Моя дорогая тетушка, Мария Юлиановна Тоболова, 12 лет прожила в Ленинграде - с 1928 года по 1941. Она переписывалась с матерью и сестрами, которые в то время жили в Калуге. Эти письма сохранились и являются свидетелями экономической и культурной жизни северной столицы тех лет.
Несколько слов об авторе этих писем. Мария Юлиановна Тоболова родилась в 1910 году в Калуге в религиозной семье. Отец работал садовником в оранжерее при станции «Калуга» Сызрано-Вяземской железной дороги. Мать - домохозяйка. В 1929 году Маруся поступила учиться в Ленинградский университет на специальность «органическая химия», потом училась в аспирантуре. Жила в аспирантском общежитии на Васильевском острове, на 7-ой линии. Потом работала на оборонном предприятии Ленинграда.
Для удобства чтения я сведения из ее писем распределила по рубрикам: «Религия», «Экономика», «Политические события», «Развлечения. Досуг», «Некоторые события в личной жизни».
РЕЛИГИЯ
9 апреля 1929 года: «Поздравляю вас с прошедшим большим праздником Благовещения. Я помню, как в былые времена в этот день мы имели обыкновение обязательно идти к обедне. В этом году я не хотела нарушать эту традицию и была у всенощной. Мне, правда, давно хотелось сходить в церковь, но всё как-то не приходилось, а главное - поблизости ни одной церкви на знаю, да их и нет, а нужно ехать целую станцию, а то и две. В субботу после лекций мне нужно было идти к неграмотным (Студенты участвовали в кампании по ликвидации неграмотности среди населения. - М.Т.), а там, на моё счастье, в этот вечер скоро отделалась. Только выхожу к трамваю, как слышу: где-то поблизости ударили в колокол, затем стало слышно, что благовестят во всех церквах. Я немного прошла за угол посмотреть, не виднеется ли где поблизости церковь, и, к великому моему счастью, церковь была в двадцати шагах от меня. Я пошла прямо в церковь, поставленную в честь Андрея Первозванного. Всенощная еще не начиналась, но народу было порядочно. Пришлось немного подождать, и приехал митрополит Сергий, так что я неожиданно попала на очень торжественную всенощную. Народу, конечно, было полно, что называется вплотную, так что перекреститься удавалось с большим трудом. Я в душе радовалась, несмотря на такую массу народа: значит, вера еще жива в сердцах очень многих. Если во всех церквах в Ленинграде столько же народу, то лучшего и желать нечего, но этого я как раз и не знала, а только слышала, что в Ленинграде верующих много, и в этом сама убедилась».
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ЛЕНИНГРАДЕ
В 30-е годы прошлого столетия люди в России строили «светлое здание» социализма. Более или менее сносно снабжались только два столичных города - Москва и Ленинград. Письма родных к Марии полны самых различных просьб. Она старалась выполнить их просьбы, хотя как студентка располагала весьма скудными денежными средствами, да и свободного времени у нее почти не было.
1930 год
Маруся пишет домой: «Положение мое очень неважное: часто идут дожди, а галош нет, и туфли мои истрепались порядочно. Пришлите, сколько можете: мне деньги очень нужны...Сахару вообще не спрашивайте много - зубы нужно беречь. Если у вас можно его свободно купить, то и мне неплохо бы прислать».
Маруся - домой: «От вас получила платок и перчатки. Немного получается трогательно: перчатки не новые. Ты, Оля, не свои ли с рук сняла - напрасно, я обошлась бы как-нибудь».
Сестра Ольга - Марусе в Ленинград: «...Теперь о присылке тебе матраца. Мама мешки выстирала, но набить их тебе соломой и послать, так мы не знаем, как быть. Если послать просто, не набивши, то чем ты будешь набивать? А если набить, то, по-моему, это глупо и смешно, а также канительно. Ты напиши немедленно, как поступить, ждем ответа...»
Ответ Маруси: «Вы представьте, какой ужас - набить матрац соломой. Я заплатила 3 рубля 50 копеек, да донести 1 рубль 50 копеек - итого 5 рублей, а набили, в общем, скверно».
1931 год
Маруся - в Калугу: «10 февраля...Хотела послать вам посылку, но, к сожалению, в Ленинграде нет ни сухарей, ни печенья, ни конфет. Сахарный песок видела в булочной один раз, теперь его купить - тоже время нужно, и не скоро и найдешь. Я получила теперь заборную книжку первой категории, мне ежедневно полагается 800 г хлеба - 400 г белого и 400 г черного. Сейчас в кооперативе дают подсолнечное масло - 600 г. Получила 400г маргарина, дают макароны...»
