В пятницу организатор первых паломничеств российских мусульман в Мекку, бывший вице-премьер российского правительства Рамазан Абдулатипов вступил в Великий пост на больничной койке. В зимнем саду клиники, кутаясь в пальто (у политика простуда с разными осложнениями), он предупредил сразу:
- Не ждите от меня откровений правоверного мусульманина. Я держу пост по мере возможности. Первый, срединный и последний.
Это означает, что из тридцати дней наступившего месяца Рамазан, его тезка Рамазан Абдулатипов, названный так потому, что родился в священный для мусульман месяц, поститься будет всего три дня. Он с детства запомнил притчу, рассказанную его теткой, как Аллах определил три поста. И между атеистическими устоями советского времени, когда последователей ислама в лучшем случае высмеивали, и тайным фанатизмом верующих (ребенком он видел, как у постящихся женщин во время сенокоса трескались губы и шла кровь из носа) выбрал середину.
Даже его дети, 18-летний Джамал и 9-летний Абдулатип, начав вместе с отцом с трехдневного поста, могут держаться девять дней в месяц, а отец по-прежнему не намерен менять устоявшееся отношение к Рамазану. Не поколебала принципов Абдулатипова даже его супруга-христианка Инна. Пост она держит вместе с детьми. Получается, что ей и сыновьям приходится несколько сложнее, чем главе семьи. При этом Инна - или, как ее часто называют в семье на мусульманский лад, Инара - удивляется:
- Как же так? В хадж могут ехать лишь те, кто выдержал весь пост.
- Если следовать этому правилу, - говорит "Известиям" Рамазан Абдулатипов, - то огромное число не только российских мусульман будет лишено возможности совершать паломничество в Мекку и приобщаться к религии.
Он озабочен вовсе не тем, сколько дней воздерживаются от еды верующие. Однажды в Швейцарии во время Рамазана к Абдулатипову и нескольким муллам гости отнеслись с пониманием, когда те отказались от обеда. Не понял одного из мулл Абдулатипов. Тот держал жесткий пост, но, отказываясь от еды и воды, не мог в разгар полемики не обидеть оппонента, не прикрикнуть на подчиненного. В этом Рамазан Абдулатипов видит распространенную подмену - и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе. Часто верующие держат пост для истязания тела, но не для очищения души. Поэтому не все, прикоснувшись к святыням, могут говорить о святости.
- Мой дед Хаджимурат, - рассказывает Абдулатипов, - не особо любил распространяться о том, что совершил хадж, хотя и в прошлом, и сегодня прихвастнуть этой действительной честью стараются многие побывавшие там. Я бы им хотел ответить словами своего деда: "В Мекке я видел ишака, но это не значит, что он может стать хаджи".
Образную резкость суждений Рамазан Абдулатипов считает оправданной даже в священный месяц. Он надеется хоть так остепенить фанатичных поклонников формы, не замечающих сути: в ХХI веке соблюдающие все догматы своих верований мусульмане и христиане, руководствуясь верой, разрушают храмы друг друга, а значит, веру в Бога, который един.
Впервые о том, как отойти от края пропасти, у которой стоим, Абдулатипов услышал в Ливане, пережившем жесточайшую гражданскую войну. Там на конференции ЮНЕСКО он встретил Джорджа Хорта - араба, принявшего христианство, митрополита из Ливана. Хорт ему сказал: "Вместо того чтобы понять веру другого человека, мы тысячелетиями пытаемся обратить его в свою веру".
- Я сначала, - говорит Абдулатипов, - возмутился. Как же так? Еще пророк Мухаммед признавал: "Когда я приду к Богу, у него будут сидеть Моисей и Христос". То есть ислам изначально уважителен ко всем религиям, как и они к исламу. Призадумавшись, я согласился с митрополитом Хортом. Проблема не в религиях, проблема в людях, толкующих их в угоду своим представлениям и выгодам, часто к Всевышнему не имеющим никакого отношения. Так, может, пришло время вернуться к тому состоянию, когда и Бог был един и вера в него - тоже?
Когда мы расходились, пациента клиники Рамазана Абдулатипова звали на ужин, хотя на улице еще не стемнело и время поста не закончилось. Он поблагодарил за приглашение, но сказал, что не пойдет. "Это совсем не значит, что завтра я не буду принимать лекарства", - признается он. И добавляет, что его мечта: традицию Рамазана - совершать добрые поступки в этот месяц - сделать правилом на весь год.
