Канонизация святых новомучеников ХХ века, состоявшаяся в 2000 году на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, оказала необычайно глубокое воздействие на народное сознание. Исследование архивных источников Церкви, в течение века остававшихся неактуальными, привело в архивы немало исследователей, разной степени профессионализма и образованности. Многие из них, выступая на страницах печати, весьма опрометчиво выносят поверхностные, субъективные суждения по серьезнейшим вопросам, воспринимая информацию документа на бытовом уровне.
Развернутая на страницах журнала "Нескучный сад" дискуссия на тему: "Церковная журналистика: правда или польза?", свидетельствует, что все это перерастает в заметную проблему. Лейтмотив большинства опубликованных выступлений состоит в признании того, что "журналистика - профессионально поверхностная сфера", однако "...хороший журналист просто не может быть поверхностным человеком. Для того, чтобы ясно и ярко сообщать людям нечто важное и серьезное, необходима личная глубина, высокий уровень культуры, образованность. А пока, какие журналисты, такое и отношение к ним в обществе". Действительно, тревога не напрасна. Сотни тысяч людей сегодня отодвинули циничные светские издания и обратились к православной печати, ограниченной критериями духовной нравственности от вседозволенности растленного мира.
Среди читателей православной прессы растет также число тех, кто ищет ответы о сокрытых причинах трагической истории России. Это люди всех возрастов и профессий, различных политических взглядов. Ответственность редакций за историческую достоверность, объективность помещаемых материалов исключительно велика. Ведь, искажение реальных фактов исторического прошлого может иметь далеко идущие негативные последствия, о которых журналист, легко бросив пару красивых фраз, и не подозревает, если, конечно, его позиция не носит преднамеренного характера. По некоторой иронии такое нестроение продемонстрировала сама редакция журнала "Нескучный сад" в том же номере, где помещена вышеупомянутая дискуссия.
В рубрике "законы жанра" напечатана беседа с игуменом Дамаскиным (Орловским) под заголовком "Житие и жизнь", в которой раскрывается глубокий духовно-исторический смысл прославления новомучеников ХХ века. Однако, объемное послесловие к его ответам "От редакции", мягко говоря, вызвало наше искреннее сожаление, привело в недоумение субъективизмом, некорректностью, легковесностью обращения с историческими реалиями.
Прежде всего, редакция сообщила читателю, что ее "воззрения" серьезно отличаются от изложенных "некоторых мнений" игумена Дамаскина (Орловского), как-то странно не упомянув, что он является членом Комиссии Святейшего Синода по канонизации святых. При дальнейшем внимательном прочтении послесловия выяснилось, что "воззрения" редакции касаются не только и не столько отдельных, якобы "частных мнений", игумена Дамаскина. Высказав свое особое видение затронутых в интервью проблем канонизации новомучеников, редакция выдвинула вопрос "Каков же должен быть критерий святости?", тем самым, поставив под сомнение постановления и решения Синода, а также определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви "считать правильными используемые Комиссией критерии канонизации святых и метод работы. Полагать необходимым придерживаться таковых и в будущем, в частности, при канонизации новомучеников Российских..."(1. С.163).
Редакция журнала сочла также возможным исказить реальные исторические факты трагических 20 - 30 годов ХХ столетия, касающиеся, в частности, системы хранения документов и документирования деятельности органов государственной безопасности. В частности, редакция утверждает, что чекисты "просто уничтожали следственные документы. Широко практиковалась и простая подделка документов в интересах следствия". Это не так.
Для справки. Известно, что с первых дней взятия власти большевики приступили к созданию специальных органов охраны государственной тайны. Структура и кадровый состав секретных органов определялся наркоматами по согласованию со спецотделом при ОГПУ. Назывались эти службы по-разному: секретные части, подотделы секретного делопроизводства, шифровальные отделы и т.д. 13 октября 1921 года декретом СНК был утвержден перечень сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению.
5 мая 1921 года - создан 8 спецотдел при ВЧК. С 6 февраля 1922 года он действует под названием - спецотдел при ГПУ - ОГПУ - ГУ ГБ НКВД СССР. Первое отделение этого спецотдела занималось "наблюдением за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению государственной тайны". 30 августа 1922 года принято постановление Секретариата ЦК РКПб) "О порядке хранения и движения секретных документов". Приказ РВСР N 2011 определял порядок документирования и обращения с совершенно секретной корреспонденцией, каковой являлись судебно-следственные дела.. Постановлением СНК 24 апреля 1926 года был утвержден новый открытый "Перечень сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной", в том же году спецотдел при ОГПУ издал секретный "Перечень вопросов секретной, совершенно секретной и не подлежащий оглашению переписки".