«15 апреля. Дней 5 назад я получила 5 метров бумазеи - давали по старым промтоварным листкам....»
В следующем письме: «Имеется ли у вас в Калуге хозяйственное мыло? Галоши у нас можно купить по 9 рублей в обмен на старые. Вот с туфлями у меня худо...»
От сестры Ольги поступил заказ прислать из Ленинграда булок. В ответ Маруся пишет, что, хотя они и дороги на рынке (в магазине их нет), но она постарается выслать 10 штук.
Маруся - домой: «25 ноября 1931года... С зимним пальто у меня скверно обстоит дело, я на субботнике свое здорово поистрепала и сильно испачкала,
носить его невозможно. Я тебя прошу, Оля, ты не дремли, если только будут зимние пальто в продаже, принимай все меры, чтобы достать, а то разберут. У меня очень мало надежды, вернее, никакой надежды нет. Сахарного песку в продаже нет. Конфет и печенья могу прислать, только очень дорого. Пока всего хорошего. Пишите. Маруся».
1932 год
Маруся - в Калугу: «...В Ленинграде пальто отпускают только по заборным книжкам. Напишите мне, нужно ли вам подсолнечное масло. У меня есть целая бутылка... Нет в продаже туфель для Мамочки. Хочешь, куплю пока спортсмены...»
Маруся - в Калугу: «20 июня...Как вы с хлебом обходитесь, а то бы мучки подкупили, чтоб голодными не сидеть. Стипендию дадут дней через 10. Мне желательно поскорей поехать домой, но финансы всё решают. Пожелаешь, право, чтобы сейчас коммунизм был, так о деньгах и задумываться бы не приходилось. Вот бы дожить до счастливого времени!»
«2-го мая 1932г... В магазинах ничего нет, а если что-либо имеется, так очередь громадная, пропадает всякое желание покупать...К празднику 1Мая приехало за продуктами много иногородних, а после праздника в магазинах появились французские булки, колбаса, но продуктовые посылки из Ленинграда посылать запретили. Как жаль, хотелось бы, чтобы у вас было что-нибудь похожее, как у нас, хотелось бы мне чем-нибудь вас оделить, но ничего не получается... Куплю туфли - вышлю. Купила домой пуд пшена, оно мелкое, дробленое по 1 рублю 20коп. кило, но каша получается вкусная. Купила 2 таза, но один оставляю себе. Пишите, понравились ли платья».
1933 год
Мария Сергеевна пишет своей дочери Марии в Ленинград: «Здравствуй, милая Марусенька! Вчера получили твою посылку в целости и сохранности: бельевой материал, четыре головных платочка, шесть коробок консервов, пять булочек, коврижку черного хлеба, 8 копчушек и маленькую селедку (очень, очень хорошие) и мешочек свойского печенья, за что приносим тебе великую благодарность. Милая Марусенька! Ты, пожалуйста, не беспокойся о том, что мы голодаем. Но что, конечно, дороговато, этого отрицать нельзя. Как селёдка, так это уже редкость, да и вообще булки и печенья мы не покупаем, потому что это можно достать только на рынке с рук за большую цену. Благодаря тебе, Марусенька, нам немало перепадает...»
Сестра Ольга - Марусе в Ленинград: «... Если будешь посылать посылку, посмотри, может, у вас можно достать дамские перчатки, а то я сейчас без таковых. Впрочем, скоро будет тепло, и перчатки не понадобятся».
Маруся - в Калугу: «23.03.33г. Мамочка! Купила я тебе на платье 6 метров серого материала, купила Лизе на летнее платье ткани. Сейчас в Ленинграде с мануфактурой довольно свободно. В разных магазинах дают по кооперативной книжке сатин и т.д. Вот с обувью у меня дело скверное, туфель еще не купила, всё везде нужно ловить, а это дело сложное...»
Мать пишет Марусе в Ленинград: «Марусенька, прелесть моя, купи, пожалуйста, коробочку каких-нибудь консервов. Лиза на днях ездила в командировку в Москву и привезла сливочного масла и гусятины очень жирной, и вот мы теперь варим суп».
