Культурное шефство российских работников искусств над воинами армии и флота зародилось в годы Гражданской войны, а организационно оформилось в 1923 г.: 19 февраля президиум ЦК профессионального союза работников искусств (далее - ЦК Рабис) утвердил первое Положение о культурно-шефской работе профсоюза. Согласно положению создавались Центральная военно-шефская комиссия и аналогичные комиссии при краевых и областных комитетах профсоюза работников искусств.
Документы о деятельности Центральной военно-шефской комиссии находятся в фонде ЦК Рабис в Государственном архиве Российской Федерации. О шефской работе деятелей искусств в годы Великой Отечественной войны повествуют 187 дел[1], в составе которых стенограммы заседаний президиума ЦК Рабис, его пленумов, совещаний по вопросам художественного обслуживания частей действующей Красной армии и Военно-морского флота, планы, отчеты, справки театральных коллективов, концертных организаций о шефской деятельности, письма с благодарностью за выступления перед фронтовиками и др.
Задачи военно-шефской работы в условиях начавшейся войны определил IV пленум ЦК Рабис 23 июня 1941 г., призвавший к организации фронтовых артистических бригад. Итоги первого года шефской работы (июль 1941 - июнь 1942 г.) подведены в докладной записке ЦК профсоюза, направленной в секретариат ВЦСПС. В ней указывается, что работниками искусств за этот период проведено свыше 150 тыс. концертов[2].
В фонде хранятся материалы фронтовых бригад Большого театра, Театра имени Е.Б. Вахтангова, других театральных коллективов, Хора имени М.Е. Пятницкого, Краснознаменного ансамбля Красной армии и др. Так, в отчете художественного руководителя Хора имени М.Е. Пятницкого композитора В.Г. Захарова и хормейстера П.М. Казьмина сообщается о 135 шефских концертах, состоявшихся с 22 июня 1941 по 10 апреля 1942 г. на вокзалах, призывных пунктах, в воинских частях, госпиталях[3]. Артисты Московского художественного театра с первого дня войны до отъезда в эвакуацию 13 октября 1941 г. провели 126 концертов. Будучи в Саратове, выезжали на Юго-Западный, Карельский и другие фронты, дали 167 концертов в госпиталях. В архиве имеются списки участников таких концертов[4].
Среди лучших особо отмечалась "работа по шефству мастеров искусств героического города Ленинграда, которые дали за год войны свыше 20 тыс. концертов и спектаклей"[5]. Участвовали в них около 3 тыс. работников искусств. На фронт выезжали бригады артистов Театра драмы им. А.С. Пушкина, Большого драматического театра им. М.Горького. В июле - октябре 1941 г. ленинградцы направили 20 агитмашин на фронт и на лесоторфозаготовки. Художники города провели большую работу по маскировке военных объектов, памятников архитектуры, выпуску фронтовых окон РОСТА.
Привлекают внимание документы о формировании и работе семи фронтовых бригад Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова, находившегося в эвакуации в Перми[6]. "Эти бригады, - отмечалось в отчете, - выступали в суровой фронтовой обстановке, когда концерт сплошь и рядом прерывался боевой тревогой, когда петь, танцевать и играть порой приходилось на открытом воздухе в сильные морозы, показали образцы профессиональной выдержки и высокой сознательности и ответственности"[7]. Шестая бригада во главе с Б.М. Фрейдковым и Т.М. Вечесловой с 22 января по 14 марта 1944 г. дала в Ленинграде 43 концерта. Прибыла в город знаменитой ледовой трассой через Ладожское озеро, обслуживала суда Краснознаменной Балтики, выступала в местах прорыва блокады, совершила поездку по льду в г. Кронштадт. "В зоне вражеского артиллерийского обстрела артисты показали себя истинными ленинградцами. Их спокойствие в этих условиях - в равной мере мужчин и женщин - служило прекрасным примером мужества и выдержки", - отмечал в отзыве начальник политотдела Ударной армии полковник Шаманин[8].
Шефскую работу среди фронтовиков вели Е.М. Грановская, О.Г. Казико, В.Т. Кибардина, А.И. Лариков, В.П. Полицеймако, другие мастера Большого драматического театра им. М.Горького. В отчетах названы певица, солистка филармонии З.П. Лодий, артист Театра музыкальной комедии Н.Я. Янет, кинорежиссер и актер В.Р. Гардин, артисты эстрады К.И. Шульженко, А.Д. Бениаминов, Б.М. Бронская, Л.С. Маслюков, Т.А. Птицына, а также многие другие известные мастера искусств Ленинграда. Академический театр драмы имени А.С. Пушкина, эвакуированный в Новосибирск, за годы войны дал 1946 концертов, направил на фронт две бригады под руководством К.В. Скоробогатова и Н.К. Черкасова, бригаду "Огонь по врагу" во главе с А.Ф. Борисовым и К.В. Адашевским[9]. Нашла отражение в фонде и деятельность единственного оставшегося в Ленинграде Театра музыкальной комедии[10].
