Почта редакции свидетельствует: "Ставрополку" люди читают очень внимательно и неравнодушно. Естественно, восприятие у каждого свое, в зависимости от личных убеждений. Особенно чувствительны читатели к вопросам веры или, говоря официально, свободы совести и вероисповедания.
В наше время обостренная духовная восприимчивость россиян отнюдь не случайна. Трудно стало человеку в резко изменившейся социально-экономической ситуации, то и дело подбрасывающей ему все новые житейские проблемы, в условиях почти постоянного ощущения нестабильности, в невозможности опереться на что-то, что могло бы хоть немного уравновесить "пошатнувшееся" от всего вышеперечисленного состояние души. По-моему, не требует доказательств явное усиление в жизни современного российского общества роли религии, предлагающей человеку и вполне четкие нравственные ориентиры, и определенную психологическую поддержку. В Ставропольском крае это особенно наглядно проявляется в деятельности ведущей традиционной конфессии - православной церкви. Что представляется закономерным и в силу исторически сложившегося менталитета основной массы населения, и в силу достаточно привлекательной, деятельной позиции представителей РПЦ. Мы сейчас не затрагиваем вопросы духовной жизни мусульманской части Ставрополья, хотя ислам наряду с православием также исторически объективно является одной из основных отечественных конфессии и также переживает в последние годы некоторый подьем.
Но действием традиционных религий сегодняшнее конфессиональное многообразие отнюдь не ограничивается. Постсоветское законодательство о свободе совести и вероисповедания позволило прорасти на российской почве всевозможным "импортным" течениям, чье влияние на умы и сердца наших соотечественников далеко не всегда приносит пользу. Более того, все чаще раздаются в обществе суждения о необходимости запретить ту или иную организацию, называющую себя религиозной, а на самом деле либо очевидно сектантскую, либо откровенно коммерческую. Слово "запретить" все еще вызывает у многих аллергическую реакцию. Но, думается, против термина "упорядочить" вряд ли кто-то будет возражать. Очень хочется надеяться, что уже в ближайшее время у наших законодателей дойдут руки до соответствующего закона и с его принятием страна заживет в более внятной ситуации. А пока приходится сталкиваться с, увы, многочисленными примерами без преувеличения духовной экспансии, потоки коей продолжают обрушиваться со всех частей света на и без того замороченного всеми этими "новинками" россиянина.
При этом господа "миссионеры" и разного толка проповедники, действующие, как правило, от лица умудренных опытом зарубежных организаций, не только наступательно активны в смысле обработки душ, искушены они и в противостоянии малейшей критике в их адрес. Буквально через несколько дней после появления в "СП" материала "Обитель веры и надежды" (16. 11. 2004 г.) в редакции побывали представители одной из таких организаций, якобы ведущей излечение молодых людей от наркозависимости. Они откровенно и довольно настойчиво предлагали отразить их "благородный труд" в газете, и не будь автор этих строк осведомлена заранее, можно было вполне принять наших гостей за этаких благодетелей. Вот только их очевидная назойливость как-то не вязалась с декларируемым бескорыстием. Затем прозвучали обиды на необъективность журналистов: почему, дескать, других расписываете, а мы тоже хорошие! Пришлось объяснить, что право газеты - отдавать предпочтение той или иной теме... Завершилась наша беседа обвинениями в нарушении ни больше ни меньше как свободы слова.
Вслед за тем пришло письмо, кстати, без подписи, автор которого утверждала, что именно та организация, о которой речь шла выше, оказывается, уже почти наставила ее сына на путь избавления от наркомании, причем почти бесплатно, вот какие молодцы. В тексте письма обращает на себя внимание целый ряд нестыковок. То неведомый респондент ссылается на "Ставрополку", из которой и узнала об этих благотворителях, то потом приводит в пример своего знакомого, ранее успешно прошедшего там же реабилитацию, то вдруг начинает критиковать православную церковь за слишком высокие расценки на обряды, то с явным умилением описывает встречу с "пастырем", возглавляющим все ту же замечательно добрую организацию... (Кстати, именно в этой секте руководителя называют пастором, но никак не пастырем!) В общем, все свелось к тому, что газета написала совсем не так, как надо, а православные священники должны еще поучиться у таких "умных, честных, порядочных" людей, которые взялись вылечить сына. Но в конце письма выясняется, что сын только недавно выехал в некий "реабилитационный центр" и, по-видимому, о его выздоровлении говорить еще рановато. Безусловно, хочется от души пожелать этому молодому человеку успехов, но при всем том за каждой строкой письма прослеживается чья-то указующая рука...
