На этой неделе французский сенат начнет рассмотрение скандального закона о запрете религиозной атрибутики в государственных школах, уже принятого национальным собранием. Закон в первую очередь ударит по иммигрантам-мусульманам, и Францию -- "родину прав человека" -- уже обвиняют в том, что она активно их нарушает.
Скандальному закону еще предстоит формальная процедура утверждения, но никто не сомневается, что он будет одобрен и вступит в силу 1 сентября, с началом нового учебного года. После этого "слишком большой крест", еврейская кипа, сикхский тюрбан и мусульманский хиджаб должны будут исчезнуть из государственных школ Франции. Впрочем, и крест, и кипа, и тюрбан в законе являются лишь приложением к мусульманскому платку. Никто не сомневается, что главная мишень -- хиджаб, а другие религиозные атрибуты в закон включили, чтобы не создавать впечатление, что во Франции началась кампания против арабских иммигрантов, большинство которых исповедует ислам. Как пишет в этой связи Le Nouvelle Observateur, "спор о платках вытащил на свет множество скелетов в нашем шкафу, о которых не принято было говорить публично".
Иммигрантская угроза
О нависшей над страной "иммигрантской угрозе" сегодня все громче говорят не только члены ультраправого Национального фронта с их рефреном "Франция -- для французов", но и респектабельные политики, демографы и социологи. Через какие-то 20 лет, утверждают они, мусульмане будут составлять пятую часть населения страны. Сколько же их сейчас, точно не знает никто. Самая популярная цифра в СМИ -- 5 млн, справочные издания дают разброс от 5% до 10% населения (для 60-миллионной Франции это означает 3-6 млн). Для сравнения: в Германии и Великобритании, где мусульманские общины также считаются весьма обширными, приверженцев ислама всего 2,5 и 1,8 млн соответственно, то есть около 3% населения.
Хотя проблемы с иммигрантами в Европе возникают везде, по целому ряду причин во Франции они стоят явно острее. В массовом порядке мусульмане -- прежде всего из стран Северной Африки -- устремились во Францию в 1960-е годы, после завершения колониальной войны 1954-1962 годов. Об этой войне -- одной из самых кровавых в современной истории -- вспоминают редко. Между тем французы в Северной Африке оставили по себе такую память, что впоследствии им пришлось эвакуировать из Алжира не только соотечественников, но и своих сторонников-арабов. А в получившей независимость колонии стал стремительно нарастать исламский радикализм, что также способствовало эмиграции.
Сыграл свою роль и экономический фактор. В первые послевоенные десятилетия Франция переживала экономический подъем и остро нуждалась в дешевой рабочей силе. Спасаясь от нищеты на родине, алжирцы, тунисцы и марокканцы перебирались в бывшую метрополию. Они селились на окраинах и в предместьях больших городов. Со временем эти мусульманские анклавы стали все больше походить на гетто.
Когда же бум закончился, безработица больнее всего ударила по чужакам. По признанию самих французов, сегодня арабам почти невозможно повысить свой социальный статус. Дети и внуки эмигрантов, родившиеся во Франции, чувствуют себя людьми второго сорта и не желают с этим мириться. Недовольство часто обретает форму исламского экстремизма. Многих это пугает, чем успешно пользуются националисты. Согласно опросам, более 70% французов поддерживают принятие закона о запрете религиозной атрибутики в школах.
Школа на страже республики
Впрочем, здесь следует сделать важную оговорку о том, что запрет касается только государственных школ и не затрагивает частные школы. Казалось бы, в этой ситуации одним из способов урегулирования назревающего в обществе конфликта для особо рьяных ревнителей ислама мог бы стать перевод их детей из государственных школ в частные. Тогда можно было бы сказать, что ни одна из сторон не поступилась принципами.
Однако вся загвоздка в том, что подобная смена общеобразовательного учреждения была бы чревата многочисленными серьезными издержками для "ревнителей хиджабов", на которые они категорически идти не хотят. Во-первых, частные школы во Франции платные, то есть за право носить платок придется заплатить солидную сумму, которой большинство иммигрантов, составляющих низы общества, не располагают. Во-вторых, государственные школы во Франции гораздо престижнее частных, в отличие от тех же США. Таким образом, учась в госшколе, дети иммигрантов имеют гораздо больше шансов попасть в университет или другое престижное высшее учебное заведение, реализовав мечту своих родителей о том, что их отпрыски однажды выбьются в люди. В ситуации, когда власти ставят их перед выбором -- хиджаб или престижный диплом, многие мусульмане принципиально не согласны с такой постановкой вопроса. Они хотят и хиджаб носить, и диплом получить, чтобы потом успешно интегрироваться во французское общество, при этом оставшись собой.
