При жизни святой: земной подвиг монаха Павла Горшкова – путь на Голгофу

Слава тебе, отче Павел, Пресвятой Богородицей обласканный, с одра смертного поднятый, на путь истинный направленный! Слава тебе, учившему детей правилам христианской жизни и проповедовавшему рассеянному народу россейскому Заповеди Божии! Слава тебе, вестнику святой Трезвости, чистоте немеркнущей, за веру православную пострадавшему! Слава тебе, за Русь Святую стоящему, за Народ Русский молящему, верность Государю и Отечеству исповедующему! Слава тебе, заступнику верующих, малодушных вразумлявших, падших подымавших, отчаявшихся укреплявшему! Моли Бога о нас, отче Павел! Ходатайствуй за нас пред Пречистой Богородицей и подвигом своего земного пути веди нас ко Господу!

Жизнь во Христе, столь естественная для православного человека, для обывателя - подвиг. Отдание жизни за Христа, так сладостное для христианина, а тем паче для священнослужителя, для иноверца - безумство. И если для первых смерти нет, но есть Жизнь Вечная, то для иных страшна сама мысль о приближающемся конце земного существования. И пока одни сбирают нетленные богатства духовные, «для будущего века», другие спешат скупить весь мир, попутно теша себя земным удовольствием и весельем. Так и живут рядом, те, которые готовы положить «жизнь за други своя», и те, кому «своя рубашка ближе к телу».

Наш рассказ о человеке, чья судьба как печалит, так и призывает к жизни, даёт силы на труд и борьбу за новую жизнь, за нового человека - человека преобразившегося, просветленного и увековеченного.

Точная дата и место рождения настоятеля (1941-1944) Псково-Печёрского монастыря Павла Горшкова неизвестна. По одним данным он родился 20 августа 1867 г. в селе Дединово Зарайского уезда Рязанской губернии [О.А. Калкин], по другим, 23 августа 1867 г. в Петербурге [Архимандрит Тихон (Секретарев)], кто-то настаивает, что 1 сентября. Неизвестно и его мирское имя, то ли Петр Михайлович, то ли Павел Михайлович Горшков. Чудно, но имеются разногласия и в датах смерти. Одни исследователи утверждают, что он погиб в 1944 г., от рук дознавателей в ленинградских Крестах, другие, что умер игумен в 1950 г. в исправительных лагерях, где-то в Сибири. Но то, что не знаем мы - Господь знает. В нашу задачу не входит выяснение и уточнение автобиографических моментов героя повествования. Вероятно, они важны для истории, но не для Правды и Вечности. Наш разговор пойдёт о бессмертной душе праведника о.Павла Горшкова, малоизвестных страницах его земных трудов.

С детских лет Петенька (по логике вещей, вероятно, так звали о. Павла до принятия монашеского сана) мечтал служить Богу и часто посещал церковные службы, послушничал. Взрастая, под пение псалмов и запахов лампад, мальчик впитывал смыслы православного вероучения. Овладев грамотой, он много читал и хорошо знал святоотеческую литературу, и сомневаться, кем быть и каким быть ему не пришлось. Для себя он решил твердо: «Буду монахом», т.е. человеком отказавшимся жить ради себя. И с семнадцатилетнего возраста Пётр Горшков осознанно погружается в Церковное лоно, становится послушником в Сергиевой Пустыни, что в 19 верстах от Петербурга. Тогда Россия переживала трудные времена, антирусские силы - демоны, как их тогда называли, активизировались и требовались усиленные молитвы, и в 1888 г., в год покушения на Царя Александра III, отрок Горшков принимает монашеский постриг с именем Павла. Последующие тридцать лет, до кровавых событий революционных безумств, он живет в Троице-Сергиевой Пустыни, служа верой и правдой Богу, отечеству, народу. Кто бы знал тогда, что именно он, о. Павел Горшков станет русским апостолом трезвости, до последних дней словом и делом утверждающим истинный путь ко Христу, неся крест сей до предсмертного вздоха.

В современной транскрипции трезвость понимается обывателем, как не употребление алкогольной продукции. Однако искони это слово принадлежит православной терминологии, обозначая путь христианина к Вечной Жизни. Другие однокоренные слова: трезвение, трезвенность, трезвление и пр. в значении своём характеризуют душевное состояние делателя, определяя этапы его жизненного пути. Вероятно, смещение понятий произошло по причине, вынудившей Церковь заниматься спасением людей от гибели телесной, а паче душевной, которая сопровождает всякого употребляющего спиртное. Особое отношение к трезвости было в годы советской власти, когда в словарях слово не значилось, и всё было сделано для того, чтобы трезвенника представлять не иначе как сектанта, антисоциальным изгоем. В сознание масс исподволь внедрялась точка зрения, что жить трезво - значит или иметь дурные манеры.

Сегодня доподлинно известно, что спаивание русского народа, изначально жившего трезво, согласно православным традициям, начинается с усиления иноверческих позиций в системе управления государством. С развитием промышленного алкогольного производства, резко увеличилось количество гибнущих от пьянства людей. Смерть телесная всегда предваряется душевным кризисом, и здесь помочь может только вера. В России борьба иноверцев с православием априори направлена против русского народа, носителя православного религиозного воззрения. В условиях, когда государство рассматривало население как источник дохода, не заботясь о его нравственном и интеллектуальном совершенствовании, Церковь оставалась единственным пристанищем для одиноко блуждающих душ. И, несмотря на все гонения, преследовавшие православие XVII-XVIII вв., священство сумело преобразить российское общество (получавшее светское образование по европейским лекалам), вдохнув в него христианские идеалы.

Поэтому очень важно рассмотреть, в каких социокультурных условиях проходило становление отрока Горшкова, понять, что двигало юношей, когда он принимал окончательное решение: отдать всего себя во служение ко Христу. Позднее он много раз мог отречься от Него, как это сделал, например, епископ Енисейский и Красноярский Никон (Бессонов Николай Николаевич), которому отец Павел Горшков был полная противоположность и взошёл на крест с именем Христа на устах, считая сие радостной вестью покаяния.

В первую очередь обращает на себя внимание борьба за национальное самоопределение России, проходившая в российском обществе XIX века, в основе которого лежали мировоззренческие и духовно-нравственные ценности. Государственный путь развития страны с ориентацией на национальные интересы становится очевидным при царствовании Николая Павловича Романова. Тогдашний министр народного просвещения Сергей Семенович Уваров (1786-1855) лаконично обозначает рамки русской образовательной политики: «Православие - Самодержавие - Народность», что позволило приверженцам национальной идеи сорганизоваться и публично высказывать мысли в пользу славянской культуры. Публикации славянофилов Алексея Степановича Хомякова (1804-1864), Ивана Васильевича Киреевского (1806-1856), Степана Петровича Шевырева (1806-1864) и др. пробудили интерес к православной традиции воспитания. Результатом общественных дискуссий стало то, что в 1817 году Государь Император Александр I издал Манифест, с требование6м, чтобы «христианское благочестие было основанием истинного просвещения». Так, с 1819 г. до 1917 г. во всех училищах и гимназиях стал преподаваться «Закон Божий».

Привлекает к себе атмосфера вокруг трезвости, созданная заботами русской интеллигенции. Полемика о роли и значении русского народа, которая разгорелась на страницах газет и журналов, не могла не повлиять на мировоззрение молодежи. Авторитетная точка зрения принадлежала священству. Чего стоили только молитвы, проповеди и печатные труды святителя Игнатия Брянчанинова, в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов (1807 -1867), святого праведного Иоанна Кронштадского - Ивана Ильича Сергиева (1829 - 1908), слова которых как духовное молоко питали русскую молодёжь, а вместе с ними и будущего игумена о.Павла Горшкова.

Надо отдать должное позиции обер-прокурора Св.Синода Русской Православной Церкви К.П. Победоносцева (1827-1905), сориентировавшего народное образование, которое тогда было возможно только в церковно-приходской школе, на опыт С.А. Рачинского (1833-1902), русского педагога, вдохновителя и родоначальника православных обществ трезвости при учебных заведениях. Позднее, один из его ранних учеников - протоирей Александр Петрович Васильев (1868-1918) окончил Бельское Духовное училище, Московскую Вифанскую Духовную семинарию, четыре года Санкт-Петербургской Духовной академии. В 1892 г. он был рукоположенный в иереи. За духовные труды Господь сподобил о.Александра стать духовником (1913-1917) у последней семьи царствующей династии Романовых. Ему суждено было, перед отправкой страстотерпцев в Сибирь, служить напутственный молебен перед Знаменским образом Божией Матери (30.07.1917).

Ещё, будучи учащимся и семинаристом духовных заведений А.П.Васильев много времени отдавал передаче опыта организации обществ трезвости своим сокурсникам. Вначале 1890 года им было организовано при Духовной академии первое среди высших духовных школ России общество трезвости. Он также становится одним из первых организаторов обществ трезвости в рабочих кварталах Петербурга. Его беседы среди петербуржцев были популярны и непременно заканчивались словами: «трезвись, православный народ, чтобы не погибнуть». В 1897 году им было организовано общество трезвости в Сергиеве.

Примечательно, что соработником и духовным наставником о.Александра Васильева был протоирей Философ Николаевич Орнатский (1860-1918), видный духовный и общественный деятель, председатель Общества религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, ныне причисленный к лику святых новомученников и исповеданников российских.

Другой незаурядной личностью был проповедник трезвости, публицист, духовный писатель, издатель журнала «Трезвое слово», газеты «Трезвость», просветительных листков «В защиту трезвости и света» протоирей Петр Иванович Поляков (1858-1922). Он, ещё будучи учителем в Курской губернии, в 1884 г. организовал одно из первых сельских обществ трезвости «Христианское общество трезвости и воздержания», описав в 1887 г. его структуру в журнале «Русский начальный учитель», ставшее прототипом подобных общественных объединений в различных уголках Российской Империи. Он же стал основателем Всероссийского общества трезвости, созданного в столице в 1891 г., и в 1892 г. влившееся в Попечительство о народной трезвости, которое покровительствовал принц Александр Петрович Ольденбургский (1844-1932), создатель первого научного института в России - Императорский институт экспериментальной медицины (1885-1890). Искренне считая, что сила слова значительно увеличивается, если оно произносится духовным наставником, в 1902 г. Пётр Иванович становится священником. «Я хотел бы гореть перед Богом как свеча», - говорил о. Пётр. Много славных дел у него на счету, но одно из них особенное: организация в 1906 г. при Александро-Невском обществе трезвости первого детского сада для беспризорных детей.

Официально Александро-Невское общество трезвости начало осуществлять свою деятельность в 1898 году. Оно было открыто при Воскресенском храме у Варшавского вокзала Санкт-Петербурга по инициативе председателя Общества религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, и с благословления о.Иоанна Кронштадского. Первым руководителем стал иерей Александр Васильевич Рождественский (1872-1905) - выпускник Санкт-Петербургской Духовной академии, он же публицист, редактор журналов «Отдых Христианина», «Трезвая Жизнь», «Воскресный Благовест», «Известия по Петроградской епархии». Деятельность Общества была настолько благодатна, что уже через семь лет состояло из более 70 тыс. членов.

После ухода о. Александра Рождественского в мiр иной, руководство (1905-1917) Александро-Невским обществом трезвости (с 1914 года - Александро-Невское Всероссийское Братство трезвости) было наложено на протоирея Пётра Алексеевича Миртова (1871-1918?), кандидата богословия, члена Совета Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. Он также был членом Совета Союза борьбы с детской смертностью, членом противоалкогольной комиссии при Обществе охранения народного здравия, членом Миссионерского комитета, членом правления Общества ораторского искусства, членом правления шестого и восьмого городских попечительств. Кроме всего прочего в нём обнаружился талант писателя, также он долгое время редактировал журналы: «Отдых Христианина», «Трезвая Жизнь» (с 1915 г. «Родная жизнь»), «Воскресный Благовест», «Известия по Петроградской епархии». Общий тираж всех изданий превысил 3 млн. экз., за это время было издано около 300 книг и брошюр.

За годы его председательствования Александро-Невское общество трезвости было удостоено рядом высших наград: золотой медали на Санкт-Петербургской выставке по борьбе с пьянством в 1910 году, золотой медали на Царскосельской юбилейной выставке, малой золотой медали на Первой Западно-Сибирской выставке в Омске, почетными дипломами на Дрезденской и Туринской международных выставках - в 1911 г., яхтой «Марево», которую в 1912 г. подарил Александро-Невскому Обществу трезвости Император Николай Александрович Романов, для устройства на ней плавучей церкви и противоалкогольного музея. За двенадцать лет по столице Российской Империи православные трезвенники более 30 раз прошли крестными ходами, в каждом из которых приняли участие свыше ста тысяч человек. К 1917 году число членов Александро-Невского Всероссийского Братства трезвости превысило 140 тыс. человек, и только в Санкт-Петербурге и губернии имело 12 отделений, 7 библиотек, 5 школ и 1 детский сад.

Этот далеко не полный перечень людей и их дел показывает, в какой морально-нравственной атмосфере происходило становление личности о. Павла Горшкова. Следует отметить, что источником вдохновения этих делателей на ниве трезвения и религиозно-нравственного просвящения в земной жизни всегда являлся Христос, движителем - любовь к отчеству, заботой - русский народ. И ещё одна особенность, связывающая их, как соработников: все они были духовными чадами святого праведного о.Иоанна Кронштадского, и деятельность их на благо России и русского народа была освящена его благословением и молитвами. Достойное место в этом строю занял о.Павел, которого праведный Иоанн благословил трудиться на ниве трезвения и просвящения. С той поры, в каком бы сане инок не пребывал, он до конца своих дней молитвой, проповедью и делом утверждал трезвость.

Условия личностного созревания

Известно, что эксплуатации рабочих масс способствует их алкоголизация. В конце XIX-начале ХХ вв. рабочие кварталы С-Петербурга устрашали своим пьяным разгулом: разврат, обездоленные семьи, беспризорные дети, нищета - обыденная картина трущоб. В сельской местности - пьянство крестьян, а в городах - рабочих, мещан и интеллигенции, беспокоило общественность. Столь разноликое нравственное падение могло быть укрощено только постом, молитвой, покаянием, через обращение человека к Богу, преображение его внутреннего мира, а также изменение отношения государства к алкогольной политике. Понимая это, православный Император опирается на традиционные духовно-нравственные ценности, найдя в Церкви опору, искренне видя в ней единственно верного союзника. Так, опираясь друг на друга, Церковь и Государство стремились изменить не только систему управления и отношений, но и преобразовать общество, согласно христианским идеалам. Главные задачи, которые необходимо было решить за короткое время, это просвещение - отрезвление народных масс.

