Есть стойкие иллюзии, которыми прочно закупорены мозги среднего "россиянца". Например, большинство обитателей нашей страны стойко убеждены, что нет в мире более щедрой нации, чем русские. На самом деле это иллюзия. "Россиянцы" - жадный народ. Знаю это по личному опыту. Богачи легко могут пропить за вечер в кабаке тысячу "баксов", но не дадут ни рубля нищей деревенской школе, около которой отгрохали очередное поместье. "Россиянцы" презирают сострадание. "Россиянец" щедр на свой личный выпендреж. На крутой автомобиль, на кабак, на придорожного нищего (по пьяни обычно), но помогать по настоящему нуждающимся, быть искренним и последовательным в этой помощи "россиянцы" не умеют.
Интересно, кто вообще внушил нам, что мы "щедрые". История моей родной деревни (глухая смоленщина) буквально набита историями о скупости, жадности и чЈрствости еЈ обитателей. За корку хлеба убивали. Нищего семилетнего голодного мальчишку забравшегося в чужую печку, чтобы поесть два здоровых парня забили до смерти. Другую нищенку, стащившую полбуханки хлеба, обварили насмерть кипятком. Замечу, что на воровство в деревне нищего может толкнуть лишь полное отчаяние. Слишком всЈ на виду, слишком всЈ явно. Если бы подали хоть кусок - никуда бы он не полез.
Кто внушил нам что мы "добрые". "Историческое" кино и "великая русская литература" 19 века. Но большинство литературных источников о "русском народе" выдуманы и насквозь фальшивы. Все наши "деревенщики" и "народники" 19 века видели "народ" исключительно с парадного крыльца собственного поместья или из окна кареты. Самые большие тогдашние знатоки "русского народа" общались с ним посредством хождения "в народ" с ружьЈм. Егерь или псарь забавлял барина у костра байками про "русскую жисть", которые барин потом расписывал в своих рассказах. Тогда хорошо и удобно было писать о "русском народе" по той простой причине, что этот самый народ был на 85% безграмотный и ничего написанного о самом себе прочитать не мог. В таких условиях можно было создавать любые глупости и сказки. ВсЈ походило на правду. Благо писали богатые, скучающие бездельники для точно таких же богатых и скучающих бездельников. Насколько их представления о "мужичках" и "народе" оказались ложными можно легко судить по судьбе "народников". Начитавшиеся сказок о "русском народе" целое поколение "разночинцев" - "бюджетной" городской интеллигенции отправилось "в народ" учить, спасать и улучшать его жизнь. Только вдруг оказалось, что "русский народ" совсем не похож на героев Тургенева или Некрасова. Все попытки это народ "спасти", "улучшить" наталкивались на глухую стену равнодушия и циничной хитрости. Деньги от "дурящих бар" на "улучшение жизни" брали с удовольствием. Но никаких "свободных общин", "коммун", "просветительства" так и не вытанцевывалось.
"Хлеб да соль!" - пароль. "Ем, да свой!" - отзыв. В лучшем случае разночинцы пополнили собой учительские штаты церковно-приходских школ или персонал уездных больничек и превратились в желчных, разочарованных и часто пьющих "господ". В худшем -были выданы полиции, как крамольники и подстрекатели к бунту, а скудное имущество их тот час после ареста растащили. Полтора века прошло. Можно уж было хоть чуть - чуть критичнее смотреть на себя. Нет! Мы по-прежнему обожаем рассуждать о "русской духовности", "бескорыстии", "щедрости", о последней рубахе, о святой Руси. Только как приходит очередная осень наши современные "разночинцы" изо всех сил "морщат ум", как защитить свои сиротские дачи от зимних набегов родного ворья и местных вандалов. ПричЈм, замечу, что в большинстве мест глухой дачной Руси никаких специальных "банд" или "шаек" дачных грабителей нет. Это, так сказать, "исторический" местный народный промысел.
