История эта началась в далеком 1978 году. Тогда моя бабушка Нина - Н.П. Мельник в девичестве Брусницына (1913-2000) перебралась из деревни Мокрово Угличского района на постоянное место жительство в Углич, купив маленький домик по улице Некрасова, 24 на левом берегу, или на Малой стороне, как говорили старожилы-угличане.
Бабушка была добрым и общительным человеком, поэтому очень скоро у нее появилось много друзей среди местных жителей. Родом она была из деревни Осеево, что относилась к приходу храма Воскресенского в Поречье Угличского уезда (позднее района). Она была истинно верующим человеком, ходила в храм, и знакомства заводила с такими же людьми, близкими ей по духу. Будучи в родной деревне, она близко дружила с мантийной монахиней Тавифой (Горшковой) и ее келейницей послушницей Евдокией Чистяковой, жившими в Осееве. Матушки являлись насельницами Спасо-Преображенской женской монашеской общины, закрытой в 1928 году. Поселившись в Угличе, бабушка сразу подружилась с верующими людьми.
Среди их числа было и семейство Разумовских. Глава семьи Н.Д. Разумовский [1921-1992] часовых дел мастер, сухонький седой старик невысокого роста со строгим взглядом голубых пронзительных глаз из-под очков в толстой роговой оправе запомнился мне особенно. Он никогда не сидел без дела и всегда был занят ремонтом нехитрой бытовой крестьянской утвари. Настенные и ручные часы, будильники, утюги, самовары и др. приносили в этот дом. Старый мастер умел чинить быстро и качественно. Спрашивал за свои услуги весьма умеренно. В городских мастерских цена на ремонт была раза в два дороже.
Дед Разумовский отличался сдержанностью и немногословностью, поэтому все, что удавалось услышать от него, было особо ценно и запоминалось надолго. Супруга же бабушка Надежда, (отчества я не запомнила) была его полной противоположностью. Приветливая, разговорчивая активная женщина с добрым улыбающимся лицом. Занималась домашним хозяйством и садом. Огромное количество флоксов росло в ее палисаднике. Чем еще был примечателен дом Разумовских? Там имелось множество икон, явно не обиходного, а церковного происхождения. Величественные образа от потолка до пола в красивых окладах с гроздьями винограда и райскими птичками в позолоте поражали детское воображение и невольно притягивали к себе. Их не прятали, а держали открыто в красной комнате (гостиной). Разумовские вели православный образ жизни, молились и чтили церковные праздники. Церковные иконы принесены были в дом из разрушенного Введенского храма покойной матерью хозяина. Она подобрала святые образа из-под груды кирпича и мусора, вычистила и с благоговением повесила дома.
Сам хозяин и все его семейство были коренным жителями Малой Стороны. Н.Д. родился и вырос на Кашинской улице, помнил ее облик и каждый дом, помнил очертания прежнего левого берега, его храмы и погосты, где они конкретно находились, и какие духоносные батюшки служили в этих храмах. Упоминали священника храма Всех Святых отца Николая Викторовича Зеленцовского и его матушку Марию Осиповну, урожденную Войнову. Это было значимо для нас, т.к. матушка Мария приходилась двоюродной сестрой моей прабабушки по отцовской линии Надежды Алексеевны Войновой. Они дружили всю жизнь. Церковный дом с резными наличниками и балкончиком был настоящим украшением Большой Всехсвятской улицы и стоял фасадом к храму. Трагедия потери прежнего благолепия и духовного уклада жизни наложила печать на всех коренных жителей левого берега. Выражалось это в печальной задумчивости и некой отрешенности от реального мира, в инстинктивном желании спрятаться или убежать от опасности. Что так ранило людские души, что нарушило привычный уклад?
ВОЛГОСТРОЙ вторгся в жизнь людей, с грозным ревом огромных машин, все разрушая и сметая на своем пути. Строительство Угличской ГЭС началось в 1935 году. Грандиозная стройка пришла в тихий патриархальный Углич. Масштабы разрушения древнего лика города сложно себе даже представить! Восемь храмов и древняя духовная жемчужина города - Покровский мужской монастырь были уничтожены. Но эта тема для отдельного серьезного исследования. И мы возвращаемся на Малую сторону.
Поначалу работы ВОЛГОСТРОЯ проходили в основной черте города. Затем настал черед и Малой стороны, которая существенно была перестроена. Изменился привычный глазу старожилов природный ландшафт. Исчезла Богоявленская гора с двумя древними Леонтьевским и Введенским величественными храмами. Не пощадили и Всехсвяткий храм с погостом, что стоял недалеко от знаменитого елового парка «рыжечника», хотя он находился на приличном расстоянии от Волги и всего строительства. Улицы сдвигались на один «ход» дальше от Волги, а освобожденные земли отходили в «зону отчуждения» Волгостроя.
