Истории религиозной жизни Русского зарубежья посвящено немного работ. В современных исследованиях встречаются и совсем странные утверждения, будто Православие не играло сколь-либо заметной роли в судьбах русской эмиграции. На самом деле все обстояло далеко не так. Была и страна, Польша, где, например, русскоязычная православная литература, получив большое развитие, оказала огромное влияние на весь православный мир.
Русская община в Варшаве насчитывала в среднем около 10 тысяч человек, в значительной своей доле - людей интеллигентных профессий. В начальный период истории "первой волны" русской эмиграции она стала центром деятельности "савинковцев", которые под девизом "За Родину и Свободу" стали издавать здесь с лета 1920 г. газету "Свобода", позднее получившую название "За Свободу". Девиз этот читается и на надгробии М.П. Арцыбашева, установленном на Вольском православном кладбище в Варшаве, где он погребен.
Наряду с Вильной Варшава была центром русской культурной и религиозной жизни и главным центром многочисленных русских эмигрантских организаций Польши. Здесь располагались Союз объединенных русских эмигрантских организаций в Польше, Российский комитет, Русский дом, Общество помощи русским эмигрантам, Русская академическая группа, Общество русских юристов, Союз русских писателей и журналистов, Союз русских студентов, Русское телеграфное агентство "Русспресс", русские издательства, книжные магазины, библиотеки, учебные заведения, редакции периодических изданий и т.д.
Русское православное зарубежье в Польше находилось в самом тесном взаимодействии с местным коренным православным населением. Так "Временный Русский комитет по выборам в Вильне" распространил весной 1928 г. призывы, фрагмент которых необходимо процитировать: "Мы призываем всех русских идти вместе с Блоком Нац. Меньшинств в Польше, с Белорусским Центральным Об'единенным Выборным Комитетом Блока Нац. Меньшинств, который в лице своих представителей в прошлом Сейме и Сенате, стойко отстаивая права нац. меньшинства, тем самым отстаивал и наши права, а также общие нам, Русским, с Белорусами права славянского меньшинства, связанного общностью происхождения, общею родиною, наконец, общею матерью Русскою Православною Церковью, самоотверженно борясь за свободу и независимость последних. Пострадавшие в борьбе за общее благо, они обрели русское нац. доверие. Отдадим же решительно наши голоса на выборах Бел. Центр. Об'ед. Выборн. Комитету Блока Национальных Меньшинств!
Все Русские за список N18, в числе кандидатов которого значится б. сенатор В.В.Богданович! И да не будет у нас, Русских, другого списка!
Мы ничего не обещаем, мы призываем всех Русских к исполнению гражданского долга, к труду, во имя общего нац. освобождения, ибо только таким путем наши представители смогут выполнить возложенные на них задачи.
Да здравствует Блок Нац.Меньшинств!
Да здравствует славянское единение Белорусов и Русских!
Да здравствует Русская культура!"
Вне всякого сомнения, подобные слова и взгляды появились во многом и благодаря деятельности В.Богдановича, внутрицерковной, политической, литературной. Ему, известному белорусскому православному деятелю, сыну православного священника, выпускнику Киевской Духовной академии, удалось сплотить различные национальные силы на основе общеправославного, общецерковного единства. Объединить мнения и чаяния православного народа, основу которого составляло местное белорусское крестьянство, а меньшую, но наиболее образованную часть - этнические русские, в значительном числе эмигранты, и те, кто считали себя русскими. Не случайно многое из написанного В.Богдановичем он адресовал "живущим здесь православным русским, в уверенности, что они полюбят этот край, его язык и его национальные особенности".
Русская жизнь в межвоенной Польше была весьма насыщенной, многообразной, порой бурливой, но обо всем этом ныне известно мало. Недавнее прошлое "русской Варшавы" и "русской Польши", без знания которого невозможно понять и последние сочинения многих русских литераторов того времени, забыто. Нам ничего не говорят имена представителей русского населения в польском Сенате и Сейме - сенатора М.М.Касперовича, депутата Н.С.Серебренникова и многих других из окружения Д.В.Философова, А.А.Кондратьева, М.П.Арцыбашева, в память которого друзьями сразу же был издан литературный сборник. По-настоящему нам неизвестно и все творчество этих писателей эмигрантского периода. Еще менее знаем мы о таких литераторах как, например, уроженец г. Иркутска Георгий Константинович Соргонин, столетний юбилей со дня рождения которого припадает на 2004 г. Много позднее, уже через полтора десятилетия после окончания Второй мировой войны он напишет такие проникновенные слова о судьбах всей русской православной эмиграции и своей собственной:
"Эмиграции давно уже перевалило за четвертый десяток. За эти долгие годы одряхлело поколение отцов, состарились дети, возмужали внуки, да и сам эмигрантский вопрос утратил всякий политический смысл. Теперь эмигрантский вопрос не в политике, это - вопрос не политических мнений, а вопрос русского самосознания и русской совести, вопрос: как жить и для чего жить?
