнулась помыть лицо, а под трубочкою святитель Тихон Задонский в желтом облачении, как живой, и благословил меня. Не я одна это видела, а кто и рядом был.
У нас мама верующая была, в хоре в храме пела. Мы с мамой остались шесть человек детей было, а папа на финскую ушел, сейчас бы и не взяли. Мне было 11 месяцев, а шестой сестра меньшая родилась, папа уже воевал. Их было тринадцать человек, и всех взяли в плен в Финляндию и зверски замучили. Потом мой дядя поехал в Финляндию и нашел тот остров, где папа был похоронен. А когда я выросла, поехала в Почаев, и записала папу на вечный помин. И отца Исаакия попросила отслужить заочное погребение папе. А мама не знала, что я подала на вечный помин, и мне потом сон свой рассказывает: Вижу, говорит, папу (его звали Тихон в честь святителя Тихона Задонского), тебя и я стою. Я ему и говорю: "Видишь, Люба - твоя дочь. Ведь ты ее не знаешь. - А он говорит: Я ее не знал, а теперь больше всех знаю, она поминает меня". Выросли мы все. Нам родные помогали. Люди с отцами умирали, а у нас коровка все время была. Мама корову подоит и говорит: "Девчонки, несите тому-то, тому-то". Все просто было у нас в Ольшанце. Мы были орловские, теперь липецкие.
Я никогда не стремилась замуж выходить. Помню, работала на железной дороге, дедушка говорил: "Надо работать, чтобы уголь заработать", топить-то надо было чем-то. Когда приехал отец Исаакий, наш батюшка не благословлял особенно замуж-то выходить. А ушла в Собор работать, батюшка меня обеими руками благословил. Вот там я и работала. Я благодарю Господа, что встретила такого батюшку отца Исаакия. И сюда, в Псков приехала здесь такого старца встретила отца Николая, и наш батюшка отец Гермоген, он тридцать лет до этого в Пюхтицком монастыре служил.
Слава Богу, это милость Божия.
И в нашем Соборе, в Ельце службы каждый день были, монахини на клиросе, - раньше ведь был монастырь, потом его закрыли, а монахини остались, в Собор вернулись. Потом я сама встала на клирос, отец Исаакий мне подсказывал, как надо вести Устав, а у меня не очень получалось. Иконочка у нас дома есть, один дедушка в Соборе сказал: "Хочу тебе иконочку Божией Матери Смоленская, Люба, подарить, мы скоро умрем, а ты будешь за нас молиться. Вот я до сих пор за них и молюсь перед этой иконочкой. Молюсь и Царице Небесной, чтобы она помогла мне знать Устав и правильно его вести. И вижу сон, как я подхожу к ней, к Божией Матери, а она такой маленький пузырек с маслицем, как привозят из Иерусалима, дала мне выпить. И мне стало так хорошо, хорошо, оно такое ароматное. Я никому про сон не говорила, а Устав стала знать больше, чем положено.
Снетогорский монастырь: Мне это очень пригодилось здесь. Ведь все пришли, все равно как язычники. А теперь, Слава Богу, у нас все знают и Псалтырь как читать, и на клиросе что и как, но я сама все равно веду Устав, чтобы ничего не пропустить. И батюшки у нас такие же, Слава Богу. А псалтырь надо каждый день читать по одной кафизмочке. Когда лежит в келье Псалтырь - с ним Ангел находится, а Евангелие - с ним Господь находится, и кто читает Псалтырь - от земли до неба огненный столб, и сразу молитва к Престолу идет. И за кого молишься, с того грехи спадывают, как листья с деревьев. И когда читаешь Псалтырь, утверждается Вера, Надежда, Любовь. У нас один благодетель есть, помогает нам. У него жена молодая заболела, инсульт получила, и дети еще маленькие есть. Так они позвонили, чтобы мы почитали Псалтырь, мы сразу почитали пять Псалтырей за один вечер. Потом он ее повез лечиться, но, Слава Богу, все прошло. Псалтырь читать - великая милость Божия.
Мы приехали сюда в 1993 году, как монастырь передали. Владыка-то Евсевий наш, с нашей местности, он меня знал давно, я в Соборе работала в Вознесенском, в Ельце, тридцать лет. Начинали наш монастырь потихонечку - полегонечку, чтобы зарегистрироваться нашли десять человек, трудно было. Отец Андриан из Печерского монастыря прислал тех, кого отчитывает, больные люди, но, Слава Богу, все хорошо. Поехали к отцу Николаю зимою, в день рождения отца Исаакия, это и день Ангела нашего Патриарха 25 февраля. Все-таки великий наш батюшка Николай. Народу никого не было, Слава Богу, вышел он в сенцы, а там темно, и говорит: "Это матушка игуменья приехала? - Да, батюшка.- А что приехали? - Приехали попросить ваших старческих молитв, вашего благословения". Сказали, что из Снетогорского монастыря, а он говорит: "Я тут 37 лет живу и так скорблю, так скорблю, что насельников нет, а теперь я так рад, такой будет монастырь, лучше, чем Пюхтицы". Вот так и живем.
Хоронить нам не пришлось отца Николая, потому что у нас в монастыре первый молебен на открытие был святителю Тихону Задонскому - 26 августа, когда мы открылись. У нас в монастыре большая икона есть святителю, я привезла ее с частицей святых мощей. А на память кончины старца Николая в день 24 августа мы ездим с Владыкой.
