На днях журналисты смогли ознакомиться с материалами экспертизы экспонатов выставки, которая была проведена на основании постановления старшего следователя прокуратуры Центрального административного округа Москвы юриста 3 класса Е.К. Котовой от 29 мая 2003 года о назначении комплексной судебной экспертизы по уголовному делу N 4616. Текст этой экспертизы войдет в анналы российского искусствоведения и судопроизводства.
Российские художники и кураторы не впервые обвиняются в разжигании религиозной розни. В декабре 1999 года на выставке-ярмарке "Арт-Манеж" художник Авдей Тер-Оганян устроил акцию "Юный безбожник", в ходе которой публично порубил топором иконы. Ему было предъявлено обвинение в разжигании религиозной розни. В качестве экспертов на процессе со стороны обвинения выступили сотрудники отделения истории искусств исторического факультета МГУ и преподаватели Академии художеств под руководством Ильи Глазунова. Альтернативное экспертное заключение, предложенное со стороны защиты известным московским галеристом Виктором Мизиано, суд отклонил. Надо ли говорить, что экспертиза признала акцию Тер-Оганяна разжигающей религиозную рознь?
На сей раз заключения писали шесть экспертов, из них трое искусствоведов, один этнограф, один специалист "имеющий высшее образование по специальности социально-культурная деятельность" и один эксперт "имеющий высшее филологическое и художественное образование".
РПЦ = КПСС
Экспертам было поставлено несколько вопросов: выражают ли использованные в данном материале словесные, изобразительные средства унизительные характеристики, отрицательные эмоциональные оценки и негативные установки в отношении какой-либо этнической, расовой, религиозной группы (какой именно) или отдельных лиц как ее представителей; содержится ли в данном материале информация, побуждающая к действиям против какой-либо нации, расы, религии (какой именно) или отдельных лиц как ее представителей; использованы ли в данном материале специальные языковые или иные средства (какие именно) для целенаправленной передачи оскорбительных характеристик, отрицательных эмоциональных оценок, негативных установок и побуждений к действиям против какой-либо нации, расы, религии или отдельных лиц как ее представителей; содержатся ли в данном материале изображения, предметы, тексты, имеющие культовое назначение, религиозный смысл, а также традиционные культурные и этнические ценности? если да, то какие именно; являются ли изображения, предметы, тексты, использованные в данном материале, значимыми для исторической и социальной памяти народов России? если да, то каких именно?
Естественно, все эксперты сочли, что экспонаты выставки "оскорбляют" и "нарушают". Интересно, впрочем, не само это мнение, а способ его выражения.
Вот, например, выдержки из заключения искусствоведа Энеевой. "Экспонат представляет собой щит с прикрепленными к нему тремя буквами "Р", "П" и "Ц", вырезанными из пенопласта и обвешанными елочными гирляндами... Авангардизм стремится создать образ Русской Православной Церкви как некой тоталитарной силы, с которой он ведет борьбу за право нравственного, духовного, мистического "инакомыслия", по подобию того, как политические диссиденты в Советской России боролись с тоталитарным государственным строем... Поэтому, так сказать, концептуальное звучание аббревиатуры "РПЦ" в контексте современного авангарда принципиально созвучно аббревиатуре "КПСС" и сознательно взывает к подобным ассоциациям". Заметьте, это ассоциации эксперта, не художника.
У того же эксперта читаем еще один пассаж: "Экспонат представляет собой грубо сшитое из драпировочной ткани подобие хитона, к подолу которого приколота этикетка с надписью "Одежда для мессии"... Впрочем, возможны нюансы в трактовке данного экспоната. Поскольку в названии его употреблен предлог "для" (не "Одежда мессии", а "Одежда для мессии"), то можно предположить, что речь идет не о прошлом, но о будущем времени. В таком случае, рассмотренный в контексте христианства, этот экспонат может быть понят как выражение ожидания прихода лжемессии - антихриста, что также было бы явно антихристианским содержанием. Другой вариант - ожидаемый в контексте традиции иудаизма еврейский национальный мессия. Но этот экспонат, с явными признаками коммерческого ширпотреба - ярлыком на подоле, - не сделает чести и ему".
Забавно сравнить этот текст со средневековым учебным пособием "Молот ведьм". Пусть, например, следователь, по постановлению которого все это было написано, определит, чем отличается предыдущий абзац от этого:
"Нужно заметить, что демоны во всех видах колдовства учат ведьм насколько возможно больше пользоваться как средствами в их колдовских приемах, таинствами и священными обрядами церкви и вообще всем божественным или посвященным божеству; так, иногда они кладут восковое изображение под алтарное покрывало или вытягивают нитку через священное миро, а также пользуются и другими священными предметами".
Правда, конечно, слова "демоны" и "ведьмы" нужно заменить на "художники и "кураторы".