Здесь «просвещение» и «отрезвление» - слова синонимы, по-сути обозначающие одно и то же: духовно-нравственное развитие индивида, его личностное морально-этическое самосовершенствование. Однако деятельностно они направлены на решение различных задач. Просвещение формирует знаниевые компетенции индивида, трезвение - духовно-нравственные, поведенческие нормы. Только их супружество способно решать проблему качественного образования человека. Вероятно тогда, более чем сто лет назад, просвещенная интеллигенция понимала это лучше, чем современники. В то время народ, в массе своей, не то что был не образованным, а элементарно не владел письменной грамотой, не умел читать, хотя и тянулся к знаниям. Трудные времена переживало российское образование, не менее тяжело было и Церкви. Но совместными усилиями, имея минимальный преподавательский ресурс, явно недостаточный для такой огромной страны как Российская Империя, было сделано движение в сторону образования народа. Именно благодаря этим подвижкам, сотни молодых людей получили начальное образование: четыре класса церковно-приходской школы, что помогло им в будущем продвигаться по службе, занимать достойное для тех времён положение в обществе.

Троице-Сергиева Пустынь представляла собой один из крупнейших монастырей епархии, на территории которого действовало 7 храмов: Пресвятой Троицы, прп. Сергия Радонежского, Воскресения Христова, сщмч. Валериана (Зубовская), свт. Григория Богослова (Кушелевская), Покрова Пресвятой Богородицы (Кочубеевская), сщмч. Саввы Стратилата (Шишмаревская). Кроме того, часовни: у монастырских ворот - Покровская и Спасская, а также в честь Тихвинской Божьей Матери (с чтимым образом), Рудненская - на берегу пруда "Иорданка" в восточной части обители. Тихвинская и Рудненская часовни не сохранились до наших дней, они погибли в годы Великой Отечественной войны. Позднее к пустыни была приписана также церковь прп. Андрея Критского, выстроенная и освященная в 1903 у ст. Сергиево при приюте Братства ревнителей веры и милосердия, и пятиглавая Скорбященская часовня, выстроенная в русском стиле в пос. Александрово в 1904-1905.

Монастырский архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой Пустыни был исключительным, в нём было отражено веяние разных эпох. Сюда вложили свои души архитекторы: Макаров А. П., Мельников А..И, Брандт К. И., Кузьмин Р.И, Горностаев А. Н., Растрелли В. В., Боссе Ю. А., Горностаев И. И. и Парланд. Гармонично вписав красоту строений в живую природу, они создали у стен столицы уголок, пленявший своею красотою. Внутреннее убранство храмов восторгалось "Троицей" кисти К. Брюллова и иконостасом Растрелли в соборе, им же построенном. В настоятельских покоях хранилось много ценных исторических портретов и картин. Всё это, и драгоценные сооружения, и памятники, и полотна занимали почётные места в истории русского искусства 19 века, составляя гордость и богатство не только монастыря, но и Российской Империи.

Численность братии и проживавших «для богомоления» составляла около 100 человек и до 70 человек вольнонаемных служащих. В монастыре действовали инвалидный дом, школа, больница, странноприимная дом, детский приют, женская богадельня.

Своим расцветом пустынь обязана двум архимандритам, управляющими ею в течение 63 лет: Игнатию Брянчанинову и Игнатию Малышеву. Благодаря их огромным трудам, имя преп. Сергия прославилось не только у стен северной столицы, но и во всей Империи и даже за ее пределами.

Монастыри на Руси всегда были источником просвещения, имели огромные библиотеки, в которых содержались труды известнейших ученых и философов. Каждый прихожанин мог рассчитывать на помощь и поддержку, если он обращался к монаху, ведь цель бытия монаха не только молитва, но и просвещение, и образование людей. В этом отношении Троице-Сергиева пустынь имела большое религиозно-нравственное значение для Земли Русской. Здесь богомольцы получали не только духовную пищу, но и образцы нравственной жизни. В качестве таковых до сих пор служат: преосвящ. Анастасий (Братановский), преосвящ. Амвросий (Протасов), митрополит Евгений (Болховитинов), митрополит Григорий (Постников), митрополит Никанор (Клементьевский), преосвящ. Игнатий (Брянчанинов), архимандрит Игнатий (Малышев) и другие насельники, чей жизненный путь сияет на весь мир подвигами святости.

Примеры монашеского служения во многом способствовали укреплению позиций Русской Православной Церкви в миру. Духовный заряд монашеского благочестия Троице-Сергиевой Пустыни благоухал не только по всей России, но и за её пределами. Его несли и дарили людям многочисленные паломники и скромные монахи. Словом Божиим оно обильно мироточило из уст новых духовных пастырей, бывших насельников Пустыни, по Воле Божией выдвинутых в другие обители настоятелями, несшими с собой высокий подвиг благочестия. И Дух Святый носился над Землёй Русской. Со времён архимандрита Игнатия (Брянчанинова), таковых делателей было предостаточно. Это и казначей, иеромонах Питирим (1824-1834 г.г.), впоследствии игумен Новгородского Отенского монастыря. +1851 г.; это казначей, иеромонах Варсонофий Зотов (1834-1835 г.г.), впоследствии Архимандрит монастырей: Густинского Троицкого, Полтавской епархии и Трегуляева Предтечева, Тамбовской епархии. +1858 г.; это наместник, иеромонах Феофан Комаровский (1836-1841 г.г.), впоследствии Архимандрит монастырей Кирилло-Новоезерского, Кирилло-Белоезерского, Новгородской епархии и ставропигиального Соловецкого, где и скончался в 1871 г.; это ризничий, иеромонах Сергий Рудаков (1837-1839 г.г.), впоследствии в сане игумена наместник Толгского монастыря, Ярославской епархии, Благочинный и Уставщик Александро-Невской Лавры, в Киновии, коей скончался в 1874 г.; это эконом, иеромонах Израиль Андреев (1837-1839 г.г.), впоследствии Архимандрит Рождественского Коневского монастыря, там и скончался в 1884 г.; это наместник, иеромонах Аполлос Попов (1841-1844 г.г.), впоследствии Архимандрит Староладожского Николаевского монастыря СПБ епархии, скончался в 1874 г.; это ризничий , иеромонах Герасим Грязнов (1841-1846 г.г.), впоследствии настоятель и Архимандрит Переяславо-Залесского Никитского монастыря, Владимирской епархии, скончался в 1875 г.; это наместник, иеромонах Игнатий Васильев (1844-1851 г.г.), впоследствии настоятель и архимандрит Никандровской Благовещенской Пустыни, Псковской епархии, скончался в 1870 г.; и др. Поистине, как бы сейчас сказали, намоленное место. С начала 19 века, Троице-Сергиева пустынь была избрана местом для погребения знатных лиц, послуживших Господу и отечеству.

Не удивительно, что завсегдатаем монастыря был св.праведный Иоанн Кронштадский.

По благословлению настоятеля пустыни (1897-1901) о. Архимандрита Варлаама, 29 мая 1900 года основалась библиотека, которую могли посещать все интересующиеся чтением. Библиотекарем при ней стал иеродиакон Павел Горшков. Библиотеке имела более четырех тысяч книг, и получала по подписке 6 журналов: "Вера и разум", "Отдых христианина", "Друг трезвости", "Русский Паломник", "Исторический вестник" и "Душеполезное чтение", а с 1901 г. - еще три журнала: "Вера и Церковь", "Сельский вестник" и "Миссионерское обозрение". К концу 1901 г. в библиотеке насчитывались уже более шести тысяч книг, при этом их количество постоянно преумножалось. Имеющейся литературой пользовались не только монастырская братия, но и студенты С-Петербургской Духовной Академии. Как отмечал о.Павел, библиотека при Троице-Сергиевой пустыне содействовала ученому духовному миру. В ней нашелся материал для студентов СПБ Духовной Академии: Л.И. Софийского, иеромонаха Варсонофия, о.Виктора Плотникова и др. Здесь же священники-трезвенники черпали информацию к поучительным для народа сочинениям. Среди таковых быди, например, о.Александр Рождественский, служащий при церкви у Варшавского вокзала, о.Николай Успенский, из церкви Красного Села, и др. Вполне возможно, что именно отсюда берут своё начало статьи «О вреде пьянства и пользе трезвости» (А.Рождественский), «Как спасти душу от вечной погибели» (Н.Успенский) и т.п.

Общаясь с этими людьми, слушая их речи, читая написанные ими произведения, трудно было не проникнуться идеями народного отрезвления. Ещё страшнее для о.Павла было не принять к сердцу слова великого молитвенника и печальника Русской земли, праведного отца Иоанна Кронштадского, который, провидя страшные последствия разъедающей русское общество крамолы иноверия, призывал: «Держись же, Россия, твердо веры своей и Церкви, и Царя православного, если хочешь быть непоколебимою людьми неверия и безначалия, и не хочешь лишиться царства и Царя православного. А если отпадешь от своей веры, как уже отпали от нее многие интеллигенты, то не будешь уже Россией или Русью Святою, а сбродом всяких иноверцев, стремящихся истребить друг друга... И если не будет покаяния у русского народа, конец близок. Бог отнимет у него благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют и всю землю кровью и слезами».

За свою любовь к России, за всенародную любовь к себе, отцу Иоанну приходилось терпеть множество публичных клевет, поношений и оскорблений, которыми награждала его либеральная пресса. За что же борзописцы так ополчились на него? За проповеди и обличения их богоотступнических, антинациональных течений, подрывающих веру русского народа, расшатывающих устои Империи: «Вы, интеллигенты, оставили небесную мудрость и ухватились за земную суету, ложь, мираж, мглу непроглядную и будете наказаны собственным безумием, своими страстями», - предостерегал кронштадский проповедник. - «Вы пренебрегли живою водою, светом животворным, солью земли и истяжетесь в нетлении своем вечном, не увидите во веки света Божия, но пребудете во тьме. Вы предпочли Христу Льва Толстого, высших светских писателей, умноживших свое борзописание до бесконечности, так что некогда христианину взяться за Слово Божие, которое есть источник чистоты, святости, правды, света, вечной жизни и блаженства».

В «Ответе пастыря Церкви Льву Толстому на его «Обращение к духовенству»», протоирей Иоанн Сергиев (Кронштадский) заключает: «Для Толстого нет высшего духовного совершенства в смысле достижения христианских добродетелей - простоты, смирения, чистоты сердечной, целомудрия, молитвы, покояния, веры, надежды, любви в христианском смысле; христианского подвига он не признаёт; над святостью и святыми смеётся - сам себя он обожает, себе поклоняется, как кумиру, как сверхчеловеку; я, и никто кроме меня, мечтает Толстой. Вы все заблуждаетесь; я открыл истину и учу всех людей истине! Евангелие по Толстому, - вымысел и сказка. Но, кто же, православные, кто такой Лев Толстой?

Это Лев рыкающий, ищущий, кого поглотить. И скольких он поглотил через свои льстивые листки! Берегитесь его». - Как назидание, как продолжающаяся во времени проповедь, как духовное молоко доходят до обезверившегося современника XXI века слова Иоанна-праведного. Понять бы их нам, принять бы на сердце, полюбить и исполнить...

Организация первой Российской школы Трезвости

С целью оздоровления нравственной атмосферы российского общества и его исцеления, по благословению того же о.Иоанна Кронштадского, при церкви во имя преподобномученика Андрея Критского при Экспедиции заготовления государственных бумаг создаётся Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, просуществовавшее 26 лет (до 1918 года). Церковь построена в 1891-92 годах на средства рабочих и служащих в честь чудесного спасения Александра III во время террористического акта, совершённого против его семьи в 1888 году. Крушение поезда, в котором Государь возвращался из Крыма, произошло в день, когда отмечался праздник Андрея Критского, убитого в годы правления византийского императора Константина Копронима (754 год). Спасая семью и приближённых, Царь на своих плечах удерживал многопудовую обрушившуюся крышу вагона, под которой находился сам и ему близкие люди.

Вскоре, в знак благодарности святому и всенародной любви к Государю, по всей России началось возведение церквей и часовен во имя преподобномученика Андрея Критского. Появилась таковая и по соседству с Сергиевой Пустынью: в 1903 году был выстроен дом Общества ревнителей веры и милосердия, при котором располагались школа с приютом для сирот, богадельня для одиноких старушек и сама церковь. Одним из учредителей Общества был св. праведный Иоанн Кронштадтский, ставший его почетным членом, тогда как председателем правления стал будущий настоятель (1915-1919) Троице-Сергиевского монастыря - иеромонах Сергий, в миру Иван Прохорович Дружинин (1863-1937).

Председателем же Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви, при церкви во имя преподобномученика Андрея Критского при Экспедиции заготовления государственных бумаг, все годы его существования был о.Философ Орнатский, личность незаурядная, талантливая, заслуживающая не только пристального внимания, но и подражания. Вот как отзывался о нём новомученик и исповедник Российский Митрополит Владимир Богоявленский (1848-1918): «В течение двадцати лет он состоит председателем столичного Общества Распространения религиозно-нравственного просвещения, которое за время его председательствования выстроило восемь храмов, при них сосредоточены школы, воскресные классы, бесплатные духовные библиотеки, церковно-народные хоры, общество трезвости. В организации их руководственное значение принадлежало их председателю. Из них большую известность приобрело Александро-Невское Общество трезвости при Воскресенской церкви Общества у Варшавского вокзала, построенной заботами Орнатского, - на участке земли, им же исходатайственном у Городской Думы. Само общество религиозно-нравственного просвещения и его различные учреждения, например общества трезвости, Христианское содружество учащейся молодежи... вызвали подражание во всей России».

В 1893-1917 годах о.Философ был, одновременно, гласный Петербургской городской думы от духовенства, членом думских комиссий по народному образованию и благотворительности. Инициировал устройство ночлежных домов, сиротских приютов, богаделен и т.д. Его стараниями в Петербурге и окрестностях было возведено 12 храмов, в том числе храм Воскресения Христова у Варшавского вокзала (самый большой из них), при котором о.Философ основал Александро-Невское общество трезвости. Как уже было отмечено, его председателем стал о.Александр Рождественский, непосредственное общение с которым подвигло о.Павла Горшкова, посвященного к этому времени в иеромонахи, возглавить Сергиевское отделение Санкт-Петербургского Александро-Невского Общества Трезвости, открытое 26 августа 1904 г. при Сергиевой Пустыни. Известно, что на трезвенническую деятельность его благословил св. о.Иоанн Кронштадский.

