При премьер-министре РА создан Совет по религии, который возглавил председатель правительства Андраник Маргарян. Что и говорить, шаг хоть и запоздалый, но крайне необходимый. В стране тревожная и угрожающая национальному самочувствию ситуация. Это тем более важно, что у нас человеку, втянутому в чужеродную секту, некуда обратиться. Нет ни центра по реабилитации жертв нетрадиционных религий, ни комитетов по проблемам защиты от психологического и духовного насилия, ни других организаций спасения и утешения. Словом, сегодня вся надежда на то, что общество и церковь все еще способны на реальные действия и не смирятся с существующим положением дел.
Впервые проблемы армянской церкви попали в поле зрения общественности и навели мирян на серьезные размышления два года назад, сразу после великого юбилея армянской апостольской церкви - 1700-летия принятия христианства как государственной религии. Тогда зазвучали скоропалительные призывы к обновлению церкви. Но нововведениями мы и так сыты по горло, а в здоровом обществе всегда должен быть элемент консерватизма, как постоянная связь с вечным. Неосторожные реформы могут просто погубить церковь. С другой стороны, наша церковь ценна и интересна как живой, развивающийся организм. Это диалектика, и при желании можно найти способ слить воедино древние традиции и динамику современной жизни. Тем более, что традиции эти касаются главным образом нетленных моральных ценностей.
За многовековую историю христианство в Армении прошло через множество испытаний. В переломные моменты церковь с ее огромным опытом становилась духовной опорой народа, внушала выбитым из привычной колеи людям веру и надежду. Сегодня, на очередном нелегком витке истории, армяне вдруг обнаруживают, что церковь сама нуждается в помощи, что она не смогла полностью оградить себя от тех разрушительных процессов, которые натворили много бед в нашей жизни. Десятилетия атеизма и циничного отношения к церкви ныне обернулись другой, смахивающей на фарс, стороной - все вроде бы стали верующими, но духовной опоры в церкви якобы не нашли. Церковь сумела сохранить себя как институт, не поддалась эйфории популизма. Но при этом в Армению, колыбель христианства, беспрепятственно вошли и пустили корни десятки христианских ересей и нехристианских вероучений.
Чем прельстили секты потомков Григора Просветителя? Материальными выгодами и сатанинским хитроумием? Так или иначе, однако приходится констатировать, что общественное сознание явно инфицировано насилием, насаждением культа разврата и беспредела, разрушающими традиционную культуру и нравственность. Армянам брошен вызов, и они должны избавиться от беспечности и невежественности. Государство, общество, родители, молодежь должны знать, какой страшный враг проник в наш дом. У армянской же церкви в этом деле своя особая роль. Между тем создается впечатление, что иерархи церкви невольно отстранились от ответственности за то великое наследие, которое получили. Как ни горько об этом говорить, но в нашей церкви сегодня не действует механизм самоконтроля и самоочищения духовного класса. Не помню случая, кроме недавнего с архиепископом Кюрегяном, когда бы церковь публично осудила своего оступившегося служителя. Лишь когда скандал принял совершенно обнаженный характер, о бывшем духовном главе российских армян, уже лишенном сана, рассказывают всякое. Но ведь пороки эти у священнослужителя возникли не сразу. Почему же церковь молчала так долго?
Сразу после развала СССР пришедшие к власти лидеры Армянского общенационального движения (АОД) церковь возвысили, но при этом стали относиться к ней, как к светской организации. Идеологи первого президента открыто утверждали, что церкви нужны деловые люди, менеджеры, которые смогут установить связь с диаспорой и содействовать притоку капиталов, решать практические меркантильные задачи. Вот почему нездоровый ажиотаж царил вокруг выборов двух последних предстоятелей. Эта позорная суета разочаровала и оттолкнула многих. Несомненно, уродливое проявление практицизма мы наблюдаем и в Константинопольской патриархии. Там власть другая, турецкая, а идеологи этой страны считают, что нужно отсечь диаспору от Армении, и тогда армянское государство перестанет муссировать армянский вопрос и поддерживать противников интеграции Турции в Европейский Союз.
Большую часть своей истории Армянская церковь действовала в условиях отсутствия государственности, под игом чужой власти. И сумела сохранить единство нации, ее язык и культуру. Но всякий раз, когда церковные иерархи шли на сговор со светской властью, прямо подчинялись политической конъюнктуре, нация терпела урон.
