1. Единство Руси и русских, преемство от средних веков. Это единство является фактом, автором термина «русский мир» является св.Кирилл, епископ Туровский, духовник владимирского святого князя Андрея Боголюбского. История Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского - это часть русской истории. Первенство Москвы на Руси - следствие непреклонности в Православие, если бы не вероисповедные компромиссы , столицей России после падения Киева могла стать Вильна.
Куликовская битва - праздник единства Восточной и Западной России, Руси Московской, Руси Волынской и Руси Литовской! Об этом подробно повествуется в великом памятнике русской литературы - поэме «Задонщина великого князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича», главным героем которой является литовско-русский псковский князь Андрей Ольгердович, а автором, по сведениям исследователя Полоцкой Руси А.А. Черемина, - брянский боярин Софроний (А.А.Черемин, Полоцкое княжество IX-XIV вв, стр.236). В пользу версии А. Черемина о том, что Софроний был брянцем, а не рязанцем, свидетельствует сам сюжет «Задонщины» с его упором на литовско-русского князя Андрея Ольгедовича и роль Западной Руси в великой общерусской Куликовской победе. Брянск, как и вся Северская Русь (нынешняя Слобожанщина (Харьковщина), Сумщина, Новгород-Северский, Чернигов) находилась в составе Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского и воссоединилась с Московской Русью еще в 1503 г. Текст «Задонщины» свидетельствует о многовековой воле не только Северской, но и всей Южной, Западной и Северо-Западной Руси к воссоединению с Русью Московской. Демонстрация этой воли была особенно актуальной после походов литовского князя Ольгерда (в результате православного крещения ставшего русским по идентичности) на Москву, когда на его стороне были Смоленск и Тверь. Если верить фантазиям малороссийских и белорусских «самостийников», придумывающих в русских междоусобных и гражданских войнах напрочь отсутствующий в них национально-этнический характер, то Смоленск и Тверь - не русские города и живет в них испокон веков не русский, а какой-то другой народ. Но автор «Задонщины» напрочь опровергает эти болезненные фантазии и исторические фальсификации и так цитирует обращение ставшего русским сына Ольгерда (в крещении Александра) брянского и стародубского князя Дмитрия Ольгердовича к его родному брату князю Псковскому Андрею, также выступившему на стороне Москвы:
«И сказал ему Дмитрий: «Брат Андрей, не пощадим жизни своей за землю Русскую, и за веру христианскую, и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича! Уже, брат и стук стучит и гром гремит в белокаменной Москве! То ведь, брат, не стук стучит, то стучит могучая рать великого князя Дмитрия Ивановича, гремят удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами... Выведем, брат, в чистое поле и сделаем смотр своим храбрым полкам, сколько, брат с нами храбрых литовцев. А храбрых литовцев с нами семьдесят тысяч латников... О соловей, летняя птица, вот бы тебе, соловей, пением прославить великого князя Дмитрия Ивановича (Московского св.Дмитрия Донского) и брата его князя Владимира Андреевича, и из земли Литовской двух братьев Ольгердовичей, Андрея и брата его Димитрия, да Дмитрия Волынского».
Вся Южная, Западная и Северо-Западная Русь выступила на стороне Московской Руси в битве на поле Куликовом. Вся православная Литовская Русь, которая была против изменника Православия Великого князя Литовского Ягайло Ольгердовича, поменявшего Истину Православия на заблуждения латинства и Святую Русь на польскую корону.
Пойдя с противниками Ягайло Андреем Псковским и Дмитрием Брянским Гедиминовичам на стороне Москвы, все остальные продемонстрировали свое принципиально негативное отношение к Ягайло и антиправославному антимосковскому выбору. Кто эти все? Дмитрий Михайлович (Кориатович), внук Гедимина, Волынский (со своим«засадным» полком), Роман Михайлович Брянский (Дмитрий Ольгердович с брянского княжения перешел на прямое служение московскому князю), Иван Константинович Оболенский, Симеон Константинович Оболенский, Роман Семенович Новосильский с тридцатью пятью тысячами воинов, князь Лев Андреевич Друцкий с полком (участвовали полки из Полоцка, Стародуба, Трубчевска, участвовали полки из городов тогдашнего великого княжества Литовского, Русского, Жемайтского - Друцк, Новосиль, Оболенск, Полоцк).