В 1926 году был принят ряд общесоюзных инструкций, которые строго регламентировали вопросы организации и ведения секретного делопроизводства: "Инструкция по ведению секретного и шифровального делопроизводства"; "Инструкция местным органам ОГПУ по наблюдению за постановкой секретного и мобилизационного делопроизводства"; "Инструкция по ведению архивного делопроизводства и сдаче дел в органы Центрархива"; "Инструкция о порядке заготовления и конвертования корреспонденции, пересылаемой дипломатической почтой"; "Инструкция о порядке стенографии на секретных совещаниях и заседаниях"; "Инструкция о порядке ведения и хранения секретной переписки".
В 1929 году была утверждена "Инструкция местным органам ОГПУ по наблюдению за состоянием секретного и мобилизационного делопроизводства учреждений и организаций".
Все эти нормативные акты квалифицировали разглашение, передачу сведений, содержащих государственную тайну по халатности или со злым умыслом, утерю секретных документов ( тем более, преднамеренно, как полагает редакция "НС" уничтожение - З.И..), шпионаж в пользу иностранных государств, публикации в средствах массовой информации документов, составляющих государственную тайну, как серьезную угроза государственной безопасности. Предусматривалось неукоснительное наказание лиц, совершивших подобные действия. Совершенно очевидно, что в условиях жесточайшего контроля за прохождением и сохранностью каждого секретного (а документы судебно-следственных дел имели гриф) вряд ли кто из должностных лиц мог позволить себе "простое уничтожение документов следствия". Посетив ГАРФ, редакция может убедиться в том, что судебно-следственные дела переданы из ФСБ в государственный архив в достаточной сохранности. В настоящее время они изучаются десятками исследователей, в том числе представителями ФСБ, которые в отличие от редакции журнала понимают, что следственные дела являются ценнейшим историческим источником. Эти документы, изученные в совокупности, содержат богатейшую информацию по истории народа России, в том числе о духовенстве и мирянах, не признавших сфабрикованной карательными органами вины и принявших мученическую кончину за веру православную. Эти документы содержат также информацию о тех, кто не вынес мучений и признанием сфабрикованной вины оклеветал себя и Церковь. Эти вопросы уже достаточно полно освещались в печати.(2).
Весьма категорично редакция потребовала от исследователей не просто осторожного, но "гиперкритического" отношения к этим документам.
Для справки. Таких критериев как "осторожно", "гиперкритически" в источниковедении нет. Критика исторического источника - как важнейшая составная научного анализа проводится по иным научным критериям (3), без овладения которыми трудно рассчитывать на объективное исследование. Здесь дискуссии неуместны. Мои сверстники и коллеги, отдавшие архивному служению почти полвека, на опыте знают и нимало не сомневаются в том, что истина, отнюдь, не рождается в споре. Она, Истина, существует помимо нас. Приближение к ней в сфере научного знания требует от познающего субъекта предельной беспристрастности, объективности и достаточной профессиональной подготовки. Но то, что очевидно для специалистов, к сожалению, еще не овладело сознанием журналистского мира, возбужденного свободой слова, печати и совести. Это не только печально само по себе, но имеет достаточно негативные следствия для научного знания и, тем более, духовного состояния общественного сознания.
Игумен Дамаскин, возродив агиографическую традицию, вернул в нашу историю имена более 900 лиц духовного звания и мирян за веру пострадавших. В течение четверти века он собирал, сохранил и донес до нас устные и документальные свидетельства современников атеистического террора, развязанного в минувшем веке против православного народа России. Он изучил тысячи судебно-следственных дел, ставших доступными для исследования в 90-е годы (4). Его материалы составили основу решений Святейшего Архиерейского Собора 2000 года о причислении к лику святых новомучеников ХХ века. Исходя из постановлений и решений Священного Синода, определений Архиерейского Собора РПЦ по вопросам историко-канонических критериев в вопросе о канонизации святых Русской Православной Церкви, он дает обстоятельные, духовно-осмысленные пояснения многих вопросов, которые волнуют сотни людей по всей России. Волнуют потому, что возвращение в нашу жизнь сонма святых новомучеников, их ощутимо - деятельное участие в земных делах страдающего Отечества, пробуждает в людях все большее ощущение ответственности и сопричастности великому подвигу за веру пострадавших. Память о них, по сути наших современников, еще жива в тысячах семьях.
1. Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых Канонизация святых в ХХ веке. М.,1999.
2. Священник Олег Митров. Опыт написания житий святых новомучеников и исповедников Российских. В кн.: Труды Регионального общественного фонда "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви". Выпуск 1. Новомученики ХХ века.- М, 2004. С.24-27; З.П.Иноземцева. Имеют ли историческую ценность судебно-следственные дела. Там же. С.61-66 и др.
3. Источниковедение. Теория, история, метод.// Учебное пособие для гуманитарных специальностей. М.,2000.