За время знакомства с о.Александром, одним из главных вдохновителей грандиозных крестных ходов из города в Свято-Троицкую Сергиеву Приморскую пустынь, во время которых возносились молитвы о несчастных, одержимых недугом пьянства, о.Павел принял активное участие во многих трезвеннических мероприятиях, от крестных ходов, до просветительских бесед нравственного и антиалкогольного содержания. Общаясь с людьми, вдохновлёнными идеей отрезвления, будучи в центре торжеств и начинаний Общества, он всей душой полюбил «трезвую армию» и так проникся любовью к её членам, что не мыслил себе дальнейшую жизнь без борьбы за трезвого человека. Первыми членами Сергиевского отделения Александро-Невского Общества Трезвости стали певчие послушники, к которым постепенно присоединялись миряне. Вначале все собирались в келье у о.Павла, затем в монастырском доме, потом перешли в церковь, а вскоре, когда трезвенническая деятельность приняла пространные размеры, шагнули в мир. Всё больше людей, поражённых пьянством, обращались за помощью: страждущие давали Господу обет воздержания от употребления спиртного на известный срок, иные - зарок: жить праведно.

Понимая, что трезвость это духовно-нравственное состояние личности, которое надо взращивать, развивать и воспитывать с детских лет, о.Павел инициирует открытие школы трезвости, воплощая в жизнь мечты почившего о.Александра и продолжая дело, начатое протоиреем Иоанном Сергиевым. Последний, после многолетних поисков средств и форм помощи нуждающейся бедноте Кронштадта, в целях её просвещения и оздоровления морально-нравственной атмосферы, ради возвышения человеческого достоинства простого люда, привлечения его к общественно-полезной деятельности, его трудоустройства и, в какой-то мере, защиты, предложил организовать своеобразный социальный приют, т.н. «Дом трудолюбия». Данный проект с успехом был осуществлён, и в 1882 году, после освящения помещений, четырёхэтажный Дом Трудолюбия широко открыл свои двери. В России это было первое заведение подобного типа. По округе весть о приюте разлетелась быстро, и начала стекаться беднота и нуждающиеся со всего Петербурга, ко всем проявлялось самое внимательное и сердечное отношение. Обслуживающий персонал, вчера ещё бедствующие православные христиане, с пониманием, терпением и христианской любовью встречали приходящих. Для каждого находилась посильная работа, за которую труженик получал сытую здоровую пищу, небольшую плату, при надобности, ночлег. Особой нужды в закупных продуктах питания не было: зелень и овощи выращивали на своих огородах, хлеб выпекали сами.

Создавались условия, чтобы каждый прибившийся зарабатывал на хлеб сам. Для этого при Доме Трудолюбия функционировали: пенькощипальная мастерская, в течение года обеспечившая работой до 25 тысяч человек; женская мастерская, с тремя отделами: модного, белошвейного, вышивки и метки белья; сапожная мастерская. Любой вновь прибывший мог получить соответствующую специальность, обучиться швейному или сапожному ремеслу. Были и другие рабочие места: работала народная столовая, где в будни обеды отпускались за небольшую плату, а в праздники - бесплатно, при чём для нескольких сот человек; ночлежный приют, взимавший за услугу по 3 копейки. Вместе с тем, осуществлялось бесплатное призрение бедных женщин, вёлся бесплатный приём в амбулаторной лечебнице, работал приют для малолетних обоего пола, действовало убежище для сирот и дневное пристанище для приходящих детей и загородный дом милосердия имени Отца Иоанна, служивший летом для детей убежищем (как бы сейчас сказали, местом отдыха).

Обращают на себя внимание условия, созданные при приюте для народного просвещения. В первую очередь, это наличие бесплатного начального народного училища и бесплатная детская библиотека при нём. Комплекс образовательных услуг: народная бесплатная читальня и воскресная школа, рисовальные классы и вечерние курсы ручного труда, класс женского рукоделия. Техническое обеспечение образовательного процесса было на передовом уровне. Даже народные чтения по воскресным и праздничным дням, с сочетанием Евангелия, русской истории и литературы, отличались передовыми образовательными технологиями, перемежаясь сопроводительными туманными картинками. Здесь же была учреждена книжная лавка.

Как видим, христианская любовь св.праведного Иоанна Кронштадского к своей пастве была безграничной и многоликой, выражалась в конкретной многообразной заботе о страждущих. Одному Богу известно, чего стоило пастырю организовать при Андреевском приходском попечительстве ежегодную материальную помощь (до нескольких тысяч рублей) бедным многодетным семьям; или заложить и отстроить в 1888 году каменный трехэтажный дом для ночлежного приюта, а в 1891 году каменное четырёхэтажное здание Странноприимного дома во дворе Дома Трудолюбия, предназначенное для расселения богомольцев, во время их приезда в Кронштадт к Всероссийскому Батюшке за молитвой и советом. 21 ноября 1890 года о.Иоанном в ночлежном приюте была освящена домовая церковь во имя св.Александра Невского.

Перед взором иеромонаха Павла был реальный пример, образец, следуя за которым ему предстояло решить конкретную социальную задачу: воспитание нового человека. Испросив Божией помощи, получив благословение у о.Иоанна и помолившись, молодой батюшка принялся за дело. И 14 сентября 1905 года заработала первая школа Трезвости, изначально предназначавшаяся для детей пьющих родителей, которых весьма предостаточно было в Сергиевском околотке. Любой желающий мог пользоваться бесплатной школьной библиотекой.

Плата за обучение с учащихся не взималась. Занятия проходили в необорудованном для этого помещении, вмещавшем 7-10 человек. Но трудности не страшили и, несмотря на то, что школьникам приходилось сидеть на поленьях, подкладывая под листки и книжки старые, обнаруженные где-то валявшимися, доски, учёба началась. Вместе с о.Павлом, первой учительницей для ребят стала А.А. Павлова, местная преподавательница грамоты. Обязательными предметами образовательной программы были: Закон Божий, русский язык, арифметика, уроки земледелия и рукоделия. Обучение происходило на фоне бесед о нравственности и трезвом образе жизни. В простых, доступных формах детям излагались законы и аксиомы правильного бытия, а элементы из науки о трезвости входили во все преподаваемые дисциплины. Вопреки опасениям скептиков дети воспринимали информацию серьёзно, вдумчиво и внимательно. Не редки были случаи, когда школьники за руку приводили родителей, которые объясняли, что под влиянием своего чада приняли решение начать вести трезвую жизнь. Таковых принимали в трезвую школьную семью. Прибивались и бездомные, которых не отталкивали, а те начинали жить рядом, принося посильную помощь школьному сообществу.

Интересно, что открыта школа была без копейки денег и в наёмном помещении. На молебне при её освещении собрали сумму 37 рублей 20 копеек, с которой она и начала функционировать. Благодаря деятельности, направленной на просвещение и нравственное преобразование подрастающего поколения, школа снискала уважение среди православного люда. Осуществляемая деятельность была замечена, и всем миром решено было строить для школы собственное здание. Деятельное участие советами принимал в постройке школы тайный советник И.Ф. Оношкович-Яцына (†1911). Местные крестьяне подарили под школу землю, а Главное Управление землеустройства и земледелия безвозмездно выделило лес. Некто И.П. Баранов согласился быть попечителем школы и пожертвовал 4.000 рублей, а архитектор-художник Н.П. Козлов составил план постройки. Согласно проекту, это было двухэтажное деревянное здание с мастерскими. Большую помощь оказало Министерство Финансов, отпустив единовременно 2.500 руб. и выделив ежегодное пособие. Не остался в стороне училищный Совет при Священном Синоде, отпустив на школу и оборудование мастерских 3.500 рублей и обеспечивший учащихся необходимыми учебными пособиями и книгами. На завершение строительства ушло меньше года. Как писал сам Павел Горшков: «В девять недель вырос Дворец Трезвости там, где раньше был косогор, где рос бурьян, а теперь явился маяк св. Трезвости. 5 октября 1906 года школа была освящена при торжественной обстановке. В построенном доме имеется комната-библиотека, она же канцелярия, и здесь записываются в члены трезвости, несколько мастерских, помещение для учительского персонала и приют на 7 детей... Вся постройка оценена в 12.000 р., а благодаря строительной комиссии она обошлась в 6.500 р.». (Иеромонах Павел (Горшков) «Первая Российская Сергиевская школа трезвости». СПб, 1909 г.)

С этого дня школа Трезвости помещалась в двух построенных зданиях с мастерскими и сельским хозяйством. Теперь в ней ежегодно обучались до 300 детей в возрасте от 8 до 16 лет. Она включала в себя две начальные двухгодичные школы для девочек и мальчиков, народную библиотеку, народные воскресные общеобразовательные курсы, антиалкогольный музей, трудовые мастерские, сад и огород, столовую. За образовательным процессом и школьной деятельностью наблюдал попечительский совет из 12 человек, во главе которого стоял главный делатель и вдохновитель, неутомимый, «не знающий предела любви», иеромонах Павел Горшков.

Именно ему - монаху, волею судеб ставшим директором первой в России трудовой школы Трезвости, аналогов которой нет до сих пор, суждено было вдохнуть в трезвенное движение новую струю, осуществить и преумножить задуманное его предшественниками: С.А.Рачинским, о.Иоанном Кронштадским, о.Александром Рождественским и др. Он, Промыслом Божиим, по молитвам соработников на святой ниве Трезвости, интегрировал в едином образовательном пространстве светское и религиозное мировидение, тем самым развеяв миф о их антагонизме. Здесь светское, строго научно обоснованное, и религиозное, развивающее нравственную сферу личности на ценностных ориентирах Православия, просвещение гармонично вписывалось в систему гражданского и патриотического воспитания. Учащиеся держали в руках и Библию, и учебник; с любопытством рассматривали и иконы, и «туманные картинки волшебного фонаря»; разучивали и религиозные, и светские, и государственные песни и гимны; участвовали в церковных, общественных, государственных мероприятиях, и т.д., и т.д., Именно он, монах Павел Горшков, подобрал и обогрел детей, выбитых из жизненной колеи на уличные обочины, обучив их не только грамоте, но, вдохнув в сердца смысл бытия, научив самому необходимому: трезво и радостно смотреть в мир. В родных школьных стенах дети не просто становились, но выделывались новыми людьми, людьми Новой Эпохи, людьми Будущего. Сегодня мы можем сказать, что школа Трезвости П.М. Горшкова более чем на 100 лет опережала своё время, и была не просто школой, но Школой Будущего.

Об этом мы можем говорить сейчас, спустя век, а тогда школа выживала и находилась в ужасно скудных, если не сказать нищенских условиях. Ради увеличения денежных средств, силами учащихся устраивались концерты, а также проводились лотереи. Чтобы поддержать существование учебного заведения настоятель Сергиевой Пустыни архимандрит Михаил в 1908 году выделил, на правах аренды, участок монастырской земли близ станции Сергиевской Пустыни Северо-3ападной ж.д., где был построен дома на 8 квартир, превратившийся в школьный кормилец. В том же году открылось Сергиевское общество трезвости, при Болдыревой белильной фабрике, в молельном доме, напоминавшем часовню. С сентября 1908 года учебное заведение, руководимое о.Павлом Горшковым, стало официально именоваться «Первой Российской Сергиевской школой трезвости». С 1911 г. в её состав вошло Монастырское Стрельнинское двухклассное училище, переведенное в новое помещение [РГИА, ф. 532, оп. 1, д. 102, с. 186]. Теперь при школе имелись мастерские: портняжная, переплетная, сапожная, столярная и слесарная.

Выпускникам выдавалось свидетельство об окончании курса одноклассной церковно-приходской школы, после чего они пристраивались к ремеслу или отдавались в специальные учебные заведения. В ряде случаев учащиеся были определены в гимназии. Дети бедных родителей находились при школе на протяжении трех лет. Дисциплина и порядок соблюдался неукоснительно. Учащиеся, приходя в школу, переодевались в школьное платье, в синюю форму, которую получали от учебного заведения и носили только в его стенах. Занятия начинались в 9 часов утра молитвою и оканчивались в 15-16 часов. Обязательными предметами были Закон Божий, русский язык, арифметика, славянское чтение, рисование, чистописание, пение, ремесла и рукоделие. К концу первого года обучения мальчики могли самостоятельно столярничать и переплетать книги, а девочки могли вязать, штопать, шить, стирать и гладить. Всему необходимому для жизни их специально обучали. Так уроки рукоделия три раза в неделю вела американка Э.Я.Смит. После занятий дети сами наводили порядок в классных помещениях. В постные дни учащиеся говели. Накануне религиозных праздников в школе служилась всенощная, на которой читали и пели сами воспитанники. В праздничные дни в 16 часов служился молебен при пении детей, а затем велись беседы духовно-нравственного и научного характера, сопровождаемые световыми картинами. На Рождество для детей устраивалась елка.

Деятельность учащихся школы Трезвости

В какой-то мере Сергиевская школа Трезвости стала прообразом современных школьных комплексов, за исключением того, что в ней пристальное внимание уделялось трезвенному воспитанию, в котором особая роль отводилась обучению детей критичному отношению к идеологии опьянения. Вот как описывал в журнале «Русская школа» эту деятельность известный публицист начала ХХ в. И.Диомидов: «Для преподавания основ трезвости в школах в широких размерах пользуются наглядными пособиями, в виде возможных моделей, картин и показательных таблиц. На уроках остальных предметов учебного курса детям внушаются те же начала трезвой жизни. Учебными пособиями для педагогического персонала при обучении детей трезвости служат соответствующие курсы и школьные хрестоматии, а также руководство по методике преподавания трезвости, составленное одной из учительниц Сергиевской Школы Трезвости.

Такое обучение трезвости, разумеется, предполагает со стороны педагогического персонала школы глубокую веру в свое дело. И мы не ошибемся, если скажем, что Сергиевская Школа Трезвости своими успехами, в значительной мере, обязана бескорыстной и самоотверженной деятельности ее руководителей».

Сам П. Горшков, делясь опытом с коллегами по цеху трезвости на I Всероссийском съезде по борьбе с пьянством, рассказывал: «Целью школы я поставил не только обучение детей грамоте, но и предохранение их всеми силами от порока пьянства. Вся система воспитания в школе состоит в том, чтобы убедить учащихся во вреде, причиняемом крепкими напитками. Она проводится в антиалкогольном преподавании, которое внушает детям отвращение к спиртным напиткам. В школе дети обучаются по наглядному методу при помощи картин. Между прочим, картины эти касаются и антиалкоголизма. Они вывешиваются в классе и объявляются детям». Отметим, что кроме этих картин на воспитанников с портретов, висящих на стенах, с любовью взирали апостол Трезвости священник Александр Рождественский, зачинатели политики отрезвления русского народа царствующие особы Николай Александрович и Мария Фёдоровна Романовы, а также другие видные общественные и государственные деятели, послужившие во славу Отечества.