Таким образом, Куликовская Победа - это победа всея Руси, она доказала москвоцетричность русского государства, а приход к власти предателя Литовской Руси Ягайло и развернутое им гонение на Православие сделало воссоединение русских земель с Москвой вопросом сохранения православной веры и русской идентичности. Участие волынского и полоцкого полков и князей Малой, Белой и Черной Руси в Куликовской битве на стороне Москвы опровергает все построения «мазепинских» и псевдобелорусских «самостийников» о нерусском («украинском», «белорусском») характере Великого Княжества Литовского, Русского и Жемайтского; русских княжеств и городов - Полоцкого, Волынского; бредни о «нерусских» Брянске, Стародубе, Смоленске, Пскове, Тарусе и т.д. Эти города можно называть Белой Русью, Северской Русью, исходя из аксиомы о том, что это русская земля, а отделение от великороссов белорусов, северских русских и малороссов является злом, неоязычеством и «политическим униатством» и исторической фальсификацией одновременно.
Ягайло - «демон русской истории»
Он предал и отца, и братьев, и Литву, и Русь, объединился с Мамаем против Московской Руси и Православия. Верные Вере и Руси литовско-русские князья не дали им соединиться на поле Куликовом и уничтожить Православную Русь. Затем, в 1385 году Ягайло женится на польской королеве Ядвиге и становится королем Владиславом, устраивает жесткие гонения на Православие на Западной Руси. Так и хочется попросить знатоков русского фольклора выяснить, имеет ли такой сказочный персонаж, как «баба Яга», какое-либо отношение к Ягайло? Говорят, что имеет. На Московской Руси так могли звать польскую королеву Ядвигу, супругу Ягайлы, соблазнившую его в католичество, на «Кревскую унию» и уничтожение литовской Руси. Таким образом, «Баба-Яга» - это символ современной литовской русофобии. Все «мазепы» и «бандеры» - продолжатели «дела Ягайлы» - «сжечь Москву и насадить унию. Как они все похожи с XIV века по XXI ,от Ягайло до Порошенко...
Православный русский князь Андрей Ольгердович - «антиЯгайло»
Неслучайно князь Андрей Ольгердович стал главным героем «Задонщины». Этот этнический жемайт стал настоящим православным русским. Он не просто участвовал в битве на стороне Московской Руси, но деятельно покаялся в походах на Москву, в которых участвовал со своим отцом князем Ольгердом, будучи псковским князем. Он прямо отстаивал великое дело построения централизованного русского государства с центром в Москве и из-за этого вошел в конфликт с прозападными проуниатскими «олигархами» из псковского вече. В ходе противостояния князь Андрей пошел служить святому благоверному князю Дмитрию Донскому. С целью организация Православного Русского Сопротивления и легитимного восстания против Ягайлы и «Кревской унии», с согласия Дмитрия Донского и по благословению святого митрополита Киевского, Московского и всея Руси Киприана, он переходит на Западную Русь, становится Полоцким князем и вместе со св.Киприаном борется за Православие и единство Русской Церкви, а также блокирует проекты отдельной от Москвы западнорусской митрополии вместе со св.Кипираном.
Князь Андрей прямо пишет о Ягайле: «Ягайло... хочет, желает и жаждет принять веру католическую святой Римской церкви» и «...обещает земли свои литовские и русские на вечные времена к короне Королевства Польского присоединить», за что арестовывается его ставленником Скиргайло. Это арест за защиту православной веры и единства Руси является актом исповедничества. Раз уж прославили в лике святых святого киево-московского митрополита Киприана, то логично и подумать о прославлении его соратника, исповедника князя Андрея Ольгердовича.
О реальности единства Руси свидетельствует тот факт, что во времена князя Андрея власть Галицко-Волынского раскольнического митрополита Романа одно время распространяется до Твери (это неканонично, на всей русской земле единственно каноническая церковная власть - власть киево-московских митрополитов, затем Патриархов Великой, Малой и Белой России, но этот факт тоже разоблачает мифологию «украино-мазепинских» и «белорусских» самостийников: от Галича до Твери было одно - русское самосознание). А великий святой митрополит Московский и Киевский Алексий ясно и канонично пресек все попытки создания отдельной западнорусской митрополии и при полной поддержке тогдашних православных константинопольских Патриархов восстановил свою каноническую церковную власть над Киевской и Литовской Русью.
Великие ревнители единства Русской Церкви, миссионерские и геополитические стратеги митрополиты Киевские, Московские и всея Руси Киприан и Фотий, ликвидация проекта «Литовской антиРуси»
Киприан - этнический болгарин, друг преподобного Сергия Радонежского, ревнитель единства всея Руси от Галича до Владимира и Москвы. Тогда Константинопольские Патриархи ставили на Москву как на преемника Византии. Особенно сильной была связка Патриарха Филофея и черниговского боярина святого киевского и московского митрополита Алексия (Бяконта). Алексий был сторонником крещения Орды и ее обрусения. Литовская Русь была на грани унии и поглощения Польшей и молодой Киприан делал все от себя зависящее, чтобы «в зародыше» не допустить «проект Ягайло», который уже тогда в Варшаве и Кракове активно прорабатывался.
