В ВАВИЛОНСКОМ И ЕГИПЕТСКИМ пленении евреи тоже многое, как и мы в советском, потеряли. Но они возрождались быстрее: находился у них и Моисей и Иисус Навин. Нам понадобилась Отечественная война.
Что говорить: три поколения умирали, уходили «греть землю» не освобождёнными от грехов. Это же становилось проклятием многих родов, племён, народа.
Сотни и сотни разваленных, разрушенных, осквернённых храмов видел я. Горе народное. Лишь Господь незримой епитрахилью и своими часовыми, ангелами-хранителями алтарей укрывал наши страдания. Терпеливо ждал покаяния.
И мы пойдём «землю греть», но уже не как предыдущие. Одно дело могилы атеистов, о них не говорим, другое могилы не отпетых умерших. От того и страшно было ходить на кладбища: много на них обитало нечистой силы.
ТАНК ПО-АРАБСКИ дабаба. Магомед Ахмедов предлагает палестинцам называть его «Дабаба-34». Оживление.
- Такси или водка. Что быстрее развезёт?
Седьмого ноября Штирлиц надел красные трусы. Не мог же не отпраздновать день Октябрьской революции.
В ДЕТСКОМ САДУ. Дочка с возмущением рассказывает о девочке-врушке. «Мы её зовём «Честное слово - врать готова». Ещё говорит, как они хором разучили речёвки «Привет от старых штиблет» и «Если б можно было, я б тебя убила». «Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю». Откуда это? Не учат же этому. Кто-то принёс, сказал, а оно цепляется.
Последнее выражение, оно очень издавна.
МАМА О КОМ-ТО: - Ой не глядели бы глаза, уши бы не слушали. И ещё: - В войну ни на чём, ни на чём выжили.
И ОПЯТЬ НЫНЧЕ пожил в своём домике три ноченьки. Только три. Сижу в Москве, а домик там. А я уже почётный гражданин и района, теперь и области. Что мне с того? А то, что жить от этого тяжелей. И троицкий домик сиротка без меня, и никольскому домику грустно.
Но особенно дому детства-отрочества-юности. Это обо мне у Фета: «Знать, долго скитаться наскуча над ширью земель и морей, на родину тянется туча, чтоб только поплакать над ней». Да, тянулся, приехал, только и поплакал, и дальше потянулся. Вроде и никакого отдыха, а все равно на душе чуть полегче.
- Хорошо, товарищ, пляшешь, хорошо стучишь ногам. Я желаю тебе выплясать сударушку с рогам.
- Спросил я у собравшихся сюда: «Но где же у Валеры борода? Без бороды нет признака мужчины». Сказал Валера: «То моя беда».
ВАТИКАН ДЛЯ ЕВРОПЫ как КГБ для СССР.
САМАЯ СТРАШНАЯ ссылка в любую страну, будь она трижды сытая, и пусть даже язык ихний буду знать, все равно засохну: это будет всего лишь язык общения, а не крови. (Застрял в аэропорту, в Европе). Пригодился немцам, сказав, что багаж выдают не «хир», а «дорт», был отспасибован. «Данке шён, гросс данке». Такая тоска.
СОВРЕМЕННОМ ПОЭТЕ 70-х Василий Фёдоров: «Вещает он и Умно и глубоко. Но странно слышать сытого пророка».
БЕЗОБРАЗНАЯ ПАРОДИЯ Александра Иванова на Юрия Кузнецова. Юлия Друнина резко заступилась. Помню её на встрече с литобъединением Московского круга ПВО. 61-й год. То есть ей ещё далеко до сорока. Красавица. Знаменита. С интересом смотрит на нас.
А самоубийца. Страшная участь.
В «Завещании» Юрия Кузнецова: «А ложь свою я завещаю миру. В тени от облака мне выройте могилу».
Я ему дал рекомендацию для вступления в ряды КПСС. Помню, шли в райком. Он серьёзно сказал: «Это нужно». Нужно, объясню, для публикаций. Так и коммунисты и Шукшин, и Белов считали. И коммунисты Солоухин и Тендряков. А вся противоположная сторона всегда была партийной.
Из того же времени: «Писателей-начальников (был даже термин «секретарская литература») критиковать при жизни нельзя, а после смерти не за что».
Когда я стал секретарём Правления СП СССР, Астафьев сказал: «Ну, с тобой покончено: неприкасаемый». Вскоре меня обругали, он встретил, поздравил.
А потом и вовсе для иностранцев непонятно: я и член партии, и большой начальник, а меня не печатают. Как так?
ПРИПИСЫВАЮТ БИСМАРКУ: «Русских невозможно победить, но русским можно привить лживые ценности, тогда они победят себя сами».И ещё, ему же приписывают (некогда проверять): «Коммунизм - неплохая теория, но надо испытать его на народе, который не жалко».
