Борис Ельцин
Для меня, как и для всех россиян, это были тяжелейшие дни. Нет таких слов, которыми можно описать мое сочувствие людям, которые потеряли в бесланской трагедии своих детей. Думаю, каждый взрослый человек в России чувствует долю своей ответственности за то, что произошло. Не уберегли детей, не защитили... Это наша общая вина и наше общее горе.
Я уже говорил, в том числе и читателям "Московских новостей", что, уйдя из публичной политики, не собираюсь давать политические комментарии и обсуждать действия тех, кто пришел после меня: президента страны, лидеров партий, депутатов, политиков. У меня есть возможность те соображения, те мысли, которые волнуют меня, высказать лично Владимиру Владимировичу Путину. Я считаю, это корректный и цивилизованный путь отношений двух президентов страны - бывшего и нынешнего.
Но пользуясь нашей с вами встречей, хотел бы вот что сказать. Трагедия Беслана стала водоразделом. Мы все - другие. И страна другая после этой трагедии. Мы не можем позволить себе той вялости, безответственности и беспечности, которые привели нас к этим страшным событиям. И власть обязана действовать жестко и быстро. В соответствии с теми кровавыми вызовами, которые бросил нам новый враг, имя которому терроризм.
Но я при этом твердо верю, что меры, на которые после Беслана пойдет руководство страны, будут лежать в русле тех демократических свобод, которые стали ценнейшим достижением России за последнее десятилетие. И мы не позволим себе отказаться от буквы, а главное, от духа той Конституции, которую приняла страна на всенародном референдуме в 1993 году. Хотя бы только потому, что удушение свобод, свертывание демократических прав - это и есть в том числе победа террористов. И только демократическая страна может успешно противостоять терроризму. И рассчитывать на то, что в этой борьбе она будет стоять плечом к плечу со всеми цивилизованными странами мира.
Михаил Горбачев
До сих пор не могу прийти в себя от того, что произошло в Беслане. Страшная трагедия, после которой мы все не можем продолжать жить так, как жили раньше. Самое первое - надо помочь пострадавшим. Горбачев-фонд уже перевел деньги на счет Красного Креста, теперь мы постараемся помогать конкретным людям, конкретным семьям...
Не могу смириться с тем, что профессионалы из спецслужб не сумели предотвратить ни сам теракт, ни кровавую развязку событий. Уверен, что и Патрушев, и Нургалиев должны лично ответить за происшедшее. Думаю, президент тоже это понимает и сделает выводы.
Я ждал, что власть решительно отреагирует на то, что произошло. И многое из того, что сказал в своем обращении президент Путин, мне кажется и важным, и необходимым. Да, безусловно, надо перестраивать работу спецслужб, надо бороться с коррупцией, надо заниматься социальными проблемами Северного Кавказа. Терроризм можно победить прежде всего политикой, а не силой.
Но, в отличие от президента, я считаю, что террористические акты последних недель прямо связаны с военными действиями на Кавказе. Еще в 94-м, в период первой чеченской войны, мне было понятно, к каким катастрофическим последствиям она приведет. К сожалению, я не ошибся... Значит, снова надо искать политические решения, идти на переговоры с умеренными боевиками, отсекать их от непримиримых экстремистов.
Убежден, что сегодня власть в своих действиях должна опереться на общество. Как победить ту же коррупцию без нормального парламента или свободной прессы? Без контроля со стороны общества? Но движения в этом направлении как раз нет. Происходит обратное. Под лозунгом борьбы с терроризмом предлагается резко ограничить демократические свободы, лишить граждан прямо выражать свое отношение к власти - на свободных выборах. Нам предложено согласиться с назначением по сути губернаторов, отказаться от выборов в одномандатных округах. И это при том, что мы сегодня и так имеем преимущественно карманные партии. Знаю, что говорю: создавая социал-демократическую партию, мы на себе почувствовали, как бюрократия вяжет нас по рукам и ногам. Бороться с терроризмом такая система точно не поможет. А вот проводить болезненные для избирателей решения, вроде отмены льгот, будет попроще.
Надеюсь, что для президента Путина это только возможный вариант, обсуждаемая идея, а не окончательное решение. Наша общая задача - сделать все возможное, чтобы проекты, которые, по существу, означают откат от демократии, не обрели силу закона. Я надеюсь, что политики, избиратели да и сам президент сохранят демократические свободы, которые нам так нелегко дались.