Мастера искусств участвовали в проведении Дня культурного отдыха и обслуживания раненого бойца, в проведении смотров участников художественной самодеятельности, в сборе средств для семей погибших фронтовиков[11].
Среди тех, кто наиболее часто выступал в палатах ленинградских госпиталей, - Е.Т. Жихарева, Н.К. Симонов, Е.И.Тиме, Ю.М. Юрьев. С.П. Преображенская после выступления в госпитале, как и некоторые другие ее коллеги, занималась починкой белья[12].
В фонде ЦК Рабис имеется 25 дел со списками и характеристиками активных участников шефской работы в годы войны, материалами по представлению их к награждению медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", почетными грамотами. В списке мастеров искусств Ленинграда первым значится аккордеонист, артист Ленгосэстрады Александр Степанович Потапов, выступавший свыше 10 тыс. раз в госпиталях города. Среди активистов артистка эстрады, исполнительница частушек Вера Дмитриевна Брудес-Галлай, участница более 2,5 тыс. концертов, композиторы Д.Д. Шостакович, В.М. Богданов-Березовский, О.А. Евлахов, художники А.Ф. Пахомов, В.А. Серов, театральные режиссеры А.А. Брянцев, Л.С. Вивьен, артисты Е.П. Корчагина-Александровская, Е.Т. Жихарева, А.Б. Никитина, Б.М. Тенин, Л.П. Сухаревская и многие другие.
Военный совет политуправления Ленинградского фронта наградил в 1945 г. орденами и медалями 78 мастеров искусств, военсовет Балтийского флота - 53 артиста. 250 работников искусств Ленинграда получили благодарность[13]. Большой группе деятелей искусств за труд в годы войны были вручены Почетные грамоты ЦК Рабис.
Для публикации отобраны два документа. Первый - выступление Николая Константиновича Черкасова на собрании 21 января 1943 г. с воспоминаниями о поездке в блокадный Ленинград. Второй - отчет солистки Театра оперы и балета им. С.М. Кирова Софьи Петровны Преображенской, оставшейся в родном городе и мужественно вынесшей все невзгоды. Это поистине документы высокого человеческого подвига.
Вступительная статья, подготовка текста к публикации и комментарии З.К. ВОДОПЬЯНОВОЙ, Н.С. ЗЕЛОВА.
[1] ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 1-187.
[2] Там же. Д. 3. Л. 2.
[3] Там же. Д. 20. Л. 9.
[4] Там же. Л. 26.
[5] Там же. Д. 2. Л. 14.
[6] Там же. Д. 22. Л. 34-40.
[7] Там же. Л. 34, 38.
[8] Там же. Л. 68.
[9] Там же. Д. 18. Л. 61.
[10] Там же. Д. 18, 22.
[11] Там же. Д. 18. Л. 139.
[12] Там же. Л. 13.
[13] Там же. Л. 123.
N 1
Из протокола отчетного собрания
фронтовой бригады, обслуживавшей Ленинградский фронт
21 января 1943 г.
Слушали: Отчетный доклад художественного руководителя бригады нар[одного] арт[иста] РСФСР Н.К. Черкасова[1].
Н.К. Черкасов: В Москву мы выехали 10 ноября[2], как раз в день объявления по радио о начале нашего успешного наступления на Ленинградском фронте. На каждой станции мы подробно расспрашивали о сводках, интересовались событиями. Поэтому приближение к Москве было волнительным и интересным. Поезд в Москву опоздал на 5 часов. Нас встретили представители Дома Красной армии. Одну группу актеров отвезли в гостиницу "Европа", а меня с Ниной Николаевной[3] - в гостиницу "Метрополь". Мы обрадовались: "Вот, - думаем, - отдохнем", но не тут-то было! В гостинице оказался такой холод, что не могли свести зуб на зуб.
Каково впечатление от Москвы? Очень приятное: большое оживление, много народа. Центральные улицы освещены, ходят трамваи. На следующий день был у Храпченко[4]. Когда я уезжал из Новосибирска, у меня была мысль: после обслуживания Западного фронта одному махнуть в Ленинград. В Москве родилась мысль поехать всем вместе[5].
