«Купец от революции» Парвус и его план уничтожения царской России

В этом году исполнилось 100 лет со дня весьма примечательного события: 9 марта 1915 года социал-демократ Александр Парвус (Израиль Гельфанд) передал германскому руководству план вывода Российской империи из Первой мировой войны путем организации в ней революции. Парвус убеждал немцев в полном совпадении интересов германского правительства и российских революционеров. На 20 страницах своего плана он подробно расписывал, как организовать антимонархическую кампанию в прессе, как поднять на борьбу с русским царизмом армию, флот и национальные меньшинства и отводил ключевую роль в грядущей революции большевикам, которые, по его словам, «уже начали действовать». На эти цели Парвус просил у немцев выдать 5 млн марок (всего на осуществление плана ему требовалось 20 млн) и в конце 1915 года немецкие высокопоставленные чиновники, рассчитывавшие путем оживления революционного движения в России принудить Императора Николая II к сепаратному миру, сочли возможным выдать революционеру 1 млн марок.

Кем же был этот предприимчивый революционер, вокруг которого сложилось немало легенд и мифов? Израиль Лазаревич Гельфанд родился в 1867 году в одном из местечек Минской губернии в семье ремесленника. Получив гимназическое образование в Одессе, он активно включился в революционное движение. В 19-летнем возрасте Гельфанд уехал в Цюрих, где под влиянием Г.В.Плеханова и других видных членов «Группы освобождения труда» стал марксистом. Окончив Базельский университет со степенью доктора философии, Гельфанд переехал в Германию и вступил в более перспективную по его расчетам немецкую социал-демократическую партию, но при этом не порвал отношений и с российскими социал-демократами. Как отмечали современники, Гельфанд был начисто лишен чувства Родины и обращаясь к Либкнехту как-то заявил: «Я ищу Отечество; где можно получить Отечество за дешевые деньги?». В 1894 году Израиль Гельфанд взял себе псевдоним Александр Парвус (от латинского Parvus - маленький, незаметный) и с этого времени подписывался уже только им. В 1905 году Парвус прибыл в Петербург, вместе с Троцким вошел в Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов и развил бурную революционную деятельность, проявив себя, по словам Максима Горького «демагогом а ля Гапон». Парвус был арестован российскими властями, но сумел сбежать по дороге в ссылку и снова обосновался в Германии. Занявшись предпринимательской деятельностью, Парвус, по словам Горького, обокрал его, потратив причитавшийся пролетарскому писателю авторский гонорар за постановку пьесы «На дне» в немецких театрах «на путешествие с одной барышней по Италии». После партийного суда над ним, Парвус перебрался в Константинополь, где умудрился стать финансовым советником при правительстве младотурок, благодаря чему сильно разбогател.

Когда разразилась мировая война, этот «купец от революции» выступил с воззванием к российским социалистам, в котором нападал на «оборонцев», обвиняя их в русском национализме и призывал социал-демократию способствовать поражению России в интересах европейских социал-демократов. При этом сам Парвус занял открыто прогерманскую позицию, заявляя, что победа Германии в войне будет способствовать мировому прогрессу. А в 1915 году Парвус предложил немцам свой план уничтожения царской России (т.н. «Меморандум доктора Гельфанда»), убеждая германские правящие сферы в том, что революцию можно осуществить уже через год ‒ весной 1916 года.

Явившись к германскому послу в Константинополе, он заявил: «Российская демократия может достигнуть своей цели только через окончательное свержение царизма и расчленение России на мелкие государства. С другой стороны, Германия не будет иметь полного успеха, если ей не удастся вызвать в России большую революцию. (...) Интересы германского правительства и интересы русских революционеров таким образом идентичны».

Что же представлял собой «план Парвуса»? Автор документа предлагал начать подготовку массовой политической забастовки под лозунгом «Свобода и мир», которая должна была охватить в первую очередь петроградские заводы и железную дорогу «так же как во время забастовочного движения 1904‒1905 годов». Считая главной движущей силой революции социал-демократов, Парвус выступал за скорейшее объединение большевиков с меньшевиками, чтобы успеть воспользоваться ослаблением войной административного аппарата «и тем самым начать активные действия против абсолютизма».

Особое внимание Парвус предлагал обратить на русских моряков, которые, по его оценке, по ходу войны станут «особенно восприимчивыми к политической агитации» и смогут «дать новый импульс всеобщему революционному движению». Забастовочное движение также предлагалось разжечь «в Баку и в области добычи нефти», используя мусульманский фактор, а также в горнодобывающей области Донецка и на уральских заводах, пользуясь большевистским влиянием среди рабочих. Также Парвус указывал на необходимость агитации среди «гордого и независимого» населения Сибири, «которое хотело бы сохранить независимость от центральной власти».

Среди других мер назывались оживление социалистической печати (выпуск заграницей революционных газет, брошюр, листовок), причем особое внимание Парвус призывал обратить на Америку, поскольку «многие российские евреи и славяне в Соединенных Штатах и в Канаде образуют очень восприимчивый элемент для агитации против царизма» и могут оказать влияние на формирование общественного мнения этой страны, а также направить агитаторские силы в Россию.