АМЕРИКА И РОССИЯ: - Белая страна - белый президент, чёрная страна - чёрный президент.
СО СТАНИСЛАВОМ в Минске. Номер на двоих. Просыпаюсь, записка: «Володя, умоляю, не буди меня, я буду спать до обеда». А надо быть на пресс-конференцию. Пошёл один, написавши ему: «Не я ль считал, что жить устал, что песнь моя уже пропета? Но вот - России нужен стал: храню покой её поэта».
Тому уже лет двадцать, а казался себе старым. Так, кстати, и было. Но в старости одно хорошо, то, что она проходит. Или лучше сказать: она, как и молодость, не навсегда.
БОЛЬШЕВИКИ, КОММУНИСТЫ и буржуазная Европа близки, ибо обезбожены. Протестанты хотят жить «упакованно», большевики и коммунисты народ этим покупают.
Ничего от такого сервиса не получилось, все недовольны и поневоле сдвиг России к Богу. Запад видит и старается успеть прилепиться: давайте Пасху праздновать в одно время. «Чуют правду».
А то всё им казалось: «непогрешимый» их папа ввёл непогрешимый календарь.
СТАРАЮТСЯ УЧЁНЫЕ, чтоб человек жил долго. А зачем жить долго? Чтоб жить долго? А зачем?
МОИСЕЙ ПРЕДРЕКАЛ о рассеянии евреев, но и о будущем их соединении. «Тогда соберёт даже от края неба». Вот и 1947 год. Но что-то не все стали собираться.
70-Е. В ПИВНОЙ. - Я небритый, я в массовке играю пленного немца, а сразу потом жертву режима. (Добившись внимания): - Итак, поём хором, молча и закрыв глаза. Микрофоны убрать за стекло за четыре метра.
ДЕВОЧКА В ВОСКРЕСНЙ школе: - «Жены- мироносицы, они мир принесли».
- НА ПЕРЛЫ ПОПЁРЛО, слушай: - Мне всё опостыло, такие дела. И жизнь мне не мИла, мне Мила мила. Как? И: - В апрельской неге всю ночь живём: то дождь со снегом, то снег с дождём. Или: - Когда был я с деньгами, мне как то забыть? Но их у меня начинает не быть.
СТРОЙБАТОВЕЦ, ПИСЬМО домой: «Ветер здесь такой, что танки и трактора сдувает, идут против него зигзагами».
Из классика: «Ты помнишь ли, филолог мой, как розги ум твой возбуждали?»
ПСИХОЛОГ-АНАЛИТИК: - «Учтите, что устремлённость исключает широту логического мышления». (Зачем записал?)
ПЕРВЫЙ УРОК на педпрактике. Волновался до ощутимой дрожи. Много сидит в классе с кафедры педагогики и студентов. Шестой класс. Лермонтов. «Мцыри». И план урока и конспект составлены и одобрены, поэма выучена, что ещё? Но начисто всё подготовленное забыл, а взять в руки и читать - стыдно. Молчу. Ну, позор! И вдруг изнутри вырвалось, не иначе ангел-хранитель, а не я, внезапно сказал: «Да ведьМцыри, он же ваш сверстник! А вы смогли бы так? Бежать в горах, буря, змея, барс! Почему он такой смелый? А? Почему? На родину стремился, от того и смелый. На родину!
И пошёл урок!
Потом-то видел и то, с чем не согласен, например, что Мцыри «и рай и вечность променял» бы за «несколько минут» пребывания на месте детских игр. В конце концов ребёнок, простительно. А приём ставить учеников в положение литературного героя всегда потом использовал.
Это вспомнил, когда прочёл в разделе текстов из ученических работ: «В монастыре жили мцыри. Одна мцырь сбежала».
УЖЕ ВЕЧНОСТЬ В 21-М веке, и услышал вдруг о случае, когда ребёнка, очень неспокойного, «затворили» тем, что напоили его водой с замка. Вот так. У нас верили, что ребёнок заговорит, если выпьет воды из колокольчика. Но это даже трогательно. Я, по выражению мамы «болтал как из колокольчика напоенный».
ИСТОБЕНСКИЕ ОГУРЦЫ знамениты. Объясняют тем, что на постоялом дворе плату не брали, но просили бросить серебряную монету в колодец, откуда брали воду для засолки. По рассказам, дно колодцев прямо сверкало.
Это называлось «править воду».
ВОТ ЛЮДИ: верят даже не факту, а тому, кому привыкли верить.
Целоваться - не работать - голова не заболит.
Нетунай - недотёпа. Впросырь - недожаренная картошка. «Горячо сыро не живёт», то есть можно есть. (Вят.)
Есть в Кирове умники, которые против возвращения имени Вятка, цепляются за Хлынов. А ведь звание «хлыновский вор», оно нарицательное для всей России.