До 29-го мы не могли выехать, так как ждали антифашистского митинга[6], на котором я должен был выступать. Это выступление было чрезвычайно ответственно. Долго не знал, какую выбрать тему. Наконец, посоветовавшись, я решил выбрать тему "Дружба Красной армии с артистами". На митинге я вошел в его президиум (очень большой - 150 человек). В зале была строжайшая тишина, чувствовалась какая-то особая торжественность. Открыл митинг А.Толстой. Первое слово имел Д.Шостакович.
Затем получили разрешение лететь, позвонил генерал-лейтенанту авиации Самохину[7], и наша просьба была принята с удовольствием.
Мы ждали вылета. 5 декабря нам позвонили и сказали, чтобы мы сегодня готовились к вылету. Мы собрали вещи и поехали на аэродром. Только погрузили вещи, как пришел приказ: "Не вылетать" (из-за погоды). Через 1 ч[ас] 30 м[ин.] вылететь разрешили. Самолет удобный, но все же самолет военного времени (весь вооруженный). Через 1 ч[ас] 45 м[ин.] приземлились из-за дурной погоды на Н[ском] аэродроме. Чудесная русская деревня. Нас поместили в чистую избушку, накормили. Мы вымылись и приступили к работе в клубе. Наш концерт продолжался около четырех часов. Здесь мы прожили трое суток. За это время мы дали шесть выступлений. Эти выступления принесли не только удовольствие смотревшим, но и послужили нам на пользу для исправления нашей программы (она была слишком длинна, громоздка).
Еще в Москве мы обращались с просьбой предоставить нам возможность вывезти в Ленинград посылки. Нам в этой просьбе отказали. В этой же деревушке нам предложили продуктов, и мы с радостью их захватили (мешок картошки, немного мяса, масла и т.д.) для своих товарищей-ленинградцев.
Погода все время мешала нашему вылету. Наконец 9 декабря мы вылетели (погода была неясная, и Самохин дал распоряжение, чтобы истребители нас не сопровождали). Вдруг через некоторое время мы почувствовали некоторое неприятное беспокойство в самолете. Оказалось, видимость хорошая. Когда мы приземлились в Новой Ладоге, первое, что сказал Самохин, - это отдал приказ об аресте нач[альника] службы, давшего неточные сведения о погоде. Дальше мы летели с трепетом, прильнув к окнам. Мы подлетали к Ленинграду. В Ленинграде нас встречало много народу. Смотрим: народ ходит, и не медленно, ходят трамваи. Все стоит на месте, все хорошо. Подъезжаем к нашему дому, я пошел по парадному ходу, Нина Николаевна - по черному. Стучим, стучим, никто не открывает. Спускаемся во двор и встречаем старушку домработницу Нэлеппа[8]. Она на нас с испугом посмотрела и сказала: "Какое несчастье Вас сюда привело?". Мы отвечаем: "Да не несчастье, а великое счастье!".
Вечером поехали в Дом флота. Не успели войти, как мне повстречался Орешков[9] (очень плохо выглядит, очевидно, у него какая-то болезнь). Входим в зал - чистота необычная, паркет блестит как зеркало. Никто не знал, что мы приедем, поэтому наш приезд был неожиданным. Начались бесконечные телефонные звонки. Я ничего подобного не видел.
На следующий день в 11 час. утра поехали в наш театр, Театр им. Пушкина. Заворачивая у Публичной библиотеки, мы запели песню. Встреча была с поцелуями, радостная. Нас ждали, в фойе были расставлены стулья, устроили митинг. Первое слово взял Студенцов. Митинг продолжался 4 часа, с докладом о работе театра в Новосибирске выступил тов. Городецкий[10], я был как бы содокладчиком.
После встречи с товарищами в театре я поехал в Дом Красной армии, где меня ждал Бродянский[11] с Агитвзводом (бывший Театр ополчения)[12]. Очень трогательная встреча, расспрашивали не только о нашем театре, но и о ТЮЗе и др[угих] театрах. Вечером было собрание во Флоте, присутствовали 150 человек. Это было наше первое выступление в родном городе, очень ответственное. Когда говорил вступительное слово, очень волновался. Затем было показано кино (монтаж моих киноролей). С большим успехом прошел "Фронт"[13]. Очень хорошо принимали сцену в корчме (играли в гримах и костюмах). На другой день дали концерт для летного состава Балтийского флота в Лесном, в Доме ученых. Прошло все очень хорошо, не было официальности. Мы двигались по точкам аэродрома трое суток. В Лесном, в Доме ученых меня попросили написать отзыв. Летчики-гвардейцы - настоящие соколы, живут на даче. Мы давали свои выступления в комнатной обстановке. На этом первый этап нашей работы закончился.
