Продолжение беседы главного редактора "Русской линии" Сергея Григорьева с редактором газеты "Русский православный патриот" Анатолием Степановым.
Начало в предыдущей сводке новостей
У Матери Церкви нет "сестер"
А.С.: Архиерейский Собор высказался по многим животрепещущим вопросам жизни Русской Православной Церкви. В последние годы острейшими проблемами в жизни нашей Церкви стали экуменизм и католический прозелитизм. Поэтому нет ничего удивительного, что Собор решил обсудить вопрос об отношении к инославию.
В чем суть принятого соборянами решения? Что нового внес Собор в эти вопросы?
С.Г.: Предыдущие десятилетия были ознаменованы мощным экуменическим движением не только во всем мире, но и в Русской Православной Церкви, которое размывало и каноническое и, в некоторых моментах, догматическое основание Церкви. Неясное отношения к разного рода еретикам, сомнительная экклезиология
(теории ветвей, церквей-сестер) "никодимовского", а теперь "кирилловского" богословия вызывали обоснованную тревогу православных за сохранение чистоты православного вероучения. В принятом Собором определении "Об основных принципах отношения Русской Православной Церкви к инославию" сделан
значительный шаг вперед по уяснению нашей Церковью своего положения в вероучительских вопросах.
В принятом документе утверждается полнота истины в Православии, единственность Православной Церкви и сохранение за ней "полноты власти свидетельствовать о вере". Но если в документе об основных принципах отношения к "инославию" ясно сказано о спасительности и единственности в этом смысле
Православной Церкви, то в отношении к этому самому "инославию", Определение ничего толком не определило: "1.16. Церковное положение отделившихся не поддается однозначному определению".
А.С.: В документе много сомнительных формулировок, которые позволяют трактовать отношение Церкви к экуменизму по-разному.
С.Г.: Правда вместо прежней "разделенной церкви" речь ведется теперь о "разделенности христиан". И такая размытость формулировок в отношении еретиков оставляет место для соблазнов. В Определении записано: "Опасность для Церкви представляют и те, кто участвует в межхристианских контактах, выступая от
лица Русской Православной Церкви без благословения церковной власти, а также и те, кто вносит соблазн в православную среду, вступая в канонически недопустимое сакраментальное общение с инославием".
А.С.: То есть участвуют в экуменических богослужениях, молитвах, шествиях. Но как узнать, получено экуменистами благословение церковной власти или нет?
С.Г.: Это остается не ясным. К примеру, несколько дней назад пресс-служба Санкт-Петербургской епархии сообщила об экуменическом богослужении, в котором помимо католического епископа и протестантской епископши, принял участие доцент СПбДА протоиерей Владимир Федоров. Судя по тому, что сообщение о
богослужении было распространено официальным источником, оно одобрено правящим архиереем. Не означает ли это, что митрополит Владимир, проголосовавший за "Определение" на Соборе, вместе со своим клириком "представляют опасность для Церкви"? И что теперь делать их прихожанам? По тексту принятого
документа это понять решительно невозможно.
Или другой пункт (5.2.) документа: "Русская Православная Церковь не может участвовать в международных … организациях, в которых:…правила и процедура предполагают обязательность "мнения большинства"". Но в ВСЦ предусмотрена именно такая процедура, во всяком случае, в вопросах регламента работы.
Следует ли из этого, что наша Церковь теперь выйдет из ВСЦ?
А.С.: Хотелось бы на это надеяться… Наверное, такого рода двусмысленности и противоречия и стали причиной того, что Определение вызвало резкую критику известного богослова и противника экуменизма епископа Владивостокского и Приморского Вениамина.
С.Г.: Владыка Вениамин является одним из самых компетентных специалистов по вопросам взаимоотношений с еретиками. В своих богословских воззрениях он придерживается школы выдающегося богослова XX-го века преподобного Иустина Поповича. Владыка указал на самый важный недостаток документа по инославию:
"В "Определении" нет самого главного: еретики не названы еретиками, вероотступники не названы вероотступниками, а это создает базу для продолжения духовной агрессии Ватикана и других, так называемых "инославных"". Такая резкая отповедь экуменизму вызвала явное раздражение в стане церковных
либералов. Митрополит Кирилл (Гундяев), отличающийся особой вспыльчивостью, не сдержался и публично грубо оскорбил владыку Вениамина, заявив, что "таким как он не место среди архиереев". И никто митрополита не урезонил. Правда, глава ОВЦС позже сам принес свои извинения Владивостокскому владыке за
несдержанность.
Сам этот эпизод говорит о том, что над отношением к "инославию" еще придется работать богословам нашей Церкви, и хорошо бы, чтобы в работе приняли участие не только богословы-экуменисты школы митрополита Никодима, но и других направлений православного богословия.