«ВЯТСКИЙ» ЯЗЫК ближе к китайскому, чем к русскому. Доказать?
По-китайски «очень хорошо» - «шибко шанго», а по-вятски «болё баско».
У ОГРОМНОГО КАМЕННОГО черепа из глазниц выпадают маленькие, тоже каменные черепа. Конечно, патология. А говорят: искусство. Ещё бы, это же известный Эрнст.
ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ. Журнал «Огонёк» Софронова красный, журнал «Огонёк» Коротича, посаженного на его место, желтый. То есть полярно непримиримое. А коллектив один и тот же.
ПОБЕДОНОСЦЕВ: «Любая шпана может за деньги открыть газеты».
Константин Петрович, шпана вашего времени помельче нашей. Они уже славят всякие непотребства. Уже приучили, что разврат - это нормально. Вы ещё могли как-то урезонивать нечестивцев, а мы?
ПАЛЬМИРА. ЗАЧЕМ восстанавливать развалины. Это же уже поверженное язычество. И опять? Вбухать деньги в глупость? В 1889-м был в Пальмире. Да, это чудо света. Полы дворцов, колонны, уходящие в небеса, тут же арабы, верблюды, продавцы якобы подлинных старинных монет.
И что восстанавливать?
Почему не возрождаются христианские святыни?
Да потому, что миром правят как раз язычники нового времени.
Так же и попрутся в Пальмиру туристы, так же арабы будут за ними водить верблюдов, так же будут подделками старины торговать, и что?
ОТКАЗ ОТ национальных корней - это и есть демократия. То есть с нею засохнем.
- Я в тебя втетерился, четыре ноченьки без сна за тобой шеперился.
Пишу письмо тебе я на бересте, как сынок страдает в Бресте.
ДРЕВНЕ-РУССКАЯ литература не давно прошедшая, а недостижимое письмо, соединяющее написание, звучание, значение слова.
ХУДО-БЕДНО советская литература (Шукшин, Абрамов, Солоухин, Тендряков, Проскурин, Астафьев, Бондарев, Чивилихин, Марков, Быков, Личутин, Бородин, Залыгин, Сартаков, Ананьев, Думбадзе, Троепольский, Кайсын Кулиев, Чобану, Друце, Гамзатов, Мустай Карим, Яков Ухсай, Данилов, Кешоков, Гончар... многие, многие другие) держала над страной свод, конечно, не духовный, но нравственный. И это было важно, готовило ожидание литературы духовной. Белов, Распутин - её предтечи.
Но разве устоит общество с литературой только нравственной? Нет. Духовность нужна. И это доказано гибелью СССР. Сразу многие национальные писатели стали врагами России.
ПРЕДСКАЗАННОЕ НАШЕСТВИЕ лже-мессий, лже-пророков сбылось. Сколько их! Очень активен женский пол. Кормились около старцев, сейчас сами пошли в старицы.
УВЫ, УВЫ, УВЫ! Коротка у нас память. И в давние времена уже это заметили. «Иван не помнящий родства» оттуда. Нас это звание ранило. Нет, мы помнящие, возмущались мы. А вот нет, всё забыли, всё прощаем. Конечно, великану не надо сердиться на карликов, но когда он уже не прежний великан, когда карлики вырастили аппетиты, когда и зубы у них акульи, то надо и обороняться. Щитом веры прежде всего.
ОТЛОЖИЛИ ВСЕПРАВОСЛАВНЫЙ собор - хорошо. Но есть зацепочка. Она именно в том, что не отменили, а отложили. То есть нашествие на нас продолжится. И придёт с новой силой.
ВСЕ КАЗНИ Господни на нас за «отягощение земли», говорила, не помню где и когда, одна старуха, выпало из записей. «Праведники идут поо земле легко, землю гладят, а грешники топчут, тяготят землю, ей тяжело и она временами тяжесть стряхивает».
О НЫНЕШНИХ ВРАЧАХ: мы хотим вылечиться, а они хотят лечить. Деньги вытягивают, больше-то что. Ну не все, конечно.
ТАЛАНТ НЯНИ в детском саду. Кормит детей манной кашей. «А кто быстрее всех съест, у того на тарелочке будет цветочек». - Так говорила, так как тарелочки были с узорами. Петенька съел быстрее всех, глядит, а цветочка-то и нет. У него прямо слёзы: обманули. Нянечка тут же находит выход, берёт его тарелочку: «Смотрите, а у Пети тарелочка как сливочное мороженое!»
И второй случай. В детсаде утренник, все девочки в нарядных платьицах. Лидочка одета в широкое желтое. Над ней смеются. Нянечка тут же: «Да вы что, миленькие? Лидочка наша как солнышко».