Пресса тех лет характеризовала о.Павла как энергичного и неутомимого деятеля, который в короткое время сумел призвать к жизни целый ряд разнообразных просветительских учреждений. Он вкладывал все свои силы и незаурядные организаторские способности в дело борьбы с пьянством посредством школы. Благодаря его энергии и просветительной деятельности школы, в Сергиеве и Стрельне были закрыты все казенные лавки. И. Диомидов приводит данные свидетельствующие, что десятилетнее наблюдение за 77 бывшими питомцами показало их твёрдую трезвенническую позицию. Из общего числа только 1 начал употреблять спиртное, тогда как остальные 76 человек вели трезвую жизнь и занимали хорошие места или имели самостоятельное дело.

Школа, как Общество, участвовала не только в трезвеннических крестных ходах, но и во многих антиалкогольных мероприятиях в России и за рубежом, и была известна в научных, педагогических, религиозных кругах. Пришло время, когда, для ознакомления с опытом трезвенного воспитания, её начали посещать духовенство, педагоги, семинаристы, учащиеся. За свои труды на ниве нравственного просвещения и святой Трезвости иеромонах Павел Горшков имел 14 наград, среди которых: две бронзовые медали из Италии и золотой с украшениями наперсный крест от духовных властей. Официальное признание в деле народного отрезвления в лице Государственной Думы, Государственного Совета и Государя Всея Руси Николая II Первая Российская Сергиевская школа трезвости получила на десятый год своей деятельности. К этому времени в состав школы входили:

две начальные двухгодичные школы для девочек и мальчиков, которые ежегодно посещало свыше 200 детей, а также двухгодичное училище;

Комиссия по устройству народных воскресных общеобразовательных чтений, которые с 1904 по 1913 год посетило 31170 человек;

народная библиотека, с фондом 5521 книга, выдавшая за период 10 лет 19384 книжных единиц;

антиалкогольный музей.

Помимо школьного и монастырских храмов Сергиевой Пустыни Священник Павел совершал богослужения в Стрельне, в Успенской кладбищенской церкви, других местах. Нередко ему приходилось служить в храме Константиновского дворца, владелец которого Великий Князь Дмитрий Константинович был попечителем школы и училища. Его старший брат - Константин Константинович покровительствовал российскому трезвенному движению. Великие Князья Романовы - Дмитрий Константинович (1860-1919) и Константин Константинович (1858-1915), со своим многочисленным семейством, будучи благочестивыми людьми, являлись завсегдатаями богослужений в Сергиевой Пустыни. Оказывая финансовую поддержку десяткам школ, приютов, богаделен, и т.п., «Константиновичи» своей широкой благотворительной деятельностью были известны далеко за пределами Отечества. Благодаря их покровительству в 1911 и 1912 году в Петербурге впервые был проведён городской праздник Трезвости, а в 1913, 1914, 1915 годах Всероссийский праздник Трезвости, в которых активнейшим образом принимали участие дети-трезвенники из школы Павла Горшкова, уже имеющие небольшой опыт проведения школьного праздника Трезвости.

О празднике Трезвости в городских, столичных, а тем паче всеимперских масштабах приходилось только мечтать. Поэтому душевный подъём был чрезвычайно высок. Подготовка к празднику начиналась задолго до дня его проведения, школьники успевали сделать много бумажных голубей, чтобы запускать их в небо, различные транспаранты и иные яркие, красочные, весёлые поделки на раздачу.

Участие школьников в общественной жизни

Поистине грандиозным и впечатляющим был Первый Всероссийский Праздник Трезвости, в котором приняли участие 56 регионов Российской Империи. Радовались как дети жители губерний: Акмолинской, Архангельской, Астраханской, Владимирской, Волынской, Воронежской, Вятской, Гродненской, Войска Донского, Забайкальской, Енисейской, Иркутской, Казанской, Калужской, Киевской, Ковенской, Костромской, Кубанской, Курляндской, Курской, Лифляндской, Люблинской, Минской, Могилёвской, Нижегородской, Новгородской, Олонецкой, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Пермской, Полтавской, Приморской, Псковской, Рязанской, Самарской, Санкт-Петербургской, Саратовской, Семиреченской, Симбирской, Смоленской, Ставропольской, Сувалкской, Таврической, Тамбовской, Тверской, Тобольской, Томской, Тульской, Тургайской, Уральской, Уфимской, Харьковской, Черниговской, Эстляндской, Ярославской. По современным меркам, это территория Российской Федерации плюс территория независимых государств: Польши. Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии, Белоруссии, Украины, Казахстана, Всего же на тот момент в Россию входило 90 субъектов, включая Царство Польское и Финляндское Великое Княжество. Устроителями праздника стали 213 обществ и братств трезвости, члены которых были представителями разных национальностей.

Дети со своим пастырем могли только представлять масштабы столь величавого события, но то, что происходило перед их глазами, чему сами они были непосредственными участниками, торжеством наполняло их светлые души.

Вечером 27 апреля 1913 года за всенощным бдением с благословения митрополита Владимира во всех православных храмах столицы читалось воззвание о значении и цели Праздника трезвости, вновь зачитанное на утренней литургии 28 апреля. Само мероприятие было назначено на 14 часов у Казанского собора на Невском проспекте Петербурга. К этому времени к назначенному месту подошло 26 крестных ходов, обозначив собою 70-ти тысячную армию трезвенников всех возрастов и всех социальных слоёв российского общества. Благодетель и непосредственный участник Всероссийского трезвенного движения митрополит Владимир, с молитвенным благословением осенил присутствующих, а в их лице всех трезвенников России словами, чудотворной иконой Казанской Божией Матери. Вслед за ним с приветственным словом и прочувственной речью выступил не менее известный протоиерей Пётр Алексеевич Миртов, настоятель церкви Воскресения у Варшавского вокзала, председатель действовавшей при ней Александро-Невского общества трезвости. Выступили и другие ораторствующие. После чего совершён общий молебен, сопровождавшийся величавым пением многотысячного хора. Так, с пением, и молитвами, восхвалявшими Господа и Пресвятую Богородицу, людской поток истёк на Невский проспект, ручейками разливаясь по церквям.

Трудно себе представить прохожих, зевак или просто зрителей, кого бы не захватил праздничный круговорот. Казалось, что в этот день радовалась вся столица, веселилась вся Российская империя, торжествовал целый Мiр. Люди хотели жить трезво, они мечтали о христианском благолепии. «За Христа! За Трезвость», неоднократно звучал в эти дни любимый призыв первого зачинателя крестных ходов, руководителя Александро-Невского братства трезвости в Бозе почившего о.Александра Рождественского. Много воды утекло с тех пор, но посаженное им древо трезвения разрослось до таких размеров, что без массовых регулярных трезвеннических ходов, возглавляемых первыми церковными иерархами, Петербург уже не воспринимался.

Десятки тысяч листков, подготовленных для раздачи, разошлись по городу мгновенно, а вечером в 14 столичных залах, в том числе в церквях, на заводах и в помещениях обществ трезвости, состоялись чтения на духовно-нравственные, исторические, антиалкогольные темы, сопровождаемые «туманными картинами» и показом кинематографических лент. Специально для этого случая, по заказу Всероссийского трудового союза христиан-трезвенников акционерным обществом «А.Ханжонков и К°» был сделан фильм из 4-х частей под названием «Пьянство и его последствия», общей продолжительностью 2 часа. В нём в простой и общедоступной форме было показано разрушительное действие алкоголя на все органы человека и последствия его употребления - деградация, преступность, наследственные недуги, ранняя смертность и т.д. Демонстрация сопровождалась комментарием доктора Вержбицкого. Фильм созданный на строго научной основе производил на зрителя столь сильное впечатление, что епископ Нарвский Никандр разрешил демонстрацию фильма в течение 2-х вечеров в одном из петербургских храмов. Позднее картина демонстрировалась для народа даже в Екатерининском храме столицы. Одна из петербургских газет писала: «Картина эта производит сильное впечатление на зрителей, давая им наглядное понятие, как спиртные напитки губят физическую и нравственную мощь человека». Кинематограф возымел на зрителя невиданное действие, отчего в одном из циркуляров Департамента полиции предписывалось губернаторам и градоначальникам всячески поощрять его просмотр широкой аудиторией.

Просмотр произвёл такой общественный резонанс, что картину «Пьянство и его последствия» удостоили своим вниманием господа Члены и Высшие Чины Святейшего Правительствующего Синода, Министры Военный, Путей Сообщения и Морской. За фильмом было признано общегосударственное значение и господа Министры циркулярно рекомендовали подведомственным учреждениям, а Министр Финансов, кроме того,- всем Обществам о Народной Трезвости в России, приобретение этой картины для демонстрирования ее перед возможно широкой массой населения.

Признавая за картиной громадное нравственное значение как орудия борьбы с алкоголизмом, Святейший Правительствующий Синод разрешил демонстрирование фильма по всей России в течение 4-ой недели Великого Поста. Просматривал ли фильм Монарх, то доподлинно не известно.

На следующий день, 29 апреля в столице повсеместно, включая императорские театры во время представлений, допоздна работали около 3500 добровольных сборщиков и сборщиц пожертвований на нужды святой Трезвости. Денежные сборы производились в опечатанные кружки, жертвователям предлагались в подарок цветы, значки и листки. Всего было роздано 256 тыс. цветов, 309 тыс. 109 значков "Голубь потопа" с надписью на масличном листке "трезвись" (напоминание о голубе, принёсшем библейскому Ною весть о спасении на твёрдой земле), 223 тыс. значков с надписью "Трезвость - счастье народа" и 350 тыс. информационных листков. Пожертвования были скромными, но от души, так в кружке №362 была найдена записка: «Жертвую последние три копейки. Спасите только моего папу от пьянства. Дмитрий».

Инициатором проведения столь значимого для русского народа и Российской Империи мероприятия выступили высокооплачиваемые работники умственного труда, организовавшиеся в 1911 году во Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников (Союз, ВТСХ), девизом которого стало: «В трезвости - счастье народа». Союз объединял трезвенников в количестве 34 человека. Его председателем стал потомственный дворянин Борис Ильич Гладков, товарищем председателя - врач Пажеского корпуса, доктор медицины, коллежский советник Александр Идельфонсович Вержбицкий. Покровительствовал Союзу двоюродный дядя Николая II - Константин Константинович Романов, президент Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, генерал-инспектор военно-учебных заведений, поэт. Деятельность Союза была плодотворна, количество членов филиалов росло, число членов увеличивалось. На 1 января 1913 года у ВТСХ в 14 губерниях было 20 отделов, в которых насчитывалось 1221 человек, из которых: 33 основателя, 350 действительных членов, 258 кандидатов, 580 несовершеннолетних кандидатов. За свою активную в первую очередь организаторскую деятельность, Союз имел как благосклонность, так и благодарность на самом высоком уровне. На поднесённом в этом же году Царю адресе с анализом развития Трезвости в России, Государь Николай Александрович Романов начертал: «Прочёл с удовольствием и желаю всемерного распространения по всей Земле Русской трезвенного движения».

Через полтора года, с началом военных действий Германии против России, «Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников», состоящий под августейшим покровительством Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Константиновича, обратился к Его Императорскому Величеству Государю Императору с всеподданнейшим ходатайством о воспрещении производить продажу водки. Его Императорское Величество благоугодно на имя Августейшего Покровителя «Союза трезвенников» ответил телеграммою: «Великому Князю Константину Константиновичу. Искренно благодарю Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников. Я уже предрешил навсегда воспретить в России казенную продажу водки. Николай». 10 сентября 1914 года в газетах был опубликован Закон: «Волостным, станичным, сельским, селенным, хуторским, аульным и другим заменяющим их сходам и сборам, а в городах и посадах - городским думам и заменяющим их учреждениям, предоставляется возбуждать установленным порядком, выраженные в законно состоявшихся проявлениях и приговорах, ходатайства о воспрещении в состоящих в их владении местностях, а также на расстоянии ста сажен от границ означенных местностей, - продажи крепких напитков».

Данный запрет, хотя и не являлся «сухим законом» серьезно ограничил продажу спиртосодержащей продукции, чем вызвал недовольство производителей и реализаторов алкоголя, однако в целом для России он оказался благом.

Закрытие первой Российской школы Трезвости

Но началась Первая мировая война, и для о.Павла Горшкова, и его питомцев наступила иная жизнь. У нас нет данных, как они жили в эти суровые для Родины годины, но не имеется ни малейших сомнений, что христианский долг, дух любви и патриотизма горел в сердце каждого из воспитанников. Вероятно, выпускники первых лет были мобилизованы и с оружием в руках защищали Русскую землю от внешнего врага, а выпускницы служили сёстрами милосердия при лазаретах, в то время как младшие оказывали посильную помощь фронту, раненым, победе. А иеромонах Павел, как и положено русскому священнику, нёс молитвенную вахту, продолжая трудиться на ниве нравственного воспитания подрастающего поколения и святой Трезвости, Словом Божиим и Делом укрепляя дух соотечественников.

...События 1917 года отразились на всех россиянах, возбудив в них самые низменные страсти. Страх, ненависть, озлобленность, жестокость заполонили российское общество. Раздоры проникли и в церковную среду. Не обошли они стороной Троице-Сергиевую Пустынь. Это было такое время, когда в смертельной схватке встретились зло и добро, сразились силы тьмы и света. Бой шёл, в первую очередь, в сердце всякого человека, отзываясь Армагеддоном хаоса в людских душах. Мiр замер, вздрогнул и разделился. И каждый, мирянин ли, священник ли, должен быть сделать выбор. И выбор нужно было делать незамедлительно: уже полыхала Русь, стучали пулемёты и бездыханными падали на булыжные мостовые Санкт-Петербурга окровавленные тела русских людей, вступившихся за прошлое, трезвенников, защищающих крестными ходами святыни, священников, подымающих голос в защиту Бога, Царя, Отечества. Уже были расстреляны священники-трезвенники: Александр Васильев, Пётр Миртов, Философ Орнатский и многие тысячи других. Тьма заслонила Солнце: началась война против православной веры, против русской цивилизации. И только Бог хранил иеромонаха Павла Горшкова от неминуемой гибели, спасая для нового подвига, в перевёрнутой странице отечественной истории.

