История Российской академии наук насчитывает уже почти три века. Стремление приносить Отечеству всемерную пользу - вот что всегда было главным приоритетом деятельности Академии. Одно из свидетельств тому - организация в ее структуре в 1841 году II Отделения - Отделения русского языка и словесности (ОРЯС). Данный шаг позволил сконцентрировать усилия крупнейших ученых на исследовании древнерусской литературы и этнологии родного края, наметить перспективные направления в современном языкознании, начать подготовку академических словарей и так далее. Поистине титанической была работа И.И.Срезневского на этом поприще в первые годы функционирования Отделения. В начале ХХ века, в период уже начавшихся ?брожений? и кризисов внутри страны, академик А.А.Шахматов, бывший в то время председательствующим в ОРЯС, писал: ?Великой русской народности предстоит великое испытание, и это чувствуется одинаково всеми ее представителями?1. Именно тогда стало окончательно ясно, что наука не предполагает ?узкой специализации? и ?кабинетности?, а ученый в России всегда являлся еще и общественным деятелем.
Работая в архивах с документами русских филологов начала 1920-х годов, мы обнаружили нигде прежде не публиковавшийся текст, озаглавленный ?В защиту Отделения русского языка и словесности Российской академии наук? и отражающий ту непростую обстановку, которая сложилась после Октябрьской революции вокруг ОРЯС. В результате безобидного, на первый взгляд, ?слияния Отделения русского языка и словесности и Отделения исторических наук и филологии? в единое Отделение гуманитарных наук к 1930 году произошло существенное свертывание деятельности ОРЯС по многим направлениям, некоторые из которых, как, например, славяноведение, были объявлены ?реакционными?.
Представленный ниже текст публикуется впервые по авторизованной машинописи (Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 172, оп. 1, ед. хр. № 13, л. 66-81) ?с поправками от руки акад. В.М.Истрина?, как гласит приписка непосредственно перед заглавием. Это глубоко и всесторонне аргументированный протест против вышеупомянутого слияния двух Отделений Академии, грозящий на деле обернуться отказом от тех высоких целей и задач, которые изначально ставило перед собой ОРЯС.
При обработке документа нами были сделаны незначительные сокращения, исправлены очевидные погрешности, связанные главным образом с орфографией подлинника, унифицирована подача заглавных и строчных литер. Пунктуация оставлена почти без изменений. Ряд косвенных указаний, содержащихся в тексте, позволяет предположить, что создавался он немногим позднее 1922 года.
1. Отделение русского языка и словесности существует 80 лет, будучи образовано в 1841 г. из ?Российской Академии?2 и присоединено к Академии наук под настоящим своим именем в виде II Отделения. Согласно своему тогдашнему Положению, оно с самого начала получило характер исключительно ученого учреждения. По Положению, в круг занятий II Отделения, или Отделения русского языка и словесности, входило: ?1) основательное исследование свойств русского языка, начертание сколь можно простейших и вразумительнейших правил употребления его и издание полного словаря; 2) изучение славянских наречий в их составе и грамматических формах относительно к языку русскому и составление сравнительного и общего словопроизводного их словаря и 3) славяно-русская филология вообще, и в особенности история русской словесности?. - Эти задачи тотчас же стали приводиться в исполнение, и Отделение, лишаясь постепенно входивших еще в его состав поэтов и литераторов, скоро стало состоять исключительно из ученых. Его состав был сначала не велик, чередуясь между 6 и 9 членами. Оно, с одной стороны, получило некоторую самостоятельность, которой не имели I и III Отделения, а именно: оно имело своего председательствующего, но, с другой стороны, оно не имело многих прав, которыми пользовались члены I и III Отделений, так, напр., его члены не получали содержания. Несмотря на это столь существенное ограничение, Отделение ясно сознавало свою высокую национальную задачу и быстро оценило всю важность и все значение своего существования как отдельного целого, ставшего во главе целой научной области. Бывали попытки прекратить существование II Отделения как отдельного и слить его с III Отделением, причем указывалось его членам на те выгоды, которые они получат при таком слиянии, вроде, напр., получения содержания в качестве полноправных академиков. Но члены II Отделения предпочитали отказываться от личных выгод, лишь бы сохранить существование самого Отделения, присоединение которого к III Отделению в их глазах было равносильно его полному уничтожению как ученой корпорации, связанной единым духом, единой целью и единым интересом.