1934 год
Лиза - сестре Марусе в Ленинград: «Если попадется платье, хотя бы тканевое, тёмненькое, на работу ходить, купи, а то боюсь, не в чем будет весну встречать...»
Маруся - домой: «...Сахар был (но нельзя сказать, чтобы это было всегда в каждом магазине) по 15 рублей, мармелад - 6 руб., булки - 5 рублей килограмм...»
1935 год
Лиза - Марусе в Ленинград. «5 ноября... Маруся, если у вас там холодно, то напиши, мы вышлем тебе моё пальто. Оно очень легонькое, а переслать ничего не стоит... Когда будешь выезжать, купи 2 кг шерстяной ваты на пальто...»
1937 год
Маруся пишет в Калугу (у нее гостит Лиза): «23.11.37г.... Сегодня мы подзакусили. Лиза в восторге от картофеля с помидорами и постным маслом: такого блюда ей в Калуге давно не приходилось вкушать. Сейчас идем пройтись посмотреть, что творится на улице...»
1938 год
Маруся - домой: «23 февраля...Мочалку и мыло куплю, а за большее не ручаюсь. Плащей резиновых в такую цену нет, ботиков из сукна тоже. Шерсти и ситца в продаже нет. Если что появится, то стоят большие очереди, и на всех не хватает».
1939 год
Маруся - домой: «...Немножко радостно стало, что в Ленинграде публика, кажется, насыщается товарами: чулок сейчас очень много без всяких очередей по цене от 3 рублей до 4р.75коп., но шелковых нет. Много в продаже носков, а также белых тапочек. Появились в продаже беличьи шубы по цене 2200 руб. Я только порадовалась, что все набрались, но оказывается, на другой день я уже ни одной в магазинах не обнаружила. Мужских галош пока не встречала. Пальто отдайте перешивать..»
1940 год
Маруся пишет в Калугу: «...В Ленинграде сейчас имеется много различных сортов печенья, колбас, сельдей и проч. Я интересовалась на почте, можно ли посылать посылки в другие города, но пока порядок не изменился: посылки принимают только в воинские части. В отношении сахара и масла, то бывают в продаже ежедневно, но как обязательное бесплатное приложение - это очередь, а что с очередями связано, то проходит мимо меня. Пшено в продаже бывает, я купила 2 кг. Мамочке купила валенки за 50 рублей, конечно, случайно, зашла после работы в магазин, и в этот момент выбросили в продажу несколько пар, валенки серые, но Мамочке будет в них тепло. В Ленинграде очень плохо с электролампами, у нас всё время горит в комнате 25 свечей. Комната большая, а посему получается полумрак. Сегодня купила две лампочки по 75 ватт, очень рада, захватила последние, а то обстановка такова была в комнате, что только спать...»
С 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года была война с Финляндией. Прошло полгода после завершения войны, и вдруг правительством было введено ограничение на отпуск продуктов в одни руки. Маруся пишет родным в Калугу: «...Нормирование продуктов население встретило панически. Например, позавчера масла в магазинах было полно, и мало кто его брал, а вчера уже за ним выстраивались очереди. Несколько дней назад в Ленинграде было выброшено в продажу значительное количество сахарного песку, вчера же его уже было трудно достать, к тому же дают его теперь половинную норму - 1,5кг... Накануне выходного дня я зашла в комиссионный магазин и увидела в продаже драповое пальто, немного было в ходу. Я померила и решила взять - мне оно как раз, цена 600 рублей. Пальто это можно потом перелицевать и носить еще три года. Я думаю свое старое пальто продать, а с другой стороны, Олечка может ходить в нем, его надо почистить, и оно будет хорошее...Олечка! Я купила семян сельдерея и луку порея...»
НЕКОТОРЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ 30-х ГОДОВ
Как известно, в 30-е годы ХХ века в СССР прошли громкие политические процессы над «вредителями», «врагами народа». Маруся пишет в 1930 году о суде над студентами, которые воровали спирт из химической лаборатории и распивали его. В данном случае обычной «бытовухе» придали политическую окраску. Маруся - в Калугу:
«...Это время я была очень занята. У нас в течение 8 дней шел судебный процесс над группой студентов. Их обвиняли в бытовом разложении, хищении из лаборатории спирта и т.д. Дело это очень большое и привлекло внимание всего студенчества. Конечно, присутствовать на этом процессе каждый считал своим долгом, и мы после занятий, пообедав, тотчас бежали в актовый зал занимать места и на суде были до 12 - 1 часа ночи. Я лично знала всех подсудимых из нашего вуза (привлечены к ответственности студенты и других вузов), работали рядом в лаборатории, они с одного факультета, с 4-го курса. Этот процесс имеет громадное политическое значение. Всех их из вуза исключили - таким студентам не место в пролетарском вузе».
Маруся пишет в Калугу: «28.02.38г...Сегодня сообщили по радио о раскрытии новой контрреволюционной группы правых с троцкистами. Жутко слушать! Оказывается, Куйбышева и М.Горького и др. они сознательно умертвили. Скоро предстанет перед судом целая группа вредителей...»
Письмо без даты. «... Сегодня мы все - с работниками фабрики и служащими других фабрик, студенты демонстрировали по городу под лозунгом протеста против крестового похода Папы римского против СССР...»
«15.03.31...Мы ездили 10-го числа, в выходной день, в колхозы пригородного района по подготовке к весеннему севу. Разбились на бригады и поехали сначала поездом, а потом от станции пришлось километров 6 идти пешком, но погода была дивная, прошлись замечательно, но главное - проделали на местах большую работу. Наша бригада пошла в неколлективизированную деревню, провели с крестьянами беседу и, по-видимому, произвели на них сильное впечатление, так как никто не хотел после собрания расходиться. Мы ушли, а крестьяне так и остались в школе, стали совещаться, сказали нам, что в ближайшие дни проведут собрание и попросят нас помочь в организации колхоза. Мы во всяком случае надеемся, что с нашей помощью крестьянам удастся организовать колхоз, а впрочем, в деревне есть активные подкулачники, которые ведут агитацию за срыв колхоза. Чья возьмет - неизвестно».
УЧЕБА И НАУЧНАЯ РАБОТА
Студентка 1-го курса Маруся пишет в Калугу 9-го апреля 1929 года: «... У меня сейчас нет ни одного свободного часа - нужно столько заниматься, столько сдавать, что прямо-таки тихий ужас. На лекциях теперь и десятой доли студентов нет - все занимаются. У всех одна мечта - как-нибудь сдать минимум, чтобы перебраться на второй курс. Я сейчас учу физику, а еще предстоит сдача биологии, зоологии и т. д....»
3.03.30г. Маруся проходит практику на кондитерской фабрике. « 27 февраля у нас на производстве было совещание, после которого нужно было ехать в Университет опять на производственное совещание всех практикантов, профессоров и представителей заводов. Там пробыла до 11 часов и вернулась домой в 12 часов совсем усталая... Получила стипендию - 29 рублей 15 копеек. Практику я отбываю с удовольствием: шоколаду в день поедаю, сколько может воспринять мой пищеварительный аппарат...»
Декабрь 1930 года. Маруся - домой: «...Живу я хорошо, правда, приходится много заниматься. Обеды в нашей студенческой столовой очень приличные - 30 копеек мясной обед, на второе почти всегда бывают котлеты, иногда жареная рыба с картошкой, пирог с мясом и т.д. Я в основном себе не отказываю, но роскошь не позволяю...»
1931 год. Маруся - в Калугу: «... Мне нужно ехать на слет рабочих Союза кожевников... Я являюсь выдвиженкой, и мне нужно будет заниматься научно-исследовательской работой... В Институте экспериментальной медицины проводятся опыты над голодающими животными, делают операции, берут кровь и производят исследования различного рода. Я первые дни работала над проверкой одного метода американских ученых. Сейчас в связи с тем, что уехал один из научных сотрудников в Омск, экстренно потребовали одного человека, а так как я была знакома с той работой, которую он вел, то мне профессор поручил продолжить ее до конца. Я определяю содержание жирных кислот в крови у голодающей собаки... Я по 12-14 часов почти всегда бываю в Университете...»
«...Завтра у нас не особо трудные предметы, подготовиться можно за 2 часа (при исключительных способностях). Я, как приехала из Калуги, всё опасалась, как бы не опоздать на занятия, и вставала в 7 часов, приходила в Университет раньше всех...»
После окончания университета в 1932 году она как лучшая выпускница была зачислена в очную аспирантуру Научно-исследовательского института при ЛГУ на специальность «техническая химия». Став аспиранткой, Маруся много занимается, ведет научную работу, которая отнимала у нее все силы. Работала до изнеможения. В письме домой она пишет: «Я сейчас очень занята. На днях у нас состоится конференция, на которой мне нужно делать доклад, поэтому приходится готовиться. Вчера сдала тезисы...Дали еще ответственное задание в области истории ВКПб».