Школу закрыли, а батюшка был вынужден скрываться, так как его проповеди и беседы, изобличающие революционных крамольников и супостатов, его всенародная известность убеждённого сторонника монархической власти, и даже монашеский сан привлекали к себе внимание кровожадных безумцев, ликующих на улицах и площадях поверженной столицы. За монастырскими стенами отсидеться было невозможно, так как смута проникла и в иноческую среду, поражая насельников бациллой обновленчества. Да и не таков он был, иеромонах Павел Горшков, чтобы в опасный для Отечества час бездействовать. В это шаткое время он, как и прежде, оставался учителем, советчиком, духовником, образцом и примером. Он нёс собой не только символ Христа, он стал искрой воспламеняющей души людей любовью к России, верой в незыблемость Истины.

Подвергать себя и друзей, дававшим ему временное прибежище, становилось чрезвычайно опасно, и, по совету и хлопотам бывшего ученика, заведовавшего деревенской школой, руководитель Сергиевской школы Трезвости перебирается приходским священником в деревню Вересть Волосовского уезда.

Исход. Вынужденная эмиграция

После учинённого Я. Свердловым, М. Урицким, Д. Троцким и их соплеменниками «красного террора», начавшегося с провокации евреев-революционеров против русских социал-демократов, последующая жизнь казалась кошмарным сном. Это был ад наяву. Массовое физическое истребление русских людей было неожиданным и ужасным. Реки «белой» крови залили вначале улицы столицы, а следом и всю страну. Сегодня понятно, что это была хорошо спланированная диверсия, массовый террор в масштабах Российской империи. Повсюду власть захватили иудеи, которые как по команде, почти одновременно стали уничтожать, как выражались большевики, «буржуев», «попов» и «врагов революции». Русь обессиленная, словно обескровленная, упала в обморок, а её грабили, убивали, насиловали, не жалея ни детей, ни женщин, ни стариков. Кто мог, спасался бегством. Где-то кому-то удавалось стихийно организовываться в очаги сопротивления, на что следовал беспощадный террор, не только повстанцев, но и всего населения...

В июле 1919 года части Северо-Западной Белой армии выдвинулись с территории Эстонии на Петроград. В поле военных действий оказалась местность, где обитал о.Павел. Под огнём боевых орудий деревянные постройки, включая церковь, сгорели дотла. Не являясь сторонником революционных реформ, оставаясь приверженцем монархии, единой и неделимой России, под ударами богоборцев, Павел Горшков стал вынужденным беженцем, отступающим с частями генерала Н.Н.Юденича на территорию Эстонии, провозгласившей себя в 1918 году независимым от России государством.

Здесь, в армии добровольцев, сражавшихся за прежние идеалы, он чувствовал себя нужным, здесь рядом с ним были православные люди, стоящие, как и он, на защите интересов русского народа. Им требовалась его духовная и молитвенная помощь. Батюшка не гнушался физического труда, с усердием и любовью ухаживал за ранеными, помогал санитарам. И всё же, основной его деятельностью была литургическая служба, проповедь, отеческие наставления братьям во Христе, идущим за веру на смерть.

Эстония встречала пораженцев неприветливо, холодно. Уже забылись долгие годы совместной жизни в единой державе, вытеснялось из памяти то благо, которое сделала Россия, русский народ для достойного проживания поморского населения. Эстонцы начинали себя осознавать хозяевами родной земли, они были чванливо горды, что у них появилась своя страна, своё государство. И хотя в нем верховодили немцы, набирала военную мощь эстонская армия. А русские люди, теперь не имеющие «большой» родины, несмотря на то, что долгие годы проживали в тех краях, а многие родились и выросли здесь, становились бесправными, ненужными отщепенцами. Белая армия, терпящая поражение за поражением в битве за Россию не могла защитить русское население ни на родине, ни на чужбине. Более того, армия российских беглецов для молодого государства начинала становиться опасной, и осенью, после очередной неудавшейся попытки овладеть Петроградом, при переходе эстонской границы она была разоружена. Отныне стало ясно всем: поражение Белой армии было предопределено. Так русское воинство хоругвеносцев, преданное псевдо-союзниками, в одночасье потерявшее родину и веру, вынуждено было подчиниться грубой силе «друзей» и впасть в уныние.

А обессилить было отчего: «Русских начали убивать прямо на улице, запирать в тюрьмы и концентрационные лагеря, вообще всячески притеснять всякими способами. С беженцами из Петроградской губернии, число коих было более 10 000, обращались хуже, чем со скотом. Их заставляли сутками лежать на трескучем морозе на шпалах железной дороги. Масса детей и женщин умерло», - сообщалось в секретном докладе Северо-Западного фронта о положении русских в Эстонии в 1920 году.

Вот когда нужен был священник! Для них: обездоленных, забитых, голодных, немощных, унылых звучало Слово Божие из уст иеромонаха Павла Горшкова: возносились молитвы, пелись акафисты и каноны.

Какое благо, Господи, что именно он - отец Павел был рядом с умирающими христианами! Какое счастье, Господи, что он был рядом с Тобой, вдувая веру в души обессиливших воинов, вселяя любовь в сердца покинутых!

Летом 1920 года госпиталь, при котором находился скитающийся монах, прибыл в Печоры и о.Павел приписался насельником к Псково-Печорской обители, но заниматься хозяйством и обустраивать монастырь он уже не мог. После долгих обсуждений и согласований с наместником иеромонахом Иоанном (Булиным Николаем Александровичем, 1893-1940), ныне причисленного к лику святых новомученников, батюшка Павел понёс крест странствующего монаха. Путь его лежал по местам поселений православных христиан.

Начало общественной деятельности за рубежом

Издавна побережье Псковского и Чудского озёр, земли вокруг Нарвы и Печоры, и сами города принадлежали православным поселянам. Но, несмотря на то, что здесь жили русские люди, а может быть именно потому, что здесь был один из духовных и культурных центров русского народа - Псково-Печерский монастырь, основанный в 1473 году, по Тартускому мирному соглашению от 2 февраля 1920 года эти земли, исконно принадлежащие России, отошли к Эстонской Республике.

Ещё не до конца понимая последствия своих скоропалительных решений перебраться к местам, где одержал победу св.Александр Невский, кому молилась вся православная Русь, в надежде возродить утерянную страну или, на худой конец, вымолить её у Бога, сюда, в благословенный Печёрский край хлынул поток образованнейшего православного люда российской столицы. Вот им, талантливым и успешным в прошлой жизни, но беззащитным и униженным теперь, потерявшим всё, кроме своих тел, да знаний, которые никому не были нужны, и слабо теплившейся веры, требовалась духовная поддержка. Именно такой искалеченный, изнемогший соотечественник звал отца Павла.

К 1922 году в Печорах проживало чуть более 2000 человек, из них 528 детей до 15 лет. В уезде насчитывалось до 65000 человек, из них 35000 русских, 25000 эстонцев, 5000 латышей и других народностей. Всё это время они жили бок о бок, не испытывая вражды и ненависти. На тот момент, там действовали четыре православные и одна лютеранская церкви, реальная гимназия, почта, электростанция и железнодорожный узел.

После того, как в 1918 году была образована Эстонская республика, а Церковь, как институт, отделена от государства, православие начало терять свои позиции. Внутри Православной Церкви начались процессы отторжения националистически настроенных прихожан, от остальных верующих. Особо быстро процессы религиозной автономизации начались после мученического убийства епископа Рижского Платона (Павел Петрович Кульбиш, 1869-1919. Это был сподвижник о.Иоанна Кронштадского, о.Философа Отнатского и других праведных священнослужителей, который при жизни сдерживал эти процессы. Немного времени прошло после зверского убийства эстонского Владыки, и 21 марта 1919 Генеральная Ассамблея православных эстонцев образовала Таллиннскую епархию, а с 10 мая 1920 года уже Синод согласился с этой автономией. В том же году было учреждено Печерское викариатство.

Патриарха Тихона, стремящегося погасить разгорающийся костёр, в Эстонию не пустили. Желание как можно дальше дистанцироваться от Русской Православной Церкви, привело к тому, что 7 июля 1923 года Эстонская Православная Церковь была принята Вселенским Патриархом под свою юрисдикцию, с названием «Эстонская Православная Митрополия» и в сентябре 1924 разделена на две епархии - Таллиннскую и Нарвскую. Забегая вперёд, скажем, что с 1935 года церковь поменяла своё название на «Эстонскую Апостольскую Православную Церковь». К 1940 году она состояла из 210 000 верующих, 80 процентов которых были этнические эстонцы, которых окормляли 3 епископа, 131 священник; ей принадлежало: 156 приходов, 2 монастыря, 1 духовная семинария. В общей массе всех верующих Эстонии православные составляли 17,5 %. Всего к началу 1939 года, как показала перепись населения, русских в Эстонии проживало 8,2 %, что в абсолютных цифрах составляло около 93 тысяч человек. Общая численность населения республики была 1.134.000 человек. Русскими людьми были заселены в основном Принаровье, Причудье и Печерский край. Население было разнородным. В сельской местности проживали крестьяне, огородники, рыбаки, а в городах - ремесленники, купцы, интеллигенция, чиновничество.

Тогда, в 20-е кровавые годы XX столетия, промедление было подобно смерти и о.Павел Горшков шагнул в народ. Как прекрасны ноги твои, отче Павел, благовествующий мир, благовествующий благое! Много теснили тебя, да не одолели! Многие возносились над тобой, да превратились в прах!

Не было ни одного населённого пункта, ни одной деревни в Причудье, Принаровье или в Печерском крае, где бы не прошёл о.Павел. В своём походе он встречался с русскими православными людьми и вёл беседы о Боге, о России, о царственных мучениках Романовых, о безвинно убиенных соотечественниках, о русском единстве. Батюшка выслушивал исповеди, давал советы, молился вместе с обездоленными о помощи Божией. Это было самое трудное для русских эмигрантов и беженцев время, и отец Павел много делал, чтобы облегчить их участь. Он старался помочь всем сразу, стремился успеть, как можно больше сделать добра. Все эти годы батюшка следовал поучению своего духовного учителя о.Иоанна Кронштадского: «Делая добро другим, себе делаешь добро; молясь за других, себе приобретаешь молитвенников; угождая во благое другим, приобретаешь себе помощников и друзей. Молясь за усопших, приобретаешь себе их ходатайство перед Богом, если они имеют дерзновение перед ним. Прославляя святых, сподобляешься их ходатайством перед Богом. Так добро плодовито». Он это помнил и делал!

Молитвами и стараниями о.Павла Горшкова, в столице Эстонии в 1920 году была открыта русская столовая «Разумный досуг», о чем не преминула сообщить 1 августа 1920 года ревельская газета «Жизнь». Теперь сюда могли приходить эмигранты, общаться, узнавать последние новости, приобретать недорогие обеды. Завсегдатаями столовой была молодежь и русская интеллигенция. Здесь о.Павел организовал своеобразный центр святой Трезвости, с духовно-нравственными и антиалкогольными беседами. Так, пригодился опыт, приобретённый много лет назад при организации Всероссийской Сергиевской Школы трезвости. Одновременно при Псково-Печорском монастыре начали издаваться печатные листки «Разумный досуг», а в местах компактного проживания русского населения стали появляться аналогичные организации с одноимённым названием. В Эстонии они были известны как общества трезвости.

В годы лихолетий, когда каждый думает о выживании, не обратить внимания на трезвенническую деятельность было нельзя, и в 1921 году эстонское правительство предложило монаху Павлу Горшкову должность инструктора трезвости среди русского населения, с жалованием - 600 марок в месяц. Теперь он мог легально, не вызывая подозрений, бывать в русских общинах, свободно перемещаться по территории Эстонии. Наиболее известным стало общество трезвости «Разумный досуг» в Тарту, в 1923 году получившее официальный статус Русского просветительного общества. Его учредителями были именитые профессора Тартуского университета И. Тютрюмов, В. Алексеев, приват-доцент С. Штейн (друг юности А. Ахматовой). В Правление общества, входили и псковичи - профессор права А.П. Мельников (сын писателя П.И. Мельникова-Печерского), бывший городской голова Пскова и министр Северо-Западного правительства Ф.Г. Эйшинский. Но руководство обществом было возложено на отца Павла, так как он один видел цельную картину проекта и держал в своей памяти структуру трезвеннической системы, объединявшую все русские общества Эстонии в единство. Несколько позднее, русские сделают попытку создания на территории Эстонии русской автономии, но безуспешно.

Официально, основными задачами Общества были: пропаганда трезвого образа жизни среди русского населения Печорского края и Принаровья; и «предоставление разумного досуга как средства борьбы с алкоголизмом». Однако ключевой деятельностью было объединение «коренных» русских, проживающих в Эстонии и защита прав вновь прибывших беженцев из России. В своё время о.Павел принимал живое участие в Деятельности Союза Русского Народа, изначально стоящего на позициях трезвости, организованного с благословения о.Иоанна Кронштадского. Во всей деятельности Союза красной нитью проходил царский наказ на объединение разрозненных по разным причинам русских людей. В 1905 году Николай II обратился с воззванием к делегатам учредительного съезда: «Объединяетесь, люди русские! Я рассчитываю на вас! Я верю, что с Божией помощью, Мне и русскому народу удастся победить врагов России!». В данной ситуации, поселения русских людей в Эстонии были последним рубежом, если не русского государства, то, однозначно, православного духа, православной культуры, православной среды. И ради этого тоже, в 1920 году был основан Русский национальный союз, официально для того, чтобы «представлять интересы русского населения в государственных учреждениях Эстонии как центральных, так и местных; образовывать и содержать культурно-просветительные и благотворительные учреждения». В области духовной культуры Союз выступал в поддержку Русской Православной Церкви, русского языка и русской школы.

В 1923-м году в Печорах, по инициативе Общества Просвещения был впервые проведен День Русской Культуры - праздник, ставший традиционным для всех стран русского рассеяния. Праздник был поистине грандиозным и вылился в русское паломничество: с пяти дорог на площадь в центре города, из окрестных деревень, стали сходиться русские люди, одетые в сарафаны и повойники. Было множество хоров, со своими оркестрами, с певцами и певицами, с плясунами.

Инструктор трезвости

Неутомимо, аки челнок в руках Господа, ткал о.Павел Трезвый мир. Не было ни одной деревни в Причудье, Принаровье или в Печерском крае, где бы не знали «трезвого батюшку», который всегда и со всеми говорил о святой Трезвости. В Эстонии это был первый опыт борьбы за трезвость. Отче стремился к детям и молодёжи, чтобы отдать им свою любовь к Богу, России, к трезвому образу жизни. В 1922 году крупнейшая в Эстонии русская газета «Последние известия» опубликовала о нём обширную статью, где писалось, что «известный своими трудами по борьбе с алкоголизмом иеромонах о. Павел Горшков только в 1921 г. объехал Печерскую и Изборскую волости, посетил 41 школу, где дал 23 урока, на которых присутствовало 1815 детей, и 28 лекций для 2107 взрослых». Всего же в этом году он побывал более чем в 100 деревнях.