2. Начавшаяся в таком духе ученая деятельность Отделения продолжалась с неослабным рвением до последнего времени. Оно видело в своей среде немало лиц, прославивших не только Отделение, но и Академию наук как целое. <...> Буслаев, Срезневский, Грот, Бестужев-Рюмин, Сухомлинов, Веселовский, Шахматов, Ягич. Оно предприняло ряд изданий в круге начерченного ему Положения, постоянно их расширяя и учреждая новые. <...> Если в настоящее время и можно с успехом работать над русским языком во всем его разнообразии, над историей литературы допетровского периода и над славяноведением в широком смысле, то всем этим русская наука обязана главнейшим образом Отделению русского языка и словесности. <...> Достаточно указать на сто томов ?Сборника? и на 35 томов старых и новых ?Известий?3, заключающих в себе массу материала и по языку, и по истории, и по литературе, и по этнографии, не говоря уже о целом ряде крупных отдельных изданий по тем же отраслям, охватывающих историю русской духовной жизни и старого, и нового времени. И кто осмелится сказать, что во всех своих начинаниях Отделение не стояло4 на должной научной высоте? <...> Издания Отделения признаются действительно ?академическими? изданиями, и по их образцу стараются выровняться и другие издания, внеакадемические. Можно с гордостью сказать, что издания Отделения не нанесли порухи ?делу государеву?, а наоборот, со своей стороны, немало способствовали возвышению престижа Академии и уважения к русской науке вообще. <...> Казалось бы, что для чести и русской науки вообще, и для самой Академии наук как высшего ученого учреждения, поставленного на страже русского просвещения и русской науки, следует не уничтожать Отделение, вычеркивая его из своего состава, хотя бы под благовидным именем ?слияния? с другим Отделением, но, наоборот, всячески поддерживать его, давая ему возможность развиваться и расширяться в указанном направлении.
3. Но, кроме чисто научной стороны, есть другая, где Отделение уже выступает из замкнутых стен Академии и получает значение научно-общественное. Наука движется не одними академиками, а совокупностью сотен и тысяч лиц, стоящих и вне академии, но объединенных какой-либо силой, какой-либо идеей, внутренней и внешней. Соответственно этому Отделение должно было вступить на путь общения с массой работников, вызывая к жизни новые предприятия, указывая пути научной разработки подлежащего его ведению материала и изыскивая средства для приведения в известность результатов часто бескорыстной работы многих и многих самоотверженных тружеников. Отделение, действительно, и пошло по этому пути. <...> [Оно] с конца прошлого столетия вступило в тесный союз с ученым и культурным миром и быстро стало завоевывать все большие и большие симпатии русского общества. Оно широко раскрыло свои издания для посторонних ученых, как приобретших уже известность, так и начинающих; оно ставило все новые и новые задачи, выдвигая новые предприятия, связывавшиеся с современными требованиями науки; оно учреждало разнообразные комиссии для выполнения ставившихся новых задач; <...> оно рассылало программы и запросы касательно выяснения различных сторон русской духовной жизни; оно устраивало, по мере своих финансовых средств, экспедиции и командировки для изучения на местах состояния языка, словесности, быта русского народа. И результаты такого направления деятельности Отделения не замедлили быстро сказаться. <...> В настоящее время при Отделении состоит двенадцать Комиссий, из которых некоторые насчитывают до 50 членов. Достаточно указать на такие Комиссии, как Комиссия по составлению Словаря русского языка, Пушкинская Комиссия, Диалектологическая Комиссия, Комиссия по изданию памятников древней письменности, Комиссия по изданию Библиотеки русских писателей, Комиссия по составлению Толковой Библиографии, Комиссия но научному изданию Славянской Библии, не говоря уже о других, более мелких.
