Опубликовав в прошлом номере "Новой" статью Андрея Черкизова "Был ли Иуда сотрудником спецслужб?", мы пригласили читателей к дискуссии о Русской православной церкви как хозяйствующем субъекте. Собственно, дискуссия уже идет. Множество откликов на интервью религиоведа Николая Шабурова, опубликованное в "Новой" N 1 за нынешний год. Многие из них - как тревожный звонок, предупреждающий общество об опасности, исходящей от руководства РПЦ.
Читатели считают, что Церковь ведет себя все более агрессивно по отношению к населению, которое откровенно рассматривается церковными деятелями как "стадо", пасти которое властью поручено именно РПЦ "по праву рождения". Кроме того, по их мнению, Русская православная церковь:
- льнет к власти, на всех своих уровнях открыто занимается ее обслуживанием;
- при попустительстве власти нарушает государственные законы, вторгаясь в школу, армию и другие государственные институты, в которых можно использовать административный ресурс для навязывания "православной" идеологии;
- используя невиданные государственные льготы, ведет масштабную экономическую деятельность, исчисляющуюся миллиардами долларов, на фоне обнищания народа, которому проповедует нестяжательность и христову нищету;
- под предлогом "реституции" захватывает движимое и недвижимое имущество в масштабах всей страны, быстро превращаясь в крупнейшего собственника, при том что объявленное "правопреемство" и наследование дореволюционной Российской церкви является спорным с точки зрения церковной истории и сомнительным с точки зрения юридической; - "протаскивает" законодательные инициативы, закрепляющие ее исключительные права носителя "единственно верного учения".
Все это и многое другое никак не красит утративших чувство меры церковных деятелей в глазах людей, которые по мере увеличения церковного преуспеяния в качестве придатка власти все более отворачиваются от РПЦ, в которой они не находят прибежища веры и утешения.
Так что нынешние недальновидные церковные руководители своей политической и экономической активностью оказывают медвежью услугу самой РПЦ. Впрочем, возможно, им безразлично, что будет "после них". Вместо того чтобы заботиться о верующих и проповедовать христианство, как это делали нищий Христос и его апостолы, пешком "обходя города и веси", РПЦ использует смычку с властью для осуществления религиозной экспансии в обществе, а также решения меркантильных вопросов, весьма далеких от служения Богу.
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БОГ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ
Церковная собственность для монаха дороже Создателя
Скандал: Церковь отнимает у детей школу. Борьба за здание французской спецшколы N 1216, соседствующей со Сретенским монастырем в Москве, подходит к концу, и выигрывают ее, к сожалению, не дети. Только, видать, и остается школьникам последовать примеру сирот из Ивановского интердома, пристыдивших завоевателей из Минобороны прогремевшей на всю страну стихийной детской голодовкой. Однако святых-то отцов, монахов-постников, пожалуй, голодовкой не разжалобишь: одно слово - аскеты.
Захват чужого имущества для РПЦ не новость. Примеров тому множество и в Москве, и особенно на периферии. Да и сам Сретенский монастырь был взят штурмом и силой отбит у общины опального священника-"неообновленца" Георгия Кочеткова, которого нынешний сретенский наместник Тихон Шевкунов продолжал гнать и преследовать, пока не добился его изгнания из церкви и запрещения в священнослужении.
Что же касается школы, то умиляет истинно монашеская нестяжательность, с которой господин Шевкунов (язык как-то не поворачивается назвать "отцом" того, кто выгоняет детей из их дома) объяснил, что лично ему и его монастырю здание школы не нужно: это-де патриарх настаивает на возвращении РПЦ бывшей церковной собственности, а он лишь исполняет веление начальства. Не нужно, но пусть стоит, потому как наша собственность, церковная. И вот здесь, я полагаю, стоит кое-что прояснить. Так сказать, договориться о понятиях. Итак.
