Февраль вошЈл в историю России как месяц потерь. В феврале пала монархия и произошла революция, годовщина которой никогда официально не отмечалась, но которая перевернула русскую жизнь.
В феврале был смертельно ранен на дуэли Пушкин и умер в нищете Розанов. В феврале лютуют метели и отмечается самый пошлый праздник в календарном году - День влюблЈнных, беда которого не в том, что он пришЈл с Запада и связан с католической традицией, а в том, что он выгоден коммерчески, и потому с каждым годом его будут раскручивать всЈ больше и больше, как раскручивают в западном мире Рождество.
И всЈ же самое главное событие русского февраля - это Сретенье, праздник с поразительной, очень похожей на легенду, но вряд ли намеренно придуманной историей.
Довольно позднее церковное предание, сообщаемое церковным историком Никифором Каллистом, говорит о том, что в 271 году до Рождества Христова жил в Александрии умный и образованный человек по имени Симеон. В числе других 70 учЈных мужей он переводил на греческий язык Ветхий Завет и наткнулся на очевидную ошибку. В старой книге было написано: "Се дева родит". Симеон усомнился и исправил слово "дева" на слово "жена", и за это был обречЈн жить до тех пор, пока не увидит Бога, рождЈнного от Девы. В обстоятельных комментариях к толковой Библии, вышедшей в начале прошлого века и переизданной к тысячелетию Крещения Руси, сказано, что такого, конечно, быть не могло и столько лет никто из смертных не живЈт, но сердцем хочется верить, что именно так и было. Есть своЈ чудо в Рождестве, должно быть своЈ чудо и в Сретенье. Симеон был уже нечеловечески стар и измучен, когда повстречал Богородицу, пришедшую по еврейскому обычаю в храм для очищения и принесения жертвы на сороковой день после рождения Сына. Старец узнал Господа и сказал слова, которые можно было произнести только после трЈх веков ожидания и которые повторяются две тысячи лет в православных храмах каждый день за вечерней службой:
"Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение ТвоЈ, еже Ты уготовал пред лицем всех людей, Свет во откровение языцев и славу людей Твоих Израиля".
Один московский священник очень точно подметил, что в огромном Иерусалимском храме было в тот день много людей, потому что в этом храме всегда многолюдно, но только старец Симеон и пророчица Анна, восьмидесятичетырЈхлетняя вдова, прожившая в замужестве семь лет в ранней молодости и с тех пор замуж не выходившая, - лишь они двое узнали Иисуса и поклонились Ему.
Сретенье есть откровение для всех, это встреча старого и нового, иудейства и христианства, зимы и весны. Для России эта встреча особенно символична, потому что пограничье - наше обычное состояние, начиная от географического положения между Европой и Азией и заканчивая переменами и потрясениями, на которые так щедра русская история, и сказывается это пограничье в судьбах самых разных людей.
Одним из таких пограничных людей был Борис Пастернак, еврей по крови, русский по языку, христианин по мироощущению. В романе "Доктор Живаго" главный герой размышляет о том, что Блок - это явление русского Рождества. Продолжая эту мысль, можно было бы сказать, что сам Пастернак был явлением русского Сретенья. Русское и еврейское встретились в нЈм так, что его приняли и русские, и евреи. Он смог написать о христианстве стихи, равных которым в русской поэзии нет: "На Страстной", "Рождественская звезда", "Магдалина". По высшему счЈту именно за них травил его ненавистник Церкви ХрущЈв и площадной бранью крыл комсомолец Семичастный. Нобелевская премия была лишь поводом.
И февраль для Пастернака был месяцем особенным. Он начинался в его судьбе строчками "Февраль. Достать чернил и плакать! / Писать о феврале навзрыд/...", которые сделали его знаменитым, и закончился стихами к роману:
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Это была свеча, которая предшествовала встрече Юрия Живаго и Лары Гишар - самой совершенной любовной пары во всей русской литературе ХХ века. И если уж кого вспоминать в День влюблЈнных, то именно их.
В прошлом году у нас, наконец, показали по телевизору американского "Доктора Живаго". К этой экранизации можно предъявлять сколь угодно претензий, но то, что неуклюжий, нелепый фильм был снят с несвойственной Голливуду любовью к героям романа и к стране, в которой они живут, несомненно. Пастернаковское "Я весь мир заставил плакать над красой земли моей" сказалось во всей полноте и победило американскую машину.
Пастернак принадлежал к той части русской интеллигенции начала века, которая Бога то искала, то строила, была не удовлетворена состоянием Церкви и жаждала перемен, радостно приняла февраль семнадцатого, и тот факт, что он от этой интеллигенции ушЈл и вернулся к самой простой, обыденной вере, то, что увидел и встретил, дождался на своем пути Бога, есть его личная и самая важная в жизни победа. Писательская и человеческая, пусть даже говорил он о том, что "пораженья от победы ты сам не должен отличать".
Возвращение домой стало главным итогом русского двадцатого века. В феврале 1917-го Россия свой дом оставила и, пройдя сквозь ужасы революции, Гражданской войны, коллективизации и ГУЛАГа, начала постепенно возвращаться. Это возвращение было трудным, а дом оказался разорЈн и мало пригоден для жизни. Но все-таки это был дом. Пастернак стал одним из тех, кто вернулся первым.
Он был не гениальным дачником, как его ехидно называли, но гениальным хозяином дома и земли, и любовь к этому дому остановила его от того, чтобы покинуть страну, где под конец жизни его поносили на каждом углу и сокращали отпущенные ему годы. Он не сказал в еЈ адрес ни одного горького, презрительного слова, как это делали и до, и после него. Он остался здесь, чтобы уйти по глаголу с миром.
