Недавно в Москве завершился третий раунд переговоров между Русской Православной Церковью Московского Патриархата (РПЦ МП) и Русской Православной Церковью Заграницей (РПЦЗ) по преодолению разногласий. О ходе этих переговоров и их результатах рассказывает в интервью "НГР" архиепископ Марк (Арндт), управляющий Берлинской и Германской епархией РПЦЗ.
- Ваше Высокопреосвященство, закончился третий раунд переговоров Московского Патриархата и Зарубежной Церкви. Расскажите, пожалуйста, какие вопросы обсуждались на этот раз?
- На предыдущих переговорах мы обсуждали вопрос отношения Церкви к государству. Занимались и на сей раз так называемой "Декларацией" митрополита Сергия (Страгородского) и его Cинода 1927 года (в которой Церковь заявляла о своей лояльности советской власти. - "НГР"). Отношение к этому посланию долгие годы рассматривалось как одно из основных принципиальных препятствий к установлению литургического общения между двумя частями Русской Церкви.
Представители Зарубежной Церкви считают необходимым вернуться к этому вопросу с целью разработки комментария к прежним совместным документам. В этом новом тексте представлен анализ "Декларации" уже с точки зрения "Основ социальной концепции", принятых на Архиерейском Соборе Московского Патриархата в 2000 году. "Социальная концепция РПЦ" встретила живой отклик и положительную оценку на Архиерейском Соборе РПЦЗ в том же году и способствовала началу нашего переговорного процесса. Думаю, что выработанный нами теперь документ, который должен быть представлен священноначалию обеих Церквей, одинаково удовлетворит обе стороны и даст во всей полноте Русской Церкви импульс для дальнейшего пути.
Помимо этого мы говорили о положении наших Духовных миссий в Святой Земле, о том ударе, который был нанесен нашим взаимоотношениям изгнанием полицейскими Палестинской автономии монашествующих Зарубежной Церкви в Хевроне в 1997 году и в Иерихоне в 2000 году и передачей расположенных там монастырей представителям Московского Патриархата. При этом мы, глядя в будущее, обсуждаем возможность совместного свидетельства русского православия на Святой Земле.
Другая трудная тема, которой мы коснулись вскользь, - это взаимные претензии к клирикам, которых и та и другая Церковь принимала без отпускных грамот и без возможности проверки их канонического статуса ввиду невозможности нормальных отношений. Если такие приемы священнослужителей казались вполне оправданными во времена советской власти, то в 1990-х годах такой подход уже становится неприемлемым. Теперь нам следует найти способ излечения нанесенных друг другу ран в этой области.
По всем этим вопросам мы намечали возможные обоюдоприемлемые, созидательные решения. Наша задача как переговорщиков заключается лишь в том, чтобы предложить священноначалию обеих Церквей варианты решений. В любом случае последнее слово или же потребность в дальнейших переговорах должны высказать Соборы или Синоды двух Церквей - разрозненных частей единой Русской Церкви.
- Как проходили переговоры? И как вы оцениваете их результаты?
- Как всегда, переговоры между людьми, долго не имевшими общения по тем или иным причинам, проходят нелегко. Но результаты этой серьезной работы я оцениваю положительно, нисколько не сомневаясь в том, что обе стороны в этом процессе стремятся к созданию наиболее благоприятной почвы для дальнейшего совместного пути в служении Богу и людям как в России, так и за границей. На этом пути при таком добросовестном подходе и имеющейся готовности к кропотливой работе, каковые я наблюдаю у обеих сторон, можно, на мой взгляд, твердо рассчитывать на положительные результаты.
- Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, заявил, что итогом переговорного процесса станет воссоединение двух Церквей. Разделяете ли вы этот оптимизм?
- Митрополит Кирилл сказал: "Мы не ставим временных рамок - произойдет ли воссоединение через неделю, месяц или через год, но, на мой взгляд, диалог идет успешно". С этим я вполне согласен - диалог идет успешно, но не следует ставить жестких временных рамок.
Зарубежной Церкви для обсуждения всех вопросов, связанных с возможностью установления молитвенного и административного общения с Московским Патриархатом, требуется созыв Всезарубежного Собора. На конец 2005-го или начало 2006 года мы планируем его созвать с участием клириков и мирян из всех епархий нашей Церкви. На нем ожидается всестороннее обсуждение вопросов, связанных с установлением литургического и административного общения. Этот Собор, имеющий совещательные функции, завершится Архиерейским Собором, который и будет принимать решения.