«Инструктор трезвости», как он себя называл, был неутомим, ведь своими «инструкциями» он спасал человека, хранил святую Русь. Такого напора с его стороны не ожидал никто. Очень были недовольны эстонцы деятельностью монаха, вещающего «в пользу монархии», молящегося об упокоении душ убиенных членов царской семьи Романовых, призывающего русских людей к единению. Эта должность была упразднена и финансирование прекращено. Однако ни деньги двигали о.Павлом, а Дух Святый, и пастырь, также как и раньше, продолжал своё трезвое дело. Его замечали, о нём писали. Так, 27 мая 1936 года таллинская газета «Русский вестник» отмечала, что он в Причудье, в деревнях Рая и Тихеда под Муствеэ, организовал общество трезвости среди деревенской молодежи, при котором читал им лекции со «световыми картинками», обучал славянской грамоте, духовному пению, литературе, и даже организовал хор. Впоследствии на базе этих обществ возникали другие организации, в том числе молодёжные общественные объединения, крупнейшим из которых было «Русское студенческое христианское движение» (РСХД), имевшее в 10 странах 25 филиалов.

Это христианское движение зародилось во Франции в среде русских эмигрантов. Его вдохновителями были известные русские религиозные философы и историки В. В. Зеньковский, Н. А. Бердяев и др. Духовным руководителем - протоиерей Сергий Четвериков. Под влиянием успешно действовавшей в Европе «РСХД за рубежом», в эстонской столице первый кружок РСХД появился в 1924 году. Очень быстро отделения РСХД были созданы в Таллинне, Тарту, Нарве, Печорах, Валге. Официальное открытие «РСХД Эстонии», как культурно-просветительского общественное объединение граждан, со своим уставом и независимым правлением, состоялось в 1929 году. Руководство организацией осуществлялось через выборные органы. Кружки на местах функционировали автономно, независимо друг от друга и учредителей, направляемые выборным комитетом, ежегодно обновляемым. Для координации и постановки новых задач собирался съезд РСХД, причём помимо общеевропейских съездов отдельно проходили съезды прибалтийские. Деятельность членов была направлена на объединение русских людей по религиозному признаку, развитие духовно-культурной среды диаспоры, и носила патриотический характер, что способствовало утверждению в эмигрантской среде русского национального самосознания и распространению русской культуры.

Духовно окормляли и способствовали всяческому развитию РСХД православное священство: в Таллинне - о.Иоанн Богоявленский, потом Исидор, епископ Таллиннский и Эстонский; в Тарту - о.Анатолий Остроумов; в Нарве - о.Павел Дмитровский, впоследствии епископ Нарвский и Изборский, потом - архиепископ Талиннский и всея Эстонии. Одной из главных фигур здесь был наместник Псково-Печорского монастыря епископ Иоанн (Булин), который много сил и времени потратил на развитие христианского молодёжного движения в Эстонии, положив душу свою на его становление.

Филиалы Русского Студенческого Христианского Движения Эстонии были по всей республике. Сюда входила студенческая и гимназическая молодежь, клубы русской молодежи при школах в Принаровье и в Печерском крае, кружки духовного развития в деревнях. Члены РСХД активно действовали при большинстве приходов, ими организовывались воскресные школы и детские сады. Печорская обитель стала постоянным местом слетов РСХД, открывшаяся при монастыре духовная семинария привлекала к себе огромное количество русской молодёжи, которая стремилась к духовному образованию, чтобы более эффективно реализовать русскую идею в рядах единоверцев.

Основной задачей Движения стало способствование сознательному участию его членов в Церкви, развитие православия как образа жизни, преобразование внутреннего мира человека, через эффективные внешние формы деятельности, изменение традиционного отношения к стилю поведения христианина: не только присутствие на богослужениях, а участие в них; не ограничение православия храмом, а несение его в мир; не разделение жизни на Церковь и мир, а освящение всей жизни - семьи, работы, дружбы, творчества православным духом.

Первый Прибалтийский съезд прошел с 1 по 6 августа 1928 года в Спасо-Преображенской пустыни под Елгавой; второй - с 4 по 11 августа 1929 года в Псково-Печерском монастыре; третий - с 24 по 30 июля 1930 года в Пюхтицком монастыре; четвертый - с 6 по 12 июля 1931 года в Латвии в старинном имении Вощининых «Лоберж» недалеко от Резекне; пятый - в конце июля 1932 года в Пюхтицком монастыре. В начале лета 1933 года в Тарту состоялось собрание Совета РСХД в Прибалтике, а в 1934 году власти латвийское отделение РСХД закрыли, движенцы начали преследоваться. Шестой съезд РСХД проходил с 5 по 12 августа 1934 года недалеко от Тарту, седьмой - в 1937 году в Силламяги (Силламяэ). Восьмой, и последний, съезд прошел в 1938 году близ Тарту. В 1939 году проводить съезды РСХД, на территории Эстонии, было запрещено.

Среди участников съезда были делегаты из Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии, Чехии и Франции и др. общим числом от 160 до 300 человек. Приглашенными выступающими были В. В. Зеньковский, И. А. Лаговский, протоирей Сергий Четвериков, протоиерей Сергий Булгаков, иеромонах Иоанн (Шаховской), Н. А. Бердяев, матушка Мария (Скобцева), Г. В. Флоровский и др. На съездах обсуждались вопросы религиозной, культурной и общественной жизни русской диаспоры. Большое внимание уделялось воспитательной работе подрастающего поколения. Подчеркивалось, что Движение зародилось не ради движения, но ради Христа, с надеждой, что в будущем, из молодёжной среды вырастут православные русские люди, которые принесут в Россию Дух Господень.

Движенцами были многие интеллигентные люди, педагоги, священниками горящие усердием передать русскую культуру подрастающему поколению. Молодость всегда активна, деятельна, стремящаяся жить, что выражалось в различных формах организации разумного досуга. Театрализованные постановки, походы, крестные ходы - далеко не полный перечень мероприятий., в которых участвовала молодёжь. Особый интерес был к общению с детьми и подростками, которых стремились объединить в сообщества. Так для девочек было организовано общество «Дружинниц», а для мальчиков - «Витязей», в которых приоритетным направлением было развитие религиозного чувства, через практические формы скаутских мероприятий.

Каждый отряд «Витязей» имел свою атрибутику: гимн, знамя, название, особый значок-флажок, форму и т.д. В отрядах существовала субординация, ориентирующаяся на «звания» - дозорный, разведчик, младший витязь, старший витязь. Чтобы получить следующий чин, кандидату необходимо было сдать экзамены: по Закону Божию, по русской литературе, по русской истории: знать заслуги русских витязей прошлого, по строевой подготовке, азбуке Морзе, основам топографии. Витязь, сдавший экзамены, повышался в звании на очередную звездочку.

Каждый дружинник, после испытательного срока, давал клятву - торжественное обещание о том, что он обещается хранить православную веру, верность России, честь Дружины, следовать заветам витязей в мыслях, делах и поступках. После чего «витязь» получал право носить на правом рукаве форменной рубашки знак Дружины - треугольник темно-синего цвета, окаймленный по верхним ребрам национальными российскими цветами (красный, синий, белый); в середине треугольника - вышитый белый крест на синем поле с красным ободком, а внизу - девиз дружины «За веру, за правду».

«Дружинницы» тоже имели свою форму - белую кофточку, синюю юбку и общий с «Витязями» знак. Их интересы были направлены на изучении истории и русской культуры. Практическая работа не имела определенной идеологической программы и сводилась к приобретению житейских практических навыков (курсы кройки, шитья и т.д.) и беседам, раскрывающих основные вопросы взаимоотношений (семья, брак, смысл личной жизни и т.д.) в религиозном духе. Также велся разбор возражений против православия, с этой целью в программу бесед включался вопрос об отношении между наукой и религией и критика материалистического мировоззрения.

Наиболее плодотворно работа среди детей шла в летних лагерях: молитвы, церковные службы, тематические занятия на духовные темы, спортивные упражнения, игры организовывали старшие руководители дружин и духовенство, а вся остальная часть жизни - уборка лагеря, установка палаток, приготовление пищи, мытье посуды, подъем и спуск флага - было предметом забот самих воспитанников.

Отрадно было видеть, как давали всходы и благоухали цветы, сеятелем которых был и о.Павел Горшков. Несмотря на свою занятость, иеромонах активно участвовал в жизни русского общества, в воспитании подрастающего поколения. Часто к нему за молитвенной и практической помощью обращалась крестьянская молодёжь. В 1934 году, в Прибалтике было учреждено Русское Христианское Крестьянское Движение Молодёжи (РХКДМ), которое чудесным образом начало выпускать газету, создало издание «Путь жизни», издававшее серьёзную духовную литературу. Молодёжь о.Павла знала и любила, регулярно через свой печатный орган поздравляла с праздниками. В одной из публикаций газеты «Путь жизни» за 21 марта 1940 года, говорится, что движенческая молодежь, желая познакомиться с богослужением Русской Православной Церкви, обратилась за помощью к иеромонаху Павлу Горшкову, который «с любовью откликнулся» на просьбу. Молодежь в течение года до вербной недели собирались по воскресеньям в келье у о. Павла, и тот «живо иллюстрировал свои беседы и объяснял примерами из житий святых, из Пролога, из своей личной жизни». Иногда свои беседы о трезвости наставник начинал с фразы: «Я сегодня видел на улице дьявола в образе человека», имея в виду пьяного.

Тёплым воспоминанием остался в душе русской диаспоры в Эстонии светлый образ «трезвого батюшки». Это была энергичная, незаурядная личность, готовая ради человека на подвиг. Позднее вспоминая о нём, известный в Русском зарубежье историк, директор Кондаковского института в Праге, позднее ставший профессором Кембриджского университета П.Е.Андреев, отмечал: «Отец Павел был интересной фигурой - интеллигент и в то же время убежденный монах. Он уговаривал меня пойти в монастырь». Да! Служение Богу для него было всё!

Часть III. Возращение

Часть III. Возращение

Глава 1. Русский Иерусалим

Время и Слово Божие умиротворяло эмигрантские круги: русское общество в Эстонии оживало и вступало в деятельную фазу своего существования вне Родины, хотя для них, как и для всякого русского человека, псковская земля навсегда останется частью Отечества - Святой Русью.

Православные церкви в Эстонии имели старинную, многовековую историю: В Нарве было 12 церквей и 8 приходов; в Таллине - 6 церквей и столько же приходов; в Тарту один собор; в Печерах 2 церкви вне стен монастыря, в самом монастыре: старинная Успенская церковь с чудотворной иконой Успения Божией Матери и на пригорке Михайловский собор.

В Нарвском и Печерском уездах, в каждом обширном селении были свои церкви: многосотлетние, как в Изборском крае, или построенные позже, в XIX веке. В Причудье сёла были староверческие, и в каждом из них стояла молельня, а в Посаде Черном - единоверческая церковь. Также было 2 больших русских монастыря: древний Псково-Печерский мужской монастырь и женский монастырь в поселке Пюхтицы.

Одной из специфических сторон жизни русских в Эстонии были крестные ходы, которых не было в других местах русского рассеяния. Им, крестным ходам, о.Павел придавал особое значение, зная по опыту петербургской жизни их объединяющую силу, поэтому инициировал их проведение в различных местах своего пребывания. Стало традиционным, что крестные ходы были многотысячные, иногда и многодневные. В Печерах особо многолюдным был Успенский крестный ход. К монастырю, задолго до Успения, из окрестных деревень стекались целые приходы со своими иконами и хорами. Ночевали на поле перед монастырем и вливались в общий монастырский крестный ход с чудотворной иконой Успения Божией Матери или Троеручницы. Весной и осенью другие крестные ходы, которые начинались в Печерском монастыре и шли через Изборск в Псков, к Святой Троице. Это были многодневные крестные ходы, с ночевками в попутных деревнях. С установлением государственной границы, крестные ходы доходили до границы, служили литию и поворачивали назад в Печеры. Всю дорогу пелись тропари и кондаки, перемежаемые возгласами: «Пресвятая Богородице, спаси нас!» или «Святителю отче Николае, моли Бога о нас!». В Нарве был Крещенский ход на Иордань, когда все приходы собирались в соборе на раннюю литургию, после чего все шли на реку Нарву. Второй крестный ход традиционно был в Духов день на братскую могилу в Сиверсгаузене, где похоронены воины Первой Мировой войны и Белого движения.

Такой событийной атмосферы любви и единения не было в других местах расселения русской эмиграции, и когда приезжали гости из других стран они не могли сдержать торжественных слёз умиления.

Одновременно с общественной жизнью иеромонах Павел Горшков несёт церковное послушание. В начале он направляется священником в Юрьев. В 1924 году назначается экономом в Пюхтицкий женский монастырь, а с 1926-1937 год командирован служить духовником обители. Одновременно исполнял службы в приходах в Тапа (с 1932) и Муствеэ (Черный посад, 1933-1937). С 1937 года о.Павел занимал должность благочинного и помощника настоятеля в Псково-Печерском монастыре, а с 1941-1944 года место настоятеля святой обители.

В последние годы своей славной жизни много сил и труда на становление православия, на территории, где позднее будет образовано эстонское государство, положил св.Иоанн Кронштадский, большое участие в этом приняло Общество религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. Теперь здесь, в русском Иерусалиме чужой страны, нёс веру Христову он - иеромонах о.Павел, по Воле Божией оказавшийся в святых местах.

Православие - первая религия, с которой познакомились аборигены, и где в 1030 году был построен город Юрьев (Тарту), с множеством православных церквей. Через 200 лет, в 1224 году в эти земли пришли крестоносцы, мечом и огнём насаждавшие католичество. Следом, оттеснив католичество, здесь обосновалось лютеранство.

Между Финским заливом и Чудским озером, на северо-востоке Эстонии, посреди обширной равнины тремя уступами возвышается холм, весь склон которого покрыт курганами, под которыми покоятся воины святого благоверного князя Александра Невского, сложившие головы в боях с тевтонскими рыцарями, а на склоне высокой горы стоит Пюхтицкий Успенский женский Монастырь. "Пюхтица" в переводе с эстонского языка означает "Святое место".