Во все века будучи единым организмом, Церковь постепенно все более превращалась в организацию по мере развития юридической стороны в отношениях между отдельными своими "субъектами": епархиями, монастырями и приходами. Но, став постепенно юридически и дисциплинарно единой, Церковь - осознанно или нет - избегала единства экономического. Что, будучи парадоксом, именно помогало ей, уже закоснев до организации, все-таки оставаться живым организмом - телом Христа, - так как возможность корысти в отношениях между начальствующими и подчиненными все-таки не могла стать самодовлеющей.
Поэтому, говоря о "собственности РПЦ", говорим о несуществующем. У Церкви никогда не было единой, общей собственности, да и не могло быть, ибо Церковь - это сам Христос, нищий проповедник, с которого нечего было взять. На самом деле церковная "собственность" всегда была достоянием народа. Причем не "вообще народа", а именно общей собственностью людей, составлявших конкретную приходскую или монастырскую общину.
Именно эту норму церковных отношений закрепил в самом начале демократических реформ Закон о свободе совести, объявивший любую зарегистрированную религиозную организацию - приход, монастырь, общину, братство - самостоятельным юридическим лицом и собственником своего имущества, действующим на основании собственного гражданского устава.
Предполагалось, что церковное единство достигается не юридическими и экономическими нормами, а христианскими отношениями внутри самой Церкви, между ее членами. Именно так думали создатели закона. И ошибались.
Церковная администрация, особо не полагаясь на такие зыбкие понятия, как вера и совесть, и озабоченная более всего возможной утратой административного контроля над своими "подразделениями", потратила годы на борьбу за протащенные ею всеми правдами и неправдами через Думу новые "религиозные" законы, закрепившие в первую очередь ее права как единого собственника церковного имущества. Что бы ни случилось в монастырях, приходах, церковных общинах, братствах и даже в епархиях, с правом на собственность при любых коллизиях происходит "возгонка вверх". Как во времена Уленшпигеля, когда всегда и за всех наследство получал король.
В уставе РПЦ, с большим скрипом зарегистрированном Минюстом из-за множества (более 50) грубых нарушений Конституции и прав граждан, это объяснялось тем, "что все это принадлежит Богу". На что Минюст резонно возражал, что "Бог не является юридическим лицом". Пришлось из церковного устава это единственное упоминание о Боге убрать.
Многие, наверное, помнят телевизионную "картиночку, достойную пера": из автобуса выгружаются вооруженные тяжелыми напрестольными крестами воронежские священники в рясах, строятся когортой и начинают с пением молитвы "Царю Небесный" - прямо как в фильме "Крестоносцы" - лупить, отгоняя от храмовых дверей, этими самыми крестами бабок, удумавших из-за конфликта батюшки с архиереем отделиться от РПЦ всем приходом и никого из церковного начальства в свой храм не пускать. Ну что ж, отделяйтесь, а храм и имущество, построенное и приобретенное на деньги ваши и ваших предков, мы у вас отнимем силой, потому что оно - наше.
Так или иначе выходит, что ленинский закон "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" наконец-то опровергнут полностью. Отделенная от государства РПЦ давно уже обратно присоединилась и даже, можно сказать, присосалась к новой русской власти.
А вот вторая часть закона - "об отделении церкви от школы" - опровергается прямо на наших с вами глазах. Присоединив к себе школьное здание, святые отцы, видимо, не задумываются о том, что этим они навсегда "отделят" от Церкви детей, которые в нем учатся.
Олег ЧЕКРЫГИН, в прошлом - священнослужитель
ОБЗОР ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ ВНУТРИЦЕРКОВНЫХ ГРУППИРОВОК
Краткий путеводитель по коридорам российского православия
Русская православная церковь стала частью политической системы нашей страны, ситуация внутри РПЦ влияет на общую ситуацию в России, между тем это самый закрытый из существующих в стране институтов. Понять, что происходит внутри Русской православной церкви, значит понять, как и на каких условиях взаимодействует Церковь с государством и обществом.
Когда мы говорим "Церковь", то подразумеваем хотя бы один из двух возможных ее обликов.