Но вот тут-то оказывается, что и власти не хотят уступать. Ведь французские государственные школы традиционно являются оплотом светских и республиканских ценностей. Еще в 1881-1882 годах были приняты так называемые законы Жюля Ферри (по имени тогдашнего министра образования). Согласно этим законам, во Франции вводилось обязательное бесплатное и светское образование для всех проживающих в стране детей в возрасте от 6 до 13 лет. При этом были определены три составляющие обучения: элементарные познания (чтение, письмо, счет), республиканские ценности (свобода, равенство, братство), светская мораль. В законах было четко оговорено, что религиозному воспитанию в государственном учебном заведении не должно быть места.
С тех времен школа пытается играть самую активную роль в процессе адаптации иммигрантов, в том числе и исповедующих другую религию, во французское общество. Порой доходило до того, что детям выходцев из Северной Африки внушали, будто их предками были галлы. Но пытаясь стать "плавильным котлом", из которого появляются стопроцентные граждане Французской республики, школа оправдала ожидания лишь в одном: лишила потомков иммигрантов родного языка. В остальном интеграция по большей части шла со скандалами. С конца 1980-х начались истории с платками: девочек из мусульманских семей, пришедших на занятия в хиджабах, стали отправлять домой.
Борясь с перегибами, в 1989 году Верховный суд Франции признал незаконным запрет на ношение религиозных атрибутов в школах. Формально это решение остается в силе до сих пор. Но уже в 1994 году маятник качнулся в другую сторону: министр образования призвал запретить "демонстративные" атрибуты. Их трактовку министр оставил на усмотрение директоров школ, которые по совместительству стали выполнять функцию полиции нравов. Случаи изгнания из школ девочек в хиджабах участились, после чего была создана специальная комиссия, призванная всесторонне изучить вопрос о правомерности таких действий. Ее члены ознакомились с результатами многочисленных соцопросов, проводили консультации с религиозными деятелями, социологами, политиками, учителями. В декабре прошлого года они представили свой доклад президенту, который сделал вывод о том, что с принятием нового закона тянуть нельзя.
Республика на страже школы
В вопросе о религиозных атрибутах и шире -- интеграции мусульман во французское общество -- истеблишмент страны разделился на модернистов и традиционалистов. Находящиеся в явном меньшинстве модернисты полагают, что запреты лишь играют на руку радикальным исламистам. В свою очередь, задающие тон традиционалисты утверждают, что принцип светского образования должен оставаться непоколебимым. По их мнению, хиджабы являются не только инструментом пропаганды неприемлемой версии ислама, но и символом подавления женщин.
К явным традиционалистам принадлежит президент Жак Ширак. Представляя новый закон в конце прошлого года, он выступил с большой речью перед членами правительства и парламентариями. Встреча была обставлена по высшему разряду: она проходила в Елисейском дворце и транслировалась по телевидению. В пространном вступлении Ширак прежде всего напомнил собравшимся, что Францию во всем мире считают родиной прав человека. Когда же дошло до сути дела, президент был краток. Он категорично заявил: "Одежда и атрибуты, демонстрирующие религиозную принадлежность, должны быть изгнаны из школы... Школа -- это республиканское святилище, которое мы обязаны защищать всеми силами".
После такого напутствия закон был обречен на успех в парламенте. Дискуссия только внешне напоминала ожесточенную борьбу мнений. Несмотря на то что депутаты проявили необыкновенный энтузиазм и в прения записался каждый пятый, две крупнейшие фракции -- шираковский Союз за народное движение и Социалистическая партия -- спорили в основном о прилагательных. Первые предлагали запретить атрибуты "демонстративные", вторые требовали изгнать все, что подпадает под определение "заметный". Многие стремились оживить прения, прибегая к оригинальным аргументам. Так, социалист Ален Нери, желая разъяснить министру школьного образования смысл слова "заметный", в качестве примера избрал деталь одежды министра: "Ваш галстук заметен не только потому, что он очень красив, господин министр".