Ключевым шагом к унии с Латинской Церковью должно было стать создание отдельной от Киево-Московской западнорусской митрополии в Вильно. Киприан соглашается стать западнорусским митрополитом при одном условии - после смерти киево-московского митрополита Алексия (Бяконта) его преемником становится он и единство Русской Церкви восстанавливается. И он добивается этого с помощью своего друга и единомышленника великого святого и примирителя русских князей (Рязанское и Тверское княжества были не менее строптивы, чем Литва) преподобного Сергия Радонежского, кстати, происхождением из черниговских бояр. Сергий мирит и подчиняет Москве восточных русских князей (Рязань), а Киприан мирит Ольгердовичей с Москвой и вместе с Сергием готовит русскую национально -освободительную борьбу, совместную Куликовскую Победу, одержанной Западной и Восточной Русью.
Сергий убеждает Дмитрия Донского признать Киприана и утвердить единство Русской Церкви от Галича до Орды и отказаться от планов создания отдельной восточнорусской митрополии. И именно во имя единства Русской Церкви Сергий, будучи авторитетнейшим фактическим «соправителем» Руси, отказывается от предложенного князем Дмитрием епископства. При этом он не только не против Крещения Орды, он устанавливает в Москве почитание идеолога антизападного разворота Руси на Восток - святого благоверного князя Александра Невского, который делал этот разворот по благословения своего духовника, галичанина митрополита Киевского, Владимирского и всея Руси Кирилла Третьего. Киприан также ревнует о почитании великого святителя митрополита Петра, родом с Волыни, окончательно перенесшего киевскую кафедру в Москву и убедившего князя Ивана Калиту собирать вокруг Москвы русские земли. После Куликовской победы Киприан делает следующий шаг к укреплению москвоцентризма - переносит из Владимира в Москву Владимирскую икону Божией Матери, которая таким образом завершает своё объединяющее Русь паломничество из Киева в Москву. Киприан делает следующий решительный шаг по воссоединению Западной и Восточной Руси и срыву униатских антирусских планов и готовит с князем Андреем Ольгердовичем деятельный проект «ликвидации» «кревской унии» и в итоге срывает ее и поднимает на Западной Руси «Православное Русское Сопротивление».
Более того, митрополит Киприан фактически создает нынешнюю каноническую территорию Московского Патриархата - он не только укрепляет единство Русской Церкви от Галича до Востока Руси, но и канонично восстанавливает свою церковную власть в Галиции и устанавливает в Молдо-Влахии.
В итоге Русская Церковь прославила в лике святых всех сторонников воссоединения Руси - и сторонников крещения Орды, и борцов с зависимостью от нее, и, коими были все люди Русской Церкви, борцов за воссоединение Руси - и князя Александра Невского, и митрополита Алексия (Бяконта), и игумена Сергия Радонежского, и общерусского митрополита Киприана. «Тактики» этих святых не противоречат, а взаимно дополняют друг друга (и Орду крестить и «привить» к великой русской культуре, и «Жмудь»). Русская Церковь продемонстрировала позицию «интегрального» миссионерства и русского «ирредентизма», воссоединения. Отстаивая русское единство, митрополит Киприан в своих многочисленных переговорах с Ватиканом, польским королем и литовским князем называет Белую и Литовскую Русь по греческому произношению «Россией».
Преемник митрополита Киприана святой митрополит Киевский, Московский и всея Руси жестко отстаивает единство Русской Церкви и Москву как русский центр и пресекает попытки кузена Ягайлы, принявшего в итоге католицизм, литовского князя Витовта создать отдельную от Москвы западнорусскую литовскую митрополию как первый шаг к унии.
Витовт, мечтавший о католическом Крестовом Походе на Русь, делавшим его Королем католической Литвы и покоренной ей Руси, шел к этому, но митрополит Киприан пытается реализовать свой «контрплан» - обратить Витовта в Православие через брак его дочери Софии с московским князем Василием Дмитриевичем - сыном Дмитрия Донского. Цель - сорвать проект католического «Крестового похода на Русь» и развернуть Витовта против Польши, сделать его «антиЯгайлом». Под ручательство митрополита Кипирана, «организовавшего» этот брак. Сначала все «шло по плану» - Витовт выступает против Ягайлы и его дела, демонстративно рвет с католицизмом и крестится в Православной Церкви. Он разрывает «Кревскую унию», вырывает от Ягайлы признание автономии и фактической независимости Литвы от Польши, управляемой тестем московского князя.
Но смерть Кипирана и Василия Дмитриевича рушит все планы. Василий под влиянием жены делает роковой шаг и, будучи уверенным в православном русском выборе Витовта, пишет завещание, в котором отдает ее и сыновей под защиту Витовта. После смерти мужа Софья официально передала Московское княжество под руку Витовта, который примерно в это же время заключил договоры с князьями тверским, рязанским и пронским, согласно которым они становились его вассалами. К счастью, в первую очередь, благодаря исповеднической позиции Русской Церкви, Витовту не удалось «де-факто» вступить в управление Москвой.