Первый облик Церкви - миллионы православных христиан. Это люди, различные по политическим взглядам и не объединенные ничем, кроме того, что приходят в храмы и молятся в соответствии с канонами и обычаями.
В этой Церкви власти, способной приказывать и контролировать исполнение приказов, не существует. Но всегда государство мечтало такую власть приобрести и сделать православие не верой, но идеологией.
Второй облик Церкви - Московская патриархия. Эта мощная в политическом и финансовом отношении управленческая церковная структура является фактически самостоятельным субъектом в диалоге с государством и обществом. Именно она зачастую и получает от светских СМИ эпитет "Церковь".
Чтобы обладать властью в Московской патриархии, необходимо контролировать ее управленческие и финансовые рычаги.
Итак, кто же ведет борьбу за эту власть?
Главным претендентом на лидерство является митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. В патриархии его многие боялись - слишком активный, мешает уютно эволюционировать вместе с государством.
Все последние годы существовал и иной курс в Московской патриархии. Его сторонники - так называемая антикирилловская оппозиция. Наиболее старые представители этого пространства - директор церковного комбината "Софрино" Евгений Пархаев и бывший митрополит Воронежский Мефодий. Они - выразители интересов того огромного слоя церковных бюрократов, которые сделали карьеру еще в СССР. Эта старая гвардия свыклась с тем, что РПЦ является даже не младшим партнером государства, а его маргинальным продолжением.
На смену им приходит новое поколение церковных государственников. Эти уже не готовы мириться с собственной периферийностью, но именно они внедряют идеи: православие и русскость - синонимы, православие - неотъемлемая часть национальной идеи и, наконец, православие - подлинное наполнение государственной идеологии.
Наиболее яркий представитель "новых государственников в рясах" - архимандрит Тихон (Шевкунов), завязавший контакты и с высшими чинами ФСБ, и с банкиром Сергеем Пугачевым, и с монашеско-фундаменталистскими кругами.
Взошла звезда отца Тихона в начале 90-х, когда он выступил в "Литературной газете" с программной статьей, призывающей православных держаться за СССР (читай: "за империю в любом ее облике") и негативно относиться к термину "демократия". Как и во времена СССР, внутрицерковная политика продолжается и за пределами патриархии. Естественно, главные сторонники огосударствления Церкви сидят на Старой площади. Они видят опасность усиления РПЦ как не зависящей от администрации президента общественной силы и понимают, что главный противник тут - Кирилл.
Одно из основных действующих лиц "от государства" - Владислав Сурков - претворитель в жизнь принципа устройства российского общества, который можно назвать так: "все в одном стакане".
Конечно, Сурков - не самостоятельная фигура, а всего лишь технолог высокого уровня, исполняющий заказ власти. Суть этого заказа (в том, что касается РПЦ) - превратить православную церковь в идеологическое подразделение авторитарного государства, настоящий центр по торговле "опиумом для народа".
Этот разномастный конгломерат бюрократов, фундаменталистов, политтехнологов-империалистов, с одной стороны, и иерархов-автономистов, примыкающих к митрополиту Кириллу, с другой, - и есть две главные противоборствующие силы в РПЦ.
Борьба между ними велась в последнее десятилетие с переменным успехом, но последняя схватка все же осталась за кирилловцами.
В высших эшелонах Церкви во второй половине 2003 года произошел ряд кадровых перестановок. Удален в Казахстан митрополит Мефодий, из самой богатой Воронежско-Липецкой епархии его отправили фактически в ссылку. Митрополит Солнечногорский Сергий перестал быть управделами РПЦ и отправлен в Воронеж, на его место назначен епископ Боровский и Калужский Климент, бывший первый заместитель митрополита Кирилла.
Но, конечно, идеологические разногласия, интриги, столкновения интересов и группировок на этом в Московской патриархии не закончились.
Андрей ШВЕЦ
БИЗНЕС ЦЕРКВИ
1994 г. РПЦ обратилась к правительству РФ за разрешением ввозить подакцизные товары (вино и сигареты) как гуманитарную помощь - без налогов и таможенных пошлин.