- А какой поступок будет принят как значительный, - говорит Рамазан Абдулатипов, - ты мечеть восстановишь или не наступишь на муравья - не нам оценивать. Оценит Аллах.
- Не ждите от меня откровений правоверного мусульманина. Я держу пост по мере возможности. Первый, срединный и последний.
Это означает, что из тридцати дней наступившего месяца Рамазан, его тезка Рамазан Абдулатипов, названный так потому, что родился в священный для мусульман месяц, поститься будет всего три дня. Он с детства запомнил притчу, рассказанную его теткой, как Аллах определил три поста. И между атеистическими устоями советского времени, когда последователей ислама в лучшем случае высмеивали, и тайным фанатизмом верующих (ребенком он видел, как у постящихся женщин во время сенокоса трескались губы и шла кровь из носа) выбрал середину.
Даже его дети, 18-летний Джамал и 9-летний Абдулатип, начав вместе с отцом с трехдневного поста, могут держаться девять дней в месяц, а отец по-прежнему не намерен менять устоявшееся отношение к Рамазану. Не поколебала принципов Абдулатипова даже его супруга-христианка Инна. Пост она держит вместе с детьми. Получается, что ей и сыновьям приходится несколько сложнее, чем главе семьи. При этом Инна - или, как ее часто называют в семье на мусульманский лад, Инара - удивляется:
- Как же так? В хадж могут ехать лишь те, кто выдержал весь пост.
- Если следовать этому правилу, - говорит "Известиям" Рамазан Абдулатипов, - то огромное число не только российских мусульман будет лишено возможности совершать паломничество в Мекку и приобщаться к религии.
Он озабочен вовсе не тем, сколько дней воздерживаются от еды верующие. Однажды в Швейцарии во время Рамазана к Абдулатипову и нескольким муллам гости отнеслись с пониманием, когда те отказались от обеда. Не понял одного из мулл Абдулатипов. Тот держал жесткий пост, но, отказываясь от еды и воды, не мог в разгар полемики не обидеть оппонента, не прикрикнуть на подчиненного. В этом Рамазан Абдулатипов видит распространенную подмену - и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе. Часто верующие держат пост для истязания тела, но не для очищения души. Поэтому не все, прикоснувшись к святыням, могут говорить о святости.
- Мой дед Хаджимурат, - рассказывает Абдулатипов, - не особо любил распространяться о том, что совершил хадж, хотя и в прошлом, и сегодня прихвастнуть этой действительной честью стараются многие побывавшие там. Я бы им хотел ответить словами своего деда: "В Мекке я видел ишака, но это не значит, что он может стать хаджи".
Образную резкость суждений Рамазан Абдулатипов считает оправданной даже в священный месяц. Он надеется хоть так остепенить фанатичных поклонников формы, не замечающих сути: в ХХI веке соблюдающие все догматы своих верований мусульмане и христиане, руководствуясь верой, разрушают храмы друг друга, а значит, веру в Бога, который един.
Впервые о том, как отойти от края пропасти, у которой стоим, Абдулатипов услышал в Ливане, пережившем жесточайшую гражданскую войну. Там на конференции ЮНЕСКО он встретил Джорджа Хорта - араба, принявшего христианство, митрополита из Ливана. Хорт ему сказал: "Вместо того чтобы понять веру другого человека, мы тысячелетиями пытаемся обратить его в свою веру".
- Я сначала, - говорит Абдулатипов, - возмутился. Как же так? Еще пророк Мухаммед признавал: "Когда я приду к Богу, у него будут сидеть Моисей и Христос". То есть ислам изначально уважителен ко всем религиям, как и они к исламу. Призадумавшись, я согласился с митрополитом Хортом. Проблема не в религиях, проблема в людях, толкующих их в угоду своим представлениям и выгодам, часто к Всевышнему не имеющим никакого отношения. Так, может, пришло время вернуться к тому состоянию, когда и Бог был един и вера в него - тоже?
Когда мы расходились, пациента клиники Рамазана Абдулатипова звали на ужин, хотя на улице еще не стемнело и время поста не закончилось. Он поблагодарил за приглашение, но сказал, что не пойдет. "Это совсем не значит, что завтра я не буду принимать лекарства", - признается он. И добавляет, что его мечта: традицию Рамазана - совершать добрые поступки в этот месяц - сделать правилом на весь год.
- А какой поступок будет принят как значительный, - говорит Рамазан Абдулатипов, - ты мечеть восстановишь или не наступишь на муравья - не нам оценивать. Оценит Аллах.
 СПЖ кв.jpg)