Сам Витовт, лишившись духовного влияния митрополита Киприана, предает Православие и Россию, возвращается к политике искоренения православной Руси, и в третий раз крестится (на это раз снова в католицизм).
Русь была на грани падения и унии. Однако противоречия между поляками и германцами, конкуренция амбиций Ягайлы и Витовта помешали этой коронации. Если бы она состоялась, то европейская католическая «Единая Русь» короля Витовта была бы русскоязычной пародией на воссоединенную Русь. Да, в такой «Единой Руси» не было бы никакого украино- и белорусского «самостийничества» по причине отсутствия оного, но не осталось бы сути - Православия. Поклонникам «европейского русского проекта Витовта» пора понять - Русь берут в «европейский проект» только ценой отречения от собственной религиозной православной идентичности и основанного на ней собственного цивилизационного и геополитического проекта. Впрочем, то, что Витовт оторвал Литовскую Русь от Польши на полтора века, позволило Русской Церкви Московской Руси организовать на Южной и Западной, Малой и Белой Руси грандиозное Православное русское Сопротивление и приблизить час Воссоединения. А твердая позиция Русской Православной Церкви и святого митрополита Киевского, Московского и всея Руси Фотия спасла Русскую Церковь, Православие, Русь и Москву как центр. Московские князья больше не писали рискованных завещаний и твердо встали на путь преображения в православных русских царей, а после падения Ромейской империи - в цивилизационных и правовых преемников Ромейских басилевсов.
2. Митрополит Иосиф (Семашко)- «Моисей» белорусского народа
Митрополита Иосифа (Семашко) - «Моисея» белорусского народа, выведшего его из тьмы униатско-польского заблуждения к свету Православия и окончательного воссоединения белорусов с остальным православным русским народом. Поэтому именно в этом году православные обязаны сделать все для канонизации святого равноапостольного митрополита Иосифа (Семашко) и доведения правды о воззрениях этого и других великих пророков Западной Руси, подлинных белорусских патриотов, убедительно свидетельствовавших о том, что белорусы это самобытная, но неотъемлемая половина, сердцевина русского народа, Белоруссия это Западная Россия, а те, кто пытается сфабриковать миф о том, что белорусы-это не русские-это антибелорусские антинационалисты, уничтожающие то, на чем Белая Русь стояла веками!
Несмотря на титанические усилия по окатоличиванию, насаждению унии, расколу с остальной Русью, православная Западная Россия жила и выпестовала своих святых и пророков. Жизнь и дела наиболее выдающихся из них мы рассмотрим подробнее.
Святой игумен Афанасий (Филиппович) - выходец из кругов западнорусской аристократии. Получил блестящее образование в иезуитской коллегии в Вильне. Затем был приглашен польским королем быть воспитателем, как потом оказалось, одного из Лжедмитриев. Узнав об этом, будущий игумен был потрясён. В знак покаяния в том, что он, хотя и по неведению, был использован против св. Православной Церкви и России, он принимает монашество и становится борцом за Православие. Афанасий избирается игуменом монастыря св. Симеона в Бресте. Это был бесстрашный человек, нелицеприятный. «...Чтобы настоящая греческая вера всемерно почиталась, проклятая же уния была унижена и обращена в ничто» - вот его программа действий.
18 сентября 1648 года после пыток св. Афанасий был расстрелян поляками. Он проклинал унию, даже стоя над своей могилой.
Знамя св. Афанасия, несмотря ни на какие гонения, народ Белой Руси нес до победы - воссоединения с остальной Россией. Это знамя несли такие выдающиеся православные иерархи, как Климент Тризна, Сильвестр Волчанский, Гедеон и Сильвестр Четвертинские, Арсений Берло, епископ Виктор Садковский, проведший годы в польских застенках и освобождённый только под давлением России, святитель Георгий Конисский (уже канонизированный РПЦ). Но наиболее выдающимся борцом за православие на западе был архиепископ Иосиф Семашко. Этот человек, по сути, равен святому равноапостольному князю Владимиру и мы, православные христиане, просто обязаны ходатайствовать о его канонизации.
Иосиф Семашко родился 25 декабря 1798 года в семье униатского священника на Киевщине. В звании магистра закончил Главную униатскую семинарию при Виленском университете. В 1822 году Семашко назначается членом униатского департамента римо-католической коллегии при российском правительстве. Вскоре он стал играть там главную роль, и, благодаря его стараниям этот департамент, до того времени подчинённый католикам, обрёл полную самостоятельность и равноправие с римо-католической коллегией, что фактически выводило униатскую церковь из под непосредственной опеки римо-католиков.
