Сложность и важность проблем государственно-конфессиональных отношений до сих пор явно недооцениваются. Сейчас как никогда государство должно быть заинтересовано в создании компетентного органа для решения уже давно назревших вопросов в этой области. Им может стать, скажем, государственный комитет по связям с религиозными организациями.
В 1990 году с разницей в неделю были приняты Закон СССР "О свободе совести и религиозных организациях" и Закон РСФСР "О свободе вероисповеданий". Первый из них в специальной статье "Государственные органы по делам религий" предусматривал наличие информационного, консультативного и экспертного центра, образуемого Советом министров.
Законом устанавливалось, что центр должен осуществлять контакты и координационные связи с аналогичными учреждениями в союзных республиках и за границей, создать банк данных о религиозных организациях в стране и по исполнению законодательства о свободе совести и религиозных организациях. В задачи центра также входило создание экспертного совета религиоведов, представителей религиозных организаций и специалистов по проблемам прав человека для проведения религиоведческой экспертизы. От центра требовалось в необходимых случаях давать экспертное заключение по запросам органов государственного управления и суда.
По просьбе религиозных организаций он также должен оказывать содействие в достижении договоренностей с государственными органами и необходимую помощь по вопросам, требующим решения государственных органов, и способствовать укреплению взаимопонимания и терпимости между религиозными организациями различных вероисповеданий внутри страны и за границей. Подобные органы должны были создаваться и в республиках.
Второй закон содержал специальный запрет: "На территории РСФСР не могут учреждаться исполнительные и распорядительные органы государственной власти и государственные должности, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповедания". Роль государственного органа по делам религий возлагалась на комитет Верховного совета по свободе совести, вероисповеданиям, благотворительности и милосердию, а также на создаваемый при нем экспертно-консультативный совет. "Власть совета" была отменена в 1993 году новой Конституцией, запрет же сохранялся и был устранен в 1997 году с принятием Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях".
Ныне существующие общественные органы - Совет при президенте Российской Федерации (не собирался уже два года) и Комиссия при правительстве - не имеют необходимой профессиональной опоры для результативной работы.
Я остаюсь сторонником создания профессионального федерального органа по делам религий, о чем высказывался на протяжении последнего десятилетия неоднократно. Подобное пожелание высказано практически всеми субъектами Федерации и большей частью религиозных организаций, от которых в правительство поступают предложения по совершенствованию законодательства в сфере государственно-церковных отношений. Характер деятельности такого государственного органа должен в определенной степени носить политический характер: нужно сформировать наконец четкую концепцию государственно-конфессиональных отношений, постоянно контактировать с религиозными организациями и вести непрерывный мониторинг происходящих в них процессов, своевременно предлагая необходимые решения. Такая концепция, соответствующая Конституции и политическим реалиям, должна быть сформулирована и предложена руководству страны и, разумеется, выдерживаться как во внутренних, так и во внешних делах. Ее реализация может потребовать корректировки законодательства.
Одна из задач государственного органа по делам религий - это непрерывное отслеживание законотворчества и своевременный учет нужд религиозных организаций. Иначе их интересы систематически ущемляются, а в законах появляются противоречия. Вообще, необходимо иметь в виду, что развитие и реализация законодательства в этой деликатной сфере требуют контроля. Государство, не обладающее необходимой информационной основой и профессиональной структурой, будет постоянно совершать ошибки, которые могут дорого стоить обществу.
Например, фактическое перекладывание политработы в Вооруженных силах на православных священников влечет за собой неправомерное комплектование воинских подразделений по вероисповедному признаку. К подобного рода ошибкам, как мне кажется, относится и попытка взвалить на государственную школу религиозное образование.
Со своей стороны, религиозные организации нуждаются в квалифицированной поддержке при решении многих насущных вопросов. Им необходим партнер со стороны государства, который понимал бы их проблемы и гарантировал реализацию договоренностей в рамках закона.
При этом профессиональный госорган должен не подменять совещательные и координационные органы, а создавать предпосылки их эффективной деятельности. Думаю, что такой орган не должен быть министерством. Какое-то время он мог бы, как МИД или Минюст, находиться под непосредственным руководством президента и работать в контакте с Советом безопасности.
Против создания государственного органа по делам религий резко выступает Русская Православная Церковь, хотя, как мне известно, не все ее иерархи одинаково смотрят на эту проблему. Свое отношение Церковь мотивирует недопустимостью воссоздания Совета по делам религий при Совете министров СССР. Действительно, Совет только числился при Совмине, на деле же проводил политику ЦК Компартии по искоренению религии. Но сейчас, на мой взгляд, для связей с разнообразными религиозными организациями нужен открыто действующий и действительно компетентный государственный орган. Интересно, что РПЦ имеет Отдел внешних церковных связей, но не желает, чтобы у государства для него был аналогичный партнер.
И все же наиболее серьезные проблемы у государства не с православием, а с исламом. Его основные духовные центры расположены вне России. Там уже прошли подготовку многие тысячи молодых россиян, ставших духовными наставниками наших мусульман. Вместе с глубоким знанием Корана они принесли и несвойственные российским традициям взгляды и дали повод нашим муфтиям обвинять друг друга в покровительстве ваххабизму. Однако ни у духовных лидеров, ни у государства нет реальных инструментов для управления ситуацией, что за 20-30 лет может весьма существенно повлиять на судьбу России. В этом свете попытки придать православию и исламу особый правовой статус "традиционных религий" могут привести к непредсказуемому результату.
С распространением протестантских конфессий западного происхождения религиозная ситуация в стране определяется уже наложением трех факторов - православного, исламского, протестантского. Ответственность за ее дальнейшее развитие лежит на сегодняшнем поколении российских руководителей. Без профессионального подхода в этой политической сфере государство будет постоянно сталкиваться с "неожиданными" конфликтами и искать решения, срок которых уже прошел.