При сравнительно скудной оплате работы, а иногда и совсем без оплаты сотрудники <...> усердно работали, ободряемые сознанием, что их работа примыкает к близкому им по духу, направлению и интересам Отделению, а чрез последнее и к высшему ученому учреждению России. <...> Из всех мест России, от крупных центров до глухих уголков, как растения к солнцу, потянулись к Отделению самоотверженные труженики, не знавшие доселе, куда обратиться с результатами своей любознательности и увидевшие теперь в Отделении прибежище, где можно разрешить свои недоделанные5 вопросы и где можно встретить и материальную, а главное - нравственную поддержку в своих подчас очень скромных, но полезных в общем ходе научных стремлениях. Достаточно просмотреть 25-й том ?Известий? Отделения, в котором собраны все речи, сказанные в разных местах России по случаю смерти в 1920 г. акад. А. А. Шахматова6, чтобы видеть то общественное значение Отделения, которое оно в настоящее время получило. Академия наук всегда, конечно, пользовалась высоким уважением со стороны русского общества, но далеко не все круги знали о ней. <...> Теперь благодаря живой деятельности Отделения о последнем узнали самые широкие круги русского общества и, по выражению одного из авторов упомянутых речей, чрез Отделение стали иначе уважать и саму Академию наук. Следовательно, Отделение и с этой стороны с честью выдержало перед лицом русского общества свое испытание и не только не нанесло порухи делу Академии, но и оказало свое посильное содействие ее возвеличению. Не будет преувеличением, если скажем, что из всех трех Отделений Академии Отделение русского языка и словесности пользуется большею известностью, и, конечно, потому, что его деятельность затрагивает тот наиболее обширный круг русского интеллигентного общества, который чувствует себя тесно связанным с русской землей, с русским народом, с русским языком, с русской литературой. Поэтому, казалось бы, что и с научно-общественной стороны Отделение русского языка и словесности заслуживает не гонения, не прекращения его все развивавшейся жизни, а наоборот, всяческого поощрения. <...>
4. Далее, ученая деятельность Отделения с течением времени вышла из круга чисто русских интересов и вступила на широкую дорогу славянства вообще. Уже по Положению 1841 г. одной из задач Отделения была разработка славянских наречий. В этом отношении Отделение русского языка и словесности всегда держало содружество со славянскими землями, вступая в сношения как с отдельными славянскими учеными, так и с целыми научными учреждениями, и прежде всего со славянскими академиями - Польской, Чешской, Сербской, Болгарской, Хорватской. Славянские академии по своим силам не могут равняться с большими академиями, как Берлинская, Венская, Парижская, с которыми Российская Академия в целом как равноправный член состоит в союзе. Славянские академии имеют более узкую цель - изучение прежде всего своей страны, своего родного, т. е. именно ту цель, которую имеет и Отделение русского языка и словесности. <...> С начала нынешнего столетия и у нас, и у славян и зародилась мысль о заключении союза для совместного выполнения крупных научных задач. В 1912 году эта мысль была осуществлена, и тогда был учрежден союз академий - Чешской, Сербской, Болгарской, Югославской7 и Российской в лице Отделения русского языка и словесности. <...> Следовательно, и с этой стороны Отделение русского языка и словесности способствовало увеличению чести и славы Академии, и поэтому, казалось бы, <...> его ученая деятельность должна бы поддерживаться и в указанной сфере.
