itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Религиозный экстремизм в конфликте интерпретаций

Религия 
0
380
Время на чтение 7 минут
Религиозному экстремизму уже была посвящена моя статья "Религиозный фундаментализм и экстремизм: проблема дефиниций", опубликованная на портале Кремль.org, но, как представляется, тема себя не исчерпала. По-прежнему, в экспертной среде нет ясного представления, что такое религиозный экстремизм и существует ли он в природе. Не повторяя сказанного в упомянутой статье, продолжим рассуждения о том, в чем причина разного понимания этого явления.

Проблема существования религиозного экстремизма - это не проблема объектности, а проблема субъектности. Иными словами, корректно ставить вопрос не о том, существует ли религиозный экстремизм как объект опознания (поскольку как явление он существует очевидным образом), а о том, кто именно (какой субъект) опознает и интерпретирует экстремизм, в каком парадигмальном контексте происходит это опознание и интерпретация. При этом, сам выбор парадигмального контекста, задаваемый опознающим (и интерпретирующим) экстремизм, свидетельствует, отчасти, об идентичности опознающего.

Поясним. Причина отсутствия экспертного единства в понимании проблемы религиозного экстремизма заключается в том, что оппоненты не договариваются (не хотят или не могут договориться) о единой системе координат, единой системе ценностей, единой парадигме, в рамках которых обсуждалось бы дискутируемое явление.

Кто-то рассуждает как религиозный человек, для которого религиозный экстремизм - феноменологическая чушь, миф, созданный антиклерикальным сознанием (в таком подходе экстремизм и терроризм объясняется, обычно, политическим манипулированием или политизацией религией извне). Кто-то рассуждает как политолог или социолог - и тогда для экстремальных форм религиозной активности предлагается термин "религиозный экстремизм", "религиозно-политический экстремизм" или "экстремизм на религиозной почве"; кто-то апеллирует к толерантности, необходимости быть дипломатичным, политкорректным в сложном религиозном вопросе (таковы - некоторые чиновники, публичные политики, правозащитники, журналисты). Религиоведческое сообщество - не имеет консолидированной позиции. Кто-то признает корректным, а кто-то категорически отвергает термин "религиозный экстремизм".

Отсюда - прямо противоположные экспертные (и научные) суждения об одном и том же феномене. Сам автор настоящей статьи убежден, что не только явление существует, но и термин в качестве экспертной категории вполне корректен. Однако это справедливо в определенной системе координат, а именно - при политологическом подходе к описанию и уяснению феномена религиозного экстремизма.

Когда мы слышим от эксперта, что религиозного экстремизма нет, "поскольку религия не может быть плохой" (варианты: "в религии не может быть экстремизма" - без дальнейшей аргументации, "религия плохому не учит" и т.п.), это свидетельствует о том, что высказывающий подобный тезис человек, скорее всего, мыслит в религиозной парадигме (если это только не дипломатическая уловка чиновников, о чем - ниже). В ней аргументация и не нужна, достаточно веры в то, что религия - есть Истина (или даже менее доктринально - "благо", "добро"). А в Истине (благе, добре) нет места подобному уродству (экстремизму).

В религиозной системе ценностей экстремизма нет, но есть джихад, крестовый поход (причем, как нас убедили Джордж Буш-младший и часть религиозных элит США, не только католический, но и протестантско-фундаменталистский), война с неверными (варианты: иноверными, инославными, нечистыми). Экстремизма в религии нет, поскольку отстаивание своей веры (посредством миссии, джихада, борьбы с иноверцами) - одно из основных доктринальных положений большинства конфессий. Термин "экстремизм" в религиозной парадигме - не легитимен. Это столь же очевидно, как и то, что светское государство не может руководствоваться исключительно религиозными системами ценностей, а потому эксперт, утверждающий, что религиозного экстремизма нет, на том основании, что религия - это всегда есть хорошо, либо лукавит, либо рассуждает в системе религиозных ценностей, т.е. судит о явлении изнутри, а не извне. Однако, если в религии термин "экстремизм" не легитимен и не внятен, то это не означает, что в религии отсутствует феномен, получившей в политической науке название "экстремизм" (или - шире - радикализм).

Впрочем, не следует упрощать ситуацию. С одной стороны, не всякая миссия, полемика и даже борьба с неверием или иноверием - радикальны или экстремальны по своей форме и содержанию. Даже при политологическом подходе к изучению религиозной активности.

Почему мы вспомнили о политической науке (политологии)? Не только потому, что именно ей мы обязаны появлением и осмыслением понятий "экстремизм" и "радикализм". Но и по причине того, что именно политологический подход необходим государству и эксперту для корректного и научного подхода к вопросу о существовании и характере феномена религиозного экстремизма.

Кто сталкивается с вызовами экстремальных форм религиозной активности, кто вынужден искать ответ на этот вызов? Государство, общество и сами конфессии сталкиваются, они же вынуждены искать ответы на вызовы. Но если для других конфессий (или внутри самой конфессии - если это форма внутриконфессионального радикализма одного из конфессиональных течений) экстремизм не опознается как экстремизм, а воспринимается как инорелигиозный вызов, миссия, прозелитизм, религиозная война (или - если внутри конфессии - секта), то для государства и общества - подобные деструкции внутри религиозного социума или агрессивная (с точки зрения общества и государства) религиозная активность, направленная за пределы религиозного сообщества, нарушающая общественную и государственную стабильность, воспринимаются как радикалистские или экстремистские.