Территориальные изменения начались в жилых кварталах на Малой стороне в 1937-1938 году. Улица Кашинская лишилась домов по правой приволжской своей стороне. Людей выселяли в обязательно-принудительном порядке, предоставляя место жительства на соседних улицах. Однако своими прежними огородами они продолжали пользоваться. Родителей Н.Д. Разумовского выселили из старинного родового дома по улице Кашинской (она же Кирова) летом 1938 года. Они перебрались на улицу Некрасова в домик поменьше, а их родовое гнездо пошло под слом. Остался картофельник, которым пользовалось семейство. Как раз в 1978 году Разумовские подарили этот участок земли моей бабушке.
Итак, мы подошли к главной теме нашего повествования. Участок под картошку примыкал к узкой просёлочной дороге, а за ней был ров с остатками деревянного забора и заброшенное поле. Далее виднелся парк, довольно странный на вид. Старинные липы, красиво обрезанные умелой рукой садовника, как пирамидки росли полукругами, а между ними ровные шеренги берез и тополей.
По объяснению местных жителей это был парк старой усадьбы - сельцо Григорьевское, она же - бывший Супоневский дворец, или же дача Волковых по фамилии последних владельцев. Березы же и тополя появились много позже в советское время. Парк переименовали в честь 50-летия комсомола. Местные жители печально улыбались и сетовали меж собою на счет трагичной судьбы старинного парка и этой красивейшей Супоневской усадьбы после 1918 года, которую новые власти отдали под интернат психически больных и умалишенных... Тогда это учреждение именовалось «психколонией». С началом строительства Угличской ГЭС вся усадьба отошла в ведение Волгостроя.
Парк меня особо не интересовал. Пустое пространство перед ним притягивало мое внимание. Дети 7-8 лет особенно любопытны, и я не была исключением. Мне очень хотелось обследовать эту поляну, но бабушка и взрослые не разрешали. А там, за рвом и остатками деревянного забора по краю поляны росла крупная душистая земляника, росли крупные полевые ромашки и колокольчики. Над поляной вечно витали райского вида бабочки и стрекозы. Манила к себе, конечно, земляника. Ее красные капельки были рассеяны по всей поляне. Но меня всякий раз выдворяли назад, на проселочную дорогу, строго грозя пальцем. Однажды дед Разумовский сказал, как отрезал: « Нельзя здесь бегать и ягоды собирать. Это кладбище ....» Моему удивлению не было предела !! Какое кладбище? Здесь же нет ни памятников, ни крестов, как на обычном кладбище, только какие-то странные таблички с номерами кое-где торчали из земли. Нарушая запрет взрослых, я иногда бродила по этой поляне. Таблички с номерами вызывали невольный страх и трепет. Помню, на одной табличке я насчитала даже 7 номеров. Однажды бабушка Нина мне тихо объяснила, что здесь похоронены заключенные, которые строили ГЭС до войны. Она всегда крестилась, глядя на холмики с табличками, и тихо читала молитву «со святыми упокой...» Она была уверена, что все, кто здесь лежит - святые люди, мученики, безвинно пострадавшие во времена гонений на Церковь просто за веру в Бога.
В моей памяти накрепко засело воспоминание об одном разговоре в доме у Разумовских где-то в 1985 или в 1886 году. Хозяин дома, обычно молчаливый, вдруг во всех подробностях поведал о событиях начала строительства ГЭС. Рассказывал он, что видел собственными глазами, как в 1936 году за его родной Кашинской улицей загородили высоким забором участок земли. Местные догадались, что здесь решили устроить кладбище для умерших заключенных. Они не видели, но прекрасно слышали, что происходит за забором. Там почти каждый день хоронили людей. С 1937 года начались расстрелы, все там же, за высоким забором. Перед этим на улицу приходили вооруженные солдаты в форме НКВД, обходили дома и приказывали жителям закрыть ставни и двери, никуда не выходить до особого разрешения. Люди в закрытых домах отчетливо слышали рев моторов грузовиков и работу экскаватора на кладбище заключенных. К этим, привычным слуху, звукам добавились зловещие короткие автоматные очереди. Что на кладбище велись расстрелы, у Н.Д. не было никакого сомнения.
Когда с улицы снимали охрану, он с приятелем соседским мальчиком В. Колесовым с опаской пробирался к зловещему забору, далее они ловко залезали на высокую березу, с которой был виден, как на ладони кладбищенский полигон. Мальчишки прятались в листве дерева и разглядывали ров перед кладбищем. Зоркие детские глаза подмечали на дне его разные вещи личного происхождения: вот валяется оловянная кружка и ложка, обрывки одежды повсюду, а вот из земли торчит костяной гребень. Запах березовой листвы перекрывал другой запах... приторно-сладковатый запах крови... Так мальчишки догадались, что это и есть расстрельный ров, хотя ни одной гильзы от патронов они не заметили, а приходили искать именно их.