Мы перешли к обслуживанию кораблей. Был у т. Маханова[14]. Наш полет в Ленинград разрешил только Маханов. Была теплая встреча, много ему рассказывал о театре. Он многое сам спрашивал, сказал свою точку зрения на оставшихся (нельзя было оставаться). Чувствуется, что о театре думают и заботятся.
Итак, мы начали выступления в Краснознаменной Балтике. Флот в начале войны оказался в очень тяжелом состоянии. Много усилий понадобилось, чтобы его вывести. Потери, конечно, большие. Но флот существует, и основные единицы сохранились. Наш приезд внес в жизнь Ленинграда веселую струю. Народ узнает нас на улице. Даже прошел слух, что снята блокада и пушкинские артисты приехали. Следующее выступление было на корабле "Октябрьская революция"[15]. Петрищев - милый, красивый, гостеприимный[16]. Дали концерт для командного состава, после был ужин. Они рассказывали, как тяжело приходилось флоту, показывали фотографии. Были на одном корабле, который 11 месяцев был под водой.
Необходима была моя речь для трудящихся города. 11-го числа попал на радио. Полчаса не мог начать выступление, так волновался (читал речь, должна приложиться к протоколу)(1). Три раза ее транслировали. В Ленинграде я заболел, простудился, поехал в Свердловскую больницу, стоит на месте! Одна только бомба попала, но никто не пострадал. Врачи все живы, здоровы, награждены. Теперь там госпиталь, пришлось дать индивидуальное выступление в палатах. Остановить выступление из-за болезни было нельзя, приходилось выступать с больным голосом. Был на приеме у Кузнецова[17] и т. Попкова[18]. Говорил с ними два часа, старался все подробно рассказать о работе театра, они интересовались каждой мелочью и говорили, что очень хорошо сделали, что уехали, а то добрая половина у вас не выдержала бы. Я им сказал, что у нас все в порядке, работа налажена и, может быть, нам можно уже вернуться. Город такой же красивый, весной светло и тепло. Они ответили, что весной вернуться ни в коем случае нельзя. В этот день была бомбежка. Три бомбы попали в Таврический сад (целились в Смольный). Был сильный обстрел. В городе был туман, немцы этим воспользовались и подвезли близко орудия; было огромное количество жертв. Нам посчастливилось, что мы попали в Ленинград. Мы устали, много волновались; была огромная ответственность за каждое выступление; выступали на подводных лодках; люди там - настоящие герои. Подводные лодки делают огромное дело в Балтийском море. Все потопленные вражеские суда в Балтийском море - это дело их рук. Проскочить Балтийское море - вещь очень трудная (все там заминировано). Они рассказывали, что потопят корабль, и сами не знают, важный или не важный. А им уже сообщают, поздравляют с победой! На подводных лодках мы были три дня.
В НКВД мы выступали со Свириным, сыграли "Дурака" Суходольского[19], а Городецкий и Осипенко - "Рядового Шульца"[20]. После концерта меня просили остаться, была беседа. Поднял тост за героических женщин Ленинграда. Мы хотели отдать дань также и Красной армии, хотели выехать в подшефную часть, сговорились с генералом Красновым, но когда ему позвонили еще раз, он ответил, что принять не может, так как они вынуждены передвигаться на новые места. Я знал о готовящемся выступлении и о том, что в Ленинграде Ворошилов, но этому выступлению все время мешала оттепель.
Дали концерт в Доме Красной армии, концерт прошел очень хорошо (билеты были все проданы).
В театре Назаров раздал продукты, ему не терпелось, все это делалось под страшным секретом, получили наиболее нуждающиеся. Назаров брал расписки, и я их привез, а также благодарности. Вообще было очень осторожное отношение к оставшимся. Был у В.А. Мичуриной[21], считал своим долгом; живет в маленькой комнатке, выглядит очень мило, настроение хорошее, руководит театральным об[щест]вом.
Был на свидании у т. Жданова[22], для него наш приезд был неожиданным, как и для всех. Я ему подробно рассказал о театре, о том, как мы приехали в Новосибирск. Спросил, кто из театров в Ленинград вернется первым. Он ответил: "Сказать трудно, будем соревноваться". Беседа продолжалась 1 ч[ас] 30 м[ин.]. Он просил передать всем привет. Когда я уходил, спросил его: "Кому же Вы пожелаете вернуться первыми?". Он ответил: "Пожелаю Вам".
