Виктор Астафьев из окопов видит только свою «отдельную правду»

Автор статьи, критикующий очерк писателя Анатолия Байбородина, как редактор православного журнала, поднимает глубокие вопросы. Но что касается самого больного - отношения Астафьева к Великой Отечественной войне, то с сочувственной позицией с О. Кириченко решительно нельзя согласиться.

Вот отрывок из статьи:

««Война» у позднего Астафьева, словно и не имеет право на ту Победу, которую мы сегодня ежегодно торжественно отмечаем, за которую так крепко держимся, и которой во многом руководствуемся в современной государственной идеологии. Отечественная война для Астафьева, в ее советской интерпретации (и исполнении), - это победа, доставшая слишком большой ценой. В конце жизни он считал, что победа была «пирровой», что война, не смотря на ее победный итог, не имеет права на праздник - на пляски, песни, романтическую героизацию, на пафосную парадность, на всё то, что хоть как-то затемняет ее трагический смысл. Роман «Прокляты и убиты» и был рассчитан на то, что читатель станет второй - покаянной и воскресительной - половиной его действа. Читатель довершит работу автора. Но этого не произошло. Читателю помешали.

<...>

С этой, по сути советской позиции, он и ведет свой частный писательский суд над Историей, на который моральное право ему дает лишь его фронтовое прошлое. Не имея возможности совсем победить в себе посеянное зерно советскости, Виктор Петрович, делает единственное, на что у него хватало сил - вытащить на свет Божий эти постылые ему потёмки советского бытия».

Думаю, опытного публициста простыми возражениями здесь не проймёшь.

А возьмём и вытащим мы из Интернета мнение самих немцев о противнике, то есть о Советской Армии. И лучше всего, самые конкретные, о том фронте, где воевал связист В.Астафьев.

Эта мысль родилась у меня после прочтения одного материала в красноярском журнале «День и ночь». В нём писатель Валентин Курбатов пишет, что много лет назад, во время поездки в Хакассию, писатель-фронтовик Виктор Астафьев рассказывал ему о своём участии в форсировании Днепра во время Второй мировой войны.

«А на реку оборачиваться боязно. Светло как днем, хоть переправлялись в самую середку ночи. И наглушило нашего брата, как рыбы. Плывет солдатик-покойничек, отмаялся. Умели плавать, не умели, притворялись храбрились - все одинаковы и все здесь, потому что так уж эта война была придумана, что и обстоятельный мужик не держался. А какая-то падла-политрук придумал плавсредство в виде плащпалатки, набитой сеном. Сам, курва, на таком сене не поплывет. Вот и несет покойничков.

Из двадцати пяти тысяч закрепилось на берегу три тыщи восемьсот. Зарылись в откос как стрижи. А поворачиваются солдатики на родной берег, а там музыка, бля... Кино! Прислушались - "Цирк" показывают с Орловой. Гуляют политруки! Победу празднуют - плацдарм они захватили!» (1)

Прочёл я это высказывание нашего ветерана войны, и вдруг подумал: а какой видели ту же самую переправу советских войск наши враги «с той стороны» Днепра? В Интернете можно найти всё. Оказалось, в то же самое время, на правом берегу, со своим взводом пытался отражать атаки русских немецкий офицер Эрик Керн. В сети есть его воспоминания (2)

Прочитал и обомлел: ну прямо школьник Коля с Уренгоя, только из немецкой школы... Жалости к нам у него, конечно, нет, но какое сочувствие?

В своих воспоминаниях офицер СС, пусть и не очень охотно, он всё же признаёт мощную силу и своевременность натиска Красной Армии на участке переправы Днепра, где у немцев вообще не было оборонительной линии. Её просто не успели сформировать!

Именно этим объясняется быстрый прорыв Красной Армии... Если бы она дала врагу передышку, западный берег Днепра стал бы непреодолимым барьером... Воспоминания эсесовца стоит прочесть всем, кто не понимает волшебной силы русского коллективизма и великую ценность рождения новой цивилизации - коллективистской! Всё познаётся в сравнении.

Эрик Керн, как и все его «сотоварищи» по безумию под названием «фашизм» были «детьми» индивидуалистической цивилизации, которая создавалась с помощью протестантской этики, философии гедонизма* и прочих составляющих западноевропейской культуры. Даже фанатизм национал-социализма не сделал их такими же смелыми, как русских, многие из которых ощущали себя - единым народом!

В своей книге немецкий офицер прямо заявляет: «Мы столкнулись с новой, незнакомой разновидностью человеческой породы - человеком советским».

Эрик Керн из другого мира. Он всегда и везде не забывает себя жалеть... за собой следить.

Риск - только в разумных пределах. Всюду и везде он остаётся личностью, которая себя ценит превыше всего. В завоёванных городах, как и все немцы, он привык «расслабляться», словно в мирные времена. Правда, после доброго вина и плотной закуски в ресторанах Харькова и свиданий с местными девушками, чувствуется, что у него уже как-то нет настроения лезть под пули и умирать. Где-то на пол-шаге, нога замрёт перед опасностью, рука дрогнет.

