В прошлый вторник министр образования и науки А. А. Фурсенко, выступая на "круглом столе" "Наука, образование, воспитание молодежи и религия", неожиданно высказался за то, чтобы в российских школах появился курс истории религий, да не факультативный, а обязательный - как часть уроков истории. Министр заявил, что "через пять месяцев" должен появиться учебник по истории религий - "и история православной культуры станет одним из его разделов. У нас многоконфессиональная страна, и неправильно преподавать на всей ее территории только историю православия". Эта последняя фраза показала генезис новой идеи - и позволяет предсказать ход ее публичного обсуждения.
Сперва насчет генезиса. Примерно два года назад тогдашний минобр В. М. Филиппов циркулярным письмом рекомендовал регионам ввести в школах факультативный курс "Основы православной культуры". Тогда в медиа поднялся чрезвычайно активный скандал: мол, клерикализм на марше! мол, где отделение церкви от государства и школы от церкви? - и проч. Филиппов потом вроде даже извинялся.
(Я тогда чуть было не написал об этом колонку: мол, не постигаю, что уж будет такого дурного или особенно клерикального, если школьникам предложат - не заставят, а предложат! - узнать, чем отличается епитимья от епитрахили. Но я отвлекся на какую-то другую тему - и потом не знал, какому святому свечку ставить, что уберег - не дал ляпнуть никакой неизгладимой глупости. Потому что кое-какие цитатки из рекомендуемого по названному курсу учебнику попали в печать - и тошно от них стало до бесконечности.)
Отсюда и нынешняя новация. В тайных баталиях выкован компромисс: с одной стороны, уже не факультатив, а базовый курс; с другой стороны, мощный рост политкорректности и мультикультуральности. Уже не "православие", а "религии" ("Что мы скажем, например, Минтимеру Шариповичу, если будем преподавать только историю православия?" - А. А. Фурсенко) и уже не религия и даже не религиозная культура, а история. Ясно, кто и что будет по новому поводу говорить. Да уже и говорят - и именно эти разговоры вызывают раздражение.
Потому что сама идея знакомить детей с азами истории религий никаких возражений, по-моему, вызвать не может. В гимназиях царского времени такие сведения в достаточных объемах давались также в курсе истории, и никому это не казалось странным. Всякое укрепление гуманитарного блока в школе следует приветствовать. Тем более можно только радоваться, если речь заходит о попытке хоть как-то бороться с ужасающим дефицитом самых элементарных познаний об основах нашей культуры, которые, воля ваша, сплошь религиозны. Человек, не обученный свободно ориентироваться хотя бы в базовых понятиях христианства, не знакомый хотя бы с основными фигурами и сюжетами библейской и евангельской истории, испытывает огромные трудности в добывании ключей к культуре (не только в смысле "культуры и искусства", но, пожалуй, и в смысле неживотной, человеческой жизни) и оказывается вынужден своими силами лепить для себя ее подобие из попавших под руку материалов. Повсеместное сегодня распространение самых разных, порой дичайших суеверий и псевдорелигий проистекает именно из невежества, и оно далеко не безвредно.
Споры шли - и идут, и будут идти - по двум вопросам: о соотношении в преподавании подобных дисциплин православия и других конфессий, а также о том, допустимо ли вообще в нашей школе религиозное воспитание. По обоим этим вопросам говорится, на мой взгляд, много совершенно лишнего.
По части инославия и иноверия - глупо протестовать против почтительного и внимательного изучения основных понятий и истории других мировых религий: любовь к своему не означает пренебрежения к чужому. Впрочем, вслух никто не протестует, и этого достаточно. Зато до странности много голосов раздается против ключевой роли, которая в штудиях обсуждаемого толка неизбежно отведется православию. Мы, спору нет, многоконфессиональная страна; но все века своего существования до недавно истекшего двадцатого столетия, в течение которого все конфессиональные проблемы, вежливо говоря, сильно запутались, Россия была страной православной - в этом никогда не сомневались ни ее подданные, какой бы веры они ни были, ни внешний мир. Стало быть, стержневая роль православной культуры во всем объеме культуры, накопленной в России, автоматически получается, извините за прозаизм, "нарастающим итогом". С чем тут спорить?
И в обсуждении этого вопроса, и особенно в обсуждении второго вопроса - о допустимости каких-либо признаков религиозного воспитания в конституционно светской школе - слишком часто, мне кажется, дискутирующими движут не вполне осознанные ими же мотивы. Многие дорассудочно убеждены, что любые разговоры с детьми на темы, сколько-нибудь открыто затрагивающие религию, являются способом внушить им веру (именно ту, о которой говорится) - и даже, пожалуй, безотказным способом. Одни именно поэтому желают появления в школах подобных курсов, другие именно поэтому их активно не желают. И те и другие ошибаются. Изучение истории религий и даже догматов какой-то веры - малоперспективный способ веру внушить или приобрести.
Вот я только что прочел у Честертона, как Мэтью Арнолд и Ренан, "рационалистические поклонники" Франциска Ассизского, не смогли понять этого святого: "Для этих прекрасных писателей стигматы оказались камнем преткновения, потому что религия для них - разновидность философии. Религия для них безлична; но только самая личная из страстей поможет в какой-то мере хоть что-нибудь понять". Именно так. Вере нельзя обучить в рамках школьного предмета, поскольку вера - не разновидность философии, не плод рациональных занятий, а "самая личная из страстей".