Нам предложили дать концерт для трудящихся города. Мы выбрали рабочий район - Выборгскую сторону. На концерте было 2000 ч[еловек]. Мы очень волновались, но выступали очень хорошо.
Новый год встречали в школе командиров (выступали: вся бригада).
На этом кончились наши выступления, и мы подготовились к отъезду. Очень было тяжело вторично уезжать; наш дом - в Ленинграде.
Вылетели 4-го числа. Погода была нелетная, и лететь решили до Тихвина. Нас там трогательно встретили. Мы дали концерт. Бригада очень хорошо работала. "Рядовой Шульц" был гвоздем программы (в Ленинграде его не знали). Отношения между членами бригады были прекрасные; все друг другу помогали. Выступления шли очень хорошо. Я очень доволен и как руководитель даю замечательную оценку бригаде[23].
Секретарь Г.ОсипенкоГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 45. Л. 66-69. Заверенная копия.
N 2
Отчет солистки Ленинградского
театра оперы и балета им. С.М. Кирова С.П. Преображенской[24] в ЦК Рабис о концертной деятельности в блокадном
Ленинграде в 1941-1943 гг.
[1944](2)
Моя военно-шефская работа началась задолго до начала Великой Отечественной войны, буквально с первых дней работы в Театре оперы и балета им. С.М. Кирова, так что стаж моей военно-шефской работы насчитывает уже целых 17 лет.
Шефская работа всегда входила у нас в порядок общей работы театра. Мы систематически выезжали в подшефные части. Вспоминается ярко запечатлевшееся в памяти торжество приема шефства над школой подводников. Кроме шефства над воинскими частями и военными училищами, мы шефствовали над одним из крупнейших промышленных предприятий нашего города - славным Кировским заводом(3). Шефство над Кировским заводом выражалось в целом ряде конкретных форм - от выступлений(4) в цехах до руководства музыкальными кружками завода.
Невиданный до того размах приняла моя шефская работа с первых же дней Отечественной войны. В первые дни и месяцы войны основной формой военно-шефской работы стало обслуживание сборных пунктов. Помню странное ощущение, когда в первые дни войны мы ходили на сборные пункты, в не известные нам места, под руководством бригадира. В эти трагические дни мы испытывали огромный творческий подъем, вглядываясь в лица людей, уходивших на фронт.
Большой радостью для нас была возможность выступить перед ними со своим искусством в эти памятные дни. Цифра в 1,5 тысячи шефских концертов не кажется мне большой, настолько большую духовную радость давала мне эта работа, настолько теплым был прием, настолько взволнованными и проникновенно-душевными были приветственные речи после концерта.
Наступили дни блокады. Театр уехал в глубокий тыл, я решила не расставаться со своим родным городом. Военно-шефская работа в это время стала основной формой моей жизни в искусстве. С небольшой группой оставшихся в городе актеров я стала выезжать в воинские части, в Кронштадт, на форты. Там под аккомпанемент аккордеона я исполняла песни и романсы советских композиторов, классику, Чайковского, Даргомыжского. Напоминанием об этих волнующих днях остались многочисленные фотографии, везде после выступления бойцы и офицеры просили запечатлеть нашу встречу на фотографии.
Много незабываемых, ярких впечатлений - то трагических, то даже комических - осталось в памяти от тех тревожных, как-то по особенному расцвеченных дней, от встреч, событий, ярких людей, с которыми довелось сталкиваться.
Я помню, раз в Кронштадте пришлось выступать на одном корабле после налета 45 пикирующих бомбардировщиков, были попадания в корабль, палуба корабля дала крен. Ни с чем не сравнимое воспоминание о том, как я шла по этой накренившейся палубе наполовину погрузившегося в воду корабля. Не много было в моей жизни моментов такого душевного подъема! Именно в эти минуты было какое-то особенное чувство уверенности в Победе. Поврежденный линкор бил по Петергофу, где засели немцы.
Обычно в мирное время на шефских [концертах] нас встречали на блестящей, гладкой палубе, с оркестром, а тут страшный мороз, обмороженная палуба, самолеты над головой, звуки выстрелов нашего корабля и необычайное душевное ликование, необычайно интимное, личное чувство неизбежности нашей грядущей Победы.
Вспоминается шефский концерт в Колпине под страшным обстрелом, я стою и пою, и вдруг рядом падает снаряд. Меня покачнуло в сторону волной, я продолжаю петь. Этот момент вызвал взрыв восторга в зрительном зале.