И все-таки ясное исповедание веры отцами Освященного Собора, данное в "Определении по инославию", создает прочный фундамент дальнейших решений по сохранению чистоты вероисповедания нашей Церкви.
А.С.: И ведь практически одновременно начались какие-то трения между католиками и протестантами.
С.Г.: Воистину, как мало ждет от нас Господь. Только архиереи исповедали свою веру в отношении к еретикам, хотя бы и в таких осторожных выражениях, как Бог явил свою силу, разрушив козни дьявольские. Мы помним как совсем недавно католики и лютеране договорились по, как казалось не решаемой, проблеме
оправдания. Создавалось впечатление, что католический и лютеранский миры, 400 лет находившиеся в жесточайшем расколе, идут навстречу друг другу, и вот-вот станет явью "межконфессиональный мир в объединенной Европе". Но на самом деле все оказалось шито белыми нитками. Как только Русская Православная
Церковь даже в самых мягких выражениях заявила о своей вере, то тут же эти механические конструкции стали рассыпаться как карточный домик.
А.С.: Множество противоречий и соблазнительных выражений соборного определения об инославии дают основание предположить, что точку ставить еще рано.
С.Г.: Действительно, с одной стороны в документе говорится о канонической недопустимости сакраментального общения с инославными, с другой - не оговаривается никаких мер прещения в отношении участников экуменических молитв, а это дает возможность активным экуменистам безбоязненно продолжать свою
деятельность, которая хоть и не принимает прежних масштабов, но безусловно продолжается правда, чаще всего скрытно, едва ли не подпольно. Это говорит о том, что противникам экуменизма есть еще над чем работать.
А.С.: Многие из нас надеялись все-таки, что на Соборе будет принято, наконец, решение о выходе из Всемирного Совета Церквей и других экуменических организаций. Как ты считаешь, почему этого не произошло?
С.Г.: Прежде всего я хотел бы заметить, что у нас нет повода унывать. Если вспомнить, что "Определение" готовили в Богословской комиссии, председателем которой является известный апологет экуменизма митрополит Филарет, то станет ясно - экуменизм хоть и сопротивляется, но в целом терпит поражение.
Да, действительно многие ожидали, что Собор, обсуждая проблему общения с еретиками, примет ясное решение в отношении экуменических контактов. Этого не произошло. Я объясняю это тем, что нашу Церковь всегда отличала такая здоровая неторопливость, консерватизм.
Быть может неторопливость и тут оправдается. Ведь учитывая современные тенденции развития экуменизма, может случиться так, что пока мы будем собираться выходить, то выходить-то будет уже неоткуда. Понятно, что существование Всемирного Совета Церквей без Православия теряет всякий смысл, но и без
этого у ВСЦ множество проблем. Кризис экуменизма очевиден. Совершенно не исключено, что ВСЦ сам прекратит свое существование. А тогда не придется ничего решать самим.
Может ли Церковь прожить без социальной доктрины?
А.С.: На наших глазах происходят отрадные процессы возвращения Церкви в жизнь общества, сближения Церкви и государства. Церковь начинает активно участвовать в общественных делах: сотрудничает с правоохранительными органами и армией, участвует во многих социально значимых мероприятиях. В свою очередь
и со стороны власти заметно стремление поднять статус Церкви, повысить ее влияние на общественные процессы. Несомненно, общество должно слышать голос Церкви по всем жизненно важным вопросам. Оно давно нуждается в этом. Тут вроде бы сам собой напрашивается вывод, что Церкви просто необходима
социальная доктрина, что без нее Церкви прожить будет трудно. Да и многие СМИ в своих комментариях о решениях Собора ставили социальную доктрину на первое место. Если верить газетам, она является едва ли не главным деянием соборян. Какое место на самом деле занимала социальная доктрина в трудах
Освященного Собора?
С.Г.: Я не думаю, что этот вопрос столь важен и принципиален. Уже тот факт, что соборяне получили текст доктрины только накануне соборных слушаний, свидетельствует, что вопрос этот сырой, большинству архиереев не знакомый и требует дальнейших обсуждений. Если вопросы прославления Царя, положения
Украинской Церкви, экуменизма обсуждались в Церкви в течении десятилетия, то в отношении социальной доктрины наша Церковь находится в начале пути. Собор, приняв социальною доктрину предложенную ОВЦС, сделал, может быть, самое важное - обратил внимание на эту сторону жизни Церкви. С уверенностью
можно говорить, что выработка правильных отношений между Православной церковью и российским обществом, государством потребует еще долгих обсуждений.
А.С.: А нужна ли вообще Церкви социальная доктрина?