Замечая, что «русское патриотическое настроение первых дней пошло на убыль», Парвус выражал надежду, что вскоре неудачи Русской армии приведут к разладу по всей стране. «На фоне проигрываемой войны это чувство нужно перевести в недовольство и направить против царизма», ‒ призывал он. При этом, рассуждал Парвус, если российское правительство «прибегнет к репрессиям, это вызовет растущее негодование, если оно будет проявлять терпимость, то это будет воспринято как знак слабости, что приведет к возрастанию революционного движения».

Не забыл революционер и об «украинском факторе», обратив внимание немцев на то, что «образование независимой Украины можно рассматривать и как освобождение от царского режима, и как решение крестьянского вопроса». Из других национальных окраин Российской Империи Парвус обращал особое внимание на Финляндию, предлагая при помощи Швеции (вплоть до вступления шведской армии на финляндскую территорию) спровоцировать здесь национальное восстание, которое должно было привести к независимости княжества от России. Не обойден вниманием был и Кавказ, на возможность отпадения которого от России Парвус также рассчитывал. Он отмечал, что после призыва турецкого правительства к «священной войне» против России «царское правительство больше не сможет открыто полагаться на поддержку мусульман», но вместе с тем вынужден был признать, что на христиан Кавказа ‒ грузин и армян, сыгравших активную роль в революции 1905 года, исламская риторика никакого влияния иметь не будет, а потому последних придется организовывать против царизма при помощи российских социал-демократов. Сомневался Парвус и в революционной сознательности кавказских мусульман, которые «недостаточно цивилизованы, чтобы участвовать в современном революционном движении». Но при этом, надеялся Парвус, вполне возможно поднять против царской власти кубанское казачество, убедив последнее в том, что оно не русское, а украинское.

Отдавая полный отчет в том, что «рост революционного движения в царской империи, кроме всего прочего, приведет ко всеобщей смуте», Парвус предлагал «принять особые меры для усиления этой беспокойной ситуации». В плане отмечалось, что «если революционное движение достигнет определенного масштаба (даже если царское правительство удержит власть в Петербурге), созданное Временное правительство может поднять вопрос о прекращении военных действий и начале дипломатических переговоров о заключении мирного договора». Обращая внимание Германии на то, что русский царизм, «пока существует будет представлять опасность для всего мира», Парвус отмечал, что с его крушением «рухнет и высокий замок политической реакции в Европе».

Впрочем, в 1915 году большого доверия Парвусу ни со стороны российских и немецких революционеров, ни со стороны германских властей, не было. Известно, что Парвус пытался установить контакт с Лениным и даже встречался с ним, однако сведений о том, что лидер большевиков принял предложение о сотрудничестве, нет. «Пораженчество» большевиков имело существенные отличия от явного пожелания победы Германии, поскольку подразумевало, что «превращение империалистической войны в войну гражданскую» должно было произойти во всех воюющих странах. Поэтому на страницах печати Ленин возмущался тем, что «господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей "миссии" "служить идейным звеном между вооруженным немецким и революционным русским пролетариатом"». Уж слишком очевидно было то, что взяв у немцев под расписку деньги, Парвус превратился в германского агента. Немцы же, хотя и оказали Парвусу финансовую помощь, тем не менее, явно сомневались в его организаторских возможностях и подозревали революционера в том, что последнего интересует не столько русская революция, сколько немецкие деньги (историки и публицисты до сих пор спорят о том, на что именно потратил предприимчивый Парвус полученные деньги). А когда назначенная Парвусом на январь 1916 года революция в России не состоялась, доверия к нему со стороны немцев стало еще меньше. Как отмечал начальник Петроградского охранного отделения генерал К.И.Глобачев, денежные средства социалистических организаций в России были в это время незначительны, «что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи». В отношении же «плана Парвуса» генерал высказывался следующим образом: «Это только мечты, которым никогда не суждено осуществиться, ибо для создания подобного грандиозного движения, помимо денег, нужен авторитет, которого у Парвуса ныне уже нет».

Но Парвусу так и не удалось стать творцом российской революции (ибо «мотором» Февраля были другие силы), тем не менее, «мечты доктора Гельфанда» в скором времени стали сбываться. После победы Февральской революции Парвус снова выступил с идеей использовать Ленина и большевиков для вывода из войны России, организовав их возвращение в страну через Германию, что встретило полную поддержку немцев. Немецкий дипломат Брокдорфа-Ранцау писал: «с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведет к определенным результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой». И хотя от контактов с Парвусом Ленин всячески уклонялся, немецкое предложение о доставке большевиков через территорию Германии в Россию и деньги были им приняты...

Однако воспользоваться победой большевиков Парвусу не пришлось. Надежды на то, что его пригласят руководить всеми российскими финансами тут же рухнули, во въезде в советскую Россию Парвусу отказали. Ленин не желал иметь с ним ничего общего и дал указание «Правде» как следует «отхлестать» «купца революции». Отвернувшись от большевиков, Парвус в 1921 году, взывая к западному общественному мнению, предостерегал, что «существует лишь две возможности: объединение Западной Европы или мировое господство России». Последнее его, естественно не устраивало, но сил для борьбы и интриг уже не было. В 1924-м году он скоропостижно скончался.

Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук