Расширение промышленной базы Российской империи, а позже - советской державы, выдвинуло мощные анклавы русского народа далеко за пределы собственно Великороссии. В этих закавказских, среднеазиатских и прибалтийских анклавах стала складываться пограничная этническая общность - "русскоязычное население". Ядром еЈ был всЈ тот же великорусский этнос, сплачивавший вокруг себя, на основе новой индустриальной урбанистической культуры и государственнического сознания, пассионарные группы других народностей державы.
Но активная экспансия вовне этнографического ядра распыляла жизненные силы русского народа, что явно проявилось после Великой Отечественной войны, повергшей центральные и центрально-чернозЈмные области России в состояние демографического коллапса. Естественный компенсационный прирост послевоенного времени был попросту съеден поощрявшейся партийным руководством целенаправленной миграцией в промышленные регионы и на окраины. В 1959 году население Смоленской области было на 200 тысяч меньше, чем население Смоленской губернии в тех же самых границах за сто лет перед этим. Численность населения части чернозЈмных областей центра России никогда уже не восстановилась до предвоенного уровня.
Кризисное положение великорусской глубинки сильно усугубилось с 70-х годов, с началом партийной кампании по ликвидации т.н. "неперспективных деревень", По сути, эта политика была капитуляцией высшего партийно-советского руководства перед объективными трудностями модернизации села. Куда проще казалось создать сельские псевдогорода, чем превращать каждую деревеньку, каждый крестьянский двор в очаг цивилизации! ВсЈ-таки большевики 20-х годов, стремившиеся в каждой крестьянской избе подвесить "лампочку Ильича", были настроены значительно оптимистичнее.
Материальное оскудение значительной части русского этнопространства (чисто территориально это выглядело оскудением и деградацией большей части России) вызвало и соответствующую элитарную оппозицию, сыгравшую свою неоднозначную политическую роль. В роли национальной консервативной оппозиции громко выступили писатели-"деревенщики". Исторически их (конечно, при всей условности такой аналогии!) можно уподобить славянофилам середины XIX столетия. Почвенничество, отрицание мнимо-прогрессистской функции государства, некий радикально-реформистский пафос традиционалистского уклона - всЈ это составило существенную часть той национально-патриотической идеологии, которая явственно вызрела в советской интеллигентско-бюрократической среде к 80-м годам. К слову, официальная советская идеология существовала только в столь же официальных партийных документах. Верхи партии и государства даже в более ранние времена разделялись на противоположные идейные станы. Ведь это только искусственным административным "единомыслием" можно объяснить тот удивительный с точки зрения политологии факт, что Г.В. Романов и А.Н. Яковлев принадлежали к верхнему эшелону одной партии!
Конечно, можно обвинить Е. Гайдара и либералов во всех смертных грехах, но приписывать им ещЈ и начало "вымирания" России - это был бы, положа руку на сердце, явный перебор. Сокращение численности населения Российской Федерации началось в 1987 году! Тогда ещЈ было далеко до "шоковой терапии".
За 30 лет - с 1959 по 1989 - количество русских, живущих за пределами РСФСР, росло быстрее, чем количество русских в пределах своей титульной союзной республики. В это же самое время численность большинства титульных народов республик Закавказья и Средней Азии росла в РСФСР в несколько раз интенсивнее, чем на их родине! Неуклонно изменялись этнические пропорции в Европейской Великороссии. По сути, в 70-е годы прошлого века закончился тот четвЈртый период русской истории, который Ключевский называл "всероссийской колонизацией". Начался и продолжается пятый, который следовало бы назвать дерусификацией России. Описывать его симптомы просто излишне - они и так все на виду.
Нет необходимости и глубоко копаться в причинах происходящего. Демографическая наука давно установила, что сильно урбанизированное общество перестаЈт прирастать естественным путЈм. Западная Европа начала постигать это на своЈм опыте ещЈ в 50 60-е годы прошлого века. Россия к 80-м годам урбанизировалась под стать развитым странам Европы и куда сильнее США! Во многих штатах Америки до сих пор большинство народа ведЈт сельский (с поправкой на некоторые удобства цивилизации) образ жизни. А это единственная благоприятная среда для демографического роста.
Будущее коренной России - в подъЈме сЈл и малых городов. А пока этого не произойдЈт, трудовой потенциал России можно и нужно увеличивать репатриацией. Не миграцией, которая и без того происходит! При ней мы рискуем, не выезжая из Москвы, вскоре очутиться за границей! Речь идЈт о миллионах русских и русскоязычных, оказавшихся за пределами Российского государства и фактически брошенными этим последним на произвол властей лимитрофов.
В миграционных и демографических процессах в России и Западной Европе в ХХ веке немало сходного, однако при всей внешней аналогии имеются и существенные отличия. Распад колониальных империй после Второй мировой войны не в последнюю очередь был вызван тем, что сверхурбанизированные метрополии были уже не в состоянии в требуемой степени пополнять население колоний, в то время как среди коренного населения колоний начался демографический взрыв. Россия до начала 80-х продолжала выбрасывать на окраины Союза отнюдь не излишек своего населения. Советская держава распалась не только вследствие усиления окраинных этносов. Она распалась и в результате оскудения национального ядра империи.
Не случайно почвенническая идеология стала одним из катализаторов развала СССР. Успех Ельцина во многом зиждился на умелой эксплуатации ставших популярными ещЈ в 70-е годы установко национал-изоляционизма. Идея использования российских ресурсов исключительно в интересах Российской Федерации для многих показалась соблазнительным средством поднятия благосостояния русского ядра, бедневшего по сравнению с бурно развивавшимися дотируемыми союзными республиками. Наибольший сепаратизм при развале СССР проявил имперский центр - ситуация, только кажущаяся удивительной, но вполне логичная, учитывая то положение, в котором Россия очутилась! Ельцинская самостийность типа - "А пошли вы все..., мы без вас лучше проживЈм!" - не встретила сильного отпора даже со стороны значительной части тех, кто искренне считал себя национал-патриотами. Русское почвенничество на короткий период вступило в конфликт с русской державностью и победило, но... тем самым лишь помогло торжествовать силам, одинаково чуждым обоим направлениям.
Впрочем, об окончательных победах и поражениях говорить ещЈ рано. И, как знать, может быть, всЈ-таки, национал-почвеннический изоляционистский путь ещЈ докажет свою перспективность. Ведь по сути, Россия за 14 лет так ещЈ и не вступила на стезю той политики, пропаганда которой так помогла развалу СССР. Как и во времена Союза, российские средства продолжают уходить за пределы России. Только теперь они тратятся на поддержку недоразвитой экономической самостийности "государств", занимающих, зачастую, враждебную политическую позицию по отношению к своему незадачливому донору.
Говоря об изоляционизме, я вовсе не имею ввиду самоизоляцию России от политических процессов в соседних странах. Репатриация коренных россиян не должна привести к потере фундамента политического влияния России в ближнем Зарубежье. И опять же, поскольку при нынешней, численно пока ещЈ огромной, русской периферии, эффект от еЈ политического использования почти равен нулю, можно предположить, что не количество, а качество потенциальной "пятой колонны" поможет России реально обрести рычаги воздействия на строптивых соседей. Есть расхожее, ни на чЈм не основанное мнение, будто всЈ дело в политической активности русскоязычных масс, а просчЈт (даже "предательство", по мнению некоторых) российского руководства состоит в том, что оно не стремится инициировать эту активность в интересах России.
Лояльность "проводников влияния" не зависит от их этнической принадлежности. Разве много осталось, после распада колониальных империй, англичан в Малайзии и Кении, или французов в Гвинее и Сенегале? Разве много американцев живЈт в Пакистане и Саудовской Аравии? Влияние основывается на степени сотрудничества элит. Элиты в странах ближнего Зарубежья - не пророссийские. А должны стать таковыми. Именно эту проблему надо решать. Какой-нибудь там поход уральского казачества на Астану здесь может быть только последним чрезвычайным средством побудить контрагентов к сговорчивости, но никак не целью.
И здесь мы вновь возвращаемся к вопросу об этническом ядре. Пока не ликвидирована главная причина распада Союза, нельзя ожидать интеграции обратного рода. Причина же - отсутствие национального ядра государствообразующего народа. В конце концов, не экономика или геополитика, а интеллектуальный и духовный потенциал великорусской нации - единственного фактора цивилизационной интеграции постсоветского пространства - сможет стать способным воссоединить в каком-то виде государственное пространство исторической России. Но кто будет объединяться с народом, у которого нет своего явно выраженного географического и историко-культурного ядра?
http://www.rustrana.ru/article.php?nid=8312
Но активная экспансия вовне этнографического ядра распыляла жизненные силы русского народа, что явно проявилось после Великой Отечественной войны, повергшей центральные и центрально-чернозЈмные области России в состояние демографического коллапса. Естественный компенсационный прирост послевоенного времени был попросту съеден поощрявшейся партийным руководством целенаправленной миграцией в промышленные регионы и на окраины. В 1959 году население Смоленской области было на 200 тысяч меньше, чем население Смоленской губернии в тех же самых границах за сто лет перед этим. Численность населения части чернозЈмных областей центра России никогда уже не восстановилась до предвоенного уровня.
Кризисное положение великорусской глубинки сильно усугубилось с 70-х годов, с началом партийной кампании по ликвидации т.н. "неперспективных деревень", По сути, эта политика была капитуляцией высшего партийно-советского руководства перед объективными трудностями модернизации села. Куда проще казалось создать сельские псевдогорода, чем превращать каждую деревеньку, каждый крестьянский двор в очаг цивилизации! ВсЈ-таки большевики 20-х годов, стремившиеся в каждой крестьянской избе подвесить "лампочку Ильича", были настроены значительно оптимистичнее.
Материальное оскудение значительной части русского этнопространства (чисто территориально это выглядело оскудением и деградацией большей части России) вызвало и соответствующую элитарную оппозицию, сыгравшую свою неоднозначную политическую роль. В роли национальной консервативной оппозиции громко выступили писатели-"деревенщики". Исторически их (конечно, при всей условности такой аналогии!) можно уподобить славянофилам середины XIX столетия. Почвенничество, отрицание мнимо-прогрессистской функции государства, некий радикально-реформистский пафос традиционалистского уклона - всЈ это составило существенную часть той национально-патриотической идеологии, которая явственно вызрела в советской интеллигентско-бюрократической среде к 80-м годам. К слову, официальная советская идеология существовала только в столь же официальных партийных документах. Верхи партии и государства даже в более ранние времена разделялись на противоположные идейные станы. Ведь это только искусственным административным "единомыслием" можно объяснить тот удивительный с точки зрения политологии факт, что Г.В. Романов и А.Н. Яковлев принадлежали к верхнему эшелону одной партии!
Конечно, можно обвинить Е. Гайдара и либералов во всех смертных грехах, но приписывать им ещЈ и начало "вымирания" России - это был бы, положа руку на сердце, явный перебор. Сокращение численности населения Российской Федерации началось в 1987 году! Тогда ещЈ было далеко до "шоковой терапии".
За 30 лет - с 1959 по 1989 - количество русских, живущих за пределами РСФСР, росло быстрее, чем количество русских в пределах своей титульной союзной республики. В это же самое время численность большинства титульных народов республик Закавказья и Средней Азии росла в РСФСР в несколько раз интенсивнее, чем на их родине! Неуклонно изменялись этнические пропорции в Европейской Великороссии. По сути, в 70-е годы прошлого века закончился тот четвЈртый период русской истории, который Ключевский называл "всероссийской колонизацией". Начался и продолжается пятый, который следовало бы назвать дерусификацией России. Описывать его симптомы просто излишне - они и так все на виду.
Нет необходимости и глубоко копаться в причинах происходящего. Демографическая наука давно установила, что сильно урбанизированное общество перестаЈт прирастать естественным путЈм. Западная Европа начала постигать это на своЈм опыте ещЈ в 50 60-е годы прошлого века. Россия к 80-м годам урбанизировалась под стать развитым странам Европы и куда сильнее США! Во многих штатах Америки до сих пор большинство народа ведЈт сельский (с поправкой на некоторые удобства цивилизации) образ жизни. А это единственная благоприятная среда для демографического роста.
Будущее коренной России - в подъЈме сЈл и малых городов. А пока этого не произойдЈт, трудовой потенциал России можно и нужно увеличивать репатриацией. Не миграцией, которая и без того происходит! При ней мы рискуем, не выезжая из Москвы, вскоре очутиться за границей! Речь идЈт о миллионах русских и русскоязычных, оказавшихся за пределами Российского государства и фактически брошенными этим последним на произвол властей лимитрофов.
