Два года назад она распределила имущество между родственниками и с небольшой дорожной сумкой в руках отправилась в обитель.
Люди, принявшие монашество, и особенно - женщины, не очень охотно рассказывают о прежней жизни в миру. Считается, что праздные разговоры не способствуют просветлению души. Однако Марина Викторовна, ныне сестра Мария, из прошлого тайны не делает. Просто рассказывает о себе - прежней, словно о постороннем человеке.
Мы встретились с ней в ее квартире в Пскове, куда Марина Викторовна приехала на пару недель - дочь навестить и кое-какие дела уладить. Внешне она все еще не похожа на отшельницу: приятное открытое лицо, улыбчива и словоохотлива. Правда, платок с головы не снимает и четок из рук не выпускает. На столе лежат "Псалтырь" и несколько книг о житии святых. Марина протягивает мне покрасневшие, натруженные руки и говорит весело и будто удивленно:
- Видишь, какие теперь у меня пальцы? Никакое кольцо на них не наденешь. А было время - не поверишь! - от перстней пальцы едва сгибались. Собираюсь, бывало, на работу, и если по два кольца с бриллиантами на каждый палец не нацеплю, чувствую себя раздетой. Это было еще до перестройки, когда я директором ресторана работала. И, надо сказать, судьбой своей очень даже была довольна.
Золушка
- Жили мы в Острове, там я школу закончила. Детство полуголодное - макароны, поджаренные на постном масле, были лакомством. В школу идти - одни туфли на двоих с сестренкой. На выпускной вечер сшили мне платье из марли, выкрашенной марганцовкой. Стою в нем у стеночки, этакая Золушка. А мальчик, который мне нравился, весь вечер с другой девочкой танцевал. Папа у той девочки гастрономом заведовал, и одевалась она, мне казалось, как кинозвезда. Вот я и пошла в торговый техникум, чтобы стать богатой и красивой...
В техникуме будущая сестра Мария училась с большим усердием. По вечерам подрабатывала - почту разносила. Денег едва хватало на хлеб с маргарином. Окончив техникум, она как молодой специалист получила распределение в промтоварный магазин.
- В торговле - как в армии, - рассказывает она. - Пока все ступени не пройдешь, высокого чина не видать. Поначалу поставили меня лоточницей. Работа, надо сказать, самая что ни на есть собачья. Особенно зимой. Стоишь на морозе, переминаешься с ноги на ногу. Сдачу отсчитываешь окоченевшими пальцами. И при этом не вздумай зазеваться! Потому что какой-нибудь ловкач в это время вполне может пару-другую носков с прилавка увести.
Не знаю, сколько бы я еще на побегушках вкалывала, если бы директриса магазина старательность мою не отметила и не перевела меня продавцом в секцию трикотажа. Уж как я ей благодарна была! Трудилась от зари до зари, из кожи вон лезла. И еще покупателей, на руку нечистых, по походке или по взгляду вычисляла. Одну даму я разоблачила, когда она футболку за пазуху запихала. Продавщицы-коллеги мне благодарны были. Ведь если бы не моя бдительность, пришлось бы недостачу за свой счет покрывать.
Королева общепита
Многие уже завидовали Марине. Карьера прямо-таки звездная: за десять лет выросла от простой лоточницы до заведующей секцией. А потом, перейдя работать в псковский общепит, стала вначале заведующей столовой, а потом и вовсе директором ресторана.
- Мне тогда было тридцать пять лет, - говорит Марина Викторовна. - Была я к тому времени уже разведенной, жила вдвоем с восьмилетней дочкой. Теперь я могла не только себя обеспечить, но и всем родственникам помогать. А пуще всего любила красиво одеваться и украшения покупать. Когда оставалась в доме одна, доставала заветную шкатулку и с любовью все перебирала: вот это колечко с изумрудом я купила в Москве, эти сережки с бриллиантами - в Ленинграде, а вот этот браслет с рубинами подарил близкий друг из Тбилиси...
Статная светловолосая россиянка покорила горячее сердце грузина Вахтанга. "Скромный" товаровед появлялся в Пскове всегда без предупреждения. Вручал Марине Викторовне букеты роз, распаковывал баулы с подарками. Виноградные гроздья, дорогое вино... А французские духи!