БОГ - ОТЕЦ будущего века. И так всегда. И в будущем веке Он будет Отцом будущего века.
- Я плохих людей не видел. Какие же они плохие, если их Господь сотворил?
НОЧЬ В ДОРОГЕ, утром съезд. Сижу, нет сил, тянет зевать. А боюсь - кругом камеры. Поймают зевок и именно его покажут. Вот они - русские писатели, ничего им не интересно
ДОЛГОЖИТЕЛИ ПО-РУССКИ. У ворот старик плачет. «Папа наказал» - «За что?» - «Я дедушку обидел».
ШАХИД В ИЗЛОЖЕНИИ наших СМИ бандит. А он в прямом значении и точном переводе - герой. Вызывает огонь на себя. Вот как тут? Пояс шахида. «Шахиду одеться - только подпоясаться».
НЕ ГРЕХ ЕСТЬ, грех объедаться, не грех выпить, грех напиваться. Выпить можно, напиться грех. (Из маминых наставлений).
ДОМ НЕДАЛЕКО от храма. Молодая хозяйка в купальнике в огороде. Соседка: «Ну ты, Наталья, в таком виде попа с обедни сдёрнешь».
«Не влюбляйся в карий глаз, карий глаз опасен, а влюбляйся в голубой, голубой прекрасен».
«Гуси-лебеди летели, милку утащить хотели. Милка три версты бежала, свою жизнь оберегала».
И, опять же, вятское: баран - крюк, кольцо, бастриг - жердь. Ею с помощью верёвки придавливают воз сена. Забастрыжить.
- Дак это чё? Соглашаться, ли чё ли, или как? Оплата-то будет-ли, нет-ли?
НА ОСТАНОВКЕ. ЗИМА. - Эко чё такое, ветер-от какой резунок? Сейчас самое то - понориться, а нас какой леший куда несёт?
- Поэт, да что ж ты не паришь? Ведь это Вятка, не Париж.
Дымковскую игрушку обжигают. «Нет дымки без огня»
- Ох вы, бабы, ох вы, тёщи, не смотрите на меня. Мы такие ж зимогоры как и ваши сыновья.
Тётка Нюра шаманила, всех парней к себе манила.
Разумовскую деревню знаем вдоль и поперёк. Знаем всех парней и девок, знаем, кто кого дерёт.
Что вы, девки, не поёте, что задумоватые? - Не пришли ваши симпаты, мы не виноватые.
А Чистопольское село, да чем оно украшено? Ёлками- осинами, да девками красивыми. Там поля убористы, а парни разговористы.
Далёко дым, далёко дым, далёко печи топятся. Сероглаза там живёт, мне туда же хочется.
Разрешите, я открою форточку в зелёный сад. Разреши, хозяйка дома, сербиянку станцевать.
Парень пристаёт, заигрывает, пытается приобнять: «Замочки-ключики, ключики-замочки!»
Запевай, товарищ, ту, котору сами сложили. Все девчата занятые, до чего мы дожили.
Меня взяли, приписали, ты одна осталася. По вокзалу в белых тапочках за мной таскалася.
СМОТРИМ СО СТАРУХОЙ на молодёжь. Она: «Так душа и рвётся поплясать, да ходовая часть отказала. Сижу да подтопываю. Вот думаю тебе сказать: «У Толстого было детство, отрочество, юность, а у нас детство и война. И всё. И все жилы в войну вытянули и после неё не легче, и все болезни нажили. И жизнь прошла и всех на свалку выбросили». - «Душу спасли».
Гармонист: «Грешен я: разбирали церковь, деньги мне заплатили, я гармонь купил. Молитву на музыку сменял».
БАТЮШКА: - СПАСАЮТ не разговоры вере, а сама вера. Разговоры её уменьшают. Вера - это содержание, облеченное в форму дела.
Из детства: Почему-то очень смешил стишок: «На углу стоит аптека, задавила человека. Скора помощь прикатила, ещё пуще задавила».
В НЕЗНАКОМОМ ГОРОДЕ поселиться в отдельном номере гостиницы. И чтоб окно не на улицу. И отключить все телефоны и выдернуть все штепсели из розеток.
И, после душа, упасть на кровать и лежать, лежать, лежать. В окне только светлое небо и облака. И только птицы, их пересекающие.
И долежать до ужина. И не ходить на него. И спать, спать, спать.
Рано проснувшись, приказать себе забыть сон, который мучил всю ночь.. Встать, одеться и идти по безлюдному парку.
Но сон не подчинился приказу.
КУЛЬТУРА КАК ПРЕДБАННИК, в котором совлекаются одежды, мешающие омовению духовностью. То есть шаг перед последним шагом. Н шаг нужнейший. Хотя и без литературы, без театра, без пера и кисти можно верить и верить сильнее культурных.