Этим трагичным вопросом насыщены повседневные житейские будни. Личная драма сотен и тысяч незаметных людей напоминает о себе на каждом шагу, подстерегает за каждым углом.
Вот пожилая женщина смотрит советский кинофильм. На экране нет и в помине ничего печального: виды Украины, - поют веселые песни девушки, и вдруг в темноте раздается раздирающий душу женский вопль. Или другое: старый эмигрант, бывший царский офицер, из последних сил добрался до театра, чтобы посмотреть "Березку". Этих русских песен и плясок не выдержало старое, надорванное сердце. Человек умер тут же, на кресле во время спектакля. А какие потоки горьких слез пролиты над страницами книг, над картинками журналов, под мотивы грустных или даже веселых русских песен!..
В русской натуре есть какая-то особенная привязанность к Отечеству, внутренняя связь с родной почвой, порвать которую нельзя без трагичного душевного разлада. Если русская среда и выделяла политических эмигрантов: Курбского, Каташихина, Бакунина, Герцена и Огарева, если Глинка, Тургенев, Репин, Шаляпин, Рахманинов, Куприн и Бунин были вынуждены жить на чужбине, то все они тяжело переживали трагедию своего вольного или невольного скитания...
Познать новую Россию, шагать с ней в ногу, сохранить свою русскую душу и право быть русским - это не только личное и частное дело каждого. Это усилие многих. Путь к России ведет через единство. Без этого единства в малой собственной среде нельзя достичь духовного и культурного воссоединения с целым. Нужно поддерживать все свое: общественность и прессу. Нужно воспитать молодых в любви и преданности России. В этом и только в одном этом и заключается смысл, сохранения русской культуры на чужбине".
Русская община в Варшаве насчитывала в среднем около 10 тысяч человек, в значительной своей доле - людей интеллигентных профессий. В начальный период истории "первой волны" русской эмиграции она стала центром деятельности "савинковцев", которые под девизом "За Родину и Свободу" стали издавать здесь с лета 1920 г. газету "Свобода", позднее получившую название "За Свободу". Девиз этот читается и на надгробии М.П. Арцыбашева, установленном на Вольском православном кладбище в Варшаве, где он погребен.
Наряду с Вильной Варшава была центром русской культурной и религиозной жизни и главным центром многочисленных русских эмигрантских организаций Польши. Здесь располагались Союз объединенных русских эмигрантских организаций в Польше, Российский комитет, Русский дом, Общество помощи русским эмигрантам, Русская академическая группа, Общество русских юристов, Союз русских писателей и журналистов, Союз русских студентов, Русское телеграфное агентство "Русспресс", русские издательства, книжные магазины, библиотеки, учебные заведения, редакции периодических изданий и т.д.
Русское православное зарубежье в Польше находилось в самом тесном взаимодействии с местным коренным православным населением. Так "Временный Русский комитет по выборам в Вильне" распространил весной 1928 г. призывы, фрагмент которых необходимо процитировать: "Мы призываем всех русских идти вместе с Блоком Нац. Меньшинств в Польше, с Белорусским Центральным Об'единенным Выборным Комитетом Блока Нац. Меньшинств, который в лице своих представителей в прошлом Сейме и Сенате, стойко отстаивая права нац. меньшинства, тем самым отстаивал и наши права, а также общие нам, Русским, с Белорусами права славянского меньшинства, связанного общностью происхождения, общею родиною, наконец, общею матерью Русскою Православною Церковью, самоотверженно борясь за свободу и независимость последних. Пострадавшие в борьбе за общее благо, они обрели русское нац. доверие. Отдадим же решительно наши голоса на выборах Бел. Центр. Об'ед. Выборн. Комитету Блока Национальных Меньшинств!