Помню поездку нашей концертной бригады в одну гвардейскую часть, за которой немец охотился уже целых шесть месяцев. Наша бригада (в нее входили з[аслуженный] а[ртист] р[еспублики] Нечаев[25] и др.) едет по дороге, уложенной деревьями, страшная тряска на протяжении 30 кил[ометров]. Мы приехали к месту назначения в 5 часов. В 7 часов должен был начаться наш концерт. И вдруг начинается обстрел невероятной силы. Командир части, полковник, заверил нас, что ничего не может быть, не взять нас немцу, что попытка наглого врага взять часть окончится такой же неудачей, как и предыдущие. Первые же два снаряда упали возле землянки, в которой мы остановились. Нас засыпало землей и осколками. Вообще было странное ощущение - маленький участочек, а кругом как горох сыплются снаряды, а в 7 часов, как и полагалось, начался наш концерт.
Что же давало нам, скромным актерам, силу вынести все эти для нас, штатских людей, совершенно необычайные вещи? Прежде всего общение с нашей замечательной публикой, одним своим видом, своей верой в победу, своей отвагой и смелостью вливавшей в нас новые творческие силы. Общение с этими людьми не только давало психологическую зарядку на то время(5), когда шли обстрел или бомбежка. Нет, это общение оставляло глубокий след в нашей душе на всю жизнь, охраняло нас, творчески поднимало, звало к творчеству, утверждало любовь к Родине, к жизни, к искусству.
Помню, раз мы выступали в Ладоге у летчиков, у людей, имена которых мы читали в газетах, чьи фотографии мы встречали на первых страницах газет.
Незабываемые фигуры, в поле по снегу идут к своим самолетам Герой Советского Союза Костылев[26], полковник Новиков. До чего же замечательная публика эта изумительная молодежь! Как врезалась на всю жизнь картина вручения гвардейских знамен одной из частей в присутствии т. Трибуца[27], Смирнова[28]! А какая чудесная театральная публика эти гвардейцы! Какая сила, какая отвага исходит от этой публики на актера-исполнителя! Какая это чуткая, тонкая публика. Помню концерт в страшно нетопленной избе в части т. Костылева, когда после трех первых исполненных мною номеров один молодой офицер попросил исполнить арию из "Трубадура", и то чувство настороженного внимания, каким встретила аудитория исполненные арии даже без сопровождения аккордеона. С этой летной частью на Ижоре связаны у меня воспоминания не только трогательные и лирические, но [и] комические. Помню, мы были там, в 500 м от немцев, и в части было много только что захваченных "языков". Летчики предложили нам показать этих пленных. Комическим воспоминанием остается в памяти длинный немец, закутанный в короткое дамское пальто, а на голову напяливший бюстгальтер. А рядом с этим - поездка через залив на машине, необычайное освещение, концерт шел при свете "летучих мышей", все это - трогательное и смешное - на всю жизнь остается в памяти.
Да и как могли бы не вдохновлять советского актера эти люди, общение с ними, если были возможны такие эпизоды: на одном форте концерт кончается нотой настолько высокой, что она является почти переломом моего диапазона вообще. После окончания этого последнего номера встает начальник части и произносит речь, в которой обращается к своим бойцам с просьбой дать клятву, что часть даст запал по немцам такой же высоты, на которой спела только что тов. Преображенская. Чувство огромной артистической гордости охватило меня тогда, гордости за нашу необыкновенную страну, ее могучих богатырей, за наше искусство. Такие минуты давали силу переносить и путешествие через Ладогу, когда мы с машиной садимся в снежные ямы, а над головой идет воздушный бой, и силу вынести 3,5 часа страшнейшего обстрела завода, где стояла воинская часть, когда, по счету наших актеров, немец выпустил 43 снаряда весом в 700 кил[ограммов] каждый по заводу.
Кроме общения с нашими славными бойцами силу вынести подобные ощущения давало еще и странное свойство человеческой психологии, когда душа невольно сопротивляется надвигающейся опасности, когда опасность только усиливает отпор, когда именно хочется идти наперекор всем этим обстоятельствам. Мне как актрисе героического плана это чувство особенно близко.