И такое опознание представляется мне вполне оправданным. В какой парадигме государство может опознавать экстремизм? Ответ кажется очевидным - в политологической. Здесь-то нам и поможет политическая наука. Именно в политической науке возник (и, потому, легитимен) термин экстремизм. Но, описывая политический, религиозный или этнический экстремизм, политическая наука не вводит распознавания религиозного сообщества как какого-то феноменологически особого явления, отличного от этноса или другой социальной группы (партии, общества). В политологическом подходе не важно, где именно возникают экстремистские формы деятельности - в политических, этнических или религиозных группах. Для политолога (политика, государства) более важна социально-политическая характеристика явления, чем его генезис.

Секулярное государство, познающее мир через социально-политический и правовой подходы, не может мыслить категориями религиозной парадигмы. В случае погружения государственной рефлексии в религиозный парадигмальный контекст возникает ситуация клерикального государства. Мы здесь не беремся утверждать, что это хорошо или плохо. Здесь фиксируется только тот факт, что государство, работающее и рассуждающее в религиозной парадигме, перестает быть светским. Отсюда видна вся несостоятельность сентенций ряда государственных чиновников, утверждающих, что религиозного экстремизма нет, поскольку в религии не может быть экстремизма. Это самозаговаривание, дипломатические реверансы не улучшают ситуации, а только усугубляют ее. Небольшие медийные достижения вследствие подобной политики превратно понимаемой толерантности поглощаются пучиной не решаемых проблем. Хотя здесь в пылу методологического осмысления явления религиозного экстремизма не следует недооценивать значимости медийного влияния. Влияние СМИ на общественные устои (а, следовательно, и на социокультурные стандарты и стереотипы) достаточно велико. Только перспективным в преодолении экстремистских настроений видится не washing of brains в духе американской политкорректности, а более глубокие гуманитарно-медийные технологии, учитывающие особенности российской полифонии культурных кодов и контекстов.

Помимо термина экстремизм, в политологии часто применяют термин радикализм. Радикализм - понятие политической науки более широкое, чем экстремизм, хотя часто эти термины в экспертной среде употребляют в качестве синонимов. Следует признать, что четкого терминологического и содержательного различения экстремизма и радикализма, по-прежнему, не существует.

Между тем, экстремизм характеризуется насильственными средствами осуществления поставленных целей. Поэтому в политической науке, экстремизм - это крайний радикализм, это - ориентация в политике на крайне радикальные идеи и цели, достижение которых осуществляется силовыми, нелегитимными (с точки зрения государства) и неправовыми методами и средствами (терроризм, разжигание религиозной, расовой ненависти, вооруженные восстания и пр.). При этом, следует также отметить, что радикализм и экстремизм могут являться таковыми по причине своей инокультурности. Можно привести пример в религиозной сфере. Ваххабизм - абсолютно легитимен в Саудовской Аравии или Египте, но преследуется в Турции и законодательно запрещен в Дагестане как раз в силу того, что в Саудовской Аравии и Египте он традиционен, а в Турции и Дагестане - инновационен, вступает в конфликт с доминирующими религиозными традициями и претендует на переустройство социума (и даже государства). Для любого государства инокультурные интервенции импортных форм религиозности сами по себе - как формы политического влияния других государств на религиозный ландшафт данного государства - есть фактор радикализации и политизации религии (как со стороны самих государств, так, часто, и со стороны экспортируемых форм религиозности, выступающих в качестве проводника политических интересов конкретного государства). В России такой подход к инокультурным интервенциям закреплен в Концепции национальной безопасности РФ.

Наконец, можно попытаться дать хотя бы краткую первичную оценку соотнесенности религиозного фундаментализма, радикализма и экстремизма. Не касаясь глубоко вопросов религиозного фундаментализма (об этом была отдельная статья), отметим, что, во-первых, необходимо различать радикализм и фундаментализм. Фундаментализм - это идеология, мировоззрение (содержательная модернизация религиозной традиции), а радикализм - это "ориентация на поддержку быстрых изменений политической системы государства или общественной стабильности при помощи радикальных мер" (политологическое определение). Т.е. радикализм - это форма реализации идеологии, а не сама идеология. Во-вторых, следует учитывать, что фундаментализм может быть радикальным в средствах осуществления своих целей, а может и не быть таковым.

Тогда становится очевидным, что религиозный экстремизм может проявляться различно: например, в форме радикализовавшегося (в средствах осуществления своих целей) фундаментализма, либо как крайняя форма радикальных идеологий (часто - каких-то маргинальных религиозных групп), либо как-то иначе. В любом случае, поднятая тема, очевидно, не может быть исчерпана одной статьей. Необходима дальнейшая работа по уточнению и прояснению терминологии, вызывающей экспертную полемику.
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Александр Журавский
Во имя правды и достоинства Церкви
(Вышло в свет уникальное исследование о митрополите Казанском Кирилле (Смирнове))
27.05.2004
Четыре дня в Сентендре
Две ветви Русской Церкви наконец-то встретились
04.07.2002
Все статьи Александр Журавский
Религия
Русский народ стал астрологическим народом
Размышления в свете опроса ВЦИОМ о вере россиян в сверхъестественное и необъяснимое
22.03.2024
«В Вашингтоне всё никак не угомонятся»
США снова обвинили Россию в нарушении свободы вероисповедования и религиозных гонениях
19.05.2023
Все статьи темы
Последние комментарии
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от наталья чистякова
28.03.2024 10:53
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Валерий
28.03.2024 10:25
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 08:25
Почему ушёл Малофеев?
Новый комментарий от С. Югов
27.03.2024 22:34
«И пускай никто нас не пугает русским национализмом!»
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:55
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:44
Отмените шабаш!
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:59