Друзья Эрика - немецкие пилоты (по рассказам наших фронтовиков) бомбили советские войска под Сталинградом только с недоступной для наших зениток высоты, и множеств их авиабомб, по этой причине, часто не попадали в цель! Защищая Днепр, войска, где служил Эрик Керн, долго ждали подвозки снарядов для артиллерии, и поэтому не лезли в атаку со стрелковым оружием.

...Так, из сотен тысяч маленьких эпизодов и проявлений слабости врага, складывалась наше преимущество, а потом и наша Большая Победа.

Советский солдат с талантом большого писателя, Виктор Астафьев - из окопов видит только свою «отдельную правду», как единственную суровую реальность этой войны: отсутствие плавсредсв, беспроводной связи, множество других недостатков. И на основе только своего видения - солдат начинал осуждать всё советское, всё партийное!

Откуда такое отношение? Почему при описании форсировании Днепра -лютый враг, офицер СС - более объективен в военной оценке событий, чем наш писатель Астафьев? Парадокс! Попытаемся ответить на этот вопрос.

Воспитанник детдома в Заполярье, Астафьев начал войну рядовым связистом. И закончил связистом. Виктор Петрович - родом из зажиточных сибирских крестьян. Некоторые из них в Гражданскую войну не избежали раскулачивания. У этой части российского населения было своё горе, своя память о прошлом, и резко отрицательное отношение к советской власти.

Так, у нас в стране сформировался своеобразный социальный тип гражданина, который обидевшую его партийную и советскую власть в своём сознании отделил от народа и объявил своим врагом. Да и в самом народе сын и внук кулака видел много «вечно ленивых бедняков-голодранцев», которые мешают работящим труженикам жить!

На самом деле, советская власть занимались с народом одним общим великим делом - преодолением вековой вражды классов и эксплуатации одних слоев населения другими.

Как занималась, что не получалось - это другой вопрос!

Первый опыт невиданного государственного строительства только накапливался. Но отказаться от сотрудничества с властью объективно означало - отвернуться от общего дела, от великой цели создания справедливого общества, ради которой большинство согласилось на новую форму организации общества.

Подобной же раздвоенностью сознания отличалась и часть нашей творческой интеллигенции. У них, тоже были свои «счёты» с властью: репрессии, «дело врачей». Обиженные - сторонники обособленной жизни и труда на себя. Это другой тип людей.. (Его ярко описал сам В.Астафьев в своих рассказах). Их не заманишь на общее собрание, они не хотят участвовать в коллективных мероприятиях, кого-то «перевоспитывать»..

Странным образом, их взгляды на Россию совпадают со взглядами наших недругов в Европе. Эрих Керн описывает советских людей в таких же «мрачных тонах»! Эсесовец уверен, что русские - эгоисты, как и остальные народы, но они просто «зомбированы» Советской идеологией.

«Мы спасём русских людей - восклицает он в своих записках. Имея в виду, конечно, спасение от «зомбирования» советской идеологией. Чтобы были мы, как все западные славяне - работниками по найму в немецких владениях.

Можно как-то понять обиду хуторского крестьянина, которого колхоз лишил его дорого «гнезда» - отдельной усадьбы со своим хозяйством. А как понять интеллигенцию, которая уж точно должна была знать: во имя каких высоких целей приносятся жертвы!

Интересно, догадывались ли вожди революции 1917 года и последующих «чисток», что этот тип советских людей - после всех репрессий, чисток, раскулачиваний, не смирится, а станет главным противником всех социалистических преобразований? И таких людей в России - будет очень много. Многие годы в них будет зреть срытый от посторонних глаз духовный бунт против коллективистской цивилизации, и в начале 90-х - они свернут таки «шею» своим обидчикам - советской власти!

Чтобы снова пришли потомки немецких солдат - на сей раз, бизнесмены - спасать нас от «советского наследия»!

В своих воспоминаниях Эрих Керн пишет, что он однажды задумался:

«Такова Россия. Их дома горят, на их глазах рушится мир, а старая женщина и не думает спасать себя или свои пожитки, для нее Бог важнее всего; Бог и Божья благодать.

Как можно править этим народом, руководствуясь нормальными и рациональными программами? Разве что методами большевиков, общественную систему которых мы вознамерились уничтожить».

Может, и мы задумаемся: как правильно обращаться со своим народом, чтобы он всегда побеждал и всегда был народом великой страны?

Приложение:

1. Валентин Курбатов. Нечаянное воспоминание, или Дневник одной старой поездки. Журнал «День и ночь. 2014 г. № 4.С.

5-6 http://magazines.russ.ru/din/2005/9/ku56-pr.html

2. Эрих Керн. Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюррера СС.

http://voenpravda.ru/index44.html

*) ГЕДОНИЗМ - этическое учение, утверждающее наслаждение как высшее благо и цель жизни.