Стоит ли церкви сегодня, когда власть своя, не чужеземная, изменять сложившейся за века ментальности? Только дистанцировавшись от мирской суеты и текущей политики, церковь может содействовать развитию демократии в стране, вновь стать духовным камертоном общества в трудный переходный период. Проблемы церкви - общенациональные. Никто церковь от народа еще не отделял. Из-под сводов святого Эчмиадзина, в зависимости от того, укрепляется или ослабевает там духовное нравственное начало, армянская паства по всему миру получает соответственно положительные или отрицательные импульсы.
Ереван.
Впервые проблемы армянской церкви попали в поле зрения общественности и навели мирян на серьезные размышления два года назад, сразу после великого юбилея армянской апостольской церкви - 1700-летия принятия христианства как государственной религии. Тогда зазвучали скоропалительные призывы к обновлению церкви. Но нововведениями мы и так сыты по горло, а в здоровом обществе всегда должен быть элемент консерватизма, как постоянная связь с вечным. Неосторожные реформы могут просто погубить церковь. С другой стороны, наша церковь ценна и интересна как живой, развивающийся организм. Это диалектика, и при желании можно найти способ слить воедино древние традиции и динамику современной жизни. Тем более, что традиции эти касаются главным образом нетленных моральных ценностей.
За многовековую историю христианство в Армении прошло через множество испытаний. В переломные моменты церковь с ее огромным опытом становилась духовной опорой народа, внушала выбитым из привычной колеи людям веру и надежду. Сегодня, на очередном нелегком витке истории, армяне вдруг обнаруживают, что церковь сама нуждается в помощи, что она не смогла полностью оградить себя от тех разрушительных процессов, которые натворили много бед в нашей жизни. Десятилетия атеизма и циничного отношения к церкви ныне обернулись другой, смахивающей на фарс, стороной - все вроде бы стали верующими, но духовной опоры в церкви якобы не нашли. Церковь сумела сохранить себя как институт, не поддалась эйфории популизма. Но при этом в Армению, колыбель христианства, беспрепятственно вошли и пустили корни десятки христианских ересей и нехристианских вероучений.
Чем прельстили секты потомков Григора Просветителя? Материальными выгодами и сатанинским хитроумием? Так или иначе, однако приходится констатировать, что общественное сознание явно инфицировано насилием, насаждением культа разврата и беспредела, разрушающими традиционную культуру и нравственность. Армянам брошен вызов, и они должны избавиться от беспечности и невежественности. Государство, общество, родители, молодежь должны знать, какой страшный враг проник в наш дом. У армянской же церкви в этом деле своя особая роль. Между тем создается впечатление, что иерархи церкви невольно отстранились от ответственности за то великое наследие, которое получили. Как ни горько об этом говорить, но в нашей церкви сегодня не действует механизм самоконтроля и самоочищения духовного класса. Не помню случая, кроме недавнего с архиепископом Кюрегяном, когда бы церковь публично осудила своего оступившегося служителя. Лишь когда скандал принял совершенно обнаженный характер, о бывшем духовном главе российских армян, уже лишенном сана, рассказывают всякое. Но ведь пороки эти у священнослужителя возникли не сразу. Почему же церковь молчала так долго?
Сразу после развала СССР пришедшие к власти лидеры Армянского общенационального движения (АОД) церковь возвысили, но при этом стали относиться к ней, как к светской организации. Идеологи первого президента открыто утверждали, что церкви нужны деловые люди, менеджеры, которые смогут установить связь с диаспорой и содействовать притоку капиталов, решать практические меркантильные задачи. Вот почему нездоровый ажиотаж царил вокруг выборов двух последних предстоятелей. Эта позорная суета разочаровала и оттолкнула многих. Несомненно, уродливое проявление практицизма мы наблюдаем и в Константинопольской патриархии. Там власть другая, турецкая, а идеологи этой страны считают, что нужно отсечь диаспору от Армении, и тогда армянское государство перестанет муссировать армянский вопрос и поддерживать противников интеграции Турции в Европейский Союз.
Большую часть своей истории Армянская церковь действовала в условиях отсутствия государственности, под игом чужой власти. И сумела сохранить единство нации, ее язык и культуру. Но всякий раз, когда церковные иерархи шли на сговор со светской властью, прямо подчинялись политической конъюнктуре, нация терпела урон.
Стоит ли церкви сегодня, когда власть своя, не чужеземная, изменять сложившейся за века ментальности? Только дистанцировавшись от мирской суеты и текущей политики, церковь может содействовать развитию демократии в стране, вновь стать духовным камертоном общества в трудный переходный период. Проблемы церкви - общенациональные. Никто церковь от народа еще не отделял. Из-под сводов святого Эчмиадзина, в зависимости от того, укрепляется или ослабевает там духовное нравственное начало, армянская паства по всему миру получает соответственно положительные или отрицательные импульсы.
Ереван.