С.В.Булгакова в книге «Русские монастыри в 1913 году» писал: «Пюхтицкий Успенский монастырь, общежительный, в Везенбергском уезде, Эстляндской губернии, в 25 верстах от железнодорожной станции Иевве, в местности известной у местных православных жителей под именем «Богородицкой горы», а эстов под именем «Пюхтица» (святое место). Здесь, как гласит предание, 200 лет тому назад явилась чудотворная икона Успения Пресвятой Богородицы. На месте явления ее, у подошвы Богородицкой горы, находилась небольшая деревянная часовня, построенная в XVIII веке, и в ней хранилась обретенная Пюхтицкая икона, а вблизи протекал живописный источник. В 1818 году часовня была приписана к церкви села Сыренца (в 25 верстах от Пюхтицы), куда перенесена была и святая икона. В 1885 году часовня обращена была в храм, при котором в 1891 году положено было начало женской общине. В 1892 году община возведена была в монастырь (по мысли и заботе бывшего тогда Эстляндским губернатором князя С. В. Шаховского). В новый соборный храм, освященный в 1892 году, возвращена была из Сыренецкого храма и чудотворная икона Успения Божией Матери. Ежегодно в июле совершается торжественное перенесение ее в село Сыренец, где святыня остается до 13 августа. С 1896 года святая икона ежегодно приносится в город Ревель во 2-ю неделю по Пятидесятнице на 8 дней и в село Олешницы на время с 7 по 10 сентября. Недалеко от монастыря находятся могилы, в которых, по преданию, погребены русские воины времен святого Александра Невского и Иоанна Грозного. В монастырь стекаются во множестве богомольцы из окрестных местностей, и служит светочем и центром православия в лютеранском крае. На средства монастыря содержатся следующие учреждения: в Пюхтице - больница для женщин и детей, амбулаторная лечебница, община сестер милосердия, богадельня, приют для православных девочек, двухклассная школа для детей обоего пола, без различия вероисповедания, с общежитием для мальчиков и девочек; в местечке Иевве - бесплатная лечебница. Монастырю принадлежит подворье в городе Ревеле (на Шубинской улице) и часовня. К монастырю приписан находящийся в 25 верстах от него Гевсиманский скит, с храмом в честь Успения Божией Матери; здесь находится монастырская богадельня для сестер».

В период Первой мировой войны при больнице монастыря был устроен лазарет для раненых воинов. В 1917 году приближение военных действий к монастырским стенам и ощущение надвигающейся разрухи и голода создало тревожную ситуацию в обители. Часть сестёр, во главе игуменьи Алексии вместе с чудотворной иконой были эвакуированы в Петровский монастырь города Ростова. В начале 1918 года, территорию, на которой находился Пюхтинский монастырь, была оккупирована немецкими войсками и введены германские законы. Чтобы сохранить единство Церкви, Первому викарному епископу Эстонии Платону (Кульбушу) пришлось проявлять особую осторожность в своих действиях и распоряжениях. Город переходил из рук в руки, и 14 января 1919 года первого эстонского епископа расстреляли эстонские большевики, отступавшие вместе с «красными» на территорию России. С объявлением Эстонии независимости и отделения Церкви от государства, монастырь лишился части своих земель и строений за оградой монастыря (больница, школа).

В 1923 году чудотворная икона Успения Божией Матери вернулась в обитель, которую вскоре местные власти переименовали в трудовую общину. Положение сестёр было тяжёлым, так как на попечении находились больные и старики, но, несмотря на все тяготы и лишения, монастырский уклад и весь богослужебный круг был сохранён. Не угасла миротворческая и просветительская деятельность, монахини всё так же помогали бедным и нуждающимся. В 1935 году община была вновь преобразована в монастырь.

В таких, невероятно трудных и самых неблагоприятных в истории Пюхтинского монастыря условиях, духовник обители Павел Горшков приходил на помощь его насельницам, облегчая их духовные страдания, укрепляя веру и надежду в душе каждой из сестёр. Как удавалась самому иеромонаху выстоять - Бог весть, как часто он обращался за помощью к Матери Божией - одной Ей известно.

Уважением, доверием и любовью пользовался о.Павел не только у прихожан и своих духовных детей, почтение проявляло к нему и церковная братия и начальство. В смутное для Псково-Печорского монастыря время он был назначен помощником его настоятеля - архиепископа Николая (Лейсмана).

Чудесна история Псково-Печорской обители. Летопись повествует, как в конце ХIV века изборские охотники, отец и сын Селиши, слышали в глухом лесу близ ручья Каменца «гласы поющих неизреченно и прекрасно» и ощутили благоухание «яко от множества фимиама».

Вскоре владелец земель Иван Дементьев, поселившийся у реки Пачковки, рубил лес на склоне горы и одно из подсечённых деревьев, падая, увлекло за собой другие, под корнями одного из которых открылся вход в пещеру. Над входом была начертана надпись: «Богом зданныя пещеры». Древнее местное предание гласило, что в этом месте жили выходцы из Киево-Печерской обители, бежавшие в псковские леса из-за многочисленных набегов крымских татар.

Общепризнанной исторической датой основания Псково-Печерского монастыря считается 1473 год. Его основатель - преподобный Иона, бывший священник Юрьева-Ливонского Георгиевского храма. В этом году была освящена Успенская церковь, выкопанная им в песчаном холме у ручья Каменца, куда он пришел вместе с семьёй, спасаясь от гонений жестоких латинян. Постройка пещерного храма еще не была завершена, когда его супруга Мария смертельно заболела и приняла монашеский постриг с именем Васса, таким образом став первой постриженицей обители.

Преемник преподобного Ионы иеромонах Мисаил. Он возвел на горе кельи и храм. На монастырь напали лифляндцы, которые деревянные постройки сожгли, а имущество разграбили. При бесчинстве в Успенском храме монастыря вырвавшийся из алтарной части благодатный огонь изгнал их. Иноверцы видели в обители, прежде всего, оплот Православия и русского влияния, поэтому регулярно его разоряли, но братия не сдавалась и через полвека, при игумене Дорофее, обитель расцвела и вновь поднялась: в 20-е годы ХVI века была обновлена и расширена Успенская церковь, устроен придел во имя преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских, начали возводиться другие храмы и монастырские строения.

К 1521 году, когда монастырь обрел чудотворную икону Успения Богоматери «в житии» (с житийными клеймами), монастырские строения переместились с горы вниз, в долину Каменца, келии были поставлены против Успенского храма. К началу 30-х годов ХVI века упорядочилась внутренняя жизнь обители. Игумен Герасим игумен составил общежительный устав по образцу Киево-Печерского, который на протяжении веков неукоснительно соблюдается; учредил чин церковной службы по преданию древних монастырей, постановив, чтобы богослужение совершалось ежедневно в Успенском соборе. Наибольший расцвет обители связан с именем игумена преподобномученика Корнилия.

С каждым годом возрастала известность Псково-Печорского монастыря, из уст в уста передавались сказания о чудесных исцелениях, получаемых по заступничеству Царицы Небесной, вне зависимости от вероисповедания. Благодарные паломники пополняли обитель драгоценными вкладами, обширными угодьями и вотчинами: всё это возносилось на торжество православия: на нужды обители и в помощь нуждающимся. Все прочие монастыри псковской земли, даже более древние: Мирожский (1156 г.), Снетогорский (ХIII в.), Велико-Пустынский (1404 г.), Спасо-Елеазаровский (1447 г.) - уступали первенство Псково-Печерской обители. Теперь игумены других монастырей производились в его настоятели только в знак повышения, тогда как печорские настоятели поставлялись в епископы.

С середины ХVI века на псковскую землю усилился набег со стороны немецкого ливонского ордена. Псково-Печерский монастырь вынуждено становится не только миссионерским и просветительским центром и местом спасения христианских душ, но и мощной крепостью на северо-западе Московской Руси, стоявшей преградой на пути польско-литовских полчищ. Молитвы и Образа чудотворных икон Божией Матери «Успение» и «Умиление» неоднократно спасали монастырских насельников от неминуемой гибели. В благодарность чудесных избавлений от ворога были учреждены крестные ходы с чудотворными иконами во Псков.

В начале ХVII века монастырь пережил множество нападений шведских, литовских и польских завоевателей. В 1701 году по повелению Петра I монастырь обнесли земляным валом и глубоким, наполненным водой рвом, а на важнейших пунктах соорудили 5 бастионов, у ворот поставили батарею. В знак того, что Печерская крепость получила значение общегосударственной, на главной крепостной Никольской башне был установлен государственный герб. Укрепление позиций способствовало тому, что в 1703 году маленькому отряду под командованием воеводы Ивана Назимова удалось отбить нападение двухтысячного войска шведов. Это было последнее сражение у стен Псково-Печорского монастыря. С заключением в 1721 году Ништадтского мира границы России были отодвинуты на запад: монастырь мог развиваться спокойно.

Но в 1812 году над Псковом вновь нависла угроза оккупации, исходившая со стороны французских войск. И вновь город спасли молитвы, хоругвь с изображением Спаса Нерукотворного и чудотворные иконы Божией Матери «Успение» и «Умиление», с которыми был совершён крестный ход вокруг города. Враг отступил, и в память этого чудесного события по инициативе героя войны генерал-фельдмаршала П. Х. Витгенштейна в Печерской обители был воздвигнут храм в честь Святого Архистратига Божия Михаила (1815-1827 г.г.).

Православными особым почитаются Святые печорские пещеры, куда вход рядом с Успенским собором. Над входом древняя надпись: «Богом заданные пещеры», рядом, в нише, - гроб преподобной Вассы, а слева, в помещении наподобие часовни, - гробницы преподобных Марка, Ионы, Лазаря. За входом идут семь подземных галерей-улиц, которые в разные времена удлинялись и расширялись. Рядом с входом, стены для прочности обложены кирпичом. Температура воздуха в пещерах около +5°С. Сколько в пещерах захоронено праведников, точной цифры никто не знает, но полагают, что более 10 тысяч человек. В стены пещер вмонтированы керамиды - керамические и известняковые плиты с надписями, на которых имена представителей славных славянских родов: Суворовых, Ртищевых, Нащокиных, Бутурлиных, Мстиславских. Здесь покоятся останки русских людей, послуживших России, сиявших для неё во всей красе своей славы: поэтов - А. С. Пушкина, А. Н. Плещеева; полководца - М. И. Кутузова, композитора - М. П. Мусоргского, и много-много других представителей иных славных фамилий. Незадолго до начала Великой Отечественной войны в пещерах восстановлен храм Воскресения Христова.

В 1911 году почти в самом центре монастырского ансамбля над артезианским колодцем была построена часовня, украшенная изображениями русских святых, в ней ежедневно с ранней весны и до поздней осени совершаются панихиды.

В 1914 году, с началом военных действий Германской империи против России, Псково-Печорский монастырь развернул широкую миссию в деле помощи беженцам и раненым. Начиная с 1917 года, со сменой режимов и нестабильной политической ситуации Печерская обитель оказалась в самом пекле страстей, военных схваток, вторжений, бандитских вылазок. В феврале 1918 года немецкие войска оккупировали Печоры, а 2 декабря того же года город перешёл в руки большевиков. Но уже 4 февраля 1919 года им овладели белоэстонские силы, а 2 марта 1919 года - снова красные. Вновь белоэстонские части снова оккупировали Печоры 29 марта, здесь они оставались до заключения Тартуского перемирия - до 2 февраля 1920 года, по соглашению которого город Печоры и вместе с ним монастырь вошли в состав Эстонской Буржуазной Республики. Но если в 1917 году во владении монастыря было свыше 200 га земли, то после перемирия осталось 70, остальные были национализированы. Кроме того, было проведено отделение Церкви от государства, и монастырь превратился в «Успенскую трудовую общину».

Годы Первой мировой и гражданской войн оказались тяжелейшим испытанием для Псково-Печорского монастыря: насельники разогнаны, земля отобрана, хозяйство уничтожено, здания разрушены или требовали ремонта. Длительное время трапезная использовалась в качестве казармы для роты эстонских солдат. Верхний этаж настоятельского дома был отведен под помещение мирового судьи, а нижний - занимала землеустроительная комиссия. Наместник монастыря ютился в комнатушке Лазаревского корпуса. В монастыре остались только дряхлые старики, схимники и старцы, которые никуда не ушли. Только терпением, молитвой и милостью Божией, да заступничеством Царицы Небесной эта немощная братия спасла монастырь.

Возрождение Псково-Печорской обители началось с 1920 года, когда новым Наместником был назначен иеромонах Иоанн (Булин), возведенный 23 (6) декабря этого же года Митрополитом Александром в сан Архимандрита. В 1926 году (12 апреля) в соборе Александра Невского в Таллинне (Ревеле) хиротонисан во Епископа Печорского и оставался наместником монастыря до сентября 1932 года. За это время были выселены мирские жильцы, произведен капитальный ремонт всех жилых корпусов, отремонтированы трапезная и настоятельский дом. В 1924 году произведен капитальный ремонт Сретенского храма, а в 1927 году - большой капитальный ремонт Успенского собора: заменены стропила крыши, отремонтированы купола, произведен большой внутренний ремонт в Успенском храме. Произведён капитальный ремонт внутренних помещений Михайловского собора. Кроме того, устроены хоры для певчих, а в 1930 году построена новая каменная лестница вместо деревянной - спуск от Михайловского собора вниз к центру монастыря.

Но более сделал Епископ Иоанн (Булин) для церкви внутренней, нежели внешней. Его стараниями русское население Эстонии почувствовало себя единым соборным организмом. Несмотря на националистические настроения, внутри эстонского общества, и посягательства ПЦЭ, вошедшей в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, на движимое и недвижимое имущество Псково-Печорского монастыря, Владыке Иоанну, совместно с Православным населением Печорского края и Эстонии, монастырскую собственность удалось отстоять. Но решением Собора Православной Церкви в Эстонии, состоявшимся в июне 1932 года в Таллине, голосами эстонского большинства его членов, Епископ Печорский Иоанн (Булин) переведён на Нарвскую кафедру, вакантную с 1927 года, а в декабре того же года он был уволен на покой и запрещён в священнослужении.

Настоятелем Псково-Печорского монастыря был назначен Епископ Николай (Лейсман), с 1933 года - Архиепископ. Благодаря его стараниям при монастыре открылась Духовная семинария, где ректором и преподавателем многих дисциплин был он сам. Семинария готовила пастырей, регентов и псаломщиков, сделала три выпуска. 21 мая 1940 года на территории Эстонии была установлена советская власть, Архиепископ Николай, отпраздновав свой семидесятипятилетний юбилей, ушел на покой, а семинария была закрыта. Новым Настоятелем назначен Архимандрит Парфений (Шатинин) - прекрасный хозяйственник и человек большой души, любимым выражением которого было: «Слава Богу за все!»