Закон-бумеранг
На фоне рассуждений о "недопустимых размерах" христианского креста как-то потерялись голоса тех, кто предупреждает, что запрет религиозных атрибутов в школе не решит проблемы. В оппозиции к законопроекту оказались только малочисленные фракции парламента, прежде всего коммунисты и зеленые. Назвав закон "неэффективным" и "бесплодным", секретарь компартии Мари-Жорж Бюффе заявила, что он "может стать бумерангом", который ударит по правительству и обществу. Еще резче высказался представитель Партии зеленых Ноэль Мамер. По его мнению, "опасный, дискриминационный и направленный, по сути, против одной религии" закон приведет к усилению исламофобии и сыграет на руку шовинистическому Национальному фронту.
Свидетельством того, что новый закон способен еще больше отравить и без того непростые отношения между западным и исламским миром, стали заявления, прозвучавшие на прошлой неделе далеко за пределами Франции. Резкой критике решение французских властей подвергла Мегавати Сукарнопутри -- президент крупнейшей мусульманской страны мира -- Индонезии. По ее мнению, история с хиджабами -- очевидное нарушение прав человека, которое лишний раз свидетельствует о том, что мировые державы "исключительно предвзято" относятся к исламу.
На новый закон отреагировала и международная террористическая организация "Аль-Каида". Арабский спутниковый телеканал "Аль-Арабия" получил аудиозапись обращения Аймана аль-Завахири -- ближайшего сподвижника Осамы бен Ладена. "Запрет на ношение хиджаба ничем не отличается от убийства детей в Афганистане и Ираке,-- заявил аль-Завахири.-- Решение французского президента лишний раз свидетельствует о том, что Запад ведет против мусульман настоящий Крестовый поход. Хотя на Западе говорят о свободе, демократии и правах человека, западным миром движет зависть к мусульманам, закипающая в сердцах и передающаяся из поколения в поколение". В завершение один из лидеров террористического интернационала сделал вывод, что это Запад толкает правоверных на путь джихада.
Впрочем, самое любопытное, что радикальные исламисты, которых во Франции все же гораздо меньше, чем участников мирных маршей протеста, в глубине души, наверное, могли бы даже приветствовать новый закон. Ведь они считают, что женщинам незачем получать образование. Между тем когда в сентябре девочек-мусульманок во Франции станут поголовно отправлять домой за ношение обязательного для них платка, вопрос об их образовании решится сам собой.
Скандальному закону еще предстоит формальная процедура утверждения, но никто не сомневается, что он будет одобрен и вступит в силу 1 сентября, с началом нового учебного года. После этого "слишком большой крест", еврейская кипа, сикхский тюрбан и мусульманский хиджаб должны будут исчезнуть из государственных школ Франции. Впрочем, и крест, и кипа, и тюрбан в законе являются лишь приложением к мусульманскому платку. Никто не сомневается, что главная мишень -- хиджаб, а другие религиозные атрибуты в закон включили, чтобы не создавать впечатление, что во Франции началась кампания против арабских иммигрантов, большинство которых исповедует ислам. Как пишет в этой связи Le Nouvelle Observateur, "спор о платках вытащил на свет множество скелетов в нашем шкафу, о которых не принято было говорить публично".
Иммигрантская угроза
О нависшей над страной "иммигрантской угрозе" сегодня все громче говорят не только члены ультраправого Национального фронта с их рефреном "Франция -- для французов", но и респектабельные политики, демографы и социологи. Через какие-то 20 лет, утверждают они, мусульмане будут составлять пятую часть населения страны. Сколько же их сейчас, точно не знает никто. Самая популярная цифра в СМИ -- 5 млн, справочные издания дают разброс от 5% до 10% населения (для 60-миллионной Франции это означает 3-6 млн). Для сравнения: в Германии и Великобритании, где мусульманские общины также считаются весьма обширными, приверженцев ислама всего 2,5 и 1,8 млн соответственно, то есть около 3% населения.
Хотя проблемы с иммигрантами в Европе возникают везде, по целому ряду причин во Франции они стоят явно острее. В массовом порядке мусульмане -- прежде всего из стран Северной Африки -- устремились во Францию в 1960-е годы, после завершения колониальной войны 1954-1962 годов. Об этой войне -- одной из самых кровавых в современной истории -- вспоминают редко. Между тем французы в Северной Африке оставили по себе такую память, что впоследствии им пришлось эвакуировать из Алжира не только соотечественников, но и своих сторонников-арабов. А в получившей независимость колонии стал стремительно нарастать исламский радикализм, что также способствовало эмиграции.