В 1990 году с разницей в неделю были приняты Закон СССР "О свободе совести и религиозных организациях" и Закон РСФСР "О свободе вероисповеданий". Первый из них в специальной статье "Государственные органы по делам религий" предусматривал наличие информационного, консультативного и экспертного центра, образуемого Советом министров.
Законом устанавливалось, что центр должен осуществлять контакты и координационные связи с аналогичными учреждениями в союзных республиках и за границей, создать банк данных о религиозных организациях в стране и по исполнению законодательства о свободе совести и религиозных организациях. В задачи центра также входило создание экспертного совета религиоведов, представителей религиозных организаций и специалистов по проблемам прав человека для проведения религиоведческой экспертизы. От центра требовалось в необходимых случаях давать экспертное заключение по запросам органов государственного управления и суда.
По просьбе религиозных организаций он также должен оказывать содействие в достижении договоренностей с государственными органами и необходимую помощь по вопросам, требующим решения государственных органов, и способствовать укреплению взаимопонимания и терпимости между религиозными организациями различных вероисповеданий внутри страны и за границей. Подобные органы должны были создаваться и в республиках.
Второй закон содержал специальный запрет: "На территории РСФСР не могут учреждаться исполнительные и распорядительные органы государственной власти и государственные должности, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповедания". Роль государственного органа по делам религий возлагалась на комитет Верховного совета по свободе совести, вероисповеданиям, благотворительности и милосердию, а также на создаваемый при нем экспертно-консультативный совет. "Власть совета" была отменена в 1993 году новой Конституцией, запрет же сохранялся и был устранен в 1997 году с принятием Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях".
Ныне существующие общественные органы - Совет при президенте Российской Федерации (не собирался уже два года) и Комиссия при правительстве - не имеют необходимой профессиональной опоры для результативной работы.
Я остаюсь сторонником создания профессионального федерального органа по делам религий, о чем высказывался на протяжении последнего десятилетия неоднократно. Подобное пожелание высказано практически всеми субъектами Федерации и большей частью религиозных организаций, от которых в правительство поступают предложения по совершенствованию законодательства в сфере государственно-церковных отношений. Характер деятельности такого государственного органа должен в определенной степени носить политический характер: нужно сформировать наконец четкую концепцию государственно-конфессиональных отношений, постоянно контактировать с религиозными организациями и вести непрерывный мониторинг происходящих в них процессов, своевременно предлагая необходимые решения. Такая концепция, соответствующая Конституции и политическим реалиям, должна быть сформулирована и предложена руководству страны и, разумеется, выдерживаться как во внутренних, так и во внешних делах. Ее реализация может потребовать корректировки законодательства.
Одна из задач государственного органа по делам религий - это непрерывное отслеживание законотворчества и своевременный учет нужд религиозных организаций. Иначе их интересы систематически ущемляются, а в законах появляются противоречия. Вообще, необходимо иметь в виду, что развитие и реализация законодательства в этой деликатной сфере требуют контроля. Государство, не обладающее необходимой информационной основой и профессиональной структурой, будет постоянно совершать ошибки, которые могут дорого стоить обществу.
Например, фактическое перекладывание политработы в Вооруженных силах на православных священников влечет за собой неправомерное комплектование воинских подразделений по вероисповедному признаку. К подобного рода ошибкам, как мне кажется, относится и попытка взвалить на государственную школу религиозное образование.
Со своей стороны, религиозные организации нуждаются в квалифицированной поддержке при решении многих насущных вопросов. Им необходим партнер со стороны государства, который понимал бы их проблемы и гарантировал реализацию договоренностей в рамках закона.
При этом профессиональный госорган должен не подменять совещательные и координационные органы, а создавать предпосылки их эффективной деятельности. Думаю, что такой орган не должен быть министерством. Какое-то время он мог бы, как МИД или Минюст, находиться под непосредственным руководством президента и работать в контакте с Советом безопасности.
Против создания государственного органа по делам религий резко выступает Русская Православная Церковь, хотя, как мне известно, не все ее иерархи одинаково смотрят на эту проблему. Свое отношение Церковь мотивирует недопустимостью воссоздания Совета по делам религий при Совете министров СССР. Действительно, Совет только числился при Совмине, на деле же проводил политику ЦК Компартии по искоренению религии. Но сейчас, на мой взгляд, для связей с разнообразными религиозными организациями нужен открыто действующий и действительно компетентный государственный орган. Интересно, что РПЦ имеет Отдел внешних церковных связей, но не желает, чтобы у государства для него был аналогичный партнер.
И все же наиболее серьезные проблемы у государства не с православием, а с исламом. Его основные духовные центры расположены вне России. Там уже прошли подготовку многие тысячи молодых россиян, ставших духовными наставниками наших мусульман. Вместе с глубоким знанием Корана они принесли и несвойственные российским традициям взгляды и дали повод нашим муфтиям обвинять друг друга в покровительстве ваххабизму. Однако ни у духовных лидеров, ни у государства нет реальных инструментов для управления ситуацией, что за 20-30 лет может весьма существенно повлиять на судьбу России. В этом свете попытки придать православию и исламу особый правовой статус "традиционных религий" могут привести к непредсказуемому результату.
С распространением протестантских конфессий западного происхождения религиозная ситуация в стране определяется уже наложением трех факторов - православного, исламского, протестантского. Ответственность за ее дальнейшее развитие лежит на сегодняшнем поколении российских руководителей. Без профессионального подхода в этой политической сфере государство будет постоянно сталкиваться с "неожиданными" конфликтами и искать решения, срок которых уже прошел.