- В ту пору гости у меня были чуть не каждый день. Вино рекой лилось. Икру черную и красную ели ложками. Дочку очень любила, покупала ей все, на что пальчиком укажет. С детсадовских времен она у меня лучше всех одета была. Я думала: сама в обносках ходила, так пусть хоть ребенок мой ни в чем не нуждается. А вот что на душе, что в мыслях у девочки моей, чем она живет - над этим я не задумывалась.
Правда, один раз, проснувшись утром после такой гулянки, я увидела, как дочка остатки вина из чьей-то рюмки допивает. Отругала ее - и забыла. А ведь это судьба знак подавала, чтобы я одумалась…
В 1989 году мы с Вахтангом открыли свое дело. Взяли дешевые кредиты... Голова просто кругом шла от шальных денег. Но в 1995-м Вахтанга не стало. Это было заказное убийство... Целый год я не могла прийти в себя. Потом наняла хорошего психотерапевта. И стала настоящей "железной леди".
"Железной" настолько, что даже не заметила, как моя Ирина попала в дурную компанию, стала сильно пить. Двадцать два года было Ирине, когда я положила ее в отделение наркологии - лечиться.
Словом, перестала я по ночам спать спокойно. С одной стороны, волнуюсь за бизнес свой, с другой - задаю себе вопрос: "Зачем мне эти деньги нужны, если мой единственный ребенок погибает?".
Дорога к храму
А вскоре школьная подруга уговорила меня съездить в паломническую поездку в Печорский монастырь. У подруги несколько лет назад сын погиб в бандитской перестрелке. Она же буквально заставила меня покреститься.
Потом я уже сама по святым местам ездила. И больше всего молилась за дочку, чтобы она пить бросила. И, надо сказать, Ириша за ум взялась: перестала пьянствовать, поступила в институт.
Два года назад я вдруг поняла, что все мирское меня уже не интересует... К тому времени у меня появилась наставница, настоятельница того монастыря, где я сейчас живу. Долго мы с ней говорили, прежде чем я решила остаться в монастыре. Но убедилась я, что решение это твердое, - и приняла послушание, а затем и постриг.
Ирине я оставила квартиру и деньги на жизнь, а остальное все отдала сестрам и маме.
О делах монастырских распространяться не буду. Одно знаю точно: своей новой жизнью я постараюсь искупить вину перед Богом. А молитвами я принесу дочери больше блага, чем всеми деньгами мира...
Люди, принявшие монашество, и особенно - женщины, не очень охотно рассказывают о прежней жизни в миру. Считается, что праздные разговоры не способствуют просветлению души. Однако Марина Викторовна, ныне сестра Мария, из прошлого тайны не делает. Просто рассказывает о себе - прежней, словно о постороннем человеке.
Мы встретились с ней в ее квартире в Пскове, куда Марина Викторовна приехала на пару недель - дочь навестить и кое-какие дела уладить. Внешне она все еще не похожа на отшельницу: приятное открытое лицо, улыбчива и словоохотлива. Правда, платок с головы не снимает и четок из рук не выпускает. На столе лежат "Псалтырь" и несколько книг о житии святых. Марина протягивает мне покрасневшие, натруженные руки и говорит весело и будто удивленно:
- Видишь, какие теперь у меня пальцы? Никакое кольцо на них не наденешь. А было время - не поверишь! - от перстней пальцы едва сгибались. Собираюсь, бывало, на работу, и если по два кольца с бриллиантами на каждый палец не нацеплю, чувствую себя раздетой. Это было еще до перестройки, когда я директором ресторана работала. И, надо сказать, судьбой своей очень даже была довольна.
Золушка
- Жили мы в Острове, там я школу закончила. Детство полуголодное - макароны, поджаренные на постном масле, были лакомством. В школу идти - одни туфли на двоих с сестренкой. На выпускной вечер сшили мне платье из марли, выкрашенной марганцовкой. Стою в нем у стеночки, этакая Золушка. А мальчик, который мне нравился, весь вечер с другой девочкой танцевал. Папа у той девочки гастрономом заведовал, и одевалась она, мне казалось, как кинозвезда. Вот я и пошла в торговый техникум, чтобы стать богатой и красивой...
В техникуме будущая сестра Мария училась с большим усердием. По вечерам подрабатывала - почту разносила. Денег едва хватало на хлеб с маргарином. Окончив техникум, она как молодой специалист получила распределение в промтоварный магазин.