4. Игумен Дамаскин (Орловский). "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия". В 7 кн., Тверь,1993-2004 гг.
З. П. Иноземцева, к.и.н.
8 июля 2004 г.
Развернутая на страницах журнала "Нескучный сад" дискуссия на тему: "Церковная журналистика: правда или польза?", свидетельствует, что все это перерастает в заметную проблему. Лейтмотив большинства опубликованных выступлений состоит в признании того, что "журналистика - профессионально поверхностная сфера", однако "...хороший журналист просто не может быть поверхностным человеком. Для того, чтобы ясно и ярко сообщать людям нечто важное и серьезное, необходима личная глубина, высокий уровень культуры, образованность. А пока, какие журналисты, такое и отношение к ним в обществе". Действительно, тревога не напрасна. Сотни тысяч людей сегодня отодвинули циничные светские издания и обратились к православной печати, ограниченной критериями духовной нравственности от вседозволенности растленного мира.
Среди читателей православной прессы растет также число тех, кто ищет ответы о сокрытых причинах трагической истории России. Это люди всех возрастов и профессий, различных политических взглядов. Ответственность редакций за историческую достоверность, объективность помещаемых материалов исключительно велика. Ведь, искажение реальных фактов исторического прошлого может иметь далеко идущие негативные последствия, о которых журналист, легко бросив пару красивых фраз, и не подозревает, если, конечно, его позиция не носит преднамеренного характера. По некоторой иронии такое нестроение продемонстрировала сама редакция журнала "Нескучный сад" в том же номере, где помещена вышеупомянутая дискуссия.
В рубрике "законы жанра" напечатана беседа с игуменом Дамаскиным (Орловским) под заголовком "Житие и жизнь", в которой раскрывается глубокий духовно-исторический смысл прославления новомучеников ХХ века. Однако, объемное послесловие к его ответам "От редакции", мягко говоря, вызвало наше искреннее сожаление, привело в недоумение субъективизмом, некорректностью, легковесностью обращения с историческими реалиями.
Прежде всего, редакция сообщила читателю, что ее "воззрения" серьезно отличаются от изложенных "некоторых мнений" игумена Дамаскина (Орловского), как-то странно не упомянув, что он является членом Комиссии Святейшего Синода по канонизации святых. При дальнейшем внимательном прочтении послесловия выяснилось, что "воззрения" редакции касаются не только и не столько отдельных, якобы "частных мнений", игумена Дамаскина. Высказав свое особое видение затронутых в интервью проблем канонизации новомучеников, редакция выдвинула вопрос "Каков же должен быть критерий святости?", тем самым, поставив под сомнение постановления и решения Синода, а также определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви "считать правильными используемые Комиссией критерии канонизации святых и метод работы. Полагать необходимым придерживаться таковых и в будущем, в частности, при канонизации новомучеников Российских..."(1. С.163).
Редакция журнала сочла также возможным исказить реальные исторические факты трагических 20 - 30 годов ХХ столетия, касающиеся, в частности, системы хранения документов и документирования деятельности органов государственной безопасности. В частности, редакция утверждает, что чекисты "просто уничтожали следственные документы. Широко практиковалась и простая подделка документов в интересах следствия". Это не так.
Для справки. Известно, что с первых дней взятия власти большевики приступили к созданию специальных органов охраны государственной тайны. Структура и кадровый состав секретных органов определялся наркоматами по согласованию со спецотделом при ОГПУ. Назывались эти службы по-разному: секретные части, подотделы секретного делопроизводства, шифровальные отделы и т.д. 13 октября 1921 года декретом СНК был утвержден перечень сведений, составляющих тайну и не подлежащих распространению.
5 мая 1921 года - создан 8 спецотдел при ВЧК. С 6 февраля 1922 года он действует под названием - спецотдел при ГПУ - ОГПУ - ГУ ГБ НКВД СССР. Первое отделение этого спецотдела занималось "наблюдением за всеми государственными учреждениями, партийными и общественными организациями по сохранению государственной тайны". 30 августа 1922 года принято постановление Секретариата ЦК РКПб) "О порядке хранения и движения секретных документов". Приказ РВСР N 2011 определял порядок документирования и обращения с совершенно секретной корреспонденцией, каковой являлись судебно-следственные дела.. Постановлением СНК 24 апреля 1926 года был утвержден новый открытый "Перечень сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной", в том же году спецотдел при ОГПУ издал секретный "Перечень вопросов секретной, совершенно секретной и не подлежащий оглашению переписки".
В 1926 году был принят ряд общесоюзных инструкций, которые строго регламентировали вопросы организации и ведения секретного делопроизводства: "Инструкция по ведению секретного и шифровального делопроизводства"; "Инструкция местным органам ОГПУ по наблюдению за постановкой секретного и мобилизационного делопроизводства"; "Инструкция по ведению архивного делопроизводства и сдаче дел в органы Центрархива"; "Инструкция о порядке заготовления и конвертования корреспонденции, пересылаемой дипломатической почтой"; "Инструкция о порядке стенографии на секретных совещаниях и заседаниях"; "Инструкция о порядке ведения и хранения секретной переписки".