1995 г. РПЦ и Минобороны (П. Грачев) создали Федеральный фонд для аккумулирования внебюджетных средств за счет продаваемого на нужды патриархии военного имущества...
1996 г. Церковное художественно-производственное предприятие "Софрино" реализовало гуманитарное вино через коммерческие фирмы на 30 млн долларов. Церкви и государству ничего не досталось.
2000 г. Гульназ Сотникова - во главе патриаршего Фонда примирения и согласия. Авиаперевозчикам рекомендовано прислушаться к ее идее о создании единого агента на рынке международных грузовых перевозок.
2002 г. Подписан "План привлечения средств для расчетов за выполнение работы по воссозданию храма Христа Спасителя в Москве...". Некоторых бизнесменов заставляют платить взносы. Расходы на храм "дрейфовали" от заявленных 200 млн долларов до 500 млн.
Настоятель храма свв. Косьмы и Дамиана о. Александр БОРИСОВ:
ХОЧУ СОХРАНИТЬ СВОЙ ПРИХОД, А ДРУГИМ Я НЕ СУДЬЯ
- Сретенский монастырь отбирает школу у детей только потому, что она стоит на бывшей монастырской земле. Зачем?
- Многие государственные школы в тридцатых годах в Москве строились на монастырских и церковных землях в противовес общественному влиянию Церкви. Так что, если хотите, это некое восстановление исторической справедливости. Конечно, здесь каждый случай нужно рассматривать индивидуально.
- А вам не кажется, что для Церкви, может быть, вообще несвоевременно в нашей разоренной стране, среди обнищавшего народа, отстаивать права на собственность?
- У нас в стране огромные средства тратятся впустую, а приходы вынуждены влачить жалкое существование на собранные среди прихожан пожертвования. А между тем Церковь могла бы приносить государству и обществу большую пользу в рамках своего социального служения. Для этого нужно, чтобы при каждом храме был дом прихода, где могла бы вестись внебогослужебная работа церкви. Но денег на это нет, и ни власть, ни бизнес не спешат помогать нашей приходской жизни.
- Не знаю, намеренно или нет, но вы переводите разговор на внутриприходские темы.
- Конечно. Это как раз то, что я знаю и что меня волнует, а что там у отца Тихона или в других местах, я не знаю и судить не берусь.
- Итак, получается, что приходы сами по себе, а что делает от лица Церкви и именем народа патриархия: например, покупает на табачные и нефтяные деньги банк за миллиард долларов или получает взятки от Хусейна за лоббирование его интересов, вас не касается и не волнует?
- А может, это все неправда? Мало ли что в газетах напишут. Я, например, 10 лет участвовал в работе Комиссии по помилованию при президенте РФ. Когда комиссию решили закрыть, то в разных газетах было опубликовано с десяток статей, где была возмутительная ложь. Так что когда про владыку Кирилла писали, что он торгует водкой и табаком, как я могу знать, правда это или нет? Понимаете, это сфера, о которой я ничего не знаю и ничего не могу сказать. Вот о приходской жизни - пожалуйста.
- То есть очевидная развращенность церковной верхушки, с вашей точки зрения, не может явиться препятствием для прихода людей в церковь? - Во-первых, даже если это и так, это скрыто от глаз, поэтому мало кто на это обращает внимание. Во-вторых, подобные настроения в Церкви были с первых ее шагов, это видно из Посланий апостолов.
- Если верующих один процент населения, значит, для власти нет смысла использовать Церковь в качестве политического инструмента? Зачем же она так активно этого добивается?
- Есть еще примерно сорок процентов "облегченных христиан". Они положительно воспринимают "церковное стояние" наших лидеров.
- Итак, священники заняты приходскими делами, Князья Церкви - дележкой власти и богатства. Значит, невоцерковленные, составляющие девяносто девять процентов населения, церкви безразличны?