ОТГОЛОСКИ ДАВНЕГО веселья звучали в рассказах родителей. Далеко ли их деревни друг от друга, а много и схожего и разного. «А у вас как пели, - спрашивает отец, - «Мама, купи мне ботинки, я станцую танец кабардинки? Или кибардинки? «Мама, купи мне галоши, я станцую танец хороший». Так? - Конечно, кабардинки. А танец не хороший, а пригожий. - «Нет, хороший». - «Так это хоть круть- верть, хоть верть-круть».
- Я ЧЕЛОВЕК ЭКСПРОМТА, - скромно говорит критик, - я специально не готовлюсь к выступления, но не готовлюсь я специально.
ПЕРВЫЙ КУРС, общежитие. Первые впечатления от столичных студенток. Первое на эту тему стихотворное наблюдение:
«Есть девчонки и их заявления: - Мы любых убеждений не пленники!» Это им моё сочинение: и они ведь мои современники. В их кругу учёностью веет, по-учёному в карты «рубятся». Кто словечко вставить посмеет критиканшам Гюго и Рубенса? Кто им, что им когда ни скажет, ну на всё имеют ответы, ну во всём разбираются, даже... понимают толк в сигаретах. Но бывает и им несладко: их же мучит их жизни убогость. Торопливо тогда и нескладно вызывают в себе весёлость. Подобьют, поднатужась, балансы, водки с хлебом на мелочь накупят. «Вздрогнем!» - выпьют и воют романсы Окуджавы с Вертинским вкупе. Дальше-больше, требует глотка песен требует и вина. Вот и песни «Пусть будет водка» или «Все равно война». Если мальчики есть в кампании, можно свет погасить, целуясь... Тошно девочкам, прямо отчаянье, нет над ними слов «аллилуйя»...
И хожу я озабочен: где ж живёт моя подруга? Только мне совсем не хочется выбрать из такого круга».
Такая вот рифмованная сатира первокурсника.
«Нужна она мне (нужен мне он, нужно оно мне) как в Петровки варежки». Пословица. То есть в Петровки (Петровский пост, июнь-июль) какие варежки?
Ещё зимние варежки называли верхонки. Они могли надеваться сверху перчаток.
В РАЗРУШЕННОЙ ЦЕРКВИ (70-е) стоял перед разрушенным алтарём, рассматривал остатки росписей. Повернулся уходить и вздрогнул - в проёме седой старик. Прямо святой.
Старик заговорил не здороваясь:
- Написано: «И возвращу!»! Как написано, так и будет. Что написано? Всё вернут! Всё! Иначе как? Живут как ветер на улице.
К ВОПРОСУ О ПОЛНОТЕ.
У Некрасова: «Князь Иван - колосс по брюху: руки - род пуховика. Пьедесталом служит уху ожиревшая щека».
У Маяковского: (Он говорил о стихе Некрасова: «Неужели это не я написал?»): «Глядишь, и не знаешь, дышит или не дышит он: два аршина розового безлицевого теста. Хоть бы меточка была в уголочке вышита».
У Саши Чёрного: «Щёки, шеи, подбородки водопадом в бюст свергаясь, пропадают в животе. Колыхаются как лодки и, шелками выпираясь, вопиют о красоте»
Интересно, что Гликберг Александр Михайлович (Саша Чёрный) очень меня занимал. Доклад нём делал. Относясь скрупулёзно, делал множество выписок, раскладывал по конвертам-разделам. И куда это теперь?
«Чтенья всегда в изобилии, недосуг почитать лишь Вергилия. Говорят: здоровенный талант. Да ещё б не мешало Горация. Тоже был, говорят, не без грации. А Шекспир, а Сенека, а Дант?
Утешаюсь одним лишь - к приятелям (чрезвычайно усердным читателям), как-то в клубе на днях я пристал: кто читал Ювенала, Вергилия, но увы (умолчу фамилиях), оказалось - никто не читал».
А что же они читают? «Разобрали детально Кубышкина, том шестой и восьмой Кочерыжкина, альманах «Обгорелый фитиль», поворот к реализму Поплавкина и значенье статьи Бородавкина «О влияньи желудка на стиль».
Саша Чёрный смог повернуть русскую читающую публику от Рембо, Уитмена, Верхарна к своим проблемам. «Одни лишь бесы, ведьмы и русалки, попавши в плен к писателям «модерн», зачахли, выдохлись и стали страшно жалки, истасканные блудом мелких скверн».
Кажется, таланту и известности Чёрного завидовал Маяковский. У Чёрного («Петербург»): «А с неба сочилась какая-то дрянь...». У Маяковского («Ещё Петербург»): «А с неба смотрела какая-то дрянь, величественная как Лев Толстой».
Трудно сказать, что это не Маяковский: «На ветке лож с цветами плюша повисли тягостные фраки», после его «чёрным ладошкам сбежавшихся окон раздали горящие жёлтые карты».