25.02.33г. «...У нас, начиная с 15-го числа, проводилась чистка аспирантов. Вокруг этого вопроса создали много шума, разговоров, подчас не соответствующих делу. Чистка, вернее смотр аспирантуры, проводился повсюду, во всех институтах были созданы специальные комиссии из профессоров, представителей партийных и комсомольских организаций. Многих вызывали, опрашивали и, в конечном счете, отчисляли. В целом по ЛГУ отчислили процентов 30. Во время чистки примерно недели две только и разговоров было, кого вызывали сегодня на комиссию, кто пойдет завтра, что сказали, о чем спросили и т.д. Настроение у многих неважное, нервное, все ждали конца - результатов. Теперь все отчисленные поступают в распоряжение горкома партии для направления на работу. Сейчас ждут распоряжения центра...»
23.03.1933г. Маруся - в Калугу: «...Радуюсь ли я приходу весны? Нет, несколько боюсь, даже страшусь, потому что много, много еще нужно сделать за эти считанные месяцы. А загрузка большая, успевать нужно на всех фронтах, а это всегда с трудом дается...»
Экзамены у аспирантов были трудные; спрашивали с них со всей строгостью: так, из следующего письма видно, что за 5 часов комиссия опросила только 3 человек.
12.04.33г. «...Я последние дни очень много занимаюсь. Вчера у нас был экзамен, сидели от 7 часов вечера до 11 часов, разошлись в начале 12-го ночи. Ну, и вы думаете, что я хорошо сдала, да ничего подобного: за всё это время успели спросить из семи человек только троих, из них один засыпался. Вначале дали письменную работу - просинтезировать вещество, а потом отвечать устно. Виноваты мы сами, что долго синтезировали, но спрашивали слишком обстоятельно, вплоть до цвета и запаха анализируемого вещества, а их в химии столько, сколько звезд на небе. Ну, разве можно запомнить! Но так или иначе я осталась неспрошенной, и теперь через несколько дней опять сидеть за «зеленым» столом: присутствует целая комиссия...»
РАЗВЛЕЧЕНИЯ. ДОСУГ
Культурная жизнь в северной столице била ключом. Вот отрывок из письма Маруси от 25 октября 1931 года: «... На днях смотрела звуковой кинофильм «Путевка в жизнь». Идет он чуть ли не в сотый раз в Ленинграде, а народу всё равно полно. Оля, когда будешь в Ленинграде, надо будет тебе посмотреть - хорошая вещь. Правда, билеты очень дорогие - от 1рубля 75 копеек. Мне хотелось бы, чтоб и Мамочка посмотрела эту вещь из жизни беспризорников, я уверена, что понравится вам. Этот фильм много шуму наделал...»
В письме от 15.04.32 года Маруся пишет в Калугу: «Я вчера ходила в Мариининский театр на «Сказку о царе Салтане», очень хорошая опера, дивные костюмы и декорации». 3 января 1930 года Марусе предлагали поехать на экскурсию в Севастополь, но ... «я поездку домой не променяю ни на какую экскурсию».
Во время своего аспирантства Маруся побывала в доме отдыха в Петергофе, где хорошо провела время. На зарядку не ходила, так как её туфли «еле дышали». «Опаздывать в столовую не рекомендуется, - пишет она, - ввиду «раскулачивания». Отдыхающий не пришел - его порцию уничтожают - это называется раскулачиванием. Ребята приглашали кататься на велосипедах. Вечером в 11 часов проверка - все ли на месте. Дом отдыха расположен около дворца, вся красота, все фонтаны, статую у нас перед глазами».
В 1937 году Маруся пишет в Калугу: «... Хожу в кино, вечером спускаемся в комнату отдыха (она жила в Доме аспирантов - примеч. сост.), где играем в бильярд или шашки. Вечера танцев посещать не люблю - мне там скучно». Зимой Маруся ходила на каток, и мать ее предостерегает быть на льду осторожней, а то можно «голову расшибить».
«... Завтра пойду смотреть «Мазепу...» (1937год)
9.02.38г. «...Ходила в кино на «Горячие денёчки», посмотрите, славная картина...»
Посещение театров, музеев, выставок было в то время для студентов и аспирантов обычным явлением.