- Каждый должен заниматься своим делом. Я, например, для себя в какой-то момент решил отказаться от публичности ради того, чтобы сохранить свою общину и возможность христианской проповеди в той мере, в какой это удается. Это для меня является самым главным делом моей жизни, а другим я не судья.
Беседовал Олег Чекрыгин
9 февраля 2004 г.
Читатели считают, что Церковь ведет себя все более агрессивно по отношению к населению, которое откровенно рассматривается церковными деятелями как "стадо", пасти которое властью поручено именно РПЦ "по праву рождения". Кроме того, по их мнению, Русская православная церковь:
- льнет к власти, на всех своих уровнях открыто занимается ее обслуживанием;
- при попустительстве власти нарушает государственные законы, вторгаясь в школу, армию и другие государственные институты, в которых можно использовать административный ресурс для навязывания "православной" идеологии;
- используя невиданные государственные льготы, ведет масштабную экономическую деятельность, исчисляющуюся миллиардами долларов, на фоне обнищания народа, которому проповедует нестяжательность и христову нищету;
- под предлогом "реституции" захватывает движимое и недвижимое имущество в масштабах всей страны, быстро превращаясь в крупнейшего собственника, при том что объявленное "правопреемство" и наследование дореволюционной Российской церкви является спорным с точки зрения церковной истории и сомнительным с точки зрения юридической; - "протаскивает" законодательные инициативы, закрепляющие ее исключительные права носителя "единственно верного учения".
Все это и многое другое никак не красит утративших чувство меры церковных деятелей в глазах людей, которые по мере увеличения церковного преуспеяния в качестве придатка власти все более отворачиваются от РПЦ, в которой они не находят прибежища веры и утешения.
Так что нынешние недальновидные церковные руководители своей политической и экономической активностью оказывают медвежью услугу самой РПЦ. Впрочем, возможно, им безразлично, что будет "после них". Вместо того чтобы заботиться о верующих и проповедовать христианство, как это делали нищий Христос и его апостолы, пешком "обходя города и веси", РПЦ использует смычку с властью для осуществления религиозной экспансии в обществе, а также решения меркантильных вопросов, весьма далеких от служения Богу.
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БОГ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ
Церковная собственность для монаха дороже Создателя
Скандал: Церковь отнимает у детей школу. Борьба за здание французской спецшколы N 1216, соседствующей со Сретенским монастырем в Москве, подходит к концу, и выигрывают ее, к сожалению, не дети. Только, видать, и остается школьникам последовать примеру сирот из Ивановского интердома, пристыдивших завоевателей из Минобороны прогремевшей на всю страну стихийной детской голодовкой. Однако святых-то отцов, монахов-постников, пожалуй, голодовкой не разжалобишь: одно слово - аскеты.
Захват чужого имущества для РПЦ не новость. Примеров тому множество и в Москве, и особенно на периферии. Да и сам Сретенский монастырь был взят штурмом и силой отбит у общины опального священника-"неообновленца" Георгия Кочеткова, которого нынешний сретенский наместник Тихон Шевкунов продолжал гнать и преследовать, пока не добился его изгнания из церкви и запрещения в священнослужении.
Что же касается школы, то умиляет истинно монашеская нестяжательность, с которой господин Шевкунов (язык как-то не поворачивается назвать "отцом" того, кто выгоняет детей из их дома) объяснил, что лично ему и его монастырю здание школы не нужно: это-де патриарх настаивает на возвращении РПЦ бывшей церковной собственности, а он лишь исполняет веление начальства. Не нужно, но пусть стоит, потому как наша собственность, церковная. И вот здесь, я полагаю, стоит кое-что прояснить. Так сказать, договориться о понятиях. Итак.
Во все века будучи единым организмом, Церковь постепенно все более превращалась в организацию по мере развития юридической стороны в отношениях между отдельными своими "субъектами": епархиями, монастырями и приходами. Но, став постепенно юридически и дисциплинарно единой, Церковь - осознанно или нет - избегала единства экономического. Что, будучи парадоксом, именно помогало ей, уже закоснев до организации, все-таки оставаться живым организмом - телом Христа, - так как возможность корысти в отношениях между начальствующими и подчиненными все-таки не могла стать самодовлеющей.