Все эти годы работы в совершенно необычайных условиях дали мне огромную творческую зарядку. Прежде всего выступления в самых различных внешних условиях дали огромный вокальный тренаж. Товарищи по театру, не слышавшие меня три года, говорят, что у меня сейчас даже голос звучит иначе. Старые певцы обычно изнашивали свои голоса лет за 10-15, а у меня после той огромной школы, которую я прошла за три последних года, даже появилось чувство большей свободы в пользовании своим вокальным материалом. Целый ряд мест в моих партиях, которые меня раньше пугали на каждом спектакле, сейчас даются мне гораздо легче и свободнее. Я получила огромную вокальную муштру, закалку. Наконец, многое совершенно заново понято мной в свете последних лет в психологической стороне моих оперных образов. Так, многие черты Марфы из "Хованщины", которую я сейчас снова пою, стали мне понятны совсем иначе, чем прежде.
От этих трех лет, отданных почти исключительно военно-шефской работе, у меня осталось глубокое удовлетворение, уверенность, что я не зря прожила на свете свою жизнь. За эти годы, пожалуй, нет ни одной части, катера, подводной лодки, госпиталя в городе, в котором я не выступала бы, огромную радость доставляет мне то, что как участник обороны Ленинграда я награждена медалью "За оборону Ленинграда"[29].
С.Преображенская, г. Ленинград(6)
ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 45. Л. 85-90. Заверенная копия.
[1] Черкасов Н.К. (1903-1966) - актер, народный артист СССР. В 1933-1965 гг. в Ленинградском театре драмы им. А.С. Пушкина. В характеристике Ленинградского областного комитета профсоюза работников искусств отмечено: "Черкасов - старый активист военно-шефской работы, давший сотни творческих вечеров в Красной армии" (ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 17. Л. 119).
[2] Имеется в виду выезд военно-шефской бригады во главе с Н.К. Черкасовым через Москву на Западный фронт из Новосибирска, куда 20 мая 1941 г. был эвакуирован и где до июня 1944 г. находился Ленинградский театр драмы им. А.С. Пушкина. (См.: Дела и дни: Краткая летопись жизни и творчества Н.К. Черкасова // Николай Черкасов: Сборник. М., 1976. С. 411.)
[3] Имеется в виду жена Н.К. Черкасова - артистка Ленинградского театра драмы им. А.С. Пушкина Н.Н. Вейтбрехт-Черкасова. Отмечая ее большие заслуги, в характеристике Ленинградского областного комитета профсоюза работников искусств в Центральную военно-шефскую комиссию сказано: "Тов. Вейтбрехт была единственной женщиной-актрисой, ездившей с фронтовой бригадой в Ленинград на обслуживание Балтики. Она несла на себе большой репертуар и честно, безукоризненно работала, не обращая внимания на тяжелые условия" (ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 17. Л. 122).
[4] Храпченко М.Б. (1904-1986) - литературовед, академик АН СССР, общественный деятель. С 1938 г. и.о. председателя, с декабря 1939 по январь 1948 г. председатель Комитета по делам искусств при СНК СССР (с 1946 г. - Совета министров СССР).
[5] 26 ноября 1942 г. в Москве руководитель фронтовой бригады артистов Н.К. Черкасов получил предписание Главного политического управления ВМФ СССР, в котором указывалось, что ему "надлежит отбыть с бригадой артистов в количестве шести человек для культобслуживания личного состава кораблей и частей Краснознаменного Балтийского флота. Срок командировки - с 26 ноября 1942 по 3 января 1943 г.". (См.: Дела и дни... С. 412.)
[6] Имеется в виду антифашистский митинг работников искусств и литературы, состоявшийся 29 ноября 1942 г. в Колонном зале Дома Союзов в Москве.
[7] Самохин М.И. - генерал-полковник, с июля 1941 по 9 мая 1945 г. командующий ВВС Балтийского флота. Герой Советского Союза. Награжден тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Суворова 2-й степени, двумя орденами Ушакова 1-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", медалями.
[8] Нэлепп Г.М. (1904-1957) - певец (драматический тенор), народный артист СССР. В 1929-1944 гг. в Ленинградском театре оперы и балета им. С.М. Кирова, с 1944 г. - в Большом театре.
[9] Орешков Н.С. - знаменитый ленинградский конферансье.
[10] Городецкий Л.В. - артист Театра драмы им. А.С. Пушкина, председатель военно-шефской комиссии театра.
[11] Возможно, Бродянский Б.Л. (1902-1945) - сценарист, критик.
[12] По предложению командования в июле 1941 г. Н.К. Черкасовым был организован Театр народного ополчения, вскоре получивший наименование Агитвзвода. Он состоял из "писателей, актеров, режиссеров, музыкантов, художников, вступивших в ополчение", должен был ставить злободневный репертуар, откликаться на текущие события. (См.: Дела и дни... С. 410.)
[13] "Фронт" - пьеса А.Е. Корнейчука, режиссеры В.П. Кожич и А.Даусон.
