В последние годы XIX столетия в Москве транспорт на железном ходу стал большой редкостью. Жители столицы отдавали предпочтение экипажам на резиновых шинах. В 1896 году их уже насчитывалось около восьми тысяч. Пассажиры могли теперь наслаждаться ездой - мягкой, приятной, не утомляющей нестерпимым грохотом, "вредно отражавшимся на слухе и нервах жителей", и даже вести между собой разговор. И мостовые от резиновых шин не портились так быстро, и обитатели домов перестали страдать от шума. Но горожане нововведение встретили без особой радости. Во-первых, резко повысились цены на извозчиков. Во-вторых, новенькие резиновые колеса сильно брызгались грязью.
Следует напомнить, что Москва во второй половине XIX века "преобразилась и обновилась в значительной степени, приняв почти что европейское обличие. Как в человеческом лице при неизменившихся чертах, даже без признаков постарения, появляется иногда новое выражение, совершенно меняющее характер физиономии, - выражение, зависящее от происшедшей внутренней перемены, так в данном случае что-то неуловимое изменило общий вид Москвы, отняв у нее свойственные ей прежде характерные черты неподвижного захолустья, столицы сонного царства"1.
На московских улицах засияли сначала керосиновые, затем газовые, а вскоре и электрические фонари. По мостовым поползли вагоны конно-железной дороги. Но несмотря на перемены, "чистоты на улицах не было вовсе, мостовые были отвратительны, зимой снег и накапливающийся мерзлый навоз не свозились, и к весне Москва бывала вся в ухабах, которые, когда начиналось энергичное таяние, превращались в зажоры, и наступал момент, когда благоразумный обыватель сидел дома, ибо проезда не было ни на колесах, ни в санях"2. На окраинах города было "очень много совсем не замощенных улиц и переулков, в которых весной и осенью жители утопали в грязи"3.
Чтобы избежать попадания грязи, смешанной с навозом, на элегантные наряды москвичей, Московская городская дума 11 июня 1896 года поручила Городской управе "произвести через состоящих при ней техников испытания различных приспособлений, уменьшающих разбрызгивание грязи при езде на резиновых шинах, а равно и шин других систем, преследующих те же цели, и для сего опыта учредить конкурс"4. Известие об объявленном Московской думой конкурсе было опубликовано в "Новом времени". Желающие принять в нем участие должны были подать заявку не позднее 1 сентября 1896 года. Учитывались эффективность и экономичность приспособления, его прочность и простота конструкции. За лучшее изобретение назначили премию в размере 1000 рублей. В столицу начали стекаться заявки от инженеров, учителей, ремесленников, крестьян со всей России. В Московской городской управе их набралось 99, допущено к конкурсу было 64.
Первое испытание состоялось 26 сентября 1896 года. Участники конкурса представляли экипаж (пролетку или коляску с откидным верхом), снабженный предлагаемым приспособлением, и подробное его описание с чертежами, а Управа выделяла лошадь, двух седоков и кучера. Дистанцию в 10 саженей (213 метров) по булыжной мостовой экипаж должен был преодолеть за 5 секунд. По обеим сторонам дороги были расставлены клеенчатые щиты: на расстоянии 1,3 и 6 аршин (аршин - 0,71 м) от колес. Вначале проезжала пролетка на железных шинах, затем пускались экипажи конкурсантов. Экспертная комиссия оценивала степень загрязнения щитов и уровень производимого ими шума.
Изобретения отличались большой оригинальностью. Отставной писарь из Тарусы Николай Федорович Демин предложил шины, изготовленные из бумаги, пропитанной смолами, а москвич Николай Васильевич Крюков - шины "из приводных или верблюжьих ремней (?) с гуттаперчевой подкладкой". Господина Розенблата (Санкт-Петербург) осенило "пропустить по середине резиновой шины металлические кнопки, укрепив их в ободе колеса". Советовали также смазывать шины перед выездом дегтем, над колесами устраивать разной формы щитки...
Однако конкурс не принес результатов: ни одна конструкция комиссию не удовлетворила. Через год гласные Московской городской думы обратились к опыту венских градоправителей и поставили вопрос о запрещении езды на резиновых шинах по улицам "во время грязи". Экипажи, застигнутые в пути дождем, должны были возвращаться домой шагом.
Вероятно, одним из самых разумных предложений было выдавать за небольшую плату разрешения на езду на резиновых шинах ("как при велосипедной езде") лишь тем кучерам, которые представят "хотя бы за поручительством своих господ удостоверение об умелости управлять экипажами"5, так как, очевидно, грязи больше летело из-под колес неопытных и нерадивых кучеров...
1. Давыдов Н.В. Москва. Пятидесятые и шестидесятые годы XIX столетия // Московская старина. С.41.
2. Там же. С.43.
3. Богословский М.М. Москва в 1870 - 1890-х годах // Московская старина. С.395.
4. ЦАИМ. Ф.179, оп.51, ед.хр.1007, л.20.
5. Там же. Ед.хр. 1008, л.68.