Все Русские за список N18, в числе кандидатов которого значится б. сенатор В.В.Богданович! И да не будет у нас, Русских, другого списка!
Мы ничего не обещаем, мы призываем всех Русских к исполнению гражданского долга, к труду, во имя общего нац. освобождения, ибо только таким путем наши представители смогут выполнить возложенные на них задачи.
Да здравствует Блок Нац.Меньшинств!
Да здравствует славянское единение Белорусов и Русских!
Да здравствует Русская культура!"
Вне всякого сомнения, подобные слова и взгляды появились во многом и благодаря деятельности В.Богдановича, внутрицерковной, политической, литературной. Ему, известному белорусскому православному деятелю, сыну православного священника, выпускнику Киевской Духовной академии, удалось сплотить различные национальные силы на основе общеправославного, общецерковного единства. Объединить мнения и чаяния православного народа, основу которого составляло местное белорусское крестьянство, а меньшую, но наиболее образованную часть - этнические русские, в значительном числе эмигранты, и те, кто считали себя русскими. Не случайно многое из написанного В.Богдановичем он адресовал "живущим здесь православным русским, в уверенности, что они полюбят этот край, его язык и его национальные особенности".
Русская жизнь в межвоенной Польше была весьма насыщенной, многообразной, порой бурливой, но обо всем этом ныне известно мало. Недавнее прошлое "русской Варшавы" и "русской Польши", без знания которого невозможно понять и последние сочинения многих русских литераторов того времени, забыто. Нам ничего не говорят имена представителей русского населения в польском Сенате и Сейме - сенатора М.М.Касперовича, депутата Н.С.Серебренникова и многих других из окружения Д.В.Философова, А.А.Кондратьева, М.П.Арцыбашева, в память которого друзьями сразу же был издан литературный сборник. По-настоящему нам неизвестно и все творчество этих писателей эмигрантского периода. Еще менее знаем мы о таких литераторах как, например, уроженец г. Иркутска Георгий Константинович Соргонин, столетний юбилей со дня рождения которого припадает на 2004 г. Много позднее, уже через полтора десятилетия после окончания Второй мировой войны он напишет такие проникновенные слова о судьбах всей русской православной эмиграции и своей собственной:
"Эмиграции давно уже перевалило за четвертый десяток. За эти долгие годы одряхлело поколение отцов, состарились дети, возмужали внуки, да и сам эмигрантский вопрос утратил всякий политический смысл. Теперь эмигрантский вопрос не в политике, это - вопрос не политических мнений, а вопрос русского самосознания и русской совести, вопрос: как жить и для чего жить?
Этим трагичным вопросом насыщены повседневные житейские будни. Личная драма сотен и тысяч незаметных людей напоминает о себе на каждом шагу, подстерегает за каждым углом.
Вот пожилая женщина смотрит советский кинофильм. На экране нет и в помине ничего печального: виды Украины, - поют веселые песни девушки, и вдруг в темноте раздается раздирающий душу женский вопль. Или другое: старый эмигрант, бывший царский офицер, из последних сил добрался до театра, чтобы посмотреть "Березку". Этих русских песен и плясок не выдержало старое, надорванное сердце. Человек умер тут же, на кресле во время спектакля. А какие потоки горьких слез пролиты над страницами книг, над картинками журналов, под мотивы грустных или даже веселых русских песен!..
В русской натуре есть какая-то особенная привязанность к Отечеству, внутренняя связь с родной почвой, порвать которую нельзя без трагичного душевного разлада. Если русская среда и выделяла политических эмигрантов: Курбского, Каташихина, Бакунина, Герцена и Огарева, если Глинка, Тургенев, Репин, Шаляпин, Рахманинов, Куприн и Бунин были вынуждены жить на чужбине, то все они тяжело переживали трагедию своего вольного или невольного скитания...
Познать новую Россию, шагать с ней в ногу, сохранить свою русскую душу и право быть русским - это не только личное и частное дело каждого. Это усилие многих. Путь к России ведет через единство. Без этого единства в малой собственной среде нельзя достичь духовного и культурного воссоединения с целым. Нужно поддерживать все свое: общественность и прессу. Нужно воспитать молодых в любви и преданности России. В этом и только в одном этом и заключается смысл, сохранения русской культуры на чужбине".