В 1829 году Иосиф Семашко стал мстиславльским епископом. Уже тогда, прекрасно изучив церковную историю, фактически пришёл к православному исповеданию и стал убеждённым сторонником единства западной и восточной ветвей русского народа. «Несколько столетий русский народ этого края находился в польской неволе. В это время с помощью унии его лишили не только древней православной веры, но и покушались на русский язык и с течением времени не только отдельные люди, преимущественно грамотные, но и целые приходы в различных монастырях, забывая молитвы своих предков, начинали молиться по-польски» - писал владыка Иосиф.
И. Семашко добился невмешательства государства во внутрицерковные дела, подчёркивая, что процесс возвращения униатов в Православие - длительный и деликатный.[2] Сам Семашко разработал подробный план действий. Он состоял в постепенной делатинизации богослужения и обряда.
Процесс начался с униатских духовных школ, где Семашко, вместо польского и латыни, переводит обучение на русский и церковнославянский языки. Латинство, как навязанная религия, не принималась простым народом, поэтому введение православного богослужения встречалось с энтузиазмом, и Иосиф Семашко приобретал всё больше сторонников среди униатов. Естественно, польско-католические круги были в бешенстве.
12 февраля 1839 года в Неделю Торжества Православия, в Полоцке собрались униатские епископы Иосиф (Семашко), Антоний (Зубко), Василий (Лужинский), представители приходского духовенства и мирян. Они постановили обратиться от имени всей униатской церкви государства Российского и Святейшему Синоду Греко-Православной Российской Церкви и императору Всероссийскому с просьбой принять их в лоно Святой Православной Церкви.
В единогласно принятом постановлении указывается, что их предки «силою чуждого преобладания подчинены властью Римской церкви» и подчеркивали свое желание «жить с этой минуты вместе с доверенными нам верующими одной жизнью со святыми восточными православными патриархами и в подчинении Святейшему Российскому Синоду».
13 марта этого же года, Святейший Синод вынес решение: «Епископов, духовенство и верующих греко-католической Церкви «объединить с Православной Церковью Всероссийской». 25 марта, в Великий Четверг, император Николай I написал: «Благодарю Бога и принимаю». А на специально отлитой к этому событию медали были замечательные слова: «Отторгнуты насилием (1596), воссоединены любовью (1839)».
Следует ещё раз подчеркнуть необходимость канонизации св. Иосифа (Семашко) и объявить 12 февраля и 13 марта - день воссоединения, общецерковным праздником Русской Православной Церкви.
Возвращение униатов всколыхнуло творческую мысль Западной Руси. В Вильно стали стекаться гонимые в подъяремной Галицкой Руси православные русские патриоты. В эти годы в Вильно переселился бежавший из Австро-Венгрии Яков Головацкий - знаменитый русский этнограф и лингвист.
Яков Головацкий родился в 1814 году на Галицкой Руси, закончил униатскую семинарию во Львове, затем был главой кафедры русского языка во Львовском университете. Некоторое время Головацкий был ректором Львовского университета. Начиная со студенческой скамьи, Головацкий собирает малороссийский и червонорусский фольклор. Вместе с Маркианом Шашкевичем и Иваном Вагилевичем они образуют знаменитую «русскую тройку», в 1837 году выпускают сборник народных песен «Русалка Днестровая».
В 1847 уже ставший униатским священником, Головацкий издаёт в городе р. Лейпциг своё знаменитое сочинение «Zustande der Russinen in Galizien». - По словам известного галицко-русского просветителя О.А. Мончаловского, эта книжка была первой политической брошюрой в Червонной Руси и «произвела такое впечатление на немцев и поляков, что они её нарочно покупали, чтобы уничтожить, вследствие чего тогдашние русские семинаристы по ночам списывали с уцелевших экземпляров и рассылали списки на провинцию». В 1867 году Головацкий принимал участие в Московском славянском съезде, на котором произнёс речь, посвящённую общерусскому национально-культурному единству. Эта речь послужила предлогом для Австрии начать гонения на Якова Федоровича, в результате которых он переселяется в Россию - в Вильно, тогдашний культурный центр Западной (Белой ) Руси. В Вильне Головацкий обрабатывает и издаёт свой главный труд - четырёхтомник «Народные песни Галицкой и Угорской Руси», которые издаются Московским Обществом Истории и Древностей Российских». В 1884 году Яков Федорович издаёт «Географический словарь западнославянских и югославянских земель и прилежащих стран», а затем единственный в своём роде «Славянский географический словарь» - уникальное собрание славянских названий (дело в том, что во времена многочисленных оккупаций разных славянских земель ограниченное количество названий - городов, рек и т.д. переименовывалось), а затем «Славянский топографический словарь».