- В торговле - как в армии, - рассказывает она. - Пока все ступени не пройдешь, высокого чина не видать. Поначалу поставили меня лоточницей. Работа, надо сказать, самая что ни на есть собачья. Особенно зимой. Стоишь на морозе, переминаешься с ноги на ногу. Сдачу отсчитываешь окоченевшими пальцами. И при этом не вздумай зазеваться! Потому что какой-нибудь ловкач в это время вполне может пару-другую носков с прилавка увести.
Не знаю, сколько бы я еще на побегушках вкалывала, если бы директриса магазина старательность мою не отметила и не перевела меня продавцом в секцию трикотажа. Уж как я ей благодарна была! Трудилась от зари до зари, из кожи вон лезла. И еще покупателей, на руку нечистых, по походке или по взгляду вычисляла. Одну даму я разоблачила, когда она футболку за пазуху запихала. Продавщицы-коллеги мне благодарны были. Ведь если бы не моя бдительность, пришлось бы недостачу за свой счет покрывать.
Королева общепита
Многие уже завидовали Марине. Карьера прямо-таки звездная: за десять лет выросла от простой лоточницы до заведующей секцией. А потом, перейдя работать в псковский общепит, стала вначале заведующей столовой, а потом и вовсе директором ресторана.
- Мне тогда было тридцать пять лет, - говорит Марина Викторовна. - Была я к тому времени уже разведенной, жила вдвоем с восьмилетней дочкой. Теперь я могла не только себя обеспечить, но и всем родственникам помогать. А пуще всего любила красиво одеваться и украшения покупать. Когда оставалась в доме одна, доставала заветную шкатулку и с любовью все перебирала: вот это колечко с изумрудом я купила в Москве, эти сережки с бриллиантами - в Ленинграде, а вот этот браслет с рубинами подарил близкий друг из Тбилиси...
Статная светловолосая россиянка покорила горячее сердце грузина Вахтанга. "Скромный" товаровед появлялся в Пскове всегда без предупреждения. Вручал Марине Викторовне букеты роз, распаковывал баулы с подарками. Виноградные гроздья, дорогое вино... А французские духи!
- В ту пору гости у меня были чуть не каждый день. Вино рекой лилось. Икру черную и красную ели ложками. Дочку очень любила, покупала ей все, на что пальчиком укажет. С детсадовских времен она у меня лучше всех одета была. Я думала: сама в обносках ходила, так пусть хоть ребенок мой ни в чем не нуждается. А вот что на душе, что в мыслях у девочки моей, чем она живет - над этим я не задумывалась.
Правда, один раз, проснувшись утром после такой гулянки, я увидела, как дочка остатки вина из чьей-то рюмки допивает. Отругала ее - и забыла. А ведь это судьба знак подавала, чтобы я одумалась…
В 1989 году мы с Вахтангом открыли свое дело. Взяли дешевые кредиты... Голова просто кругом шла от шальных денег. Но в 1995-м Вахтанга не стало. Это было заказное убийство... Целый год я не могла прийти в себя. Потом наняла хорошего психотерапевта. И стала настоящей "железной леди".
"Железной" настолько, что даже не заметила, как моя Ирина попала в дурную компанию, стала сильно пить. Двадцать два года было Ирине, когда я положила ее в отделение наркологии - лечиться.
Словом, перестала я по ночам спать спокойно. С одной стороны, волнуюсь за бизнес свой, с другой - задаю себе вопрос: "Зачем мне эти деньги нужны, если мой единственный ребенок погибает?".
Дорога к храму
А вскоре школьная подруга уговорила меня съездить в паломническую поездку в Печорский монастырь. У подруги несколько лет назад сын погиб в бандитской перестрелке. Она же буквально заставила меня покреститься.
Потом я уже сама по святым местам ездила. И больше всего молилась за дочку, чтобы она пить бросила. И, надо сказать, Ириша за ум взялась: перестала пьянствовать, поступила в институт.
Два года назад я вдруг поняла, что все мирское меня уже не интересует... К тому времени у меня появилась наставница, настоятельница того монастыря, где я сейчас живу. Долго мы с ней говорили, прежде чем я решила остаться в монастыре. Но убедилась я, что решение это твердое, - и приняла послушание, а затем и постриг.
Ирине я оставила квартиру и деньги на жизнь, а остальное все отдала сестрам и маме.
О делах монастырских распространяться не буду. Одно знаю точно: своей новой жизнью я постараюсь искупить вину перед Богом. А молитвами я принесу дочери больше блага, чем всеми деньгами мира...
.jpg)
_(cropped).jpg)