В 1929 году была утверждена "Инструкция местным органам ОГПУ по наблюдению за состоянием секретного и мобилизационного делопроизводства учреждений и организаций".
Все эти нормативные акты квалифицировали разглашение, передачу сведений, содержащих государственную тайну по халатности или со злым умыслом, утерю секретных документов ( тем более, преднамеренно, как полагает редакция "НС" уничтожение - З.И..), шпионаж в пользу иностранных государств, публикации в средствах массовой информации документов, составляющих государственную тайну, как серьезную угроза государственной безопасности. Предусматривалось неукоснительное наказание лиц, совершивших подобные действия. Совершенно очевидно, что в условиях жесточайшего контроля за прохождением и сохранностью каждого секретного (а документы судебно-следственных дел имели гриф) вряд ли кто из должностных лиц мог позволить себе "простое уничтожение документов следствия". Посетив ГАРФ, редакция может убедиться в том, что судебно-следственные дела переданы из ФСБ в государственный архив в достаточной сохранности. В настоящее время они изучаются десятками исследователей, в том числе представителями ФСБ, которые в отличие от редакции журнала понимают, что следственные дела являются ценнейшим историческим источником. Эти документы, изученные в совокупности, содержат богатейшую информацию по истории народа России, в том числе о духовенстве и мирянах, не признавших сфабрикованной карательными органами вины и принявших мученическую кончину за веру православную. Эти документы содержат также информацию о тех, кто не вынес мучений и признанием сфабрикованной вины оклеветал себя и Церковь. Эти вопросы уже достаточно полно освещались в печати.(2).
Весьма категорично редакция потребовала от исследователей не просто осторожного, но "гиперкритического" отношения к этим документам.
Для справки. Таких критериев как "осторожно", "гиперкритически" в источниковедении нет. Критика исторического источника - как важнейшая составная научного анализа проводится по иным научным критериям (3), без овладения которыми трудно рассчитывать на объективное исследование. Здесь дискуссии неуместны. Мои сверстники и коллеги, отдавшие архивному служению почти полвека, на опыте знают и нимало не сомневаются в том, что истина, отнюдь, не рождается в споре. Она, Истина, существует помимо нас. Приближение к ней в сфере научного знания требует от познающего субъекта предельной беспристрастности, объективности и достаточной профессиональной подготовки. Но то, что очевидно для специалистов, к сожалению, еще не овладело сознанием журналистского мира, возбужденного свободой слова, печати и совести. Это не только печально само по себе, но имеет достаточно негативные следствия для научного знания и, тем более, духовного состояния общественного сознания.
Игумен Дамаскин, возродив агиографическую традицию, вернул в нашу историю имена более 900 лиц духовного звания и мирян за веру пострадавших. В течение четверти века он собирал, сохранил и донес до нас устные и документальные свидетельства современников атеистического террора, развязанного в минувшем веке против православного народа России. Он изучил тысячи судебно-следственных дел, ставших доступными для исследования в 90-е годы (4). Его материалы составили основу решений Святейшего Архиерейского Собора 2000 года о причислении к лику святых новомучеников ХХ века. Исходя из постановлений и решений Священного Синода, определений Архиерейского Собора РПЦ по вопросам историко-канонических критериев в вопросе о канонизации святых Русской Православной Церкви, он дает обстоятельные, духовно-осмысленные пояснения многих вопросов, которые волнуют сотни людей по всей России. Волнуют потому, что возвращение в нашу жизнь сонма святых новомучеников, их ощутимо - деятельное участие в земных делах страдающего Отечества, пробуждает в людях все большее ощущение ответственности и сопричастности великому подвигу за веру пострадавших. Память о них, по сути наших современников, еще жива в тысячах семьях.
1. Комиссия Священного Синода Русской Православной Церкви по канонизации святых Канонизация святых в ХХ веке. М.,1999.
2. Священник Олег Митров. Опыт написания житий святых новомучеников и исповедников Российских. В кн.: Труды Регионального общественного фонда "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви". Выпуск 1. Новомученики ХХ века.- М, 2004. С.24-27; З.П.Иноземцева. Имеют ли историческую ценность судебно-следственные дела. Там же. С.61-66 и др.
3. Источниковедение. Теория, история, метод.// Учебное пособие для гуманитарных специальностей. М.,2000.
4. Игумен Дамаскин (Орловский). "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия". В 7 кн., Тверь,1993-2004 гг.
З. П. Иноземцева, к.и.н.
8 июля 2004 г.
 СПЖ кв.jpg)