Поэтому, говоря о "собственности РПЦ", говорим о несуществующем. У Церкви никогда не было единой, общей собственности, да и не могло быть, ибо Церковь - это сам Христос, нищий проповедник, с которого нечего было взять. На самом деле церковная "собственность" всегда была достоянием народа. Причем не "вообще народа", а именно общей собственностью людей, составлявших конкретную приходскую или монастырскую общину.
Именно эту норму церковных отношений закрепил в самом начале демократических реформ Закон о свободе совести, объявивший любую зарегистрированную религиозную организацию - приход, монастырь, общину, братство - самостоятельным юридическим лицом и собственником своего имущества, действующим на основании собственного гражданского устава.
Предполагалось, что церковное единство достигается не юридическими и экономическими нормами, а христианскими отношениями внутри самой Церкви, между ее членами. Именно так думали создатели закона. И ошибались.
Церковная администрация, особо не полагаясь на такие зыбкие понятия, как вера и совесть, и озабоченная более всего возможной утратой административного контроля над своими "подразделениями", потратила годы на борьбу за протащенные ею всеми правдами и неправдами через Думу новые "религиозные" законы, закрепившие в первую очередь ее права как единого собственника церковного имущества. Что бы ни случилось в монастырях, приходах, церковных общинах, братствах и даже в епархиях, с правом на собственность при любых коллизиях происходит "возгонка вверх". Как во времена Уленшпигеля, когда всегда и за всех наследство получал король.
В уставе РПЦ, с большим скрипом зарегистрированном Минюстом из-за множества (более 50) грубых нарушений Конституции и прав граждан, это объяснялось тем, "что все это принадлежит Богу". На что Минюст резонно возражал, что "Бог не является юридическим лицом". Пришлось из церковного устава это единственное упоминание о Боге убрать.
Многие, наверное, помнят телевизионную "картиночку, достойную пера": из автобуса выгружаются вооруженные тяжелыми напрестольными крестами воронежские священники в рясах, строятся когортой и начинают с пением молитвы "Царю Небесный" - прямо как в фильме "Крестоносцы" - лупить, отгоняя от храмовых дверей, этими самыми крестами бабок, удумавших из-за конфликта батюшки с архиереем отделиться от РПЦ всем приходом и никого из церковного начальства в свой храм не пускать. Ну что ж, отделяйтесь, а храм и имущество, построенное и приобретенное на деньги ваши и ваших предков, мы у вас отнимем силой, потому что оно - наше.
Так или иначе выходит, что ленинский закон "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" наконец-то опровергнут полностью. Отделенная от государства РПЦ давно уже обратно присоединилась и даже, можно сказать, присосалась к новой русской власти.
А вот вторая часть закона - "об отделении церкви от школы" - опровергается прямо на наших с вами глазах. Присоединив к себе школьное здание, святые отцы, видимо, не задумываются о том, что этим они навсегда "отделят" от Церкви детей, которые в нем учатся.
Олег ЧЕКРЫГИН, в прошлом - священнослужитель
ОБЗОР ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ ВНУТРИЦЕРКОВНЫХ ГРУППИРОВОК
Краткий путеводитель по коридорам российского православия
Русская православная церковь стала частью политической системы нашей страны, ситуация внутри РПЦ влияет на общую ситуацию в России, между тем это самый закрытый из существующих в стране институтов. Понять, что происходит внутри Русской православной церкви, значит понять, как и на каких условиях взаимодействует Церковь с государством и обществом.
Когда мы говорим "Церковь", то подразумеваем хотя бы один из двух возможных ее обликов.
Первый облик Церкви - миллионы православных христиан. Это люди, различные по политическим взглядам и не объединенные ничем, кроме того, что приходят в храмы и молятся в соответствии с канонами и обычаями.
В этой Церкви власти, способной приказывать и контролировать исполнение приказов, не существует. Но всегда государство мечтало такую власть приобрести и сделать православие не верой, но идеологией.