С.Г.: На первый взгляд Церковь не нуждается в таковой. Социальным служением Церкви является ее молитва о мире, и этого служения вполне достаточно для Церкви. Она действует там, где бессильны государственные и общественные институты.
А.С.: Церковь начинает действовать, когда опускают руки врачи, пасуют демографы, разводят руками метеорологи, ничего не могут сделать правоохранительные органы и даже вездесущие спасатели. Тут-то и начинается служение Церкви.
С.Г.: Воистину, никто кроме Церкви не может умолить Бога переменить Свой праведный гнев на милость, и это служение Церкви покрывает все прочие. Но другой вопрос заключается в выстраивании практического взаимодействия Церкви с государственными структурами.
А.С.: А что тут придумывать? Ведь наша Церковь имеет двухтысячелетнюю историю, и взаимоотношения Церкви и государства давно определены.
С.Г.: Тут вот в чем загвоздка. Нынешнее состояние российского государства само по себе крайне неопределенно, потому и отношения с ним выстроить совсем не просто. Государство никогда не было индифферентно по отношению к своей Церкви, но сейчас время смутное, и государству явно не до Церкви. В тоже
время Русская Православная Церковь не может бросить Российское Государство на произвол судьбы и после долгих лет существования в "резервации" пытается найти приемлющие формы своего участия в жизни страны.
А.С.: Социальная доктрина представляет собой внушительный документ. Наверное, над ним трудился большой коллектив богословов и историков. В доктрине очень умно и убедительно написано о монархии, о теократии, об истории церковно-государственных отношений. Однако нет никакого ответа на вопрос о том,
какими должны быть взаимоотношения Церкви и государства в современных условиях.
С.Г.: Это процесс не быстрый. Прежде всего, нужно перестроить собственное сознание. Мы привыкли к такому ненормальному положению, когда Церковь и государство если не прямо враги, то, во всяком случае, коммунальные соседи, которые только терпят друг друга. Возможно, до симфонии еще далеко, но стать
хотя бы союзниками давно пора. И дело здесь не только за Церковью, но и государством. Это вопрос именно взаимодействия.
Я думаю, что социальная доктрина будет еще обсуждаться в ближайшие годы и, скорее всего, потребуется еще не одно соборное решение для выстраивания здоровых взаимоотношений между Церковью и государством. Тем более что власть сейчас сама ищет способы наиболее эффективного взаимодействия с Церковью.
Недавно во время посещения Псково-Печерского монастыря об этом заявил Владимир Путин. Отвечая на вопрос о том, какими он видит взаимоотношения между государством и Церковью, Президент сказал, что Патриарх должен занимать подобающее ему место, такое, какое он всегда занимал в жизни России.
Обнадеживающие слова.
Устав митрополита Кирилла не прошел
А.С.: Прославление Царской Семьи и сонма Новомучеников Российских, украинская проблема, вопрос об отношении к инославию и социальная доктрина были самыми важными темами Собора. Но соборяне ведь обсуждали и много других вопросов. Насколько мне известно, неожиданно довольно острым оказалось обсуждение
такого на первый взгляд протокольного вопроса как внесение изменений в Устав Русской Православной Церкви.
С.Г.: Да. Проект Устава был разработан ОВЦС. В ходе его обсуждения произошел неприятный инцидент, свидетельствующий об определенной напряженности во внутрицерковных отношениях. Митрополит Кирилл предложил учредить для себя особую должность Секретаря Священного Синода. Будучи уверенным в своей
незаменимости, владыка Кирилл предложил Освященному Собору формализовать свое особенное положение в Церкви. Аргументируя необходимость такого шага, он весьма агрессивно заявил Собору, что без него Синод вообще не смог бы принимать никаких решений. Мол, все Синодальные постановления приходится
готовить ему. Столь нетактичное предложение по изменению Устава у большинства архиереев вызвало понятное недоумение. Ведь у нас есть Управляющий делами МП. Зачем же плодить еще одну должность? Если же митрополит Сергий Солнечногорский плохо справляется со своими обязанностями, то надо так прямо и
сказать, а не вносить изменения в Устав.
А.С.: Действительно, аргументы митрополита Кирилла выглядят совсем не убедительно. Ясно, что, выступая с таким предложением, он руководствовался другими резонами, нежели те, о которых говорил публично. Неужели пошатнулось его положение? Разве ему не достаточно влияния как Председателя ОВЦС?
С.Г.: Видимо не достаточно. Положение митрополита Кирилла в Синоде не столь очевидно, как кажется на первый взгляд. В советские времена влиятельность Отдела внешних церковных сношений была основана на монополизации им церковных отношений с государством, поэтому, неудивительно, что Председатель
Отдела для того времени был весьма влиятельным человеком.