5. Теперь спрашивается: кому и зачем понадобилось ?слияние? II и III Отделений, т. е. Отделения русского языка и словесности и Отделения истории и филологии? Если II Отделение само по себе не заключало в себе вредных для научных работ элементов, то, быть может, его существование как самостоятельного было вредно для III Отделения, и <...> слияние обоих Отделений устранит этот вред и повысит у того и у другого степень научной работы? Но на эти вопросы приходится ответить вполне отрицательно. Правда, и II и III Отделения во многом совпадают, и на первый взгляд - довольно близко: оба Отделения по существу своему суть историко-филологические. Особенно указывают на то, что, напр., русская история <...> бывает часто представлена и в Отделении русского языка и словесности. Но это слишком незначительная причина, чтобы выставлять ее в пользу слияния обоих Отделений. <...> Одни известные историки, как Погодин, Бестужев-Рюмин, были членами II Отделения, другие, как Соловьев, Ключевский, Лаппо-Данилевский, - членами III Отделения. Однако это обстоятельство нисколько не повредило ни тому, ни другому Отделению. <...> Но русская история представляет единственный пример наиболее близкого соприкосновения двух Отделений. В остальном же оба Отделения, хотя и содержат в себе науки ?историко-филологические?, однако имеют и свои задачи, сложившиеся для каждого Отделения исторически, и притом настолько прочно, что ломать сложившуюся традицию из-за проблематических выгод слияния нет никакого основания. Положение России в соседстве с Востоком, естественно, издавна вызывало необходимость его изучения, и естественный ход вещей сделал то, что III Отделение издавна стало центром восточной науки. <...> Такое положение создалось исторически, и оно будет сохраняться и в дальнейшем: культурные и экономические связи России с соседом-Востоком и в будущем будут поддерживать в России востоковедную науку как нечто самостоятельное и самодовлеющее. Ближе к Русскому Отделению стоят классические дисциплины. <...> Рядом с этим исторически создалось и развилось II Отделение, имеющее целью разработку духовного мира всего славянства, главнейшим образом, конечно, жизнь русского народа во всех ее проявлениях. По действующему Положению предметы занятий Отделения русского языка и словесности следующие: ?русский язык во всем его объеме, с его наречиями и говорами; история русского языка; история русской литературы и культуры; церковнославянский язык; южные и западные славянские языки и их история; история славянских литератур; история иностранных литератур по отношению к русской; теория искусства; теория словесности и теория историко-литературной критики?. Отсюда видно, что все отдельные научные дисциплины II Отделения так тесно между собой связаны, как это не может наблюдаться в других Отделениях. <...> Поэтому II Отделение всегда имело и должно иметь и особого своего председателя, взятого из его же среды, как объединяющего общую работу членов Отделения и как служащего непосредственным звеном между Отделением и кадром посторонних работников. <...> Оба Отделения и осуществляли поставленные им задачи каждое самостоятельно. Однако такая раздельность интересов никогда не мешала выступать им вместе в общей работе, когда дело касалось смежных областей. В случае нужды устраивались совместные заседания II и III Отделений для обсуждения общих вопросов, члены одного Отделения принимали участие в изданиях другого. Нельзя указать ни одного случая, когда бы от раздельного существования II и III Отделений научные академические работы испытывали какие-либо неудобства, тем более когда бы от этого разделения происходил явный ущерб. <...> Следовательно, и с этой стороны нет оснований выдвигать необходимость слияния II и III Отделений.
6. Указывают, между прочим, на то, что в заграничных европейских академиях нет отделений, соответствующих Отделению русского языка и словесности при Российской Академии. <...> Одно только можно с полной решительностью утверждать, что если бы в Англии, Франции и Германии существовали такие отделения при академиях, задача которых специально изучать родную страну, то никому не пришло бы на мысль8 прекращать их существование или ограничивать круг их деятельности, но, наоборот, они везде находили бы особую поддержку как учреждения, близкие национальному чувству англичанина, француза, немца9.
Но если в больших западноевропейских академиях нет отделений, подобных нашему II Отделению, то таковые существуют в академиях Польской, Чешской, Венгерской и Румынской и везде имеют своих особых председателей. <...>
У нас же в России особое Отделение для изучения русского языка и словесности потому имеет особое право на существование, что сама-то Россия, занимающая часть земного шара, превосходящую по своей величине всю Европу, не в пример европейским странам, изучена менее всего, как со стороны естественно-производительных сил, так и со стороны духовных. Подобно тому, как жизненные условия вызвали создание многочисленной Комиссии по изучению естественно-производительных сил России, так, если бы не было Отделения русского языка и словесности, то для изучения духовных сил русского народа неминуемо создалась бы особая такая же Комиссия. Так не лучше ли сохранить то, что есть, чем производить по меньшей мере проблематические по своим результатам эксперименты?
7. Только что указанное национально-научное значение Отделения и должно быть выдвинуто при защите его существования. Надо сказать, что момент для его уничтожения под тем или другим именем, с одной стороны, является самым подходящим. В настоящее время, когда вот уже шесть лет как систематически уничтожается все русское, все национальное, как разрушаются все культурные и духовные ценности тысячелетней русской исторической жизни, когда русское имя вычеркнуто даже из названия русского государства (СССР), в такое время исключение из списков Академии наук ?русского? Отделения, несомненно, будет встречено в известных сферах с нескрываемой радостью и удовольствием. Это удовольствие будет увеличиваться особенно при виде того факта, что проект уничтожения ?русского? Отделения выходит из недр самой Академии. Но, с другой стороны, этот же самый момент и должен быть признан неподходящим. Гражданский долг, ответственность перед Родиной, чувство национальной гордости, одним словом, все то, что известно под опасным в настоящее время словом ?патриотизм?, заставляет громко протестовать против новой попытки еще в одном месте вычеркнуть ?русское? имя. Если власти почему-либо последнее неприятно, если ?русское? Отделение Академии наук, при современном стремлении внедрить идею интернационализма, звучит диссонансом и потому недопустимо, то пусть вычеркнут это имя те, у кого власть и сила, а не те, которые должны стоять на страже своего национального, своей духовной жизни. Наш долг - указать власти на недопустимость нанесения такого оскорбления русскому национальному чувству в мирной области наук, а не идти впереди ее в этом отношении, стараясь предугадать ее мысли и предвосхитить их исполнение10.
8. Эту национальную сторону надо учитывать при вопросе о том, какое впечатление произведет уничтожение Отделения русского языка и словесности на те общественные круги, которые тесно связаны с Отделением и о которых говорилось выше. Как бы мы ни прикрывались словом ?слияние?, для общественного сознания то будет не что иное, как простое ?уничтожение? Отделения. Доселе по гуманитарным наукам в Академии было два Отделения - ?Отделение русского языка и словесности? и ?Отделение истории и филологии?, причем о последнем знали сравнительно немногие. Теперь в Академии будет одно11 отделение ?Истории и филологии?: ясно, что ?Отделение русского языка и словесности? упразднено. С общественной психологией надо считаться. Чувство патриотизма, несомненно, будет уязвлено. Если распространится мнение, что это упразднение сделано властью, то Академии не избыть укора в том, что она не оказала противодействия, по мере своих сил, этому поползновению произвести настоящую реформу. Если же укоренится убеждение, что Академия произвела эту реформу по своему собственному почину <...> то на Академию ляжет еще больший укор и большее обвинение: не возвысит это ее чести и достоинства, а, напротив, унизит. Точно такое настроение и недоумение вызовет предлагаемая реформа среди славянских ученых и в славянских академиях, которые состоят в союзе с русской Академией в лице Отделения русского языка и словесности. Перед ними встанет неминуемо вопрос, как же теперь приводить в осуществление учрежденный перед войной союз славянских академий? <...> Там точно так же поднимется вопрос, зачем понадобилось уничтожение Отделения как особой части Академии, и если туда проникнут слухи о не совсем благополучном положении дела - а слухи, несомненно, проникнут, - то произведенная реформа и среди славянских ученых не поднимет престижа Академии.
9. Наконец, можно с решительностью утверждать, что с прекращением Отделения русского языка и словесности как самостоятельного тотчас же понизится научная жизнь в той сфере, в которой Отделение было, так сказать, главою. Выше было указано, какая тесная связь образовалась между Отделением и многочисленной частью русского общества, посвящающею себя посильной работе по исследованию самых разнообразных проявлений русской духовной жизни. Сознание этой связи поддерживает энергию у отдельных лиц, часто чувствующих себя одинокими и беспомощными12 и нуждающихся в нравственной поддержке. Но эта поддержка необходима не только для отдельных лиц, но и для целых групп. Отдельные лица и целые группы, рассеянные по всей России, и привыкли смотреть на Отделение русского языка и словесности Академии наук как на учреждение, объединяющее их разрозненные силы и защищающее их своим авторитетом в возможных тяжелых обстоятельствах. Вследствие этого сознания каждый даже незначительный работник, вплоть до народного учителя в какой-нибудь захолустной деревне, чувствовал себя принадлежащим к великой семье ученых, что и окрыляло его при его скромной, но часто очень полезной для общего хода науки работе. Все это с уничтожением Отделения русского языка и словесности в значительной степени понизится, у многих просто опустятся руки, и многие станут в недоумении перед вопросом, да нужна ли их работа, когда признано ненужным существование целого академического Отделения. <...> Громадному большинству будет совершенно непонятна такая реформа, и она вызовет лишь угнетенность духа. С этой угнетенностью духа должны будут считаться и сами члены упраздненного отделения, с момента упразднения также разрозненные, потерявшие взаимную связь и живое чувство общности того громоздкого дела, которое объединялось не многими, но выразительными словами - ?русский язык и русская литература?. Это тотчас же отразится и на работах состоящих при Отделении комиссий. И трудно сказать, сколько понадобится времени и усилий, чтобы вся совокупная научная работа Отделения поднялась на прежнюю высоту. Невольно приходит на ум евангельское выражение: ?Поразят пастыря, и разбегутся13 овцы?. Отделение русского языка и словесности и являлось пастырем для обширной части русского общества, преданных делу изучения духовной жизни русского народа, и невольно поэтому хочется воскликнуть: ?Не поражайте же этого пастыря, чтобы не разбежались испуганные его поражением его научные овцы?.
<...>
История сурово осудит Академию наук за уничтожение ?русского? Отделения, если таковое произойдет, уничтожение, которое не вызывается никакими внутренними причинами, но в сильнейшей степени является результатом ненормальности современной русской жизни.
1. Шахматов А.А. О государственных задачах русского народа в связи с национальными задачами племен, населяющих Россию. Московский журнал. История государства Российского. 1999. № 9. С. 22.
2. Далее зачеркнуто: ?Наук?.
3. Имеются в виду периодические издания II Отделения Императорской АН: ?Сборник ОРЯС? и ?Известия ОРЯС?.
4. ?Не стояло? вставлено от руки - очевидно, академиком В. М. Истриным.
5. Средняя часть слова изменена (исправление неразборчиво). Мы предположительно прочитали его как ?недоделанные?.
6. Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук 1920 г. Пг., 1922. Т. XXV.
7. ?Югославской? приписано от руки над зачеркнутым словом ?Хорватской?.
8. Слово ?бы? приписано от руки над строкой, далее (неразборчиво): ?на?.
9. Последние четыре буквы предыдущего слова и заключительное слово этого абзаца написаны от руки.
10. Справа на полях приписано от руки: ?В окончательной редакции вычеркнуть?.
11. Слово ?одно? приписано от руки над строкой. Позднее это Отделение стало именоваться Отделением общественных наук.
12. Середина слова зачеркнута и исправлена от руки припиской над строкой. Первоначально было: ?бесполезными?.
13. Середина слова исправлена от руки в строке.
Публикация и предисловие О.В.Никитина
Материал проиллюстрирован портретами виднейших деятелей ОРЯС со дня основания Отделения