Второй облик Церкви - Московская патриархия. Эта мощная в политическом и финансовом отношении управленческая церковная структура является фактически самостоятельным субъектом в диалоге с государством и обществом. Именно она зачастую и получает от светских СМИ эпитет "Церковь".
Чтобы обладать властью в Московской патриархии, необходимо контролировать ее управленческие и финансовые рычаги.
Итак, кто же ведет борьбу за эту власть?
Главным претендентом на лидерство является митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. В патриархии его многие боялись - слишком активный, мешает уютно эволюционировать вместе с государством.
Все последние годы существовал и иной курс в Московской патриархии. Его сторонники - так называемая антикирилловская оппозиция. Наиболее старые представители этого пространства - директор церковного комбината "Софрино" Евгений Пархаев и бывший митрополит Воронежский Мефодий. Они - выразители интересов того огромного слоя церковных бюрократов, которые сделали карьеру еще в СССР. Эта старая гвардия свыклась с тем, что РПЦ является даже не младшим партнером государства, а его маргинальным продолжением.
На смену им приходит новое поколение церковных государственников. Эти уже не готовы мириться с собственной периферийностью, но именно они внедряют идеи: православие и русскость - синонимы, православие - неотъемлемая часть национальной идеи и, наконец, православие - подлинное наполнение государственной идеологии.
Наиболее яркий представитель "новых государственников в рясах" - архимандрит Тихон (Шевкунов), завязавший контакты и с высшими чинами ФСБ, и с банкиром Сергеем Пугачевым, и с монашеско-фундаменталистскими кругами.
Взошла звезда отца Тихона в начале 90-х, когда он выступил в "Литературной газете" с программной статьей, призывающей православных держаться за СССР (читай: "за империю в любом ее облике") и негативно относиться к термину "демократия". Как и во времена СССР, внутрицерковная политика продолжается и за пределами патриархии. Естественно, главные сторонники огосударствления Церкви сидят на Старой площади. Они видят опасность усиления РПЦ как не зависящей от администрации президента общественной силы и понимают, что главный противник тут - Кирилл.
Одно из основных действующих лиц "от государства" - Владислав Сурков - претворитель в жизнь принципа устройства российского общества, который можно назвать так: "все в одном стакане".
Конечно, Сурков - не самостоятельная фигура, а всего лишь технолог высокого уровня, исполняющий заказ власти. Суть этого заказа (в том, что касается РПЦ) - превратить православную церковь в идеологическое подразделение авторитарного государства, настоящий центр по торговле "опиумом для народа".
Этот разномастный конгломерат бюрократов, фундаменталистов, политтехнологов-империалистов, с одной стороны, и иерархов-автономистов, примыкающих к митрополиту Кириллу, с другой, - и есть две главные противоборствующие силы в РПЦ.
Борьба между ними велась в последнее десятилетие с переменным успехом, но последняя схватка все же осталась за кирилловцами.
В высших эшелонах Церкви во второй половине 2003 года произошел ряд кадровых перестановок. Удален в Казахстан митрополит Мефодий, из самой богатой Воронежско-Липецкой епархии его отправили фактически в ссылку. Митрополит Солнечногорский Сергий перестал быть управделами РПЦ и отправлен в Воронеж, на его место назначен епископ Боровский и Калужский Климент, бывший первый заместитель митрополита Кирилла.
Но, конечно, идеологические разногласия, интриги, столкновения интересов и группировок на этом в Московской патриархии не закончились.
Андрей ШВЕЦ
БИЗНЕС ЦЕРКВИ
1994 г. РПЦ обратилась к правительству РФ за разрешением ввозить подакцизные товары (вино и сигареты) как гуманитарную помощь - без налогов и таможенных пошлин.
1995 г. РПЦ и Минобороны (П. Грачев) создали Федеральный фонд для аккумулирования внебюджетных средств за счет продаваемого на нужды патриархии военного имущества...