По всей видимости, после хладнокровной расправы над заключенными и обыска мертвых тел, их доставали из ямы и засыпали в уже приготовленные могилы. Тщательно собирали стреляные гильзы, как бы заметая следы преступления. Вот, что видел и поведал нам старик Разумовский. Мне думается, что эту тайну он хранил всю свою жизнь. Его слова косвенно подтвердила соседка моей бабушки А. Писарева с улицы Некрасова, до строительства ГЭС жившая на улице Малой Всехсвятской. Эти люди, даже спустя 40 лет боялись говорить о Волголаге и событиях тех лет.
В начале 90-х годов с кладбища заключенных стали пропадать железные таблички. Видимо их собрали и сдали на металлолом. Так исчезли последние вещественные следы кладбища. Но не память !! Местные продолжали креститься на это место. Наше семейство пользовалось подаренным участком под картошку вплоть до 1994 года. Затем надобность в нем отпала, да и земля была очень тяжелая, копалась с трудом, одна глина. Я почти каждое лето, до 2000 года и смерти бабушки Нины посещала траурную земляничную поляну. Она манила к себе каким-то внутренним покоем и духовной радостью - благодатью. Доходила я и до расстрельного рва, который со временем осыпался и зарос деревьями. Удивительно, но ивы, растущие по краям рва, образовывают там некую причудливую арку. Деревья, словно разумные существа, склоняются над местом трагической кончины святых мучеников. Зимой явственно от этого место исходит запах ладана.
Видимо Богу было угодно, чтобы место захоронения угличских новомучеников было явлено, наконец, их потомкам и жителям города. В 2013 году в архивных документах Угличского исполнительного комитета горсовета от 1936 года обнаружилась информация о выделении Волгострою участка земли под кладбище, как раз за парком «бывшей психколонией». В сентябре 2014 года в Углич приехало многочисленное семейство потомков Ивана Васильевича Кошина, узника Рыблага (Волголага), умершего в 1940 году от пеллагры. Это страшная болезнь косила многих заключенных. Появлялась она от голода и холода, авитаминоза и кожных паразитов.
Я отвела людей на это памятное поле. Мы выбрали холмик повыше посередине и прочитали панихиду по рабу Божиему Иоанну и всем, здесь погребенным мученикам. Правнучка Ольга Анциперова выразила желание всего семейства установить на поле крест Ивану Кошину и всем известным погребенным здесь заключенным, имена которых удастся обнаружить.
Далее последовали прошения тогда в Рыбинско-Угличскую епархию и в местную администрацию. Время шло, а дело не двигалось с места. В феврале 2017 года, когда появилась информация о троих прославленных новомученниках: священнике Глебе Апухтине, священнике Петре Григорьеве, иеромонахе Петре Воробьеве и о протоиерее Николае Архангельском, погребенных здесь, было решено заняться работой по установлению памятного креста. С подругой Натальей из Электростали и ее мамой Галиной Ивановной мы собрали группу неравнодушных к этому делу людей. Написали письмо владыке Переславскому и Угличскому с просьбой благословить это дело. Посетили местную администрацию и выяснили, что земля, где находится кладбище заключенных Волголага, принадлежит по их словам каналу им. Москвы, т.е. московской федеральной организации. Нам показали переписку с этим учреждением от 2015 года, из которой следовало, что организация не планирует никакого строительства на этом месте. Фактически, это давно уже заброшенное никому не принадлежащее поле. От местной администрации мы получили устное разрешение устанавливать крест.
Протоиерей Николай Архангельский
Итак, 13 октября 2017 года совершилось, на первый взгляд, не очень важное по своим масштабом, но духовно значимое событие. Потомки протоиерея Николая Архангельского установили общий крест, в том числе и своему батюшке, как раз в день его праведной кончины. Как знать, возможно, это была первая ступенька к канонизации протоиерея Н. Архангельского? В этот день моросил дождь, и было довольно холодно. Но люди работали быстро и на совесть, невзирая на погодные условия. К нашему кресту были привезены камушки из того самого села Каменники Рыбинского уезда - подарок рыбинского батюшки о. Сергия, руководившего установкой памятника.
Предстоит еще много работы. Нужно узаконить кладбище узников Угличского участка Волгостроя, как место захоронений жертв массовых политических репрессий. А сегодня на месте захоронений незаконно репрессированных граждан, строителей Угличской ГЭС стоит, фактически незаконно установленный памятный крест. Подобное исцеляется подобным. Сей духовный памятник призван взывать к совести и к памяти ныне живущих людей, дабы больше в истории страны не повторялись подобные злодеяния против собственного народа.
Мы с нетерпением ожидаем встречи с епископом Рыбинским Вениамином, настоящим церковным историком-профессионалом в вопросе сбора документальных материалов по новомученикам. Необходим его неоценимый опыт и мудрые советы.
Сбор информации о жертвах сталинских репрессий, захороненных в Угличе продолжается. Вечная и благая им память...
Куликова Елена Валентиновна, церковный историограф, сотрудник Угличского филиала Государственного архива Ярославской области