В феврале был смертельно ранен на дуэли Пушкин и умер в нищете Розанов. В феврале лютуют метели и отмечается самый пошлый праздник в календарном году - День влюблЈнных, беда которого не в том, что он пришЈл с Запада и связан с католической традицией, а в том, что он выгоден коммерчески, и потому с каждым годом его будут раскручивать всЈ больше и больше, как раскручивают в западном мире Рождество.
И всЈ же самое главное событие русского февраля - это Сретенье, праздник с поразительной, очень похожей на легенду, но вряд ли намеренно придуманной историей.
Довольно позднее церковное предание, сообщаемое церковным историком Никифором Каллистом, говорит о том, что в 271 году до Рождества Христова жил в Александрии умный и образованный человек по имени Симеон. В числе других 70 учЈных мужей он переводил на греческий язык Ветхий Завет и наткнулся на очевидную ошибку. В старой книге было написано: "Се дева родит". Симеон усомнился и исправил слово "дева" на слово "жена", и за это был обречЈн жить до тех пор, пока не увидит Бога, рождЈнного от Девы. В обстоятельных комментариях к толковой Библии, вышедшей в начале прошлого века и переизданной к тысячелетию Крещения Руси, сказано, что такого, конечно, быть не могло и столько лет никто из смертных не живЈт, но сердцем хочется верить, что именно так и было. Есть своЈ чудо в Рождестве, должно быть своЈ чудо и в Сретенье. Симеон был уже нечеловечески стар и измучен, когда повстречал Богородицу, пришедшую по еврейскому обычаю в храм для очищения и принесения жертвы на сороковой день после рождения Сына. Старец узнал Господа и сказал слова, которые можно было произнести только после трЈх веков ожидания и которые повторяются две тысячи лет в православных храмах каждый день за вечерней службой:
"Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение ТвоЈ, еже Ты уготовал пред лицем всех людей, Свет во откровение языцев и славу людей Твоих Израиля".
Один московский священник очень точно подметил, что в огромном Иерусалимском храме было в тот день много людей, потому что в этом храме всегда многолюдно, но только старец Симеон и пророчица Анна, восьмидесятичетырЈхлетняя вдова, прожившая в замужестве семь лет в ранней молодости и с тех пор замуж не выходившая, - лишь они двое узнали Иисуса и поклонились Ему.
Сретенье есть откровение для всех, это встреча старого и нового, иудейства и христианства, зимы и весны. Для России эта встреча особенно символична, потому что пограничье - наше обычное состояние, начиная от географического положения между Европой и Азией и заканчивая переменами и потрясениями, на которые так щедра русская история, и сказывается это пограничье в судьбах самых разных людей.
Одним из таких пограничных людей был Борис Пастернак, еврей по крови, русский по языку, христианин по мироощущению. В романе "Доктор Живаго" главный герой размышляет о том, что Блок - это явление русского Рождества. Продолжая эту мысль, можно было бы сказать, что сам Пастернак был явлением русского Сретенья. Русское и еврейское встретились в нЈм так, что его приняли и русские, и евреи. Он смог написать о христианстве стихи, равных которым в русской поэзии нет: "На Страстной", "Рождественская звезда", "Магдалина". По высшему счЈту именно за них травил его ненавистник Церкви ХрущЈв и площадной бранью крыл комсомолец Семичастный. Нобелевская премия была лишь поводом.
И февраль для Пастернака был месяцем особенным. Он начинался в его судьбе строчками "Февраль. Достать чернил и плакать! / Писать о феврале навзрыд/...", которые сделали его знаменитым, и закончился стихами к роману:
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Это была свеча, которая предшествовала встрече Юрия Живаго и Лары Гишар - самой совершенной любовной пары во всей русской литературе ХХ века. И если уж кого вспоминать в День влюблЈнных, то именно их.
В прошлом году у нас, наконец, показали по телевизору американского "Доктора Живаго". К этой экранизации можно предъявлять сколь угодно претензий, но то, что неуклюжий, нелепый фильм был снят с несвойственной Голливуду любовью к героям романа и к стране, в которой они живут, несомненно. Пастернаковское "Я весь мир заставил плакать над красой земли моей" сказалось во всей полноте и победило американскую машину.
Пастернак принадлежал к той части русской интеллигенции начала века, которая Бога то искала, то строила, была не удовлетворена состоянием Церкви и жаждала перемен, радостно приняла февраль семнадцатого, и тот факт, что он от этой интеллигенции ушЈл и вернулся к самой простой, обыденной вере, то, что увидел и встретил, дождался на своем пути Бога, есть его личная и самая важная в жизни победа. Писательская и человеческая, пусть даже говорил он о том, что "пораженья от победы ты сам не должен отличать".
Возвращение домой стало главным итогом русского двадцатого века. В феврале 1917-го Россия свой дом оставила и, пройдя сквозь ужасы революции, Гражданской войны, коллективизации и ГУЛАГа, начала постепенно возвращаться. Это возвращение было трудным, а дом оказался разорЈн и мало пригоден для жизни. Но все-таки это был дом. Пастернак стал одним из тех, кто вернулся первым.
Он был не гениальным дачником, как его ехидно называли, но гениальным хозяином дома и земли, и любовь к этому дому остановила его от того, чтобы покинуть страну, где под конец жизни его поносили на каждом углу и сокращали отпущенные ему годы. Он не сказал в еЈ адрес ни одного горького, презрительного слова, как это делали и до, и после него. Он остался здесь, чтобы уйти по глаголу с миром.
 СПЖ кв.jpg)