А тогда во Псков мы приехали с батюшкой схиархимандритом Серафимом, нашли Владыку. И Владыка долго говорил с батюшкой Серафимом. Не знаю о чем, только дал мне книжечку батюшка Серафим и сказал, что Владыка подарил, а там все монастыри псковские, чтобы я посмотрела. И Снетогорский был там, мужской. А теперь будет женский. Я и не понимала к чему это, я ведь на своем месте - староста по благословению отца Исаакия, присягу давала перед крестом и Евангелием, что все буду терпеть. Но пришла Воля Божия. И вот тоже вижу сон: большая икона Матери Божией. Она с Младенцем, со Спасителем, и Она, как живая, подводит меня к Себе, снимает все головные мои уборы, а Спаситель лежит, улыбается. Она меня облила мастикой благовонной, а я думаю: это же Царица Небесная, а я такая недостойная. Думаю, никому говорить не буду. И никому ничего не говорила месяц, а потом сказала схиархимандриту Серафиму. Он мне: Это Матерь Божия тебя готовит на какие-то духовные труды. И после этого Владыка Евсевий позвонил, позвал меня. Когда он был мальчиком, мама его водила везде все время рядом, она очень верующая была, и у нее четыре сына, а Господь призвал его. Он алтарничком был в Казанской церкви в нашем Ельце, а потом поехал учиться в Троице-Сергиеву Лавру. Был и нашим благочинным. Мы с ним даже и кумовья, крестили Сережу, он теперь старший иподиакон у Святейшего Патриарха. Вот Владыка и позвал: Надо приехать в Псков. И батюшка Серафим мне сказал: "Куда-нибудь бы я тебя не благословил, а вот открывать монастырь, быть игуменьей - я тебя благословляю", и снял со стены иконочку Матерь Божию. Я не хотела, видела же, какие тут разрухи были, но люди здесь хорошие, Слава Богу, помогают. Здесь же детский санаторий был, а когда я приехала, мне один мальчик сказал: "Вы, матушка, тут ничего не слышите? - (а дети в Никольском приделе спали, у них спальня была в храме). - Нет, - говорю,- не слышу.- А мы каждый день слышали: "Уходите, это место не для вас. Это место для монастыря". Все время слышали, и даже жутко было". Вот они и ушли. А потом реставраторы пришли, они так все раскопали, золото, что ли искали, все в ямах было. Я посмотрела и уехала, думала, не приеду. Приехала домой, а как раз день был преподобного Сергия Радонежского. И нам столько всего натаскали для монастыря: и крупы, и муки, и всего...И поняла, что это Воля Божия, твой крест и надо ехать. Семитонную машину наняли и привезли все в монастырь, как раз на всю зиму хватило. Вот такие люди хорошие у нас. Когда приехала сюда, людей совсем мало было, а сейчас, Слава Богу, но и от Владыки многое зависит.
О женском современном мире: Лучше жить сейчас одним, чем с этими мужиками, такие разбойники. Но я смотрю на молодежь и вспоминаю, как Иоанн Кронштадтский сказал, что в последнее время половина будет бесов вместо детей. Все ныне разделись. А святитель Дмитрий Ростовский говорил, что тело, даже мать родная не должна видеть. Конечно, самое главное верить в Бога, тогда Господь и поведет. А я вот думаю, как же так Иоанн Кронштадтский сказал? Как же так сказал? А тут поехала куда-то и смотрю на молодежь: никакого страха Божьего. Тут у меня была женщина просила молитвы: у нее дочь восемнадцатилетняя сошлась с каким-то человеком, как все, грешат. А он из другого города, и она туда с ним поехала, хотя и мать его говорила ей: "Ты уйди от него, не надо тебе его". И вот что-то там у них получилось - она его зарезала. Девчонка. И теперь она в тюрьме. Вот какое сейчас сердце, готовое убить. Одевают брюки девочки, и так все получается. Ничего женского. А написано в Библии, если женщина оденет платье мужское, будет мерзость пред Богом. Это же грех, благодать отходит. Тут из Москвы приехали, но, правда, такие хорошие - не в брюках, я их даже поблагодарила: вот молодцы! Их маслицем всех помазывала, а маслице батюшка из Соловков привез. "Подражать надо,- говорю им, - Царице Небесной.- В платьицах длинненьких ходить, будете подражать?- они: Будем". Курят многие, а без Бога не бросишь. Как захочешь курить, бери Евангелие и читай Евангелие. Господь коснется, будет благодать. Так и с наркоманией. Наркотики, говорят, нельзя бросить... можно, если Богу молишься. А потом всю жизнь будешь плакать о грехах своих. Вот так страшно, а люди не понимают, что делают. Народ погибает. Конечно, если придет к Господу, Господь его сохранит. А не захочет обратиться к Господу - все погибнут.
Матушка Людмила маленькая и хрупкая, если по-мирскому: добрая душа. В монастыре у нее порядок и тишина, на территории - маленький рай. Женское царство. Матушка пользуется большим уважением в среде псковского священства.
Спаси, Господи.
Информационная служба Псковской епархии
http://informpskov.ru/church/22025.html
_1.jpg)