Сейчас времена меняются, образованы ряд Отделов и Комиссий при Священном Синоде, имеющие собственные структуры для организации взаимоотношений с государственными и общественными организациями, но никто из руководителей других Отделов не является постоянным членом Священного Синода. А ведь среди них
много весьма уважаемых в нашей Церкви людей.
Кстати, решением Собора положено начало изменениям структуры Священного Синода. Повышен статус Предстоятеля Молдавской Церкви - митрополит Кишиневский Владимир стал постоянным членом Священного Синода.
Так вот, прекрасно понимая все это, глава ОВЦС, пользуясь случаем, предложил повысить не только свой статус, но и статус своего ведомства, заменив Отдел Управлением.
А.С.: И какова же была реакция?
С.Г.: Соборяне не приняли этих предложений владыки Кирилла. Правда некоторая реорганизация ОВЦС все же произошла: теперь он называется Отдел внешних церковных связей (вместо сомнительных сношений).
А.С.: Как не назови, а сущность остается той же… В последнее время нередко раздаются голоса в пользу ликвидации этого отдела.
С.Г.: Да церковная общественность не раз выступала с предложениями о ликвидации такого надцерковного отдела. ОВЦС сам по себе является организацией неканоничной. Ведь тот факт, что Смоленский митрополит, как начальник синодального отдела, получил в свое прямое управление все заграничные епархии,
является явным попранием канонов. Конечно, такое положение ненормально и оно должно измениться. Уже давно возникают предложения создать вместо такого монстра как ОВЦС протокольный отдел, который бы и занимался всеми необходимыми формальностями. Скорее всего, митрополит Кирилл чувствует шаткость
своего положения и стремится предупредить неизбежное падение своего влияния. Но провести соборян на этот раз не удалось, он натолкнулся на решительный отказ.
А.С.: А какие изменения в Уставе были приняты Собором?
С.Г.: Целый ряд. Большинство из них имеют своей целью укрепление порядка в Церкви. Правда одно изменение вызывает некоторое смущение: по принятому Уставу Патриарх, говоря от имени Церкви, должен согласовывать свою точку зрения со Священным Синодом. Теперь не очень понятно: Синод при Патриархе или
Патриарх при Синоде.
Какой собор был нужен
А.С.: Накануне собора было много спекуляций насчет того, что Патриарх и Священный Синод из боязни созыва Поместного Собора тормозят принятие важнейших для Церкви решений. Сторонники такой точки зрения утверждали, что Архиерейский Собор не сможет принять таких решений.
С.М.: Действительно в Церкви шла серьезная дискуссия по поводу того, какой же Собор должен решить накопившиеся проблемы: Поместный или Архиерейский. По-моему, у большинства православных христиан так и осталось недоумение, какой же нам нужен Собор. А все на самом деле просто: нам не так важно, каким
будет состав собора, а важно, чтобы его решения были проникнуты Духом Святым. Главное, чтобы Правда и Истина восторжествовала на Соборе, а не то, кто именно будет приглашен в Москву. Чтобы Дух Святый освящал и просвещал соборян. Неважно окажутся там только архиереи, или к ним присоединятся
священники, монахи и миряне.
А.С.: Теперь можно сказать, что Архиерейский Собор своими деяниями решил многие животрепещущие для Церкви вопросы. Поэтому его можно, наверное, поставить в один ряд с Поместными Соборами.
С.Г.: Безусловно, деяния Собора укрепляют нашу Церковь. Они воодушевили православных христиан. Эти решения подтвердили чаяния всего православного народа, как архиереев, так священников и мирян.
А.С.: Опасения Святейшего Патриарха и Священноначалия в связи с созывом Собора были понятны. Они беспокоились, что тот дух раздора, который присутствует в обществе, будет внесен и в деятельность Поместного Собора. А это, несомненно, помешало бы соборянам "едиными усты, единым сердцем" решать
важнейшие церковные проблемы.
С.Г.: Решение Священного Синода и Патриарха по проведению Архиерейского Собора взамен Поместного, оказалось мудрым решением. Надо сказать, что Поместный Собор остался в Уставе, он не отменен. В каких-то случаях, безусловно, понадобится собрание Поместного Собора, не потому что, что Архиерейский
Собор чем-то ущербен, а ради принятия таких решений, для которых необходимо присутствие всех слоев русского народа. Вот когда понадобится выбрать Царя без Поместного Собора будет не обойтись, а внутрицерковные проблемы может решить и Архиерейский Собор.
А.Д.: Тем более что новая редакция Устава Русской Православной Церкви не оговаривает жестко сроки созыва Поместных Соборов. Теперь он будет созываться по мере необходимости. Мы уповаем, что ближайшей необходимостью для созыва Поместного Собора станет вопрос о призвании православного Государя на
Царство.