- Некоторые российские СМИ предполагали, что Архиерейский Собор РПЦ, недавно прошедший в Москве, объявит о восстановлении литургического общения с Зарубежной Церковью, что позволило бы представителям двух Церквей совместно совершать богослужения и причащаться. Почему этого не произошло? Кто не готов к восстановлению такого общения - Московский Патриархат или Зарубежная Церковь?
- Не знаю, кто мог столь безответственно распространять слух о таких планах. Архиерейский Собор РПЦ не собирался да и не мог односторонне принять такое решение. Тем не менее постановление Архиерейского Собора РПЦ МП передать последующую работу по воссоединению двух Церквей на рассмотрение Синода, на мой взгляд, облегчило дальнейшую процедуру. Это означает, что можно действовать дальше, как только Собор зарубежных архиереев примет свое решение.
- Существуют ли за рубежом силы, препятствующие сближению? Какие аргументы они приводят в подтверждение правильности своей позиции? Что, по вашему мнению, может нейтрализовать эти силы?
- Несомненно, в зарубежье такие силы существуют, причем не малочисленные. В качестве аргументов они приводят в первую очередь то, что до сих пор нет достаточно ясного отказа со стороны Московского Патриархата от "Декларации" 1927 года, а также то, что РПЦ до сих пор участвует в экуменическом движении и состоит во Всемирном Совете Церквей. Против этих аргументов могли бы действовать документы, уже принятые нами в процессе переговоров. Но мы с самого начала условились, что эти документы будут опубликованы только после всестороннего их внутрицерковного обсуждения. Поэтому нам и нужен Всезарубежный Собор, чтобы решить эти вопросы.
Многим трудно конкретно представить себе каноническое положение Зарубежной Церкви как самоуправляемой части единой Русской Церкви. И здесь еще нужны некоторые уточнения.
Есть также страхи в отношении имущества. Президент России Владимир Путин при нашей встрече в мае сего года в присутствии Патриарха Алексия II и Первоиерарха РПЦЗ, Митрополита Лавра однозначно высказался по этому вопросу, подчеркивая, что ни российское государство, ни РПЦ не будут претендовать на имущество Зарубежной Церкви. И тем не менее у многих еще не хватает доверия! Необходимо, чтобы были предприняты шаги, способствующие такому доверию.
Беседовал Дмитрий Урушев
1 декабря 2004 г.
- Ваше Высокопреосвященство, закончился третий раунд переговоров Московского Патриархата и Зарубежной Церкви. Расскажите, пожалуйста, какие вопросы обсуждались на этот раз?
- На предыдущих переговорах мы обсуждали вопрос отношения Церкви к государству. Занимались и на сей раз так называемой "Декларацией" митрополита Сергия (Страгородского) и его Cинода 1927 года (в которой Церковь заявляла о своей лояльности советской власти. - "НГР"). Отношение к этому посланию долгие годы рассматривалось как одно из основных принципиальных препятствий к установлению литургического общения между двумя частями Русской Церкви.
Представители Зарубежной Церкви считают необходимым вернуться к этому вопросу с целью разработки комментария к прежним совместным документам. В этом новом тексте представлен анализ "Декларации" уже с точки зрения "Основ социальной концепции", принятых на Архиерейском Соборе Московского Патриархата в 2000 году. "Социальная концепция РПЦ" встретила живой отклик и положительную оценку на Архиерейском Соборе РПЦЗ в том же году и способствовала началу нашего переговорного процесса. Думаю, что выработанный нами теперь документ, который должен быть представлен священноначалию обеих Церквей, одинаково удовлетворит обе стороны и даст во всей полноте Русской Церкви импульс для дальнейшего пути.
Помимо этого мы говорили о положении наших Духовных миссий в Святой Земле, о том ударе, который был нанесен нашим взаимоотношениям изгнанием полицейскими Палестинской автономии монашествующих Зарубежной Церкви в Хевроне в 1997 году и в Иерихоне в 2000 году и передачей расположенных там монастырей представителям Московского Патриархата. При этом мы, глядя в будущее, обсуждаем возможность совместного свидетельства русского православия на Святой Земле.
Другая трудная тема, которой мы коснулись вскользь, - это взаимные претензии к клирикам, которых и та и другая Церковь принимала без отпускных грамот и без возможности проверки их канонического статуса ввиду невозможности нормальных отношений. Если такие приемы священнослужителей казались вполне оправданными во времена советской власти, то в 1990-х годах такой подход уже становится неприемлемым. Теперь нам следует найти способ излечения нанесенных друг другу ран в этой области.