Чёрный противился нашествию разврата и хамства «серебряного» века, «стеклянным дребезгам Скрябина», «футуреющей молодёжи».
И прочее.
Среди выписок неожиданное имя Веры Рудич. (В БСЭ нет). И стих её в «Новом времени» (янв. 1912):
«Смотри на жизни чёткие итоги, на грани те, где видел новый путь. Каких друзей оконченной дороги с любовью может сердце вспомянуть? Не вас, безпечность, юность и веселье: вы улыбнулись сердцу и ушли. Не вас, желаний зной, страстей похмелье - вы столько сил обманом унесли. И только ты, страданье, неизменно сжигало в сердце жертвенным огнём всё то, что было суетно и тленно, чего хранить не надо был в нём».
ОТЦОВСКИЕ ПИСЬМА все почти утеряны. Мои постигла такая же судьба. Мама очень хранила наши письма, перечитывала. «Какие больше истёрты, от того реже были». Младшая сестра, по непонятной мне злобе, все их уничтожила. Как и мои книги. В Чебоксарах братенник Витя жалел, что не сохранили писем моего отца. «Он так всегда интересно писал». Да уж. «Знать вам меньше огорчений, больше радостных минут! Пусть, как светлые мгновенья, до ста лет года идут». Или: «Бывают в жизни огорченья, сказал петух, плывя против теченья». Это он так шутил.
Жена, способная на нервные срывы, тоже не жалела посланий к ней. Библиотекарша в армии тоже все сожгла. Распутин вообще не хранил писем. По крайней мере, моих. И если мы были дружны сорок три года, то уж писем-то пять-десять в год от меня было. Кажется, что лучшее, что я писал - это именно были эти письма.
Но что теперь?
Не падай духом, а падай брюхом и ...отдыхай.
РАННЕЕ ВЗРОСЛЕНИЕ вредно во всех смыслах. И в физическом (ненужное ускорение полового созревания) и, особенно, умственное. Нынешние дети знают больше нашего в их возрасте, но мы были крепче и незакабалённее.
Конечно, не угнаться за внуками в электронных играх, а зачем? Да и легко угнаться, только начни. А в комфорте моментально постигаешь, где какая кнопка. И разве это прогресс? А ты не пропади в лесу в осеннюю ночь, хотя бы это.
К ВОПРОСУ О ГОСТЯХ: «Первый день гость - золото, второй день -серебро, а в третий - медь, куда хошь, туда и едь!»
ИЗ ЖИТИЯ КОНСТАНТИНА Философа: «Собрались против него латинские епископы и попы, и черноризцы, как вороны на сокола».
В МУЗЕЕ ОСТАВИЛ у кассы портфель. Уже отошёл, как кассирша строго заметила: «На грех не натаскивайте».
ГРУЗЧИК В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ. Работы немного, стоит у подъезда. Заметил, что мы начинаем что-то соображать. Зовёт к себе. «Я в комнате в этом же доме живу».- «Нас же много» - «Сколько?» - «Да человек пять. Мы книгу отмечаем». - «Войдём» - «А какая у тебя комната?» - «Восемь метров» - «Это же тесно» - «Так это ж квадратных».
Ещё он всегда шутил: «Поговорим по душам? - И, после паузы: - А, может, по ушам?» Ещё шутка: «Лучше пузо от пива, чем горб от работы». Ещё шутил: «Одного мента три раза на бис хоронили».
Отмечаем. И ему книгу дарим. Потом спрашиваю: читал? - «Нет, но не пропала, соседке отдал. Она читает» - «Понравилось ей?» - «Да вроде».
- «Я люблю такое имя: Шура, Саша, Александр. Я всегда тебя узнаю по походке и усам».
«ИГРАЙ, ГАРМОНЬ!» - эта передача всегда радовала. С её основателем Геннадием Заволокиным я был знаком ещё с 90-го. И печатал его статью о русской гармони. Участвовал в его передачах, и московской и вятской. Но, по моей вине, дружба расстроилась. Я погнался за шуткой Виктора Бокова, вместе с которым сидели на передаче. Он, шутник известный, назвал передачу «Играй, гормон», а я так назвал маленький рассказ о том, как делается передача, о цинизме тэвэшников, о гармонистах.
- «Я себя по телевизору не видел, - это гармонист рассказывал мне, я записал и дополнил, - а старухи видели. Чего им - сидят да таращатся. Дак иду по деревне, они окольницы чуть не вышибают, на улицу вываливаются: погли-ко, диво какое - Ванька идёт! А моя-то: сиди дома, лешой, ещё тя отобьют.
Тут хриплая курящая девица кричит: «На запись!». Гармонисты садятся на означенные места, к ним подходит ведущий и они говорят в кадр заученный текст: «Я такой-то. Гармонь прошла с мной фронтовыми дорогами. Ручной работы. Я сыграю...».