Продолжение. Начало в сводке новостей 30 сентября.
Начало в предыдущей сводке новостей
У Матери Церкви нет "сестер"
А.С.: Архиерейский Собор высказался по многим животрепещущим вопросам жизни Русской Православной Церкви. В последние годы острейшими проблемами в жизни нашей Церкви стали экуменизм и католический прозелитизм. Поэтому нет ничего удивительного, что Собор решил обсудить вопрос об отношении к инославию.
В чем суть принятого соборянами решения? Что нового внес Собор в эти вопросы?
С.Г.: Предыдущие десятилетия были ознаменованы мощным экуменическим движением не только во всем мире, но и в Русской Православной Церкви, которое размывало и каноническое и, в некоторых моментах, догматическое основание Церкви. Неясное отношения к разного рода еретикам, сомнительная экклезиология
(теории ветвей, церквей-сестер) "никодимовского", а теперь "кирилловского" богословия вызывали обоснованную тревогу православных за сохранение чистоты православного вероучения. В принятом Собором определении "Об основных принципах отношения Русской Православной Церкви к инославию" сделан
значительный шаг вперед по уяснению нашей Церковью своего положения в вероучительских вопросах.
В принятом документе утверждается полнота истины в Православии, единственность Православной Церкви и сохранение за ней "полноты власти свидетельствовать о вере". Но если в документе об основных принципах отношения к "инославию" ясно сказано о спасительности и единственности в этом смысле
Православной Церкви, то в отношении к этому самому "инославию", Определение ничего толком не определило: "1.16. Церковное положение отделившихся не поддается однозначному определению".
А.С.: В документе много сомнительных формулировок, которые позволяют трактовать отношение Церкви к экуменизму по-разному.
С.Г.: Правда вместо прежней "разделенной церкви" речь ведется теперь о "разделенности христиан". И такая размытость формулировок в отношении еретиков оставляет место для соблазнов. В Определении записано: "Опасность для Церкви представляют и те, кто участвует в межхристианских контактах, выступая от
лица Русской Православной Церкви без благословения церковной власти, а также и те, кто вносит соблазн в православную среду, вступая в канонически недопустимое сакраментальное общение с инославием".
А.С.: То есть участвуют в экуменических богослужениях, молитвах, шествиях. Но как узнать, получено экуменистами благословение церковной власти или нет?
С.Г.: Это остается не ясным. К примеру, несколько дней назад пресс-служба Санкт-Петербургской епархии сообщила об экуменическом богослужении, в котором помимо католического епископа и протестантской епископши, принял участие доцент СПбДА протоиерей Владимир Федоров. Судя по тому, что сообщение о
богослужении было распространено официальным источником, оно одобрено правящим архиереем. Не означает ли это, что митрополит Владимир, проголосовавший за "Определение" на Соборе, вместе со своим клириком "представляют опасность для Церкви"? И что теперь делать их прихожанам? По тексту принятого
документа это понять решительно невозможно.
Или другой пункт (5.2.) документа: "Русская Православная Церковь не может участвовать в международных … организациях, в которых:…правила и процедура предполагают обязательность "мнения большинства"". Но в ВСЦ предусмотрена именно такая процедура, во всяком случае, в вопросах регламента работы.
Следует ли из этого, что наша Церковь теперь выйдет из ВСЦ?
А.С.: Хотелось бы на это надеяться… Наверное, такого рода двусмысленности и противоречия и стали причиной того, что Определение вызвало резкую критику известного богослова и противника экуменизма епископа Владивостокского и Приморского Вениамина.
С.Г.: Владыка Вениамин является одним из самых компетентных специалистов по вопросам взаимоотношений с еретиками. В своих богословских воззрениях он придерживается школы выдающегося богослова XX-го века преподобного Иустина Поповича. Владыка указал на самый важный недостаток документа по инославию:
"В "Определении" нет самого главного: еретики не названы еретиками, вероотступники не названы вероотступниками, а это создает базу для продолжения духовной агрессии Ватикана и других, так называемых "инославных"". Такая резкая отповедь экуменизму вызвала явное раздражение в стане церковных
либералов. Митрополит Кирилл (Гундяев), отличающийся особой вспыльчивостью, не сдержался и публично грубо оскорбил владыку Вениамина, заявив, что "таким как он не место среди архиереев". И никто митрополита не урезонил. Правда, глава ОВЦС позже сам принес свои извинения Владивостокскому владыке за
несдержанность.
Сам этот эпизод говорит о том, что над отношением к "инославию" еще придется работать богословам нашей Церкви, и хорошо бы, чтобы в работе приняли участие не только богословы-экуменисты школы митрополита Никодима, но и других направлений православного богословия.