По всем этим вопросам мы намечали возможные обоюдоприемлемые, созидательные решения. Наша задача как переговорщиков заключается лишь в том, чтобы предложить священноначалию обеих Церквей варианты решений. В любом случае последнее слово или же потребность в дальнейших переговорах должны высказать Соборы или Синоды двух Церквей - разрозненных частей единой Русской Церкви.
- Как проходили переговоры? И как вы оцениваете их результаты?
- Как всегда, переговоры между людьми, долго не имевшими общения по тем или иным причинам, проходят нелегко. Но результаты этой серьезной работы я оцениваю положительно, нисколько не сомневаясь в том, что обе стороны в этом процессе стремятся к созданию наиболее благоприятной почвы для дальнейшего совместного пути в служении Богу и людям как в России, так и за границей. На этом пути при таком добросовестном подходе и имеющейся готовности к кропотливой работе, каковые я наблюдаю у обеих сторон, можно, на мой взгляд, твердо рассчитывать на положительные результаты.
- Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, заявил, что итогом переговорного процесса станет воссоединение двух Церквей. Разделяете ли вы этот оптимизм?
- Митрополит Кирилл сказал: "Мы не ставим временных рамок - произойдет ли воссоединение через неделю, месяц или через год, но, на мой взгляд, диалог идет успешно". С этим я вполне согласен - диалог идет успешно, но не следует ставить жестких временных рамок.
Зарубежной Церкви для обсуждения всех вопросов, связанных с возможностью установления молитвенного и административного общения с Московским Патриархатом, требуется созыв Всезарубежного Собора. На конец 2005-го или начало 2006 года мы планируем его созвать с участием клириков и мирян из всех епархий нашей Церкви. На нем ожидается всестороннее обсуждение вопросов, связанных с установлением литургического и административного общения. Этот Собор, имеющий совещательные функции, завершится Архиерейским Собором, который и будет принимать решения.
- Некоторые российские СМИ предполагали, что Архиерейский Собор РПЦ, недавно прошедший в Москве, объявит о восстановлении литургического общения с Зарубежной Церковью, что позволило бы представителям двух Церквей совместно совершать богослужения и причащаться. Почему этого не произошло? Кто не готов к восстановлению такого общения - Московский Патриархат или Зарубежная Церковь?
- Не знаю, кто мог столь безответственно распространять слух о таких планах. Архиерейский Собор РПЦ не собирался да и не мог односторонне принять такое решение. Тем не менее постановление Архиерейского Собора РПЦ МП передать последующую работу по воссоединению двух Церквей на рассмотрение Синода, на мой взгляд, облегчило дальнейшую процедуру. Это означает, что можно действовать дальше, как только Собор зарубежных архиереев примет свое решение.
- Существуют ли за рубежом силы, препятствующие сближению? Какие аргументы они приводят в подтверждение правильности своей позиции? Что, по вашему мнению, может нейтрализовать эти силы?
- Несомненно, в зарубежье такие силы существуют, причем не малочисленные. В качестве аргументов они приводят в первую очередь то, что до сих пор нет достаточно ясного отказа со стороны Московского Патриархата от "Декларации" 1927 года, а также то, что РПЦ до сих пор участвует в экуменическом движении и состоит во Всемирном Совете Церквей. Против этих аргументов могли бы действовать документы, уже принятые нами в процессе переговоров. Но мы с самого начала условились, что эти документы будут опубликованы только после всестороннего их внутрицерковного обсуждения. Поэтому нам и нужен Всезарубежный Собор, чтобы решить эти вопросы.
Многим трудно конкретно представить себе каноническое положение Зарубежной Церкви как самоуправляемой части единой Русской Церкви. И здесь еще нужны некоторые уточнения.
Есть также страхи в отношении имущества. Президент России Владимир Путин при нашей встрече в мае сего года в присутствии Патриарха Алексия II и Первоиерарха РПЦЗ, Митрополита Лавра однозначно высказался по этому вопросу, подчеркивая, что ни российское государство, ни РПЦ не будут претендовать на имущество Зарубежной Церкви. И тем не менее у многих еще не хватает доверия! Необходимо, чтобы были предприняты шаги, способствующие такому доверию.
Беседовал Дмитрий Урушев
1 декабря 2004 г.
_митр_Барлинский.png)
_митр_Берлинско-Германской.png)