Значение Я.Ф. Головацкого в истории развития общерусской литературы в Галицкой и Западной Руси - огромно - обнародованием своего капитального труда «Народные песни Галицкой и Угорской Руси» он обратил внимание на народное творчество галицко-русского населения, доказав, что оно не только было, но и осталось во всех отношениях русским; выпуском в свет «Географического словаря славянских земель» познакомил русское образованное общество с необъятной территорией, занятой славянством. Головацкий был «живым мостом» между подъяремной Карпатской Русью и остальной Россией.
Россия в лице Головацкого демонстрировала солидарность с Карпатской Русью, единственной тогда отделенной русской землёй. Головацкий был награждён Уваровской премией, золотой медалью Русского Географического общества. Вопреки утверждениям «самостийников» о том, что, якобы, «Москва угнетала малороссийскую культуру», именно в Москве издавались уникальные этнографические сборники Головацкого и Максимовича, именно в единоверной и единокровной Москве они читались и пользовались успехом.
В Вильне Я.Ф. Головацкий со всей семьёй принимает Православие и приходит в Русскую Православную Церковь как простой мирянин. Чин присоединения совершил епископ Антоний (Зубко), викарий владыки Иосифа (Семашко).
В 1888 году Я.Ф. Головацкий умирает. Его смерть оплакивает вся Россия, но Западная - в особенности. Отдать долг почившему прибыли и генерал-губернатор И.С. Коханов, и командующий войсками И.С. Гонецкий, множество интеллигенции.
Похоронен Головацкий на Свято-Евфросиньевском кладбище в Вильно. Русские Галичане прислали венок с надписью на белой ленте «Своему Ломоносову от Червонной Руси».
Фигура Головацкого важна и как свидетельство того, что Галицкая и Подкарпатская Русь в то время стояли на почве национально-культурного единства всей Руси. Русское национальное возрождение и процесс возвращения униатов в Православие настолько перепугали Ватикан и Австро-Венгрию, что они развязали кровавый геноцид. В 1912 году был создан концентрационный лагерь Талергоф, куда на пытки и смерть отправлялись все, считавшие себя русскими и сочувствовавшие Православию. Было уничтожено около 60 тысяч человек, более 100 тысяч бежало в Россию.[3] В ответ на общерусское движение Австро-венгерские власти создали партию «украинцев-мазепинцев». Как она создавалась? Например, студенты Черновицкого университета под угрозой ареста и лишения всяких шансов на карьеру должны были давать подписку следующего содержания: «Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем и только украинцем». В то время, как за Православную веру и русское имя Галицкая Русь шла в концлагерь и на виселицы, «мазепинцы-самостийники» строчили доносы: «Известно ли Вашей эксцеленции, что в Галиции есть много русофильских бурс (общежитий) для учащейся молодёжи ... Каковы виды на успех войны, ежели в армии, среди офицеров, так много врагов - «русофилов»? Известно ли Вам, что среди галицкого населения шляется много «русофильских» шпионов. Что намеряет сделать Ваша эксцеленция на случай войны, чтобы защититься перед «русофильскою» работою, которая в нашем народе так распространяется», - такую писал докладную Австрийскому военному министру Кость Левицкий, лидер «Украинского клуба», в 1912 году. Комментарии излишни.
Другим выдающимся сыном Западной Руси был Михаил Осипович Коялович (1828-1891). Родился Михаил Осипович в местечке Кузницы Гродненской губернии. Отец Кояловича - православный священник, товарищ святителя Иосифа (Семашко). Коялович и продолжал всю свою жизнь дело этого великого иерарха - возрождение Православия и Западной Руси. Коялович заканчивает Санкт-Петербургскую духовную Семинарию и Академию.
Вся научная деятельность Михаила Осиповича посвящена доказательству духовного, культурного и этнического единства Запада и Востока Руси. Подвиг стояния за Православную веру описан им в следующих сочинениях: «Литовская церковная уния» (1862г.), «Лекции о западнорусских братствах» (1862 г.). Защите идеи единства русского народа от Бреста до Владивостока посвящены следующие его труды: «Документы, объясняющие историю Западной России и её отношение к Восточной России и Польше», и, конечно же, «Лекции по истории Западной России».
Показательно, что сам термин «Западная Россия», её русское национальное самосознание обосновываются и защищаются именно белорусом, а не уроженцем Москвы или С.-Петербурга. По мысли Кояловича, вся история этого края - это русская история, здесь живёт русский народ, местное белорусское наречие - это «мост» между малороссийским и великорусским наречиями. Коялович практически первый перешёл к изучению истории русской национальной самоидентификации. Собственно, «История русского самосознания»- это его последний труд. Вместе с Аксаковым Коялович - активнейший член «Славянского общества» и ревнитель освобождения южных славян. Для жителей Западной Руси, которые знали и помнили многовековую оккупацию, эта солидарность естественна.