На следующую публикацию - "Сердце их не в России" ("СП", 10. 12. 2004 г.) поступило электронное "опровержение" из... Москвы. Некто Ю. Максимов, назвавшийся "представителем саентологической церкви Москвы", тоже расценил нашу позицию как абсолютно неверную, а статью - искажающую, по его мнению, суть вопроса. Далее на протяжении восьми страниц убористого текста следуют перечисление заслуг сайентологии (таково правильное написание ее названия на русском языке, попытки доказать ее сущность как именно религиозной организации, а не коммерческой, и т. д. Мало того что чтение сие довольно скучно и утомительно, но меня лично как-то не впечатляет якобы распрекрасная деятельность сайентологов где-то в Австралии, Новой Зеландии или ЮАР. Как говорится, своя рубашка ближе... Нас сегодня куда больше беспокоят результаты их "работы" в России, ведь не случайно отечественные сектоведы называют сайентологию одной из наиболее страшных тоталитарных сект! Страшных для души человеческой. "Основоположник" секты Хаббард, начинавший свое "пастырское служение" с примитивного колдовства, оккультизма и дошедший до вполне современных способов гипнотического воздействия на сознание и контролирования оного, провозгласил целью жизни: "Делайте деньги, делайте деньги, делайте еще больше денег и заставляйте других работать, чтобы и они производили для вас деньги". Вторая часть лозунга особенно интересна, не правда ли? Вот только почему-то молчит об этом московский наш "читатель"...
Итак, стоит нам лишь упомянуть ту или иную секту, как следует внешне вежливый, а по сути активно противостоящий отклик. Идет самая настоящая атака на всех нас, правда, еще не все мы ее осознали четко. На этом фоне порадовали отзывы иного характера. Наш читатель из Ставрополя, называющий смертельной опасность сект для современной России, с болью вопрошает: "Доколе мы, общественность России, собираемся столь безответственно относиться к тем вызовам, что бросают нам с конца ХХ века?.. Теперь вот новая напасть - сектантство. И опять же непонятно, почему нам надо было ждать, пока оно пустит корни (да еще какие!) у нас в России? Понастроят тут свои молельни, смутят сотни тысяч россиян, и только тогда, когда борьба с этим злом станет представлять уже немалые трудности, начнем противодействовать этому? Что это - обычное наше славянское благодушие? Или, может, стоит как-то по-другому сформулировать нашу безответственность?.."
Да, именно благодушие и безответственность всего общества стали благоприятной почвой для ввозимых в страну чуждых ей духовных ценностей. И мы сегодня оказались словно в осажденной крепости, стены которой сотрясаются от натиска желающих сделать нам бесплатное добро. Но дармовым бывает только сыр, сами знаете где. И хочется вслед за читателем-земляком воскликнуть: "Доколе?"
В наше время обостренная духовная восприимчивость россиян отнюдь не случайна. Трудно стало человеку в резко изменившейся социально-экономической ситуации, то и дело подбрасывающей ему все новые житейские проблемы, в условиях почти постоянного ощущения нестабильности, в невозможности опереться на что-то, что могло бы хоть немного уравновесить "пошатнувшееся" от всего вышеперечисленного состояние души. По-моему, не требует доказательств явное усиление в жизни современного российского общества роли религии, предлагающей человеку и вполне четкие нравственные ориентиры, и определенную психологическую поддержку. В Ставропольском крае это особенно наглядно проявляется в деятельности ведущей традиционной конфессии - православной церкви. Что представляется закономерным и в силу исторически сложившегося менталитета основной массы населения, и в силу достаточно привлекательной, деятельной позиции представителей РПЦ. Мы сейчас не затрагиваем вопросы духовной жизни мусульманской части Ставрополья, хотя ислам наряду с православием также исторически объективно является одной из основных отечественных конфессии и также переживает в последние годы некоторый подьем.
Но действием традиционных религий сегодняшнее конфессиональное многообразие отнюдь не ограничивается. Постсоветское законодательство о свободе совести и вероисповедания позволило прорасти на российской почве всевозможным "импортным" течениям, чье влияние на умы и сердца наших соотечественников далеко не всегда приносит пользу. Более того, все чаще раздаются в обществе суждения о необходимости запретить ту или иную организацию, называющую себя религиозной, а на самом деле либо очевидно сектантскую, либо откровенно коммерческую. Слово "запретить" все еще вызывает у многих аллергическую реакцию. Но, думается, против термина "упорядочить" вряд ли кто-то будет возражать. Очень хочется надеяться, что уже в ближайшее время у наших законодателей дойдут руки до соответствующего закона и с его принятием страна заживет в более внятной ситуации. А пока приходится сталкиваться с, увы, многочисленными примерами без преувеличения духовной экспансии, потоки коей продолжают обрушиваться со всех частей света на и без того замороченного всеми этими "новинками" россиянина.
При этом господа "миссионеры" и разного толка проповедники, действующие, как правило, от лица умудренных опытом зарубежных организаций, не только наступательно активны в смысле обработки душ, искушены они и в противостоянии малейшей критике в их адрес. Буквально через несколько дней после появления в "СП" материала "Обитель веры и надежды" (16. 11. 2004 г.) в редакции побывали представители одной из таких организаций, якобы ведущей излечение молодых людей от наркозависимости. Они откровенно и довольно настойчиво предлагали отразить их "благородный труд" в газете, и не будь автор этих строк осведомлена заранее, можно было вполне принять наших гостей за этаких благодетелей. Вот только их очевидная назойливость как-то не вязалась с декларируемым бескорыстием. Затем прозвучали обиды на необъективность журналистов: почему, дескать, других расписываете, а мы тоже хорошие! Пришлось объяснить, что право газеты - отдавать предпочтение той или иной теме... Завершилась наша беседа обвинениями в нарушении ни больше ни меньше как свободы слова.
Вслед за тем пришло письмо, кстати, без подписи, автор которого утверждала, что именно та организация, о которой речь шла выше, оказывается, уже почти наставила ее сына на путь избавления от наркомании, причем почти бесплатно, вот какие молодцы. В тексте письма обращает на себя внимание целый ряд нестыковок. То неведомый респондент ссылается на "Ставрополку", из которой и узнала об этих благотворителях, то потом приводит в пример своего знакомого, ранее успешно прошедшего там же реабилитацию, то вдруг начинает критиковать православную церковь за слишком высокие расценки на обряды, то с явным умилением описывает встречу с "пастырем", возглавляющим все ту же замечательно добрую организацию... (Кстати, именно в этой секте руководителя называют пастором, но никак не пастырем!) В общем, все свелось к тому, что газета написала совсем не так, как надо, а православные священники должны еще поучиться у таких "умных, честных, порядочных" людей, которые взялись вылечить сына. Но в конце письма выясняется, что сын только недавно выехал в некий "реабилитационный центр" и, по-видимому, о его выздоровлении говорить еще рановато. Безусловно, хочется от души пожелать этому молодому человеку успехов, но при всем том за каждой строкой письма прослеживается чья-то указующая рука...
На следующую публикацию - "Сердце их не в России" ("СП", 10. 12. 2004 г.) поступило электронное "опровержение" из... Москвы. Некто Ю. Максимов, назвавшийся "представителем саентологической церкви Москвы", тоже расценил нашу позицию как абсолютно неверную, а статью - искажающую, по его мнению, суть вопроса. Далее на протяжении восьми страниц убористого текста следуют перечисление заслуг сайентологии (таково правильное написание ее названия на русском языке, попытки доказать ее сущность как именно религиозной организации, а не коммерческой, и т. д. Мало того что чтение сие довольно скучно и утомительно, но меня лично как-то не впечатляет якобы распрекрасная деятельность сайентологов где-то в Австралии, Новой Зеландии или ЮАР. Как говорится, своя рубашка ближе... Нас сегодня куда больше беспокоят результаты их "работы" в России, ведь не случайно отечественные сектоведы называют сайентологию одной из наиболее страшных тоталитарных сект! Страшных для души человеческой. "Основоположник" секты Хаббард, начинавший свое "пастырское служение" с примитивного колдовства, оккультизма и дошедший до вполне современных способов гипнотического воздействия на сознание и контролирования оного, провозгласил целью жизни: "Делайте деньги, делайте деньги, делайте еще больше денег и заставляйте других работать, чтобы и они производили для вас деньги". Вторая часть лозунга особенно интересна, не правда ли? Вот только почему-то молчит об этом московский наш "читатель"...
Итак, стоит нам лишь упомянуть ту или иную секту, как следует внешне вежливый, а по сути активно противостоящий отклик. Идет самая настоящая атака на всех нас, правда, еще не все мы ее осознали четко. На этом фоне порадовали отзывы иного характера. Наш читатель из Ставрополя, называющий смертельной опасность сект для современной России, с болью вопрошает: "Доколе мы, общественность России, собираемся столь безответственно относиться к тем вызовам, что бросают нам с конца ХХ века?.. Теперь вот новая напасть - сектантство. И опять же непонятно, почему нам надо было ждать, пока оно пустит корни (да еще какие!) у нас в России? Понастроят тут свои молельни, смутят сотни тысяч россиян, и только тогда, когда борьба с этим злом станет представлять уже немалые трудности, начнем противодействовать этому? Что это - обычное наше славянское благодушие? Или, может, стоит как-то по-другому сформулировать нашу безответственность?.."
Да, именно благодушие и безответственность всего общества стали благоприятной почвой для ввозимых в страну чуждых ей духовных ценностей. И мы сегодня оказались словно в осажденной крепости, стены которой сотрясаются от натиска желающих сделать нам бесплатное добро. Но дармовым бывает только сыр, сами знаете где. И хочется вслед за читателем-земляком воскликнуть: "Доколе?"