- Стоп! - кричит режиссёр, - свет не поставлен...». Ну и так далее.
Заволокин понял, конечно, что я ни сном ни духом его не задевал, мне просто было противно быть в атмосфере этих телелюдей. Потом-то мы разобрались. «А мне с ними каково?» - говорил он.
С ним очень дружил Заболоцкий Анатолий.
Вообще, Заболоцкий - личность огромная. Не случайно с ним дружили Шукшин, Белов, Распутин, Евдокимов, Астафьев... Ездили с ним только что на могилу Солоухина в Алепино.
И, совсем недавно, в Переславль-Залесский и Рыбинск.
ПОТРЕБИТЕЛИ СЛОВА произнесённого и напечатанного разные. Самый высший сорт - читатели. Затем театралы. Пониже радиослушатели. А ниже их кинозрители. А уж всех примитивнее телезрители.
- Какой ты есть, тебе люди скажут, когда ты помрёшь. А пока поживём. А потом помрём и ещё поживём.
ШУМ, ПОДНИМАЕМЫЙ вокруг посредственных книг, показывает безсилие либеральных писак. Ну, нечего им возносить на обозрение, давай хоть сплетни, хоть детективы, хоть перетолкования истории, лишь бы не приведение ко Христу.
Русская литература стратегична, остальное словоизвержение - тактика. Но этой тактики так много, что кажется - только она и есть. Но побеждает стратегия.
Прокукарекал, а там хоть не разсветай.
«И пока свой час последний не увидит тот, кто смертен, на земле не называйте вы счастливым никого». (Греки античности).
С РЕБЁНКОМ ВОДИТЬСЯ - Богу не молиться. То же и об уходе за стариками.
ДАВНЕЕ: «НЕ выношу молчания: молчанье - пустота. Поэтому с отчаянья играю роль шута». Это я себе, юношеском. Часто и за дурака принимали. И ещё: когда что-то свершал, мне: «Мы этого от тебя не ожидали».
ТАКИЕ ТУЗЫ были в литературе, которых при жизни критиковать было ни за что нельзя, а после смерти не за что.
В ШУРМЕ (говорили свидетели), в кочегарке сожгли пятьсот рукописных книг (1952 год), и очень много сожгли в 63-м.
А сколько их погибало в разорённых храмах.
А кто жёг, тот уже нежив.
Бог создал жизнь, сатана её уничтожает, особенно человека.
СТРЕМЯЩИМСЯ В НАЧАЛЬСТВО: Блаженный Августин: «Для природного человека спасительно быть подчинённым, и гибельно творить волю свою».
И Симеон Новый Богослов: «Грех - тяжёлая болезнь. Но чем она тяжелее, тем меньше её чувствует грешник. Исцелить его поэтому почти невозможно».
И, может быть, он же: «Источник страданий грешника не вне, в нём самом. Хотя признак грешника - искать виновника в других, а не в себе».
Игнатий Богоносец (об обращении язычников): «Против гнева их будьте кротки, против напыщенности смиренны. Злословию противопоставьте молитвы, их заблуждениям - твёрдость в вере, против грубости - тихость».
Святитель Иоанн Златоустый: «Грешники - самые несчастные существа в мире, они уподобляются маленьким детям, которые пугаются внезапно надетой маски, а не боятся огня, тянут руки к свечке, а это тот огонь, который поедает совесть. Так что плакать надо не об умерших, а о живущих во грехах».
Как грешники оправдывают себя? Прикрывают свою порочность чем? Театры, ристалища для них означают светскость, богатство даёт им свободу, славолюбие для них великодушие, дерзость считают откровенностью, несправедливость мужеством, скромность - неучтивостью, кротость считают трусостью, смирение раболепством, незлобие - бессилием.
Поиски бытовых выгод жизни (комфорта по-нынешнему) - это сделка с совестью, «отчуждения от Бога». (По святителю Григорию Богослову).
Он же: «Духовная жизнь освобождает от греховного рабства и соединяет с Богом».
Грех зарождается в виде мысли и вырастает до поступка.
Грех общественный не сам появляется, а складывается из грехов членов общества, поэтом все ответственны за грех, проникающий в общество. Вот уже грешит и целый народ. Моисей, Синай, Завет Божий, а народ выбирает золотого тельца.
ВСЁ - ВСЁ ЗАБАЛТЫВАЕТСЯ. Страсть к словопрениям входит в состав нашего общества на генном, можно сказать, уровне. Это разновидность гордыни. От неё, по словам апостола Павла (Тимофею, 6-4,5), происходит «зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения, пустые споры между людьми повреждённого ума, чуждыми истины...».