Коялович, безусловно, является одним из крупнейших русских и славянских историков мирового уровня, но, к сожалению, его наследие практически не доступно нашим современникам, а на его малой родине нет даже улицы в честь его имени. Надеемся, что этот досадный пробел будет восполнен.
Много можно ещё привести примеров коренного самосознания Западной Руси - русского, можно вспомнить подвиг митрополита Пантелеймона (Рожновского), от которого нацисты требовали отделения от Московской Патриархии. Владыка Пантелеймон не сдался.
Митрополит Пантелеймон (Рожновский) вместе с наместником Жировицкой обители епископом Тихоном (Шараповым), брестским протоиереем Михаилом Зноско (впоследствии- епископом РПЦЗ Митрофаном Зноско-Боровским), православным депутатом Польского Сейма В Богдановичем создали в западной Белоруссий центр Православного Сопротивления против польского автокефалистского раскола, устроенного Константинопольским патриархом Мелетием (Метаксакисом). Для них белорусская идентичность была неотделима от общерусской. Созданный В. Богдановичем журнал «Православная Беларусь» был рупором белорусской идентичности как идентичности западнорусской, самобытной половины общерусской идентичности. Богданович был абсолютно непримирим к сепарации от Русской Церкви и общерусскому самосознанию в любой форме. Он писал: «... "Отлучать и лишать сана, - писал В.Богданович, - не могли нас те, кто не имел на это право, так как мы никогда не принадлежали к "Автокефальной Польской Церкви" и не были подчинены ей, а действительное наше духовное начальство (Патриарх Тихон) за верность канонам прислал нам свое благословение ... мы не отлучились от "Московской" ("Всероссийской") церкви, как не отлучились православные и других стран, и безусловно мы здесь представляем эту церковь. Теперь на всей территории Польши остался наш только один такой приход... "... политиканствующие из наших из наших украинцев и даже белорусов (реже), воюют против церковно-славянского языка, да еще как "русификационнаго средства", забывая, что он лег в основу их собственной также, как и культуры великорусской. Политические мотивы и предубеждения заставляют умалчивать о том, что их знаменитые родичи, эти Епифании Словинецкие, Мелетии Смотрицкие, Симеоны Полоцкие, Димитрии Ростовские, Феофаны Прокоповичи и пр. не менее потрудились над развитием даже, и того же "великого, могучего, свободного и правдивого языка", как и Ломоносовы и внесли в дело выработки его филологического содержания и форм много "русских", т.е. украинских слов и оборотов.
Отсутствие чутья к прекрасному мешает таким людям преодолеть на пути к красоте малейшие политические воспоминания и заставляет их часто находить политику там, где ее нет и быть не должно - в сфере религиозной. Не даром такие отрицатели выходят большею частью из среды малоцерковной и мало религиозной, даже часто антирелигиозной, т.е. по существу малокультурной, а, следовательно, и далекой от народной души. Народные массы никогда почти не обманывающиеся в своем национальном инстинкте, твердо стоят за церковнославянский язык; и слава Богу, идя за ними начинают, кажется, отказываться от гонения на родной богослужебный язык, т.е. на источник своей культуры, даже и этого рода деятели.
Мы ничуть не думаем насиловать ничьей свободной воли. Если украинцы и белорусы, хотя и сами вложили много труда и сокровищ своего языка в литературный русский язык, теперь все-таки желают создать свой отдельный, более близкий к разговорному народному языку литературный язык, пусть создают. Это их воля. Но невольно здесь хочется им дать совет в этой их национальной работе не отрываться от культурных основ своего языка, т.е. от языка церковно-славянского, чтобы тем не "обобрать самих себя".
(https://ruskline.ru/monitoring_smi/2002/09/15/pravoslavnye_v_mezhvoennoj_pol_she_i_ih_lider_senator_v_v_bogdanovich/).
Единомышленником и продолжателем дела митрополита Иосифа (Семашко) и выдающимся сыном Западной Руси был Михаил Осипович Коялович (1828-1891). Родился Михаил Осипович в местечке Кузницы Гродненской губернии. Отец Кояловича - православный священник, товарищ святителя Иосифа (Семашко). Коялович и продолжал всю свою жизнь дело этого великого иерарха - возрождение Православия и Западной Руси. Коялович заканчивает Санкт-Петербургскую Духовную Семинарию и Академию.
Вся научная деятельность Михаила Осиповича посвящена доказательству духовного, культурного и этнического единства Запада и Востока Руси. Подвиг стояния за Православную веру описан им в следующих сочинениях: «Литовская церковная уния» (1862), «Лекции о западнорусских братствах» (1862). Защите идеи единства русского народа от Бреста до Владивостока посвящены следующие его труды: «Документы, объясняющие историю Западной России и её отношение к Восточной России и Польше», и, конечно же, «Лекции по истории Западной России».