Равным образом, боюсь, высказываемые печатно надежды на то, что занятия историей религии обучат школьников нравственности, тоже сильно преувеличены. Известен всего один способ учить нравственности: личным примером. Разговоры о святых предметах не многим большее подспорье для личного примера, чем теорема Пифагора или бензольное кольцо.
Сперва насчет генезиса. Примерно два года назад тогдашний минобр В. М. Филиппов циркулярным письмом рекомендовал регионам ввести в школах факультативный курс "Основы православной культуры". Тогда в медиа поднялся чрезвычайно активный скандал: мол, клерикализм на марше! мол, где отделение церкви от государства и школы от церкви? - и проч. Филиппов потом вроде даже извинялся.
(Я тогда чуть было не написал об этом колонку: мол, не постигаю, что уж будет такого дурного или особенно клерикального, если школьникам предложат - не заставят, а предложат! - узнать, чем отличается епитимья от епитрахили. Но я отвлекся на какую-то другую тему - и потом не знал, какому святому свечку ставить, что уберег - не дал ляпнуть никакой неизгладимой глупости. Потому что кое-какие цитатки из рекомендуемого по названному курсу учебнику попали в печать - и тошно от них стало до бесконечности.)
Отсюда и нынешняя новация. В тайных баталиях выкован компромисс: с одной стороны, уже не факультатив, а базовый курс; с другой стороны, мощный рост политкорректности и мультикультуральности. Уже не "православие", а "религии" ("Что мы скажем, например, Минтимеру Шариповичу, если будем преподавать только историю православия?" - А. А. Фурсенко) и уже не религия и даже не религиозная культура, а история. Ясно, кто и что будет по новому поводу говорить. Да уже и говорят - и именно эти разговоры вызывают раздражение.
Потому что сама идея знакомить детей с азами истории религий никаких возражений, по-моему, вызвать не может. В гимназиях царского времени такие сведения в достаточных объемах давались также в курсе истории, и никому это не казалось странным. Всякое укрепление гуманитарного блока в школе следует приветствовать. Тем более можно только радоваться, если речь заходит о попытке хоть как-то бороться с ужасающим дефицитом самых элементарных познаний об основах нашей культуры, которые, воля ваша, сплошь религиозны. Человек, не обученный свободно ориентироваться хотя бы в базовых понятиях христианства, не знакомый хотя бы с основными фигурами и сюжетами библейской и евангельской истории, испытывает огромные трудности в добывании ключей к культуре (не только в смысле "культуры и искусства", но, пожалуй, и в смысле неживотной, человеческой жизни) и оказывается вынужден своими силами лепить для себя ее подобие из попавших под руку материалов. Повсеместное сегодня распространение самых разных, порой дичайших суеверий и псевдорелигий проистекает именно из невежества, и оно далеко не безвредно.
Споры шли - и идут, и будут идти - по двум вопросам: о соотношении в преподавании подобных дисциплин православия и других конфессий, а также о том, допустимо ли вообще в нашей школе религиозное воспитание. По обоим этим вопросам говорится, на мой взгляд, много совершенно лишнего.
По части инославия и иноверия - глупо протестовать против почтительного и внимательного изучения основных понятий и истории других мировых религий: любовь к своему не означает пренебрежения к чужому. Впрочем, вслух никто не протестует, и этого достаточно. Зато до странности много голосов раздается против ключевой роли, которая в штудиях обсуждаемого толка неизбежно отведется православию. Мы, спору нет, многоконфессиональная страна; но все века своего существования до недавно истекшего двадцатого столетия, в течение которого все конфессиональные проблемы, вежливо говоря, сильно запутались, Россия была страной православной - в этом никогда не сомневались ни ее подданные, какой бы веры они ни были, ни внешний мир. Стало быть, стержневая роль православной культуры во всем объеме культуры, накопленной в России, автоматически получается, извините за прозаизм, "нарастающим итогом". С чем тут спорить?
И в обсуждении этого вопроса, и особенно в обсуждении второго вопроса - о допустимости каких-либо признаков религиозного воспитания в конституционно светской школе - слишком часто, мне кажется, дискутирующими движут не вполне осознанные ими же мотивы. Многие дорассудочно убеждены, что любые разговоры с детьми на темы, сколько-нибудь открыто затрагивающие религию, являются способом внушить им веру (именно ту, о которой говорится) - и даже, пожалуй, безотказным способом. Одни именно поэтому желают появления в школах подобных курсов, другие именно поэтому их активно не желают. И те и другие ошибаются. Изучение истории религий и даже догматов какой-то веры - малоперспективный способ веру внушить или приобрести.
Вот я только что прочел у Честертона, как Мэтью Арнолд и Ренан, "рационалистические поклонники" Франциска Ассизского, не смогли понять этого святого: "Для этих прекрасных писателей стигматы оказались камнем преткновения, потому что религия для них - разновидность философии. Религия для них безлична; но только самая личная из страстей поможет в какой-то мере хоть что-нибудь понять". Именно так. Вере нельзя обучить в рамках школьного предмета, поскольку вера - не разновидность философии, не плод рациональных занятий, а "самая личная из страстей".
Равным образом, боюсь, высказываемые печатно надежды на то, что занятия историей религии обучат школьников нравственности, тоже сильно преувеличены. Известен всего один способ учить нравственности: личным примером. Разговоры о святых предметах не многим большее подспорье для личного примера, чем теорема Пифагора или бензольное кольцо.