[14] Маханов И.А. - до Великой Отечественной войны начальник КБ завода "Красный путиловец".
[15] Линкор "Гангут" заложен 16 июня 1909 г., спущен на воду 7 октября 1911 г. В 1925 г. присвоено наименование "Октябрьская революция". Принимал участие в Первой мировой, советско-финляндской, Великой Отечественной войнах. Награжден орденом Красного Знамени (Флеров Н.Г. Корабли имени революции. М., 1967; Корабли-герои. 2-е изд. М., 1976).
[16] Петрищев Н.А. - капитан 2-го ранга, с 16 ноября 1942 г. капитан 1-го ранга, с июня 1942 по февраль 1945 г. командовал линкором "Октябрьская революция".
[17] Кузнецов А.А. (1905-1950) - советский государственный и партийный деятель. С 1938 г. - второй, с 1945 г. первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б). Один из организаторов обороны Ленинграда.
[18] Попков П.С. (1903-1950) - советский государственный и партийный деятель. С 1939 г. председатель Ленсовета. Один из организаторов обороны Ленинграда.
[19] Суходольский В.А. (1899-1962) - украинский советский драматург.
[20] "Рядовой Шульц" - одноактный скетч, написанный М.Д. Вольпиным и Н.Р. Эрдманом осенью 1941 г., опубликованный в 1942 г.
[21] Мичурина-Самойлова В.А. (1866-1948) - народная артистка СССР. С 1886 г. - в Александринском театре, затем в Театре драмы им. А.С. Пушкина. Возглавляла во время Великой Отечественной войны Ленинградское отделение ВТО.
[22] Жданов А.А. (1896-1948) - советский государственный и партийный деятель. В 1934-1948 гг. секретарь ЦК ВКП(б). Одновременно в 1934-1944 гг. секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б). В годы Великой Отечественной войны член Военного совета Северо-Западного направления, Ленинградского фронта.
[23] В характеристике Ленинградского областного комитета профсоюза работников искусств на Черкасова отмечалось: "Поездка имела исключительно политическое развитие. Значение ее далеко перерастает показатели работы (50) выступлений. Ленинградцы исключительно тепло встретили Черкасова и артистов одного из любимых театров. С приездом артистов связывалась надежда и вера в благоприятные перспективы будущего" (ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 17. Л. 119).
[24] Преображенская С.П. (1904-1966) - певица (меццо-сопрано), народная артистка СССР. В 1928-1959 гг. - в Ленинградском театре оперы и балета им. С.М. Кирова. В представлении к награждению С.П. Преображенскую на медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." говорится: "Народная артистка республики Софья Петровна Преображенская, солистка Театра оперы и балета имени С.М. Кирова, с первых дней Отечественной войны принимала активное участие в обслуживании раненых воинов... С.П. Преображенской проведено свыше 500 шефских концертов в госпиталях" (ГАРФ. Ф. Р-5508. Оп. 3. Д. 18. Л. 93).
[25] Нечаев И.А. (1900-1963) - певец (лирический тенор), заслуженный артист РСФСР. В 1928-1954 гг. солист Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова. В годы Отечественной войны был организатором Блокадного театра, возглавлял оперную труппу.
[26] Костылев Г.Д. (1913-1960) - гвардии капитан, командир 3-го гвардейского истребительного авиационного полка 61-й истребительной авиационной бригады ВВС Балтийского флота, Герой Советского Союза. Награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, медалями. Его именем названа улица в Ломоносове Ленинградской области.
[27] Трибуц В.Ф. (1900-1977) - советский военачальник, адмирал. В годы Великой Отечественной войны командовал Балтийским флотом. Член ЦРК ВКП(б) в 1941-1952 гг.
[28] Смирнов Н.И. - командир подводной лодки в годы Великой Отечественной войны.
[29] Медаль "За оборону Ленинграда" учреждена 22 декабря 1942 г.
(1) Речь в делах архива не обнаружена. Ее публикацию см.: Черкасова Н.Н. От "Александра Невского" до "Ивана Грозного" // Николай Черкасов: Сборник. М., 1976. С. 297-298.
(2) Датируется по документам дела.
(3) Далее зачеркнут заголовок: "Шефство над Кировским заводом".
(4) Далее зачеркнуто: "в целом ряде конкретных форм".
(5) Далее зачеркнуто: "продолжался" и вписано чернилами: "когда шли".
(6) Вписано чернилами.
Опубликовано в журнале "Отечественные архивы" N 3 (2005 г.)
http://www.rusarchives.ru/publication/leningrad.shtml
