Летней ночью 1929 года из закрытой и обреченной на разрушение церкви Никольского погоста Ростовского уезда несколько женщин перенесли в село Годеново издавна чтимый в крае большой, резанный из дерева Иисусов крест. Святыню, лишенную прежнего великолепного оформления в виде позолоченной резьбы, поместили в теплом придельном храме в честь Боголюбской иконы Божией Матери. Там она находится и теперь - сильно потемневшая, с осыпающейся полихромией.
Древние здешние предания, передававшиеся из поколения в поколение, были зафиксированы лишь во второй половине XVII века в виде "Сказания", дошедшего до нас в нескольких поздних рукописях и изданного в 1882 году по одной из них1.
Итак, в сентябре 1667 года в Никольский погост прибыл из Москвы царский окольничий князь Петр Лукич, прослышавший об Иисусовом кресте и давший обет прийти сюда на поклонение. На его вопрос "о чудесех животворящаго креста Господня, како сперва явися и которым подобием и каким людем и в которые лета", местный священник ответил, что слыхал о чудесах от своих предшественников, но "святая Божия церковь Николы чудотворца в пожарное время сгорела без остатку, также и книги церковныя, и о чудесах распятия Господня книги в то время сгорели". Огорченный князь "повеле искати чудес животворящаго креста и чудотворца Николы тому иерею, а сам обещася вовторые приити ко образу Господню в скорых числах". Священник отправился к игумену Ростовского Петровского на Поле монастыря Исайе - местному уроженцу (к сожалению, имени Исайи нет в перечне настоятелей названного монастыря, сохранившемся лишь частично), и тот сообщил все, что знал:
"Аз, многогрешный игумен, слышах исперва про явление животворящаго креста Господня от отца своего священносхимонаха Игнатия и священносхимонаха Варлаама и како они от прародителей своих слышаша, и повествоваша ми тако. Изстари, из давних лет, веси некоея пасущим на поле пастухом скот близ того болота, иже словет ныне Никольский погост, и се, явися о себе от греческия страны от небеси и до земли свет неизреченный, и ста на болоте, и пастырие, видяще то преславное чудо, убояшася, и видяще, яко некая сила Божия является и чудо преславное, и глаголаша друг ко другу: "Поидем и видим, какое чудо нам являет Бог; узрим и проповедуем славу Божию". И оставя скоты на поле и поидоша на болото ко неизреченному свету, и егда доидоша трудным путем, понеже непроходимое место человеком и скотом, топи великия и древа высокия и чаща лесная, и приидоша близ к неизглаголанному свету, и се, явися посреди света на воздусех животворящий крест Господень, и на нем образ распятия Господня, лик Божий, а пред ним чудотворец великий Николай со святым Евангелием, и ста близ пастырей на болоте. Пастыри же от страха падоша аки мертвии на долг час, и некоей Божественней силе укрепляющей их едва в чувство приидоша, и се, глас Божий от распятия Господня к пастырям глаголющ: "Будет на сем месте благодать Божия и дом Божий; аще кто с верою приидет помолитися, будут многая исцеления и чудеса от животворящаго креста молитв ради чудотворца Николы. Шедше проповедите сия всем людям, чтобы на сем месте людие поставили церковь мою". И не втуне явление бысть. Пастырие возвратишася на поле ко стаду своему и приидоша в весь свою и поведаша про явление креста Господня и чудотворца Николы и сказавше вся по ряду, како глас бысть от распятия Господня и како повелевающ".
Вскоре в Ростов отправились люди - известить о чуде местного епископа, который благословил "создати церковь Божию во имя святителя и чудотворца Николая, а придел происхождения животворящаго креста Господня". Из-за невозможности строить на топком грунте ("понеже непроходимо место") "заложиша церковь близ того болота яко стадии быти единой". Однако в первую же ночь начатая постройка оказалась чудесным образом перенесена на болото, "посреди основания церковнаго явися <...> крест животворящий", и мастера услышали голос: "На сем месте поставите церковь мою. И будет гора велика, и чудеса многа произыдут с верою приходящим помолитися, и будут многа исцеления". "И в ту же нощь проиде посреди болота поток, и бысть река велика, и явися суша".
Исследователь ростовских древностей А.А.Титов полагал, что гора, где явился крест, могла подняться из болота в XV веке вследствие действия подземного вулкана, как и вся местная горная гряда. И далее автор задается вопросом, не совпадает ли это событие "с тем физическим явлением, которое у летописца отмечено под 1-м ноября 6975 (1467) года: "Ставясь Ростовское озеро выло по две недели, и ночи людем в городе спати не дало, и после протяжно застучит, как бы в десятере молотят или в осьмере, и за много лет того не бывало"? Это случилось при Великом князе Иоанне III Васильевиче (между 1462-1467 годами). <...> Правда, в "Сказании" говорится, что гора поднялась, по-видимому, летом, когда пастухи пасли тут стадо, а не в конце октября, когда озеро уже застывало; но этим разноречием стесняться не следует"2. Здесь А.А.Титов сам не очень точен: пастухи пасли стадо во время явления креста, но не возведения первого храма. Поэтому нет никаких противоречий в сопоставлении фактов, изложенных в "Сказании" и в летописи.
Так или иначе, церковь на болоте была построена. "Святая церковь Божия та стояла многия лета первозданная", потом сгорела, но "стали пепел перегребати, и обретоша в пепеле пречудный крест Господень ничем невредим: не прикоснуся бо огнь". Поставили новую церковь. В 1776 году на ее месте возвели уже пятиглавый каменный храм в честь Воздвижения Креста Господня с приделом свт. Николая и с колокольней (разобрать его полностью в советский период так и не смогли: остались величественные руины на поросшем бурьяном холме). Еще в конце XIX века были целы рукописные книги, вложенные ростовским священником Илией (в 1510 году) и Иовом Васильевичем Тетериным (в 1520 году) "животворящему кресту и чудотворцу Николе в погорелое место в новую церковь". Пожертвованный сюда же в 1520 году княгиней Евдокией Бельской "воздух шит золотом" ныне хранится в Ростове. В 1848 году некий аноним писал в "Ярославских губернских ведомостях":
"Святой этот крест помещается под сению, изящно украшенною фестонными фигурами. Резное изображение Спасителя во весь рост человека. Крестное древо, терновый венец на главе Распятого и препоясание щедро украшены <...> золотом, серебром, яхонтами, изумрудами, алмазами, стразами и жемчугом. <...> Самый образ Божественного Страдальца вырезан из липового дерева. Печать отдаленной древности лежит на святом изображении: но, несмотря на давность существования креста и недолговечность вещества, из коего он сделан, время не смеет коснуться изображения Того, Кто неприкосновенен существом своим: оно доселе сохранило первобытную свежесть. <...> Чистота отделки, естественность изображения и высота мысли, художественно воплощенной в веществе, не принятом для произведений скульптуры, свидетельствуют о высокой степени развития этого искусства в отечестве художника, из-под резца которого вышло это святое произведение. Вязь к надписи на кресте, начертанной полурусскими буквами, вероятно, уже в позднейшее время неопытным подражанием изгладившемуся или поврежденному оригиналу, еще более утверждает в мысли, что этот крест - произведение не нашего отечества, где искусства до времен Преобразователя стояли на низкой степени".
Не будем слишком строги к автору приведенных строк, поскольку и мы сегодня далеко не всегда способны по достоинству оценить свое культурное наследие. Надо лишь отметить, что упомянутых украшений креста давно не существует: изъяты "в пользу голодающих". Исследователи русских древностей смотрели на Иисусов крест чаще всего с недоумением. Мало кто из них видел его воочию. И Бог весть, на каком основании предложенная датировка реликвии XIV веком никем не оспаривалась.
Один из средневековых русских путешественников, посетивший Константинополь, писал: "Конец Василкова великого торгу есть церковь фрязкаа. Туто распятие Христово в древе изваяно, гвоздием рукы и ногы пригвоздены". Речь здесь идет о находившейся в Венецианском квартале католической церкви св. Марии с ее скульптурным распятием, столь необычным для православных греческих и русских храмов. Иисусов крест, явленный в Никольском погосте, представляет собой первое по времени известное нам исключение.