Те же, кто побогаче, те вообще с "русским народом" обращаются совсем просто и не "духовно". Забор выше трЈх метров, охрана, цепные псы, отбитые почки, (что б не повадно было).
Мы высокомерно считаем, что душа есть у нас одних. Что у любого иностранца еЈ просто нет и быть не может. Немцы - скряги, французы "лягушатники", американцы - вообще роботы. Наш обыватель свято убеждЈн, что наши бандиты круче всех бандитов, наши женщины красивее всех женщин, наши мошенники самые хитрые, а подлецы самые подлые. Только в большинстве стран Европы, в отличие от России, действует огромное количество частных программ помощи беднякам, которые существуют на частные пожертвования. Действуют медицинские программы для бедных. Деньги на операции наших безнадЈжных инвалидов чаще всего дают не наши "российские щедрые души", а безвестные американцы, немцы, французы. Наших сирот разбирают по американским и итальянским семьям. И очереди стоят на года вперЈд! Но обыватель всЈ равно тупо твердит - "Нету у них души! ВсЈ на деньги меряют. За франк удавятся!"
Как бывшая красавица по привычке считает себя красивой, так и сегодняшняя Россия на самом деле, давно некрасива, стара, плохо пахнет, плохо ходит, жадна, немилосердна и чрезвычайно озлоблена. Русские давно не щедры, мы давно не лучшие солдаты, давно не лучшие спортсмены и как бандиты проявили себя только на ниве бессмысленных и жестоких преступлений. Зачем я пишу так жестоко о собственном народе? Для того, что бы он, наконец, осознал на какой страшной черте он стоит, и сделал бы хоть что-то, что бы от этой черты отойти. Что бы он снова стал щедрым, добрым, храбрым, солдатским, умным и весЈлым. Но сегодня похабные мессианские "базары" о нашей святости, беспорочности, жертвенности, избранности надо заткнуть как прорванную канализацию.
Я - органичная часть русского народа другого у меня нет и ни кем другим я быть не хочу. Но народ мой сегодня это пьяный мужик, спящий в осенней луже под забором, прогулявший последнюю рубаху, пропивший дом, забросивший детей и землю. Ему сейчас нужны не сладкие сказки шинкаря о "широте души" и "избранности". Шинкарь и так уже содрал с него всЈ, что мог. Нет! Ему сейчас нужен ушат ледяной воды, что бы протрезветь.
Интересно, кто вообще внушил нам, что мы "щедрые". История моей родной деревни (глухая смоленщина) буквально набита историями о скупости, жадности и чЈрствости еЈ обитателей. За корку хлеба убивали. Нищего семилетнего голодного мальчишку забравшегося в чужую печку, чтобы поесть два здоровых парня забили до смерти. Другую нищенку, стащившую полбуханки хлеба, обварили насмерть кипятком. Замечу, что на воровство в деревне нищего может толкнуть лишь полное отчаяние. Слишком всЈ на виду, слишком всЈ явно. Если бы подали хоть кусок - никуда бы он не полез.
Кто внушил нам что мы "добрые". "Историческое" кино и "великая русская литература" 19 века. Но большинство литературных источников о "русском народе" выдуманы и насквозь фальшивы. Все наши "деревенщики" и "народники" 19 века видели "народ" исключительно с парадного крыльца собственного поместья или из окна кареты. Самые большие тогдашние знатоки "русского народа" общались с ним посредством хождения "в народ" с ружьЈм. Егерь или псарь забавлял барина у костра байками про "русскую жисть", которые барин потом расписывал в своих рассказах. Тогда хорошо и удобно было писать о "русском народе" по той простой причине, что этот самый народ был на 85% безграмотный и ничего написанного о самом себе прочитать не мог. В таких условиях можно было создавать любые глупости и сказки. ВсЈ походило на правду. Благо писали богатые, скучающие бездельники для точно таких же богатых и скучающих бездельников. Насколько их представления о "мужичках" и "народе" оказались ложными можно легко судить по судьбе "народников". Начитавшиеся сказок о "русском народе" целое поколение "разночинцев" - "бюджетной" городской интеллигенции отправилось "в народ" учить, спасать и улучшать его жизнь. Только вдруг оказалось, что "русский народ" совсем не похож на героев Тургенева или Некрасова. Все попытки это народ "спасти", "улучшить" наталкивались на глухую стену равнодушия и циничной хитрости. Деньги от "дурящих бар" на "улучшение жизни" брали с удовольствием. Но никаких "свободных общин", "коммун", "просветительства" так и не вытанцевывалось.