И все-таки ясное исповедание веры отцами Освященного Собора, данное в "Определении по инославию", создает прочный фундамент дальнейших решений по сохранению чистоты вероисповедания нашей Церкви.
А.С.: И ведь практически одновременно начались какие-то трения между католиками и протестантами.
С.Г.: Воистину, как мало ждет от нас Господь. Только архиереи исповедали свою веру в отношении к еретикам, хотя бы и в таких осторожных выражениях, как Бог явил свою силу, разрушив козни дьявольские. Мы помним как совсем недавно католики и лютеране договорились по, как казалось не решаемой, проблеме
оправдания. Создавалось впечатление, что католический и лютеранский миры, 400 лет находившиеся в жесточайшем расколе, идут навстречу друг другу, и вот-вот станет явью "межконфессиональный мир в объединенной Европе". Но на самом деле все оказалось шито белыми нитками. Как только Русская Православная
Церковь даже в самых мягких выражениях заявила о своей вере, то тут же эти механические конструкции стали рассыпаться как карточный домик.
А.С.: Множество противоречий и соблазнительных выражений соборного определения об инославии дают основание предположить, что точку ставить еще рано.
С.Г.: Действительно, с одной стороны в документе говорится о канонической недопустимости сакраментального общения с инославными, с другой - не оговаривается никаких мер прещения в отношении участников экуменических молитв, а это дает возможность активным экуменистам безбоязненно продолжать свою
деятельность, которая хоть и не принимает прежних масштабов, но безусловно продолжается правда, чаще всего скрытно, едва ли не подпольно. Это говорит о том, что противникам экуменизма есть еще над чем работать.
А.С.: Многие из нас надеялись все-таки, что на Соборе будет принято, наконец, решение о выходе из Всемирного Совета Церквей и других экуменических организаций. Как ты считаешь, почему этого не произошло?
С.Г.: Прежде всего я хотел бы заметить, что у нас нет повода унывать. Если вспомнить, что "Определение" готовили в Богословской комиссии, председателем которой является известный апологет экуменизма митрополит Филарет, то станет ясно - экуменизм хоть и сопротивляется, но в целом терпит поражение.
Да, действительно многие ожидали, что Собор, обсуждая проблему общения с еретиками, примет ясное решение в отношении экуменических контактов. Этого не произошло. Я объясняю это тем, что нашу Церковь всегда отличала такая здоровая неторопливость, консерватизм.
Быть может неторопливость и тут оправдается. Ведь учитывая современные тенденции развития экуменизма, может случиться так, что пока мы будем собираться выходить, то выходить-то будет уже неоткуда. Понятно, что существование Всемирного Совета Церквей без Православия теряет всякий смысл, но и без
этого у ВСЦ множество проблем. Кризис экуменизма очевиден. Совершенно не исключено, что ВСЦ сам прекратит свое существование. А тогда не придется ничего решать самим.
Может ли Церковь прожить без социальной доктрины?
А.С.: На наших глазах происходят отрадные процессы возвращения Церкви в жизнь общества, сближения Церкви и государства. Церковь начинает активно участвовать в общественных делах: сотрудничает с правоохранительными органами и армией, участвует во многих социально значимых мероприятиях. В свою очередь
и со стороны власти заметно стремление поднять статус Церкви, повысить ее влияние на общественные процессы. Несомненно, общество должно слышать голос Церкви по всем жизненно важным вопросам. Оно давно нуждается в этом. Тут вроде бы сам собой напрашивается вывод, что Церкви просто необходима
социальная доктрина, что без нее Церкви прожить будет трудно. Да и многие СМИ в своих комментариях о решениях Собора ставили социальную доктрину на первое место. Если верить газетам, она является едва ли не главным деянием соборян. Какое место на самом деле занимала социальная доктрина в трудах
Освященного Собора?
С.Г.: Я не думаю, что этот вопрос столь важен и принципиален. Уже тот факт, что соборяне получили текст доктрины только накануне соборных слушаний, свидетельствует, что вопрос этот сырой, большинству архиереев не знакомый и требует дальнейших обсуждений. Если вопросы прославления Царя, положения
Украинской Церкви, экуменизма обсуждались в Церкви в течении десятилетия, то в отношении социальной доктрины наша Церковь находится в начале пути. Собор, приняв социальною доктрину предложенную ОВЦС, сделал, может быть, самое важное - обратил внимание на эту сторону жизни Церкви. С уверенностью
можно говорить, что выработка правильных отношений между Православной церковью и российским обществом, государством потребует еще долгих обсуждений.
А.С.: А нужна ли вообще Церкви социальная доктрина?
С.Г.: На первый взгляд Церковь не нуждается в таковой. Социальным служением Церкви является ее молитва о мире, и этого служения вполне достаточно для Церкви. Она действует там, где бессильны государственные и общественные институты.
А.С.: Церковь начинает действовать, когда опускают руки врачи, пасуют демографы, разводят руками метеорологи, ничего не могут сделать правоохранительные органы и даже вездесущие спасатели. Тут-то и начинается служение Церкви.
С.Г.: Воистину, никто кроме Церкви не может умолить Бога переменить Свой праведный гнев на милость, и это служение Церкви покрывает все прочие. Но другой вопрос заключается в выстраивании практического взаимодействия Церкви с государственными структурами.
А.С.: А что тут придумывать? Ведь наша Церковь имеет двухтысячелетнюю историю, и взаимоотношения Церкви и государства давно определены.
С.Г.: Тут вот в чем загвоздка. Нынешнее состояние российского государства само по себе крайне неопределенно, потому и отношения с ним выстроить совсем не просто. Государство никогда не было индифферентно по отношению к своей Церкви, но сейчас время смутное, и государству явно не до Церкви. В тоже
время Русская Православная Церковь не может бросить Российское Государство на произвол судьбы и после долгих лет существования в "резервации" пытается найти приемлющие формы своего участия в жизни страны.
А.С.: Социальная доктрина представляет собой внушительный документ. Наверное, над ним трудился большой коллектив богословов и историков. В доктрине очень умно и убедительно написано о монархии, о теократии, об истории церковно-государственных отношений. Однако нет никакого ответа на вопрос о том,
какими должны быть взаимоотношения Церкви и государства в современных условиях.
С.Г.: Это процесс не быстрый. Прежде всего, нужно перестроить собственное сознание. Мы привыкли к такому ненормальному положению, когда Церковь и государство если не прямо враги, то, во всяком случае, коммунальные соседи, которые только терпят друг друга. Возможно, до симфонии еще далеко, но стать
хотя бы союзниками давно пора. И дело здесь не только за Церковью, но и государством. Это вопрос именно взаимодействия.
Я думаю, что социальная доктрина будет еще обсуждаться в ближайшие годы и, скорее всего, потребуется еще не одно соборное решение для выстраивания здоровых взаимоотношений между Церковью и государством. Тем более что власть сейчас сама ищет способы наиболее эффективного взаимодействия с Церковью.
Недавно во время посещения Псково-Печерского монастыря об этом заявил Владимир Путин. Отвечая на вопрос о том, какими он видит взаимоотношения между государством и Церковью, Президент сказал, что Патриарх должен занимать подобающее ему место, такое, какое он всегда занимал в жизни России.
Обнадеживающие слова.
Устав митрополита Кирилла не прошел
А.С.: Прославление Царской Семьи и сонма Новомучеников Российских, украинская проблема, вопрос об отношении к инославию и социальная доктрина были самыми важными темами Собора. Но соборяне ведь обсуждали и много других вопросов. Насколько мне известно, неожиданно довольно острым оказалось обсуждение
такого на первый взгляд протокольного вопроса как внесение изменений в Устав Русской Православной Церкви.
С.Г.: Да. Проект Устава был разработан ОВЦС. В ходе его обсуждения произошел неприятный инцидент, свидетельствующий об определенной напряженности во внутрицерковных отношениях. Митрополит Кирилл предложил учредить для себя особую должность Секретаря Священного Синода. Будучи уверенным в своей
незаменимости, владыка Кирилл предложил Освященному Собору формализовать свое особенное положение в Церкви. Аргументируя необходимость такого шага, он весьма агрессивно заявил Собору, что без него Синод вообще не смог бы принимать никаких решений. Мол, все Синодальные постановления приходится
готовить ему. Столь нетактичное предложение по изменению Устава у большинства архиереев вызвало понятное недоумение. Ведь у нас есть Управляющий делами МП. Зачем же плодить еще одну должность? Если же митрополит Сергий Солнечногорский плохо справляется со своими обязанностями, то надо так прямо и
сказать, а не вносить изменения в Устав.
А.С.: Действительно, аргументы митрополита Кирилла выглядят совсем не убедительно. Ясно, что, выступая с таким предложением, он руководствовался другими резонами, нежели те, о которых говорил публично. Неужели пошатнулось его положение? Разве ему не достаточно влияния как Председателя ОВЦС?
С.Г.: Видимо не достаточно. Положение митрополита Кирилла в Синоде не столь очевидно, как кажется на первый взгляд. В советские времена влиятельность Отдела внешних церковных сношений была основана на монополизации им церковных отношений с государством, поэтому, неудивительно, что Председатель
Отдела для того времени был весьма влиятельным человеком.
Сейчас времена меняются, образованы ряд Отделов и Комиссий при Священном Синоде, имеющие собственные структуры для организации взаимоотношений с государственными и общественными организациями, но никто из руководителей других Отделов не является постоянным членом Священного Синода. А ведь среди них
много весьма уважаемых в нашей Церкви людей.
Кстати, решением Собора положено начало изменениям структуры Священного Синода. Повышен статус Предстоятеля Молдавской Церкви - митрополит Кишиневский Владимир стал постоянным членом Священного Синода.
Так вот, прекрасно понимая все это, глава ОВЦС, пользуясь случаем, предложил повысить не только свой статус, но и статус своего ведомства, заменив Отдел Управлением.
А.С.: И какова же была реакция?
С.Г.: Соборяне не приняли этих предложений владыки Кирилла. Правда некоторая реорганизация ОВЦС все же произошла: теперь он называется Отдел внешних церковных связей (вместо сомнительных сношений).
А.С.: Как не назови, а сущность остается той же… В последнее время нередко раздаются голоса в пользу ликвидации этого отдела.
С.Г.: Да церковная общественность не раз выступала с предложениями о ликвидации такого надцерковного отдела. ОВЦС сам по себе является организацией неканоничной. Ведь тот факт, что Смоленский митрополит, как начальник синодального отдела, получил в свое прямое управление все заграничные епархии,
является явным попранием канонов. Конечно, такое положение ненормально и оно должно измениться. Уже давно возникают предложения создать вместо такого монстра как ОВЦС протокольный отдел, который бы и занимался всеми необходимыми формальностями. Скорее всего, митрополит Кирилл чувствует шаткость
своего положения и стремится предупредить неизбежное падение своего влияния. Но провести соборян на этот раз не удалось, он натолкнулся на решительный отказ.
А.С.: А какие изменения в Уставе были приняты Собором?
С.Г.: Целый ряд. Большинство из них имеют своей целью укрепление порядка в Церкви. Правда одно изменение вызывает некоторое смущение: по принятому Уставу Патриарх, говоря от имени Церкви, должен согласовывать свою точку зрения со Священным Синодом. Теперь не очень понятно: Синод при Патриархе или
Патриарх при Синоде.
Какой собор был нужен
А.С.: Накануне собора было много спекуляций насчет того, что Патриарх и Священный Синод из боязни созыва Поместного Собора тормозят принятие важнейших для Церкви решений. Сторонники такой точки зрения утверждали, что Архиерейский Собор не сможет принять таких решений.
С.М.: Действительно в Церкви шла серьезная дискуссия по поводу того, какой же Собор должен решить накопившиеся проблемы: Поместный или Архиерейский. По-моему, у большинства православных христиан так и осталось недоумение, какой же нам нужен Собор. А все на самом деле просто: нам не так важно, каким
будет состав собора, а важно, чтобы его решения были проникнуты Духом Святым. Главное, чтобы Правда и Истина восторжествовала на Соборе, а не то, кто именно будет приглашен в Москву. Чтобы Дух Святый освящал и просвещал соборян. Неважно окажутся там только архиереи, или к ним присоединятся
священники, монахи и миряне.
А.С.: Теперь можно сказать, что Архиерейский Собор своими деяниями решил многие животрепещущие для Церкви вопросы. Поэтому его можно, наверное, поставить в один ряд с Поместными Соборами.
С.Г.: Безусловно, деяния Собора укрепляют нашу Церковь. Они воодушевили православных христиан. Эти решения подтвердили чаяния всего православного народа, как архиереев, так священников и мирян.
А.С.: Опасения Святейшего Патриарха и Священноначалия в связи с созывом Собора были понятны. Они беспокоились, что тот дух раздора, который присутствует в обществе, будет внесен и в деятельность Поместного Собора. А это, несомненно, помешало бы соборянам "едиными усты, единым сердцем" решать
важнейшие церковные проблемы.
С.Г.: Решение Священного Синода и Патриарха по проведению Архиерейского Собора взамен Поместного, оказалось мудрым решением. Надо сказать, что Поместный Собор остался в Уставе, он не отменен. В каких-то случаях, безусловно, понадобится собрание Поместного Собора, не потому что, что Архиерейский
Собор чем-то ущербен, а ради принятия таких решений, для которых необходимо присутствие всех слоев русского народа. Вот когда понадобится выбрать Царя без Поместного Собора будет не обойтись, а внутрицерковные проблемы может решить и Архиерейский Собор.
А.Д.: Тем более что новая редакция Устава Русской Православной Церкви не оговаривает жестко сроки созыва Поместных Соборов. Теперь он будет созываться по мере необходимости. Мы уповаем, что ближайшей необходимостью для созыва Поместного Собора станет вопрос о призвании православного Государя на
Царство.
Продолжение. Начало в сводке новостей 30 сентября.
 СПЖ кв.jpg)