Тлетворное влияние Запада
"Специалист по социально-культурной деятельности" Наталия Маркова начала свое заключение с довольно пространного рассуждения об авангардной культуре:
"Начиная с 50-х годов ХХ века система базовых ценностей западного общества, прежде основывавшаяся на христианстве, подверглась пересмотру. Сексуальная революция, разразившаяся прежде всего в искусстве и СМИ, поощряла внебрачные отношения, легитимизировала сексуальные отклонения, женский и мужской гомосексуализм. Изменение ценностных ориентиров было вынужденной государственной мерой. Западное общество нуждалось в сокращении населения (плотность населения в Германии - 230 человек; в Англии - 240 человек; в Голландии - 385 человек на кв.км). Таким образом, резкие ценностные изменения в западном обществе имели экономическую подоплеку - недостаток ресурсов и катастрофу перенаселенности. Возникла идеология без идеологии - постмодернизм (post-modernism), базирующийся на множественности идеологий, где все прежние ценности были подорваны и подвергнуты сомнению.
Политика демографического сдерживания диктовала искусству темы, проводящие нелегитимное удовлетворение половых потребностей: свободная любовь, женский и мужской гомосексуализм, трансвестизм, промискуитет, зоофилия, некрофилия, фетишизм; наркотизация, преступления. Постмодерн в живописи, поэзии, музыке и литературе раскалывал, фрагментировал, расчленял реальность, уничтожал табу, переворачивал с ног на голову, демифологизировал мифы и разрушал сакральное. Бессмысленный и опасный хаос постмодернистского мира предлагалось преодолевать расширением подсознания, уходом в "другую" реальность при помощи наркотиков".
Понятно, что вывод, который может сделать такой эксперт, только один: художники-авангардисты - пособники Запада, а потому их надо немедленно посадить, причем всех.
Ни один из экспонатов экспертам не понравился. Особенно досталось триптиху Владимира Щечкина "Непротивление злу насилием". Это композиция из трех репродукций знаменитого портрета Достоевского работы Перова, на каждой из которых автором сделаны определенные добавления. На одной части триптиха писателю пририсованы неприятного вида перепончатые крылья, вроде как у летучей мыши; на другой - центральной - в руки сидящего как бы вложен топор; на третьей - на колени поставлена клетка, в которой вместо птицы помещена маленькая фигурка Наполеона. Кроме того, в качестве составной части экспоната рядом с триптихом была выставлена настоящая птичья клетка, в которой на жердочке "сидел" маленький скульптурный бюст Льва Толстого.
Эксперты, специалисты по древнерусской живописи Бекенева и Козлова так написали об этой работе в своем заключении: "В произведении В. Щечкина отчетливо выражено отрицательное отношение и негативная оценка личности Ф. Достоевского и его портрета". А уже цитировавшаяся г-жа Маркова без обиняков заявила: "Атаки на великих авторов предпринимаются давно (фильм с элементами каннибализма "Даун-Хаус" по роману "Идиот", гнусная переделка того же романа издательством "Захаровъ", комикс "Анна Каренина"). Посмотрите, как успешно художник скрестил три великих имени, выставив в глупом виде великого писателя, испортив шедевр Перова и назвав этот беззастенчивый плагиат ключевой фразой толстовской философии. Главный смысл работы Щечкина в разрушении, принижении и оглуплении великих образов".
О сосисках
А вот замечательная экспертная оценка работы Елены Елагиной "Иксисос" (сосиски). Этот экспонат представляет собой фотографию деревянного креста, по всей поверхности которого размещены советские плакаты-предупреждения типа "Остерегайтесь ожога", "Остерегайтесь ранения рук" и т.п. Кроме того, к рукавам креста полукольцом подвешена гирлянда сосисок. В своем экспертном заключении этнограф и религиовед Кира Цеханская пишет: "Унижение христианского символа закрепляется надписью "ИКСИСОС", что означает слово "сосиски", прочитанное справа налево. "Иксисос" по вербальному звучанию прямо ассоциируется с церковным словом "аксисос", что в переводе с греческого означает "совершенно достоин возлагаемой должности". "Аксисос" произносится во время рукоположения в различные церковные чины. Таким образом, изощренная манипуляция словами направлена на достижение определенной психологической цели - иронично-глумливо внедрить в сознание человека профанный объект (сосиски) в качестве предметной ценности, достойной находится на Кресте".
На самом деле греческое слово "достоин", произносимое при рукоположении церковных иерархов, звучит как "аксиос". Г-жа Цеханская то ли продемонстрировала неподобающую для эксперта малограмотность, то ли сознательно исказила слово, чтобы понадежнее упечь богохульного художника.
История города Глупова-2004
В качестве комментария ко всей этой, с позволения сказать, "экспертизе" можно привести цитату из Щедрина.
"...Они ворвались в квартиру учителя каллиграфии Линкина, произвели в ней обыск и нашли книгу: "Средства для истребления блох, клопов и других насекомых". С торжеством вытолкали они Линкина на улицу и, потрясая воздух радостными восклицаниями, повели его на градоначальнический двор. Грустилов сначала растерялся и, рассмотрев книгу, начал было объяснять, что она ничего не заключает в себе ни против религии, ни против нравственности, ни даже против общественного спокойствия. Но нищие ничего уже не слушали.
- Плохо ты, верно, читал! - дерзко кричали они градоначальнику и подняли такой гвалт, что Грустилов испугался и рассудил, что благоразумие повелевает уступить требованиям общественного мнения".