Сыграл свою роль и экономический фактор. В первые послевоенные десятилетия Франция переживала экономический подъем и остро нуждалась в дешевой рабочей силе. Спасаясь от нищеты на родине, алжирцы, тунисцы и марокканцы перебирались в бывшую метрополию. Они селились на окраинах и в предместьях больших городов. Со временем эти мусульманские анклавы стали все больше походить на гетто.
Когда же бум закончился, безработица больнее всего ударила по чужакам. По признанию самих французов, сегодня арабам почти невозможно повысить свой социальный статус. Дети и внуки эмигрантов, родившиеся во Франции, чувствуют себя людьми второго сорта и не желают с этим мириться. Недовольство часто обретает форму исламского экстремизма. Многих это пугает, чем успешно пользуются националисты. Согласно опросам, более 70% французов поддерживают принятие закона о запрете религиозной атрибутики в школах.
Школа на страже республики
Впрочем, здесь следует сделать важную оговорку о том, что запрет касается только государственных школ и не затрагивает частные школы. Казалось бы, в этой ситуации одним из способов урегулирования назревающего в обществе конфликта для особо рьяных ревнителей ислама мог бы стать перевод их детей из государственных школ в частные. Тогда можно было бы сказать, что ни одна из сторон не поступилась принципами.
Однако вся загвоздка в том, что подобная смена общеобразовательного учреждения была бы чревата многочисленными серьезными издержками для "ревнителей хиджабов", на которые они категорически идти не хотят. Во-первых, частные школы во Франции платные, то есть за право носить платок придется заплатить солидную сумму, которой большинство иммигрантов, составляющих низы общества, не располагают. Во-вторых, государственные школы во Франции гораздо престижнее частных, в отличие от тех же США. Таким образом, учась в госшколе, дети иммигрантов имеют гораздо больше шансов попасть в университет или другое престижное высшее учебное заведение, реализовав мечту своих родителей о том, что их отпрыски однажды выбьются в люди. В ситуации, когда власти ставят их перед выбором -- хиджаб или престижный диплом, многие мусульмане принципиально не согласны с такой постановкой вопроса. Они хотят и хиджаб носить, и диплом получить, чтобы потом успешно интегрироваться во французское общество, при этом оставшись собой.
Но вот тут-то оказывается, что и власти не хотят уступать. Ведь французские государственные школы традиционно являются оплотом светских и республиканских ценностей. Еще в 1881-1882 годах были приняты так называемые законы Жюля Ферри (по имени тогдашнего министра образования). Согласно этим законам, во Франции вводилось обязательное бесплатное и светское образование для всех проживающих в стране детей в возрасте от 6 до 13 лет. При этом были определены три составляющие обучения: элементарные познания (чтение, письмо, счет), республиканские ценности (свобода, равенство, братство), светская мораль. В законах было четко оговорено, что религиозному воспитанию в государственном учебном заведении не должно быть места.
С тех времен школа пытается играть самую активную роль в процессе адаптации иммигрантов, в том числе и исповедующих другую религию, во французское общество. Порой доходило до того, что детям выходцев из Северной Африки внушали, будто их предками были галлы. Но пытаясь стать "плавильным котлом", из которого появляются стопроцентные граждане Французской республики, школа оправдала ожидания лишь в одном: лишила потомков иммигрантов родного языка. В остальном интеграция по большей части шла со скандалами. С конца 1980-х начались истории с платками: девочек из мусульманских семей, пришедших на занятия в хиджабах, стали отправлять домой.
Борясь с перегибами, в 1989 году Верховный суд Франции признал незаконным запрет на ношение религиозных атрибутов в школах. Формально это решение остается в силе до сих пор. Но уже в 1994 году маятник качнулся в другую сторону: министр образования призвал запретить "демонстративные" атрибуты. Их трактовку министр оставил на усмотрение директоров школ, которые по совместительству стали выполнять функцию полиции нравов. Случаи изгнания из школ девочек в хиджабах участились, после чего была создана специальная комиссия, призванная всесторонне изучить вопрос о правомерности таких действий. Ее члены ознакомились с результатами многочисленных соцопросов, проводили консультации с религиозными деятелями, социологами, политиками, учителями. В декабре прошлого года они представили свой доклад президенту, который сделал вывод о том, что с принятием нового закона тянуть нельзя.