"Хлеб да соль!" - пароль. "Ем, да свой!" - отзыв. В лучшем случае разночинцы пополнили собой учительские штаты церковно-приходских школ или персонал уездных больничек и превратились в желчных, разочарованных и часто пьющих "господ". В худшем -были выданы полиции, как крамольники и подстрекатели к бунту, а скудное имущество их тот час после ареста растащили. Полтора века прошло. Можно уж было хоть чуть - чуть критичнее смотреть на себя. Нет! Мы по-прежнему обожаем рассуждать о "русской духовности", "бескорыстии", "щедрости", о последней рубахе, о святой Руси. Только как приходит очередная осень наши современные "разночинцы" изо всех сил "морщат ум", как защитить свои сиротские дачи от зимних набегов родного ворья и местных вандалов. ПричЈм, замечу, что в большинстве мест глухой дачной Руси никаких специальных "банд" или "шаек" дачных грабителей нет. Это, так сказать, "исторический" местный народный промысел.
Те же, кто побогаче, те вообще с "русским народом" обращаются совсем просто и не "духовно". Забор выше трЈх метров, охрана, цепные псы, отбитые почки, (что б не повадно было).
Мы высокомерно считаем, что душа есть у нас одних. Что у любого иностранца еЈ просто нет и быть не может. Немцы - скряги, французы "лягушатники", американцы - вообще роботы. Наш обыватель свято убеждЈн, что наши бандиты круче всех бандитов, наши женщины красивее всех женщин, наши мошенники самые хитрые, а подлецы самые подлые. Только в большинстве стран Европы, в отличие от России, действует огромное количество частных программ помощи беднякам, которые существуют на частные пожертвования. Действуют медицинские программы для бедных. Деньги на операции наших безнадЈжных инвалидов чаще всего дают не наши "российские щедрые души", а безвестные американцы, немцы, французы. Наших сирот разбирают по американским и итальянским семьям. И очереди стоят на года вперЈд! Но обыватель всЈ равно тупо твердит - "Нету у них души! ВсЈ на деньги меряют. За франк удавятся!"
Как бывшая красавица по привычке считает себя красивой, так и сегодняшняя Россия на самом деле, давно некрасива, стара, плохо пахнет, плохо ходит, жадна, немилосердна и чрезвычайно озлоблена. Русские давно не щедры, мы давно не лучшие солдаты, давно не лучшие спортсмены и как бандиты проявили себя только на ниве бессмысленных и жестоких преступлений. Зачем я пишу так жестоко о собственном народе? Для того, что бы он, наконец, осознал на какой страшной черте он стоит, и сделал бы хоть что-то, что бы от этой черты отойти. Что бы он снова стал щедрым, добрым, храбрым, солдатским, умным и весЈлым. Но сегодня похабные мессианские "базары" о нашей святости, беспорочности, жертвенности, избранности надо заткнуть как прорванную канализацию.
Я - органичная часть русского народа другого у меня нет и ни кем другим я быть не хочу. Но народ мой сегодня это пьяный мужик, спящий в осенней луже под забором, прогулявший последнюю рубаху, пропивший дом, забросивший детей и землю. Ему сейчас нужны не сладкие сказки шинкаря о "широте души" и "избранности". Шинкарь и так уже содрал с него всЈ, что мог. Нет! Ему сейчас нужен ушат ледяной воды, что бы протрезветь.