1996 г. Церковное художественно-производственное предприятие "Софрино" реализовало гуманитарное вино через коммерческие фирмы на 30 млн долларов. Церкви и государству ничего не досталось.
2000 г. Гульназ Сотникова - во главе патриаршего Фонда примирения и согласия. Авиаперевозчикам рекомендовано прислушаться к ее идее о создании единого агента на рынке международных грузовых перевозок.
2002 г. Подписан "План привлечения средств для расчетов за выполнение работы по воссозданию храма Христа Спасителя в Москве...". Некоторых бизнесменов заставляют платить взносы. Расходы на храм "дрейфовали" от заявленных 200 млн долларов до 500 млн.
Настоятель храма свв. Косьмы и Дамиана о. Александр БОРИСОВ:
ХОЧУ СОХРАНИТЬ СВОЙ ПРИХОД, А ДРУГИМ Я НЕ СУДЬЯ
- Сретенский монастырь отбирает школу у детей только потому, что она стоит на бывшей монастырской земле. Зачем?
- Многие государственные школы в тридцатых годах в Москве строились на монастырских и церковных землях в противовес общественному влиянию Церкви. Так что, если хотите, это некое восстановление исторической справедливости. Конечно, здесь каждый случай нужно рассматривать индивидуально.
- А вам не кажется, что для Церкви, может быть, вообще несвоевременно в нашей разоренной стране, среди обнищавшего народа, отстаивать права на собственность?
- У нас в стране огромные средства тратятся впустую, а приходы вынуждены влачить жалкое существование на собранные среди прихожан пожертвования. А между тем Церковь могла бы приносить государству и обществу большую пользу в рамках своего социального служения. Для этого нужно, чтобы при каждом храме был дом прихода, где могла бы вестись внебогослужебная работа церкви. Но денег на это нет, и ни власть, ни бизнес не спешат помогать нашей приходской жизни.
- Не знаю, намеренно или нет, но вы переводите разговор на внутриприходские темы.
- Конечно. Это как раз то, что я знаю и что меня волнует, а что там у отца Тихона или в других местах, я не знаю и судить не берусь.
- Итак, получается, что приходы сами по себе, а что делает от лица Церкви и именем народа патриархия: например, покупает на табачные и нефтяные деньги банк за миллиард долларов или получает взятки от Хусейна за лоббирование его интересов, вас не касается и не волнует?
- А может, это все неправда? Мало ли что в газетах напишут. Я, например, 10 лет участвовал в работе Комиссии по помилованию при президенте РФ. Когда комиссию решили закрыть, то в разных газетах было опубликовано с десяток статей, где была возмутительная ложь. Так что когда про владыку Кирилла писали, что он торгует водкой и табаком, как я могу знать, правда это или нет? Понимаете, это сфера, о которой я ничего не знаю и ничего не могу сказать. Вот о приходской жизни - пожалуйста.
- То есть очевидная развращенность церковной верхушки, с вашей точки зрения, не может явиться препятствием для прихода людей в церковь? - Во-первых, даже если это и так, это скрыто от глаз, поэтому мало кто на это обращает внимание. Во-вторых, подобные настроения в Церкви были с первых ее шагов, это видно из Посланий апостолов.
- Если верующих один процент населения, значит, для власти нет смысла использовать Церковь в качестве политического инструмента? Зачем же она так активно этого добивается?
- Есть еще примерно сорок процентов "облегченных христиан". Они положительно воспринимают "церковное стояние" наших лидеров.
- Итак, священники заняты приходскими делами, Князья Церкви - дележкой власти и богатства. Значит, невоцерковленные, составляющие девяносто девять процентов населения, церкви безразличны?
- Каждый должен заниматься своим делом. Я, например, для себя в какой-то момент решил отказаться от публичности ради того, чтобы сохранить свою общину и возможность христианской проповеди в той мере, в какой это удается. Это для меня является самым главным делом моей жизни, а другим я не судья.
Беседовал Олег Чекрыгин
9 февраля 2004 г.
_1.jpg)
 СПЖ кв.jpg)