И Достоевский (ПСС, т. 19 стр.57): «Когда дела нет, настоящего, серьёзного дела, тогда деятели живут как кошки с собаками и начинают между собой разные дрязги за принципы и убеждения».
НЕ НАДО ПИСАТЕЛЯМ заниматься политикой. Это говорю я, поседевший и поплешивевший на болтовне о ней. Но я-то ещё застал времена, когда политики заигрывали с писателями. Звали на какие-то комиссии, просили выступить. Но вскоре с этим покончили: говорящие дяди легко переиграли пишущих. Пишущие умничали, а говорящие действовали.
Сдвиги в политике делается энергией, накопленной в обществе. Это незримая сила, она или чёрная, которая клонит шею общества в сторону пороков, в рабство желудка, развлечений, или светлая, для благодарного поклона Творцу.
Жалок писатель мемуарного возраста, цепляющийся за должности, за трибуны. Кому он нужен, кто его слушает? Он подобен наркоману, он уже не может не напоминать о себе.
Он политике даром не нужен. Политика - это такая стервозная бабёнка, визгливая и требовательная, которая вытягивает все силы, ничего не давая взамен. Ещё ей, как проститутке, и платить надо. Она такая: уведёт от работы, от семьи, заставит, задрав штаны, бегать по съездам, по пленумам, сессиям, конференциям, фондам, бюро, секциям, секретариатам, правлениям, комиссиям, которые вроде созданы для помощи писателям, а на самом деле гробят его время, забивают мозги, заставляют думать об имимджах, рейтингах, кворумах, акциях, санкциях...
Эта скандальная шлюха-политика всегда изменит, всегда измочалит и всегда отшвырнёт писателя, когда использует его. Молоденького захочет.
Писатель! Вернись к законной жене, к литературе! Да если ты ещё повенчан с нею венцом таланта, вот тут-то и выкладывайся без остатка,
созидая своих деточек и выпуская их в мир для влияния на этот мир. Они несут добро, миротворчество, доверчивость, чистоту страдания. Если это будет в мире, то нём и политики вырастут равные ему.
НАДПИСЬ НА ФОТОГРАФИИ в 1959-м году: «Быть может, через восемь лет, или в 70-й год, случайно взглянешь на портрет и скажешь мужу: «Это тот... Представь, страдала и ждала». А он: «Ну как же ты могла?»
И ведь сохранилась надпись! А фото, конечно, пропало. И кому дарено, забыто.
МНЕ ШЕСТНАДЦАТЬ, я работаю в газете «Социалистическая деревня». Я влюблён в библиотекаршу. И вот стих из того времени: «Я снова сегодня к ней пойду! Скорее, солнце, садись! Она мне сказала: «Я тебя жду, - сказала мне: - приходи». Но утром летучка. Вопрос такой: сейчас важнейшее - сев. И нужно не медля, теряя покой, бросать на него силы все. Нахмурен, в горле застрял вопрос, стою у районной карты я... Куда поеду, в какой колхоз? Туда, куда нужно партии».
Стихи слабые, но в них несомненное влияние Дмитрия Кедрина и Сергея Чекмарёва. То есть авторитеты не слабые.
ХОХМАЧА ЗОВУТ на свадьбы. Умеет веселить. Пришёл, выпил, пригляделся, выжидает, встаёт: - Желаю вам, ты (показывает невесте на жениха) с тем... ты (показывает жениху на невесту) с той дожить до свадьбы золотой! (Держит паузу) До золотой свадьбы внуков! Аплодисменты! И что дальше? Дальше горько! (Он знает, что невесту зовут Мария-Маня, жениха Петя) Создаём фирму «Пети и мани-мани». Налили! Полнее! Жизнь должна быть полная. Подняли! Да не слабеет рука берущего и организм пьющего! За то, чтоб прожить жизнь и ни разу не вспотеть! Пусть за нас проценты работают! Война начнётся, а мы с золотом. За комсомол, которому было всё по плечу и за нас, нам всё пофигу!
Может болтать безумолку.
- Вчера был на свадьбе кочегара, у короля воды, огня и пара. Невеста - циркачка. Не теряет спортивной формы даже во сне, спит, подвернув ногу под голову.
ПУШКИН ГОВОРИЛ с дамой на балу. Его спрашивают, умна ли она? Он: не знаю, мы говорили по-французски.
РАДИО КЛАССИЧЕСКОЙ музыки «Орфей» спустилось в ад, рекламирует жильё и автомашины. Реклама, реклама и: - «А теперь «Времена года» Чайковского».
СОЧИНЕНИЕ ВО СНЕ: «Лунн - это не человек. Но и не призрак. Он существует. Живёт на Луне. А раньше жил на Земле. Он создан во времена античности.
3. Ответ на 1., Советский недобиток:
2. Re: С утра пораньше
1. Re: С утра пораньше