На днях в "Известиях" (N 231) был опубликован большой материал о том, что в Варшаве решили начать собственное расследование обстоятельств гибели польских военнопленных в Катыни. В связи с этим хотел бы высказать несколько соображений.
Тема российско-польских отношений занимает меня давно. В свое время я поднимал вопрос о вине Польши за массовую гибель пленных красноармейцев в лагерях Пилсудского. Перед Россией за это преступление до сих пор никто не покаялся. Зато покаяния - в очередной раз - требуют от нас.
Вступив в ЕС, Польша, похоже, всеми силами стремится добиться признания на международном уровне трагедии в Катыни преступлением против человечности. В случае же если какая-либо международная судебная инстанция вынесет столь желанный для Польши вердикт, России придется платить компенсации. Причем в таких объемах, что можно будет поставить крест на планах вывода нашей экономики из прорыва и чохом закрыть социальные программы.
Меня, как губернатора крупнейшего промышленного региона, такая перспектива совсем не устраивает. А как гражданина России, оскорбляют попытки обвинить мою страну в геноциде, поставив ее в один ряд с самыми одиозными режимами недавнего прошлого, например, с фашистской Германией.
Во всей этой ситуации парадоксально то, что Польша, постоянно твердя об ответственности России, напрочь забывает о собственной вине перед нашей страной. Совершенно справедливо заметил в "Известиях" председатель комитета по международным делам Совета федерации Михаил Маргелов: "Нас заставляют каяться за Сталина, почему бы Польше не покаяться за Пилсудского, при котором, по данным российских историков, было расстреляно и замучено до 80 тысяч красноармейцев? И никаких извинений из Варшавы!"
Маргелов имеет в виду попавших в плен после советско-польской войны 1919-1921 гг. бойцов Красной Армии, которые сгинули в польских лагерях в Стшалкове, Тухоли и Домбе. Разве у нас нет законного права заявить, что масштабы уничтожения наших соотечественников позволяют говорить о геноциде, который проводился тогдашними польскими властями?!
Почему бы нам по примеру Польши не создать свой институт национальной памяти, который займется расследованиями преступлений против советских людей и россиян, скажем, с 1917 года по настоящее время? Тему массового уничтожения красноармейцев в лагерях Пилсудского выделить в отдельное направление. Обратиться к населению с призывом присылать любые сведения о родственниках, сгинувших в лихолетье на чужбине. Предоставить в распоряжение сотрудников института все ведомственные, центральные архивы. Официально озадачить польскую сторону поисками необходимых данных для передачи их России. Залезть, наконец, в региональные архивы, поискать в краеведческих музеях. Я знаю, например, что из нашего региона на Гражданскую войну ушло 90 тысяч человек. Сколько из них погибло в польских лагерях? Будем искать.
И когда многие из 80 тысяч безвинно погибших наших соотечественников обретут имена и биографии, думаю, тема финансовых компенсаций, которая сегодня не дает покоя полякам, выйдет на новый уровень. И тогда в нашем распоряжении будет достаточно материала для иска в международные судебные инстанции.
22 декабря 2004 г.
Тема российско-польских отношений занимает меня давно. В свое время я поднимал вопрос о вине Польши за массовую гибель пленных красноармейцев в лагерях Пилсудского. Перед Россией за это преступление до сих пор никто не покаялся. Зато покаяния - в очередной раз - требуют от нас.
Вступив в ЕС, Польша, похоже, всеми силами стремится добиться признания на международном уровне трагедии в Катыни преступлением против человечности. В случае же если какая-либо международная судебная инстанция вынесет столь желанный для Польши вердикт, России придется платить компенсации. Причем в таких объемах, что можно будет поставить крест на планах вывода нашей экономики из прорыва и чохом закрыть социальные программы.
Меня, как губернатора крупнейшего промышленного региона, такая перспектива совсем не устраивает. А как гражданина России, оскорбляют попытки обвинить мою страну в геноциде, поставив ее в один ряд с самыми одиозными режимами недавнего прошлого, например, с фашистской Германией.
Во всей этой ситуации парадоксально то, что Польша, постоянно твердя об ответственности России, напрочь забывает о собственной вине перед нашей страной. Совершенно справедливо заметил в "Известиях" председатель комитета по международным делам Совета федерации Михаил Маргелов: "Нас заставляют каяться за Сталина, почему бы Польше не покаяться за Пилсудского, при котором, по данным российских историков, было расстреляно и замучено до 80 тысяч красноармейцев? И никаких извинений из Варшавы!"
Маргелов имеет в виду попавших в плен после советско-польской войны 1919-1921 гг. бойцов Красной Армии, которые сгинули в польских лагерях в Стшалкове, Тухоли и Домбе. Разве у нас нет законного права заявить, что масштабы уничтожения наших соотечественников позволяют говорить о геноциде, который проводился тогдашними польскими властями?!
Почему бы нам по примеру Польши не создать свой институт национальной памяти, который займется расследованиями преступлений против советских людей и россиян, скажем, с 1917 года по настоящее время? Тему массового уничтожения красноармейцев в лагерях Пилсудского выделить в отдельное направление. Обратиться к населению с призывом присылать любые сведения о родственниках, сгинувших в лихолетье на чужбине. Предоставить в распоряжение сотрудников института все ведомственные, центральные архивы. Официально озадачить польскую сторону поисками необходимых данных для передачи их России. Залезть, наконец, в региональные архивы, поискать в краеведческих музеях. Я знаю, например, что из нашего региона на Гражданскую войну ушло 90 тысяч человек. Сколько из них погибло в польских лагерях? Будем искать.
И когда многие из 80 тысяч безвинно погибших наших соотечественников обретут имена и биографии, думаю, тема финансовых компенсаций, которая сегодня не дает покоя полякам, выйдет на новый уровень. И тогда в нашем распоряжении будет достаточно материала для иска в международные судебные инстанции.
22 декабря 2004 г.