В своем теперешнем виде крест явно утратил первоначальные пропорции, о чем говорят его размеры: 230х240 см (ширина превосходит высоту). Голова Христа склонена к правому плечу, но не так заметно, как в иконописи эпохи Палеологов (1261-1453). В этом смысле образ ближе изображению Христа-триумфатора, представленного распятым с обращенным к молящимся лицом и с открытыми глазами. Высота фигуры Спасителя в изваянии Иисусова креста достигает 190 см. Такие скульптурные произведения в России появляются лишь с середины XVII века, но они иного характера и инспирированы в основном уже поздними католическими образцами, пришедшими через Польшу и Белоруссию.
Между тем воспроизведение Иисусова креста из Никольского погоста опознается уже в резьбе каменного креста Воскресенского собора в Романове-Борисоглебске (Тутаев), выполненной около 1500 года (сохранилась только верхняя часть). Другое воспроизведение - большой (297х192,5 см) резной же деревянный палехский поклонный крест XVII века. Следует заметить, что Распятый и там, и здесь - без тернового венца, оставшегося неизвестным византийской традиции, а в западную введенного в XII-XIII веках. Однако он присутствует в третьем скульптурном воспроизведении Иисусова креста, врезанном в центр иконы Страстей Господних (около 1680 года), доныне находящейся в Воскресенском соборе Романова-Борисоглебска.
Как же терновый венец мог появиться на Иисусовом кресте из Никольского погоста? Истоки данного иконографического образа следует искать в пластическом искусстве византийского ареала. Это прежде всего византийско-киевские бронзовые кресты-энколпионы XI-XIII веков и чеканенные из серебра грузинские выносные кресты X-XII веков. Среди последних особенно выделяется Ишханский, выполненный в 973 году по заказу епископа Илариона, а также Мартвильский (XI век), где Христос изображен с открытыми глазами. В середине XI столетия прибывший в Константинополь кардинал Гумберт обвинил греков именно в том, что они изображают Спасителя "умирающим". Но, как теперь установлено, тогда существовали различные иконографические варианты. Вероятно, непосредственным образцом для резчика Иисусова креста мог послужить датируемый XIV веком меднолитой крест преподобного Авраамия Ростовского, воспроизводящий оригинал галичского происхождения начала 1200-х годов3 (впрочем, выдвигая такую версию, автор не исключает и других).
На Западе серебряные, бронзовые и костяные скульптурные распятия становятся известны с Х века. Высота их редко превышала 40-45 см. Большие же деревянные круцификсы появляются в XII веке. По своему типу они довольно близки Иисусову кресту из Никольского погоста, в связи с чем следует упомянуть скульптурный крест XII века в швейцарском Сионе: Христос в терновом венце. Следовательно, венец на русской реликвии - деталь заимствованная. Подобные заимствования никогда не считались предосудительными: первыми подали пример еще итало-критские иконописцы-греки. Ряд западных иконографических мотивов Византия усвоила в эпоху крестовых походов4. В Московской Руси в конце XIV - начале XV века были выполнены доныне сохранившиеся деревянные изваяния Николы Можайского и Димитрия Солунского, стилистически отчасти схожие с Иисусовым крестом (как "изделие"), очевидно, имеющим своим прототипом отнюдь не современные ему, а гораздо более ранние западные образцы.
Однако все это, что называется, "искусствоведение". Иисусов крест из Никольского погоста прежде всего - православная святыня. Да, о нем сказано пока слишком мало. Но, как ни парадоксально, данное обстоятельство, может быть, и уберегло чтимое изваяние от участи, постигшей многие другие святыни, о которых теперь приходится говорить лишь в прошедшем времени.
1. Сказание о явлении честнаго и животворящаго креста Господня и великаго во святителех чудотворца Николая в Никольском погосте <...> и о благодатных знамениях и чудесных исцелениях от животворящаго креста Господня и святителя и чудотворца Николая. Изд. В.П.Ехлакова. Ярославль, 1882.
2. Титов А.А. Ростовский уезд Ярославской губернии. Историко-археологическое и статистическое описание с рисунками и картой уезда. М., 1885. С. 242.
3. Пуцко В.Г. Крест преподобного Авраамия Ростовского // История и культура Ростовской земли. 1994. Ростов, 1995. С. 96-104.
4. Weitzmann K. Byzantium and the West around the Year 1200 // The Year 1200: A Symposium. New York, 1975. P. 53-93.