Республика на страже школы
В вопросе о религиозных атрибутах и шире -- интеграции мусульман во французское общество -- истеблишмент страны разделился на модернистов и традиционалистов. Находящиеся в явном меньшинстве модернисты полагают, что запреты лишь играют на руку радикальным исламистам. В свою очередь, задающие тон традиционалисты утверждают, что принцип светского образования должен оставаться непоколебимым. По их мнению, хиджабы являются не только инструментом пропаганды неприемлемой версии ислама, но и символом подавления женщин.
К явным традиционалистам принадлежит президент Жак Ширак. Представляя новый закон в конце прошлого года, он выступил с большой речью перед членами правительства и парламентариями. Встреча была обставлена по высшему разряду: она проходила в Елисейском дворце и транслировалась по телевидению. В пространном вступлении Ширак прежде всего напомнил собравшимся, что Францию во всем мире считают родиной прав человека. Когда же дошло до сути дела, президент был краток. Он категорично заявил: "Одежда и атрибуты, демонстрирующие религиозную принадлежность, должны быть изгнаны из школы... Школа -- это республиканское святилище, которое мы обязаны защищать всеми силами".
После такого напутствия закон был обречен на успех в парламенте. Дискуссия только внешне напоминала ожесточенную борьбу мнений. Несмотря на то что депутаты проявили необыкновенный энтузиазм и в прения записался каждый пятый, две крупнейшие фракции -- шираковский Союз за народное движение и Социалистическая партия -- спорили в основном о прилагательных. Первые предлагали запретить атрибуты "демонстративные", вторые требовали изгнать все, что подпадает под определение "заметный". Многие стремились оживить прения, прибегая к оригинальным аргументам. Так, социалист Ален Нери, желая разъяснить министру школьного образования смысл слова "заметный", в качестве примера избрал деталь одежды министра: "Ваш галстук заметен не только потому, что он очень красив, господин министр".
Закон-бумеранг
На фоне рассуждений о "недопустимых размерах" христианского креста как-то потерялись голоса тех, кто предупреждает, что запрет религиозных атрибутов в школе не решит проблемы. В оппозиции к законопроекту оказались только малочисленные фракции парламента, прежде всего коммунисты и зеленые. Назвав закон "неэффективным" и "бесплодным", секретарь компартии Мари-Жорж Бюффе заявила, что он "может стать бумерангом", который ударит по правительству и обществу. Еще резче высказался представитель Партии зеленых Ноэль Мамер. По его мнению, "опасный, дискриминационный и направленный, по сути, против одной религии" закон приведет к усилению исламофобии и сыграет на руку шовинистическому Национальному фронту.
Свидетельством того, что новый закон способен еще больше отравить и без того непростые отношения между западным и исламским миром, стали заявления, прозвучавшие на прошлой неделе далеко за пределами Франции. Резкой критике решение французских властей подвергла Мегавати Сукарнопутри -- президент крупнейшей мусульманской страны мира -- Индонезии. По ее мнению, история с хиджабами -- очевидное нарушение прав человека, которое лишний раз свидетельствует о том, что мировые державы "исключительно предвзято" относятся к исламу.
На новый закон отреагировала и международная террористическая организация "Аль-Каида". Арабский спутниковый телеканал "Аль-Арабия" получил аудиозапись обращения Аймана аль-Завахири -- ближайшего сподвижника Осамы бен Ладена. "Запрет на ношение хиджаба ничем не отличается от убийства детей в Афганистане и Ираке,-- заявил аль-Завахири.-- Решение французского президента лишний раз свидетельствует о том, что Запад ведет против мусульман настоящий Крестовый поход. Хотя на Западе говорят о свободе, демократии и правах человека, западным миром движет зависть к мусульманам, закипающая в сердцах и передающаяся из поколения в поколение". В завершение один из лидеров террористического интернационала сделал вывод, что это Запад толкает правоверных на путь джихада.
Впрочем, самое любопытное, что радикальные исламисты, которых во Франции все же гораздо меньше, чем участников мирных маршей протеста, в глубине души, наверное, могли бы даже приветствовать новый закон. Ведь они считают, что женщинам незачем получать образование. Между тем когда в сентябре девочек-мусульманок во Франции станут поголовно отправлять домой за ношение обязательного для них платка, вопрос об их образовании решится сам собой.
 СПЖ кв.jpg)