Показательно, что сам термин «Западная Россия», её русское национальное самосознание обосновываются и защищаются именно белорусом, а не уроженцем Москвы или С.-Петербурга. По мысли Кояловича, вся история этого края - это русская история, здесь живёт русский народ, местное белорусское наречие - это «мост» между малороссийским и великорусским наречиями. Коялович практически первый перешёл к изучению истории русской национальной самоидентификации. Собственно, «История русского самосознания»- это его последний труд, крайне актуальный сегодня. В нем Коялович опровергает не только «украинство» и «литвинство», но и современных русских «безправославных квазинационалистов», пытающихся по лекалам «украинства» сфабриковать такой «антиправославный национализм», утверждая, что у русских не было своего национального самосознания, было только религиозное и государственное, а вот национальное, дескать, они сейчас придумают. Труд Кояловича по истории именно русского национального самознания, которое наиболее острым было именно на Западной Руси, эти домыслы опровергает. Вместе с Аксаковым Коялович - активнейший член «Славянского общества» и ревнитель освобождения южных славян. Для жителей Западной Руси, которые знали и помнили многовековую оккупацию, эта солидарность естественна.
Ну а программный труд Михаила Кояловича «Лекции по истории Западной России» так и не издан в России достойным тиражом, так и не стал настольной книгой для элит Москвы и Минска. Пока не поздно, это нужно сделать, так как ключевая идея этой великой книги должна быть уяснена, урок истории выучен наизусть - небрежение западнорусским вопросом в Великороссии и к истории Западной Руси приводит к появлению украинского и белорусского «ягеллоновского» сепаратизмов.
Еще одна ключевая тема Михаила Кояловича и всей вдохновленной им великой плеяды «западнорусистов» - это тема западнорусских православных церковных братств. Эта тема предельна актуальна не только потому что эти братства были оплотом «Православного Сопротивления» и русского национального самосознания, но и потому что православные братства Западной Руси - это пример православного русского гражданского общества. Насколько оно было грандиозным и эффективным на Западной Руси, свидетельствуют труды Кояловича и тот факт, что равноапостольный митрополит Иосиф (Семашко) возродил более 400 братств, форма которых сохранялась и после унии. Благодаря этому в Белоруссии не было революций и если бы православные братства также покрывали Москву и Санкт-Петербург, как Белую Русь, никакого «февраля-октября» 1917 года не произошло бы. Такое общество нужно и сейчас построить на территории всей исторической Руси, вернуть тему гражданского общества, украденную антироссийскими антиправославными силами.
Базовые труды Михаила Кояловича:
1. Коялович М.О. История русского самосознания. - Мн., 1997. - 687 с.
2. Коялович М.О. Литовская церковная уния. СПб., 1859. - Т.1. - 315 с.
3. Коялович М.О. Литовская церковная уния. СПб., 1861. - Т. 2. - 442 с.
4. Коялович М.О. Чтения о церковных западнорусских братствах. // Шаги к обретению России / М.О. Коялович. - Мн., 2011. - 752 с.
Михаил Коялович - знаток русского менталитета. Он очень точно охарактеризовал белорусскую ветвь русского народа как «посредническую» между великороссами и малороссами. Вникая в тексты Кояловича, начинаешь понимать «посредническую» психологию Александра Лукашенко. Но, понимая психологию, необходимо учитывать одно ключевое обстоятельство. Малороссы - это русские и посредничество в примирении русских князей, в преодолении «неофеодальной раздробленности. Но православные русские Галицкой Руси уничтожены в Талергофе и верх там взяли русофобские униаты, отрекшиеся от своего русского прошлого, «убившие русского в «себе» и делающие это вокруг, по сути - новая «квазинация», самоутвердившаяся на крови мучеников Талергофа. Эта «негативная идентичность» не может быть нейтральной, русофобия - это ее единственное содержание.
В Белоруссии не было своего «Талергофа», нет своей Галиции и поэтому в Великую Отечественную войну в Белоруссии было мало нацистских коллаборантов, но много партизан, являющегося продолжателями «православного русского сопротивления» - православных братств. Поэтому, пока уния и Галиция контролируют православные Малороссию, Новороссию и Подкарпатскую Русь, посредничество невозможно. А вот когда перестанут - будет необходимо, да еще под знаменами великого Кояловича!
Коялович, безусловно, является одним из крупнейших русских и славянских историков мирового уровня, но, к сожалению, его наследие практически не доступно нашим современникам, а в Белоруссии и в Великороссии нет даже улиц в честь его имени. Надеемся, что этот досадный пробел будет восполнен.
Обращаясь к великому общерусскому наследию Западной Руси, мы показываем, насколько ничтожными историческими фальсификациями являются попытки его «опровергнуть» и, соответственно, эти опровергатели и отвергатели являются антипатриотами Белоруссии, ниспровергателями ее истории, культуры и самосознания.
.jpg)
