После выступления многоуважаемого владыки Мефодия и последовавшей за ним дискуссией, я вспомнил, как мы с Вами, владыка, встретились вскоре после Архиерейского собора, когда даже первое чтение его документов нас заставило серьезно озаботиться. Мы решили, что нужно искать совместное решение, близкое к пониманию как нашей позиции, так и вашей. Вы, наверное, помните нашу дискуссию на эту тему, в ней принимал участие уважаемый Сергей Леонидович Кравец. Мы начали тогда готовить встречу Патриарха с министром, и я думаю, что мы можем гордиться, что такая встреча состоялась. О результатах ее я скажу, думаю, что она принесла и принесет еще значительную пользу.
Всплеск эмоций в ходе только что прозвучавшей дискуссии, говорит о том, что нам необходимо еще и еще раз точно понять, что же именно было принято на Архиерейском соборе, как это нужно трактовать, как это нужно правильно совместно понять. Вы, владыка Мефодий, уже согласились с моей точкой зрения, что не все точно было в обращении собора к президенту.
Себенцов в своем выступлении назвал некоторые цифры, это освобождает меня от необходимости это все повторять. Напомню только, что 3,5 тысячи объектов недвижимого имущества было передано церкви в последние годы. Здесь важно подчеркнуть, что эта передача проходила в различных формах. Здесь есть множество различных вариантов решения задачи. Это изъятие данного недвижимого имущества из оперативного управления музея и передача его соответствующим актом Правительства и Госкомимущества в бессрочное, безвозмездное пользование религиозным организациям, примеров тут много.
Второй вариант - передача решением Госкомимуществом и министерством культуры части строений, входящий в состав музея в пользование религиозной организации без изъятия их у музея.
Это и совместное владение и деятельность музея и религиозной организации по использованию культовых зданий и сооружений. Есть и другие формы.
Я перечисляю эти варианты для того, чтобы мы не зацикливались на одной только форме: отдайте нам целиком и полностью, а мы уже там разберемся. Есть несколько решений, часть из них я назвал. Мне кажется, нам надо использовать весь спектр возможных решений. Здесь же я хотел привести пример из практики, который, как мне кажется, имеет отношение к нашему разговору. Мы вместе с Церковью проводим замечательный, пожалуй, единственный общий наш церковно-светский государственный праздник - День славянской письменности и культуры. Я заметил, что в тех областях, где мы проводили этот праздник совместно, вопросы передачи имущества церкви, решаются быстрее. Наверно, нельзя действовать так: отдайте нам все, и тогда мы заживем... Передача имущества будет идти скорее там, где контакты, совместная деятельность, взаимное сотрудничество между Церковью и органами культуры наиболее развиты.
После обращения Собора к Президенту, мы получили от него соответствующее предписание, в котором он поручил, я цитирую, "...подготовить предложения по совершенствованию нормативно-правовой базы взаимоотношений государства и религиозных организаций в вопросах передачи, реставрации и содержания движимого и недвижимого имущества религиозного назначения". Мне кажется, очень точная и тонкая формулировка, которая обнимает весь спектр нашей деятельности в этом направлении. То есть не возвращение собственности, ведь если понять это дословно, мы так дойдем до реституции. Повторюсь, не "возвращение собственности", а "передача и совершенствование нормативно-правовой базы".
Об этом уже говорил Себенцов, хотя и покритиковал нас. Сейчас происходит выработка, совместно с представителями Церкви, положения о передаче. И, мне кажется, мы сейчас вышли на очень неплохой уровень документа, который, используя, в первую очередь, нынешнюю нормативно-правовую базу, упростил бы, а следовательно, и ускорил, решение этих вопросов.
Но следом за этим идет другая позиция. Как бы скоро ни приняли этот документ, все равно его принятие будет отставать от потребностей дня сегодняшнего. Есть вопросы, которые не требуют от нас правомочий каких-либо, иногда решают вопросы волевым таким порядком. Мой друг Станислав Алексеевич Кучинский директор музея в Казанском Соборе В Санкт-Петербурге, подтвердит, что мы не в угоду необходимости, а в силу исторической справедливости заставили его переехать из Казанского собора тогда, когда он еще не был к этому готов переезду.
Есть решение о передаче в Москве 13 тысяч квадратных метров религиозным организациям. 11 тысяч мы уже передали, но есть основы законодательства культуры, согласно которому мы, музеи, должны получить сегодня для своих целей вместо освобождаемых площадей 11 тысяч кв. метров. А мы на сегодня получили всего 1,7 тысяч кв. метров. Я понимаю, что это плач Ярославны на стенах Путивля. И вы в своем обращении к президенту пишете, что трудности организаций, у которой отнимается помещение, то есть музеев, не должны быть непреодолимым препятствием. Все замечательно. Но тот удар, который будет нанесен музейным организациям и им подобным, если буквально выполнить это пожелание, не будет ли он соразмерен тому удару, который получила в свое время Церковь?
Может быть нам все-таки потерпеть, год-два, а Себенцов сказал больше даже, десятилетия, и пойти друг другу на встречу. Мне показалось, что у руководства Церкви есть такое мнение. Многое здесь ведь ни от нас и ни от вас зависит. Мы, Министерство культуры не богаче церкви, поверьте. И я готов поспорить, насчет того, что государство мало Вам помогает. Министерство культуры в этом году дало 20 млн. только на реставрацию. На ту же Православную Энциклопедию, которую вы выпускаете, и мы Вам благодарны за это, мы в прошлом году дали 3,5 млн., и в этом году будем давать. Я не могу принять упрек в адрес министерства культуры.
Я понимаю, что многое зависит не от вас, но если бы вы помогли нам добиться, а здесь присутствуют и представители Администрации Президента, выполнения того положения законодательства, которое дало бы возможность получить министерству культуры вместо освобождаемых помещений более или менее адекватные, то это было бы хорошо... Как, например, в Санкт-Петербурге получили же мы помещение на Почтамтской улице, бывшей Елизаветинской, правда там еще миллионы вкладывать нужно (на Почтамтской улице целое огромное старинное здание получил бывший музей атеизма в Казанском Соборе, ныне музей истории религии). Но не всегда так бывает. Надо обращаться в Администрацию Президента, и особенно, к уполномоченным Президента в округах, ведь это новые люди, не завязанные интересами одного субъекта, как губернатор, это нам очень поможет.
И последнее, что я хотел сказать. Если даже будет этот процесс идти быстро на основании нового положения, но, тем не менее, он все равно займет какое-то время. Поэтому встреча Святейшего с Министром культуры, в результате которой подписан рабочий документ, и создана рабочая комиссия, мне кажется, что это тот путь, и владыка Мефодий говорил об этом, который позволяет нам не то, чтобы обгонять время, но хотя бы не отставать... Согласно протоколу договоренности между Патриархом и Министром, эта комиссия, которую со стороны Церкви возглавляет уважаемый владыка Арсений, а со стороны министерства культуры ваш покорный слуга, эта комиссия обязана использовать все возможности, которые уже сегодня есть в законодательстве и не оттягивать принятие решений. Если эта комиссия будет работать, как следует, а туда входят не только чиновники, но и представители наших музейных организаций, то многие вопросы, которые создают сегодня ненужные трения между Церковью и светскими организациями, министерством культуры в частности, могут быть успешно решены.
Еще одно соображение. В свете того, о чем мы сейчас говорим, я хотел бы привлечь внимание, к фактам столетней давности. Мы в какой-то мере интерполируем ситуацию снова на то время. Я тут просил сделать мне выписки из главной инвентарной книги Государственного исторического музея за 90-е годы прошлого столетия. И вот идут записи: дары духовных отцов. Дар протоиерея Богоявленского, племянника митрополита...
В случае массовой передачи из музеев такого рода памятников в собственность, не вернемся ли на сто лет назад, опять на рынок будут выброшены эти самые ценности. Более интеллектуально, культурно подготовленная часть священнослужителей сама понимает, что эти вещи совсем другого предназначения, она их будет дарить опять музею, а владельцы состояний будут скупать снова эти коллекции и по мере своей сознательности или после смерти снова предавать музею. Нужен ли нам снова этот кругооборот? Я считаю, что надо очень серьезно подумать над этим.
Другая сторона вопроса. Если в целом взять государственный музейный фонд, то, может быть при более внимательном рассмотрении состава памятников, попавших в этот фонд, действительно могут быть выделены те предметы, которые по-настоящему и не должны иметь статуса памятников. И они, лишившись этого статуса, могут быть переданы Церкви. Согласительная комиссия может определить какие-то вещи, которые, оставшись памятникам, при сохранении трезвого к ним отношения, могли бы быть использованы в религиозной практике. Однако приведу еще такие статистические данные за последние 5 лет. В целом ежегодно из Российской Федерации украдено культурных ценностей религиозного назначения около 2500 предметов, из них из учреждений государственных около70, из церковных учреждений 214, т.е. соотношение 2% и 8%, остальные из частных коллекций, у частных собственников.