СОБЫТИЯ ИЗ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
25.09.31г. Маруся - домой: «...18 сентября меня пригласили на бюро ячейки ВЛКСМ, где меня выслушали. Я совершенно не знала, что бюро состоится 18-го и не имела на руках ни заявления, ни анкеты, однако общим собранием постановили принять меня в члены ВЛКСМ. Теперь будут разбирать в двух инстанциях, где окончательно утверждают. Вы должны меня поздравить, меня 19-го сентября целый день поздравляли...»
Моя тетушка Маруся всегда говорила, что согласна с политикой партии и правительства по всем вопросам, за исключением вопроса религии. Оставаясь в душе верующей, вступила в ряды комсомола. Однако, когда ей неоднократно предлагали вступить в партию, она отказывалась именно из-за своих религиозных убеждений.
21.10.31. Маруся - в Калугу: «...20 октября мы работали в колхозе. Посвятили свой выходной «красной картошке». Работали хорошо, даже дождь не остановил нас, конечно, лучше если бы его не было, больше бы часа на два поработали, а то устали здорово, главное - под ногами сыро, а вообще - это ерунда, что значит сырость, грязь. Я, как пришла с субботника, пошла прямо в баню - хорошо так это получилось...»
Письмо без даты. Маруся - домой: «Свободного времени у меня очень мало, иногда 2-3 часа, которые используешь на чтение литературы, относящейся к проходимой практике. Что касается выходных дней, то их придется использовать на заводе по выявлению неграмотных и малограмотных и привлечению их к учебе. А на заводе в этом отношении работы страшно много, и я являюсь ответственной на заводе за выполнение директивы партии о полной ликвидации неграмотности. Но пока за зимний период наш завод занял первое место по Союзу кожевников и получил за это переходящее Красное знамя Союза. В связи с этим 22 июня был устроен президиумом Союза кожевников слёт всех рабочих кожеобувных предприятий, посвященный итогам зимней учебы. На этом слёте мы получили Красное знамя. Кроме того, меня завод премировал на слёте: дали туфли, отрез бумазеи на платье, черные чулки и маленький бюст Ленина. ...»
В 1932 году студентка Мария Тоболова была уже на 4-ом, последнем курсе Ленинградского университета. Она хорошо училась, вела большую работу на подшефном заводе: распространяла облигации государственного займа, отвечала за всю работу по ликвидации неграмотности, предоставляла заводские показатели на слет ПВО.
Вот как Маруся описывает забавный случай из своей жизни в аспирантском общежитии: «13.02.33г... В день моего приезда из Калуги меня ожидала страшная головомойка. Я направилась обедать, а по дороге в столовую прочла на стенде объявление о необходимости всем приехавшим пройти санобработку. Встречаю домуправа, и в каком он был ужасе, когда узнал, что я была в комнате, не побывав предварительно на санобработке. Делать было нечего, после обеда направилась в баню на санобработку. Ну и обрабатывали меня часов 5 (в эмигрантской базе торгфлота специально устроена вся эта история). Вернулась домой в 11 часов ночи, пахло от меня формалином и карболкой и еще не поймешь чем, дня через три только несколько выветрилось. Весь интерес в самой обработке, когда я рассказывала девчатам, так все с хохоту умирали. Я мылась под душем, а мне воду регулировал молодой человек приятной наружности. Каково мне было, вот смех-то!...»
В последний год учебы Марии в аспирантуре произошел такой случай: «20.06.37г....За 10-15 минут до моего прихода в лабораторию разорвалась колба с аммиаком. Взрыв был сильный: разворотило столы, пробило шкафы. Работавшие в лаборатории два аспиранта пострадали: одному подействовало на глаза, а второго пришлось в карете скорой помощи отправить в больницу - сильно надышался. Мне очень жаль этого аспиранта, он очень славный, а главное - он, бедный, второй день как вышел работать после болезни: был приступ малярии. Для меня этот случай поучителен в том смысле, чтобы я не работала в дальнейшем до 11-12 часов ночи, как это я делала в последние дни и оставалась одна в лаборатории...»
В 1937 году Маруся окончила обучение в аспирантуре и поступила работать на оборонное предприятие в качестве инженера-химика, где работала до начала Великой Отечественной войны, которая навсегда разлучила её с любимым Ленинградом. Но это уже другая история...
Составитель Мария Тоболова
_1.jpg)