Для меня, как и для всех россиян, это были тяжелейшие дни. Нет таких слов, которыми можно описать мое сочувствие людям, которые потеряли в бесланской трагедии своих детей. Думаю, каждый взрослый человек в России чувствует долю своей ответственности за то, что произошло. Не уберегли детей, не защитили... Это наша общая вина и наше общее горе.
Я уже говорил, в том числе и читателям "Московских новостей", что, уйдя из публичной политики, не собираюсь давать политические комментарии и обсуждать действия тех, кто пришел после меня: президента страны, лидеров партий, депутатов, политиков. У меня есть возможность те соображения, те мысли, которые волнуют меня, высказать лично Владимиру Владимировичу Путину. Я считаю, это корректный и цивилизованный путь отношений двух президентов страны - бывшего и нынешнего.
Но пользуясь нашей с вами встречей, хотел бы вот что сказать. Трагедия Беслана стала водоразделом. Мы все - другие. И страна другая после этой трагедии. Мы не можем позволить себе той вялости, безответственности и беспечности, которые привели нас к этим страшным событиям. И власть обязана действовать жестко и быстро. В соответствии с теми кровавыми вызовами, которые бросил нам новый враг, имя которому терроризм.
Но я при этом твердо верю, что меры, на которые после Беслана пойдет руководство страны, будут лежать в русле тех демократических свобод, которые стали ценнейшим достижением России за последнее десятилетие. И мы не позволим себе отказаться от буквы, а главное, от духа той Конституции, которую приняла страна на всенародном референдуме в 1993 году. Хотя бы только потому, что удушение свобод, свертывание демократических прав - это и есть в том числе победа террористов. И только демократическая страна может успешно противостоять терроризму. И рассчитывать на то, что в этой борьбе она будет стоять плечом к плечу со всеми цивилизованными странами мира.
Михаил Горбачев
До сих пор не могу прийти в себя от того, что произошло в Беслане. Страшная трагедия, после которой мы все не можем продолжать жить так, как жили раньше. Самое первое - надо помочь пострадавшим. Горбачев-фонд уже перевел деньги на счет Красного Креста, теперь мы постараемся помогать конкретным людям, конкретным семьям...
Не могу смириться с тем, что профессионалы из спецслужб не сумели предотвратить ни сам теракт, ни кровавую развязку событий. Уверен, что и Патрушев, и Нургалиев должны лично ответить за происшедшее. Думаю, президент тоже это понимает и сделает выводы.
Я ждал, что власть решительно отреагирует на то, что произошло. И многое из того, что сказал в своем обращении президент Путин, мне кажется и важным, и необходимым. Да, безусловно, надо перестраивать работу спецслужб, надо бороться с коррупцией, надо заниматься социальными проблемами Северного Кавказа. Терроризм можно победить прежде всего политикой, а не силой.
Но, в отличие от президента, я считаю, что террористические акты последних недель прямо связаны с военными действиями на Кавказе. Еще в 94-м, в период первой чеченской войны, мне было понятно, к каким катастрофическим последствиям она приведет. К сожалению, я не ошибся... Значит, снова надо искать политические решения, идти на переговоры с умеренными боевиками, отсекать их от непримиримых экстремистов.
Убежден, что сегодня власть в своих действиях должна опереться на общество. Как победить ту же коррупцию без нормального парламента или свободной прессы? Без контроля со стороны общества? Но движения в этом направлении как раз нет. Происходит обратное. Под лозунгом борьбы с терроризмом предлагается резко ограничить демократические свободы, лишить граждан прямо выражать свое отношение к власти - на свободных выборах. Нам предложено согласиться с назначением по сути губернаторов, отказаться от выборов в одномандатных округах. И это при том, что мы сегодня и так имеем преимущественно карманные партии. Знаю, что говорю: создавая социал-демократическую партию, мы на себе почувствовали, как бюрократия вяжет нас по рукам и ногам. Бороться с терроризмом такая система точно не поможет. А вот проводить болезненные для избирателей решения, вроде отмены льгот, будет попроще.
Надеюсь, что для президента Путина это только возможный вариант, обсуждаемая идея, а не окончательное решение. Наша общая задача - сделать все возможное, чтобы проекты, которые, по существу, означают откат от демократии, не обрели силу закона. Я надеюсь, что политики, избиратели да и сам президент сохранят демократические свободы, которые нам так нелегко дались.
