Служить Родине - есть такая обязанность. Служить Богу - призвание. В воинской части в Арсаках, что под Владимиром, идиллически уживается то и другое. Днем - испытания на полигоне, вечером - молитва. Ночью - караулы, утром по великим праздникам - пение в церковном хоре. Здесь день Конституции - для тела, а Пасха Христова - для души. На большие построения в этой части выносят хоругвь - полотнище с ликом Христа...
"Служили и мусульмане, и сектанты"
- На праздник попали, - на станции нас встречает замкомандира по воспитательной работе подполковник Владимир Ханжин. - Сегодня день памяти преподобного Германа Зосимовского, первого настоятеля Смоленской Зосимовой пустыни. В храме молебен идет. Послушаете, как наши ребята поют.
Эта воинская часть ничем особым от себе подобных не отличается: тот же устав, та же форма, то же денежное довольствие. Но волей судьбы она оказалась по соседству с православным храмом. В начале девяностых монастырь стал восстанавливаться. Тогда же в ворота части постучался первый служака православного вероисповедания.
Верующие узнают о существовании части от тех, кто уже отслужил здесь, либо от прихожан. И на призывных комиссиях умоляют отправить их под Владимир. Солдатскую лямку в части тянут около 150 ребят.
- Даже не просите эту цифру уточнять - секретный объект все-таки охраняем, - зашикали на нас в штабе.
- С каждого призыва к нам приходят пятьдесят человек, - говорит Ханжин. - На первых порах истинно верующих было пять-шесть. Теперь ребят православного вероисповедания разрешено призывать в два раза больше. Кстати, служили у нас и сектанты, и мусульмане. Никаких стычек на почве религии не было - служба есть служба.
Красную кирпичную кладку монастырских стен видно издалека.
В советское время в храме, построенном над могилой старца Зосимы - основателя монастыря, были замазаны фрески, опущен потолок - молодежь оттягивалась здесь на дискотеках.
Сегодня храм служит по своему прямому назначению.
- Вот эти две иконы написал Олег Литенков, наш бывший солдат, - показывает Ханжин на полотна с изображением ликов святых. - Перед тем как попасть в часть, он закончил иконописную школу. А вот слышите? Это поют наши солдаты.
На клиросе сгрудились ребята в камуфляже. "Преподобный старче наш Зоси-и-и-ма-а", - расплывается по залу. Пацаны переминаются с ноги на ногу - уже полдень, а в храме они поют с самого утра.
- Вон видите, паренек в "гражданке", - кивает в сторону поющих ребят Ханжин. - Служил у нас, специально приехал на праздник.
Доставалось и от товарищей, и от начальства
- Мои родители верующие, - вполголоса рассказывает Игорь Пешков, живущий под Смоленском, демобилизовавшийся три месяца назад. - Они много раз пытались обратить меня в свою веру, но у них не получалось. Пока сам не почувствовал...
- "Да придет царствие Твое, да будет воля Твоя", - бывший служака осеняет себя крестом и склоняет голову. - Во времена службы в молитвах своих терпения просил - к товарищам, к начальству. Бывало, доставалось от тех и от других. Два года ждал увольнения, а когда шел к станции, чуть не плакал...
- У нас как-то замироточили одновременно семь икон. - Владимир Сергеевич ведет нас к солдатскому храму. - Знак не очень хороший. Некоторое время жили в напряжении, но, к счастью, страшного не произошло...
Несколько раз в часть приходила разнарядка в Чечню. Так снаряжали исключительно добровольцев. Вызывались в основном истинно верующие.
Поднимаемся на третий этаж.
- Сначала храм был здесь, - замкомандира показывает на небольшую комнатку. - Тут и алтарь стоял. Теперь это будет комната досуга - на стенах повесим грамоты, фото. А для нового храма служивым выделили целое крыло. Поднимали его год - солдаты сами плитку клали и по дереву вырезали.
В казарме стерильная чистота. Гладко заправленные суконными одеялами кровати с белыми подушками-квадратиками, шкафы с одеждой, заставленные цветами. На стенах - иконы, тут же - вход в храм. "Сей храм сооружен православными воинами в честь 300-летия инженерных войск", - читаю надпись справа от входа.
- Вот эту хоругвь сделали Григорий Малышев, который служил у нас, и его мама, - наш провожатый показывает на полотнище с ликом Христа. - Выносим ее на присягу. Ребята целуют крест и Евангелие, священник благословляет их на службу.
Храм заложен в честь благоверного князя Даниила Московского, покровителя инженерных войск. Здесь и его мощи - солдаты даже прошение писали Патриарху, чтобы он разрешил иметь их у себя в храме. После вечерней поверки разрешается зайти сюда на 30-40 минут. Каждый вечер отец Варнава читает молитвы. И с утра, если время позволяет, тоже разрешено обращаться к Богу.
Истинно верующим поблажек никто не делает - сначала служба Родине, а уж потом - Богу. "Теноров" из хора снаряжают на конкурсы и фестивали только в том случае, если "отряд не заметит потери бойца".
Распорядок дня - один на всех. После обязательного восьмичасового сна - физзарядка, уборка помещения, учебные занятия, часы самостоятельной подготовки, уход за оружием.
Личное время каждый служивый проводит по своему усмотрению - одни гоняют шары по бильярдному столу или смотрят телевизор, другие шепчут молитвы в солдатском храме или читают Евангелие.
С подачи "дедов" за "духами" следят "слоны"
Против армейских традиций не попрешь. "Деды" хоть и относятся к молодым с христианской снисходительностью, но жизни учат.
- А как же? - признается один солдат, попросивший не называть своего имени. Его "воинский стаж" - полтора месяца. - Могут и "прокачать", если уборку вовремя не закончили. Принимаешь упор лежа и начинаешь отжиматься. Потом подпрыгиваешь, хлопаешь в ладоши - и опять на руки. "Деды" учат "слонов" (отслуживших полгода. - Авт.), чтобы те присматривали за "духами", то есть такими, как я. Если плохо уберем территорию или вообще заартачимся, перемывать придется им самим.
Как относятся "обычные" служивые к соседству с верующими, выведать не удалось. "У нас все верующие", - пробасили они, опасливо косясь на подполковника.
- А чего вы хотите - тяжело остаться в стороне от Бога, живя рядом с храмом, - пожимает плечами Ханжин. - Никто, разумеется, за шкирку на молитвы не тянет. Но пообвыкнется солдатик, сначала ему иконы понравятся, а к концу службы и крещение принимает. Замечу лишь, что 40 здешних дембелей стали священниками. Отец Варнава надеется, что это только начало.
"Служили и мусульмане, и сектанты"
- На праздник попали, - на станции нас встречает замкомандира по воспитательной работе подполковник Владимир Ханжин. - Сегодня день памяти преподобного Германа Зосимовского, первого настоятеля Смоленской Зосимовой пустыни. В храме молебен идет. Послушаете, как наши ребята поют.
Эта воинская часть ничем особым от себе подобных не отличается: тот же устав, та же форма, то же денежное довольствие. Но волей судьбы она оказалась по соседству с православным храмом. В начале девяностых монастырь стал восстанавливаться. Тогда же в ворота части постучался первый служака православного вероисповедания.
Верующие узнают о существовании части от тех, кто уже отслужил здесь, либо от прихожан. И на призывных комиссиях умоляют отправить их под Владимир. Солдатскую лямку в части тянут около 150 ребят.
- Даже не просите эту цифру уточнять - секретный объект все-таки охраняем, - зашикали на нас в штабе.
- С каждого призыва к нам приходят пятьдесят человек, - говорит Ханжин. - На первых порах истинно верующих было пять-шесть. Теперь ребят православного вероисповедания разрешено призывать в два раза больше. Кстати, служили у нас и сектанты, и мусульмане. Никаких стычек на почве религии не было - служба есть служба.
Красную кирпичную кладку монастырских стен видно издалека.
В советское время в храме, построенном над могилой старца Зосимы - основателя монастыря, были замазаны фрески, опущен потолок - молодежь оттягивалась здесь на дискотеках.
Сегодня храм служит по своему прямому назначению.
- Вот эти две иконы написал Олег Литенков, наш бывший солдат, - показывает Ханжин на полотна с изображением ликов святых. - Перед тем как попасть в часть, он закончил иконописную школу. А вот слышите? Это поют наши солдаты.
На клиросе сгрудились ребята в камуфляже. "Преподобный старче наш Зоси-и-и-ма-а", - расплывается по залу. Пацаны переминаются с ноги на ногу - уже полдень, а в храме они поют с самого утра.
- Вон видите, паренек в "гражданке", - кивает в сторону поющих ребят Ханжин. - Служил у нас, специально приехал на праздник.
Доставалось и от товарищей, и от начальства
- Мои родители верующие, - вполголоса рассказывает Игорь Пешков, живущий под Смоленском, демобилизовавшийся три месяца назад. - Они много раз пытались обратить меня в свою веру, но у них не получалось. Пока сам не почувствовал...
- "Да придет царствие Твое, да будет воля Твоя", - бывший служака осеняет себя крестом и склоняет голову. - Во времена службы в молитвах своих терпения просил - к товарищам, к начальству. Бывало, доставалось от тех и от других. Два года ждал увольнения, а когда шел к станции, чуть не плакал...
- У нас как-то замироточили одновременно семь икон. - Владимир Сергеевич ведет нас к солдатскому храму. - Знак не очень хороший. Некоторое время жили в напряжении, но, к счастью, страшного не произошло...
Несколько раз в часть приходила разнарядка в Чечню. Так снаряжали исключительно добровольцев. Вызывались в основном истинно верующие.
Поднимаемся на третий этаж.
- Сначала храм был здесь, - замкомандира показывает на небольшую комнатку. - Тут и алтарь стоял. Теперь это будет комната досуга - на стенах повесим грамоты, фото. А для нового храма служивым выделили целое крыло. Поднимали его год - солдаты сами плитку клали и по дереву вырезали.
В казарме стерильная чистота. Гладко заправленные суконными одеялами кровати с белыми подушками-квадратиками, шкафы с одеждой, заставленные цветами. На стенах - иконы, тут же - вход в храм. "Сей храм сооружен православными воинами в честь 300-летия инженерных войск", - читаю надпись справа от входа.
- Вот эту хоругвь сделали Григорий Малышев, который служил у нас, и его мама, - наш провожатый показывает на полотнище с ликом Христа. - Выносим ее на присягу. Ребята целуют крест и Евангелие, священник благословляет их на службу.
Храм заложен в честь благоверного князя Даниила Московского, покровителя инженерных войск. Здесь и его мощи - солдаты даже прошение писали Патриарху, чтобы он разрешил иметь их у себя в храме. После вечерней поверки разрешается зайти сюда на 30-40 минут. Каждый вечер отец Варнава читает молитвы. И с утра, если время позволяет, тоже разрешено обращаться к Богу.
Истинно верующим поблажек никто не делает - сначала служба Родине, а уж потом - Богу. "Теноров" из хора снаряжают на конкурсы и фестивали только в том случае, если "отряд не заметит потери бойца".
Распорядок дня - один на всех. После обязательного восьмичасового сна - физзарядка, уборка помещения, учебные занятия, часы самостоятельной подготовки, уход за оружием.
Личное время каждый служивый проводит по своему усмотрению - одни гоняют шары по бильярдному столу или смотрят телевизор, другие шепчут молитвы в солдатском храме или читают Евангелие.
С подачи "дедов" за "духами" следят "слоны"
Против армейских традиций не попрешь. "Деды" хоть и относятся к молодым с христианской снисходительностью, но жизни учат.
- А как же? - признается один солдат, попросивший не называть своего имени. Его "воинский стаж" - полтора месяца. - Могут и "прокачать", если уборку вовремя не закончили. Принимаешь упор лежа и начинаешь отжиматься. Потом подпрыгиваешь, хлопаешь в ладоши - и опять на руки. "Деды" учат "слонов" (отслуживших полгода. - Авт.), чтобы те присматривали за "духами", то есть такими, как я. Если плохо уберем территорию или вообще заартачимся, перемывать придется им самим.
Как относятся "обычные" служивые к соседству с верующими, выведать не удалось. "У нас все верующие", - пробасили они, опасливо косясь на подполковника.
- А чего вы хотите - тяжело остаться в стороне от Бога, живя рядом с храмом, - пожимает плечами Ханжин. - Никто, разумеется, за шкирку на молитвы не тянет. Но пообвыкнется солдатик, сначала ему иконы понравятся, а к концу службы и крещение принимает. Замечу лишь, что 40 здешних дембелей стали священниками. Отец Варнава надеется, что это только начало.
 СПЖ кв.jpg)