В миграционных и демографических процессах в России и Западной Европе в ХХ веке немало сходного, однако при всей внешней аналогии имеются и существенные отличия. Распад колониальных империй после Второй мировой войны не в последнюю очередь был вызван тем, что сверхурбанизированные метрополии были уже не в состоянии в требуемой степени пополнять население колоний, в то время как среди коренного населения колоний начался демографический взрыв. Россия до начала 80-х продолжала выбрасывать на окраины Союза отнюдь не излишек своего населения. Советская держава распалась не только вследствие усиления окраинных этносов. Она распалась и в результате оскудения национального ядра империи.
Не случайно почвенническая идеология стала одним из катализаторов развала СССР. Успех Ельцина во многом зиждился на умелой эксплуатации ставших популярными ещЈ в 70-е годы установко национал-изоляционизма. Идея использования российских ресурсов исключительно в интересах Российской Федерации для многих показалась соблазнительным средством поднятия благосостояния русского ядра, бедневшего по сравнению с бурно развивавшимися дотируемыми союзными республиками. Наибольший сепаратизм при развале СССР проявил имперский центр - ситуация, только кажущаяся удивительной, но вполне логичная, учитывая то положение, в котором Россия очутилась! Ельцинская самостийность типа - "А пошли вы все..., мы без вас лучше проживЈм!" - не встретила сильного отпора даже со стороны значительной части тех, кто искренне считал себя национал-патриотами. Русское почвенничество на короткий период вступило в конфликт с русской державностью и победило, но... тем самым лишь помогло торжествовать силам, одинаково чуждым обоим направлениям.
Впрочем, об окончательных победах и поражениях говорить ещЈ рано. И, как знать, может быть, всЈ-таки, национал-почвеннический изоляционистский путь ещЈ докажет свою перспективность. Ведь по сути, Россия за 14 лет так ещЈ и не вступила на стезю той политики, пропаганда которой так помогла развалу СССР. Как и во времена Союза, российские средства продолжают уходить за пределы России. Только теперь они тратятся на поддержку недоразвитой экономической самостийности "государств", занимающих, зачастую, враждебную политическую позицию по отношению к своему незадачливому донору.
Говоря об изоляционизме, я вовсе не имею ввиду самоизоляцию России от политических процессов в соседних странах. Репатриация коренных россиян не должна привести к потере фундамента политического влияния России в ближнем Зарубежье. И опять же, поскольку при нынешней, численно пока ещЈ огромной, русской периферии, эффект от еЈ политического использования почти равен нулю, можно предположить, что не количество, а качество потенциальной "пятой колонны" поможет России реально обрести рычаги воздействия на строптивых соседей. Есть расхожее, ни на чЈм не основанное мнение, будто всЈ дело в политической активности русскоязычных масс, а просчЈт (даже "предательство", по мнению некоторых) российского руководства состоит в том, что оно не стремится инициировать эту активность в интересах России.
Лояльность "проводников влияния" не зависит от их этнической принадлежности. Разве много осталось, после распада колониальных империй, англичан в Малайзии и Кении, или французов в Гвинее и Сенегале? Разве много американцев живЈт в Пакистане и Саудовской Аравии? Влияние основывается на степени сотрудничества элит. Элиты в странах ближнего Зарубежья - не пророссийские. А должны стать таковыми. Именно эту проблему надо решать. Какой-нибудь там поход уральского казачества на Астану здесь может быть только последним чрезвычайным средством побудить контрагентов к сговорчивости, но никак не целью.
И здесь мы вновь возвращаемся к вопросу об этническом ядре. Пока не ликвидирована главная причина распада Союза, нельзя ожидать интеграции обратного рода. Причина же - отсутствие национального ядра государствообразующего народа. В конце концов, не экономика или геополитика, а интеллектуальный и духовный потенциал великорусской нации - единственного фактора цивилизационной интеграции постсоветского пространства - сможет стать способным воссоединить в каком-то виде государственное пространство исторической России. Но кто будет объединяться с народом, у которого нет своего явно выраженного географического и историко-культурного ядра?
http://www.rustrana.ru/article.php?nid=8312