С приходом в 1937 году иеромонаха Павла Горшкова на должность благочинного, а затем и помощника Настоятеля Псково-Печорского монастыря, вся тяжесть управления хозяйством легла на его плечи. Но основная задача, которую ему пришлось решать, это человеческие взаимоотношения, сглаживание межличностных конфликтов между братьями, установление взаимопониманий между новым монастырским управляющим и насельниками. А непонимание было неизбежно, так как монастырский коллектив был сформирован предыдущим Настоятелем - Епископом Иоанном (Булиным), не только по религиозным, но и по национальным, и политическим воззрениям. И вот в этой непростой атмосфере новому благочинному удалось не только утихомирить бушующие страсти насельников и прихожан, но и умиротворить их сердца, направив все помыслы и стремления на укрепление христианского духа, сплочения православного союза. Важно было то, что монастырь возрождался, количество паломников к святым мощам увеличивалось, православная вера крепла.

Однако кораблик, каким был на тот момент Псково-Печорский монастырь, в бушующих волнах политических страстей, со страшной силой кидало то к одному, то к другому берегу, вдруг вздымало высоко ввысь, выкидывая в небо, и резко загоняло глубоко в воду, что казалось, ещё мгновение и всё: гибель неминуема. Но в этой страшной непогоде, когда небо сходится с землёй, маленькая ладья шла по вверенному ей курсу, стойко преодолевая стихийные преграды. Пока внешние процессы не затрагивали обитель, монастырь жил своей религиозной жизнью, но как только государство пыталось изменить внутренний строй - монастырь лихорадило. И если в молодой буржуазной Эстонии ещё была возможность жить православной жизнью, то в советской России такая вероятность была сведена к минимуму.

В 1940 году с установлением в Эстонии советской власти были арестованы активисты русской эмиграции, представители интеллигенции, священники. На территории Псково-Печорского монастыря было решено организовать музей. Михайловский и Успенский храмы действовали на обычном положении приходских церквей. Большинство земель принадлежащих обители было национализировано. На основании телеграммы народного комиссара образования, 21 сентября 1940 года печорская городская Управа, потребовала от игумена Парфения передачи ключей от ризницы и библиотеки, и опечатала помещения ризницы. С разрешения Комиссии, рядом с печатью городской Управы, была поставлена монастырская печать. Вопрос с открытием музея так и не был решён, монастырская ризница почти год стояла опломбированной, но книги из библиотеки были перевезены в Тартуский университет.

Всё это время о.Павел Горшков не сидел и не ждал своей участи, а деятельно участвовал в окормлении духовных братьев и сестёр. Со сменой режима и начавшихся репрессий, людям вновь потребовалась высокая духовная поддержка, и он, как всегда лёгкий на подъём, устремился в путь. Благословенны ноги твои, отец Павел, благовествующие мир и любовь! Как прекрасно твоё стремление обогреть свет и вдохнуть веру, в души людей! Как велика любовь твоя ко Господу, отче! Как прекрасно исцеление, после общения с тобой! Более сотни населённых пунктов, где проживали русские эмигранты, прошёл о.Павел: тысячи людей услышали его слово о жизни, ещё тысячи укрепились в вере. Слава трудам твоим, отец Павел! Слава устам твоим, Божий проповедник! Слава сердцу твоему, сын Земли Русской, излучающий свет Любви и Надежды!

Духовный труд во благо Родины

22 июня 1941 года началась Вторая мировая война. Войска фашиствующей Европы быстро продвигались по территории Советского Союза. Красная Армия спешно с боями сдала Эстонию. Русский край вновь оказался оккупирован иноземцами.

Скольких захватчиков Вы повидали на своём веку, стены иерусалимские Псково-Печорской обители! Скольких безбожников прельстили Вы, луковичные купала золотистые! Скольких иноверцев Вы утешили, иконы православные чудотворные! Сколько раз Вы спасли Русь, мощи мироточивые пещерные? Скольких супостатов ты изгнал из Земли Русской, Крест Господень? Так неужели в годину горькую смирится перед напастью, да вспять покатится православный люд? - Во веки веков не бывать этому! Русь стояла, стоит и стоять будет!

Храни веру православную, народ русский! Жив Господь!

За стенами монастыря, там в миру бушующих страстей, изменился политический строй, вновь обновилась власть, ужесточился режим, а здесь в обители всё было как всегда: божественная служба, молитва, послушание, труд, Много дел было у насельников, но самое главное - покаянные молитвы за народ русский, прошение ко Пресвятой Богородице, чтобы она даровала Победу. Какую? Кому? Бог весть, это одному Ему и ведомо, важно, чтобы народ русский возродился в вере православной Великой России.

Немецкие войска овладели городом, и комендант посетил Псково-Печорский монастырь, поинтересоваться, кто и как живут за легендарными стенами, опечатать ризницу. Вскоре в обители произошли перемены: архимандрит Парфений ушел на покой по старости, продолжая нести послушание эконома. Первым среди насельников был признан иеромонах Павел Горшков, ему и доверили бразды правления, избрав своим настоятелем. Отныне вся тяжесть ответственности пред Богом, Отечеством, Народом и доверенными лицами легла на богатырские плечи опытного молитвенника. Внешне во внутренней монастырской жизни ничего не изменилось: службы в монастыре проходили каждый день по часам, обитель круглосуточно стояла на службе у Господа, монахи трудились и полны были будничных забот. В те дни - 20 сентября 1941 года, митрополиту Таллинскому и всея Эстонии Александру было отправлено письмо: «Владыко Святый! За Ваши святые молитвы Владычица нас спасла здравых и невредимых... Целы и невредимы также все храмы Божии и все в них, а также и ризница и все в ней находящееся за тремя печатями: советской, монастырской, немецкой. Богослужения всегда происходили. Мы поражены заботою о нас нашей Небесной Игумений, что даже ключи от ризницы, взятые советскими властями 21 октября прошлого, 1940 года, нам возвращены Печерской городской управою. Милостию Божиею сделали необходимый ремонт... У Михайловского собора с южной стороны сделаны деревянные ступени и заготовлены 200 досок двухдюймовок для пола Успенского собора...».

Однако внутренняя жизнь каждого насельника была напряжённой и неспокойной. Братия понимала, что война идёт против России, против русского народа. И конфликт в душе у каждого русского был неизбежен: с одной стороны, Советский Союз был страной изгнавших их из своих пределов, жестоко, беспощадно подавляющий всё русское - православное; с другой стороны, на его территории жил русский народ, жаждущий Слова Божия, алчущий Воскресения, которое невозможно было принести на кончике фашистского штыка.

За все предшествующие годы лишений и невзгод, наступивший период прельщал своей невероятной возможностью соблазниться и впасть в гиену огненную. В этой атмосфере выбора, трезвым, разумным, здравомыслящим оставался игумен Псково-Печорской обители Павел Горшков. Он так же, как и прежде, шёл с утешительным словом к русским людям и просил их слать молитвы ко Святой Богородице, но если раньше его путь лежал мимо деревень и городов, с преобладанием русского населения, то теперь в привычный маршрут были включены лагеря русских военнопленных, которым тоже требовались утешение и молитвенная помощь.

Первым бросился священник Павел Горшков к соотечественникам, оказавшимся в плену, когда узнал, где их разместили. Он глядел на этих оборванных, раненных, несчастных, обманутых советских людей, долгие десятилетия живших без Господа, и понимал, что они не могут быть его врагами, они - его соотечественники, нуждающиеся, как никто другой на территории Эстонии, в его молитвенной помощи, в защите Пресвятой Богородицы. Он видел их глаза, улыбки, слушал русскую речь и, как человек, понимал, что любит их только за то, что они родные - русские, и силился облегчить участь всех, но мог помочь только единицам. Сохранились свидетельства гражданского подвига игумена Псково-Печорского монастыря Павла Горшкова, который вызволил из немецкого плена более десятка русских военнопленных, под предлогом надобности монастыря в рабочей силе. Ходят легенды о том, как прятались в пещерах монастыря беглые русские, раненные солдаты Красной Армии, партизаны.

Помощь из Свято-Печорской обители исходила не только духовная, но и насущная. Уже в августе 1941 года в голодающий Псков из Свято-Печерской обители было послано 153 пуда провианта: хлеб, ржаная и белая мука, крупы, сухари, овощи, картофель, яйцо, мясо. Регулярно продукты питания отсылались в городскую больницу, в богадельню на Запсковье, в ближайшие концентрационные лагеря военнопленных, откуда писали: «Больные военнопленные и персонал госпиталя лагерного пункта № 134 в г. Пскове выносят глубокую благодарность за присланные продукты - муку, яйца и другое пожертвованное Вами для русских раненных военнопленных».

Издавна повелось, что на презрении монастыря были престарелые и немощные. Насколько русским людям было тяжелее в фашиствующей Эстонии, чем прежде, можно судить по увеличившимся просьбам. «Отец Павел! Умоляю Вас, посетите богадельню, окажите милосердие несчастным, никому не нужным людям», - взывали к батюшке старики, и он стремился на зов. Удивляет, когда он находил время на посещение всех, взывающих к нему, где брал силы? Своими проповедями с амвона, на которые собиралось большое количество прихожан со всей округи, о.Павел вселял надежду в сердца людей, укреплял их духовно. Один из прихожан воспоминал: «Я сам лично был однажды в церкви на его проповеди и хочу сказать, что его проповедь была патриотичной. Он говорил, что для нашего народа настали трудные времена, что надо все вытерпеть, что обязательно настанут лучшие дни и т.п.».

Наипервейшее внимание о.Павел уделял детям и молодёжи. Осознавая пропагандистское влияние политического режима, наблюдая открытый интерес и внимание новой власти к подрастающему поколению, он, на свой страх и риск, шёл в молодёжную среду, беседуя с ними о Вечных ценностях, посещал школы, рассказывая учащимся о Боге. Когда закрыли печорскую гимназию, игумен предложил под школу свою резиденцию настоятеля, в котором на протяжении 2-х лет обучались дети.

В этот период своей истории (1941-1944) Псково-Печерский монастырь находился в двойном подчинении: митрополита Таллинского и всея Эстонии Александра (Паулуса, † 1953) и Экзарха Латвии и Эстонии, митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского, † 1944). Надо иметь представление об иерархической структуре Церкви, чтобы понимать всю сложность взаимоотношений, перед которыми оказался игумен Павел Горшков. Только его гибкость ума, неоценимый опыт и природный такт позволили обители не войти в противоборство ни с одной из сторон. Более того, в глазах обоих митрополитов это был достойный служитель, на которого Церковь могла положиться.

О душевных страданиях самого настоятеля доподлинно знал братский духовник старец иеросхимонах Симеон, который, наблюдая за деликатной, тонкой и умной линией поведения о.Павла с оккупационным режимом, братией, миром считал, что лучшего игумена не сыскать. На многократные стенания батюшки он неизменно отвечал: «Крепись! Бог терпел и нам велел».

- Трудно мне, отец Симеон, - жаловался отец Павел духовнику, - сил никаких нет. Может, лучше отказаться от своей должности, уйти на покой?

- А кому сейчас легко? - отвечал старец кротко, и, возложив руку на голову Наместника, говорил сочувственно:

- И не помышляй, в монастыре сейчас нет никого, кто бы мог заменить тебя. Терпи!

И игумен терпел.

Миссионерская деятельность

С начала новой смены власти, на территории Эстонии Экзархом Латвии и Эстонии, митрополитом Виленским и Литовским Сергием Воскресенским была развёрнута Псковской миссии, в которой приняла активное участие Свято-Печорская обитель. Суть её сводится к массовой христианизации населения, что не было возможно при прежних властях, когда Церковь была отделена от государства. Парадокс, но впервые за долгие годы появилась возможность открывать старые храмы и строить новые, впервые появилась возможность без опаски говорить о Боге, впервые, не прячась, люди шли в церкви, присутствовали на богослужениях и т.д.. За долгие годы дехристианизации, истосковавшись по вере, православные сообщества жаждали воцерковления. «Народ жаждал молиться, жаждал покаяния», - характеризует духовную атмосферу тех лет на Псковской земле Архимандрит Кирилл (Начис), в то время служащий псаломщиком в Псковской миссии.

На праздник Успения 1943 года в Псково-Печерском монастыре проходило Архипастырское совещание, в котором приняли участие: митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский), Экзарх Латвии и Эстонии, архиепископ Нарвский Павел (Дмитровский † 1946), епископ Рижский Иоанн (Гарклавс, † 1982), епископ Ковенский Даниил (Юзвьюк, † 1965). Итоговым документом стало обращение к пастве, где главной мыслью являются слова Спасителя: «Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его» (Мф. 6, 33).

О содержании миссионерского делания можно судить по печатной продукции и издательской деятельности организации. Миссия издавала молитвослов, жития святых, календари и пр. Основным печатным органом был журнал «Православный христианин», которого в первый год было издано пять номеров, по 30 тыс. экземпляров каждый номер. В 1943 г. число номеров выросло до 14, однако тираж некоторых из них с 30 тыс. опустился до 20 тыс. экземпляров. В журнале Управление Миссии публиковало свои циркулярные распоряжения, обращения к православным христианам митр. Сергия (Воскресенского), известия, касающиеся жизни Православной Миссии, сведения о новых назначениях и рукоположениях в священники, праздничные послания Миссии своей пастве. Большая часть журнала носила просветительский характер. На его страницах можно было прочесть поучения святых отцов. Например, св. Иоанна Златоуста «О необходимости и силе покаяния» и др. Большим спросом пользовались проповеди исповедников веры и святителей-современников XX века. Среди них, ныне причисленные к лику святых, Святейший Патриарх Тихон «Мысли о Церкви», архиепископ Рижский Иоанн (Поммер) «Жажда бессмертия», епископ Охридский Николай (Велимирович) из Сербии «Русскому ветерану, который оплакивает свою распятую Родину» и др. Популярны были статьи, подготовленные редакцией журнала и членами Миссии. Например, о. Кириллом Зайцом «Роль женщины в борьбе за Церковь Христову». Часть материалов посвящалась вероучительному аспекту: «Крест (Христов) Господень», «Слава Божией Матери в Ее св. иконах»; каритативному направлению: «Будь ближе к человеку». Были попытки публичного обсуждения причин тяжких испытаний, обрушившихся на Россию, на Русскую Церковь: «Русскому патриоту - верному сыну св. Православной церкви». В публикациях отдавалось должное подвигу исповедников веры, положивших душу свою за св. Церковь, за свою паству. С целью обнародования и восстановления имён новомучеников за веру Христову, освящения этапов церковной истории Русской Православной Церкви вне России, в одном из номеров было опубликовано циркулярное распоряжение Миссии о восстановлении уничтоженных за годы гонений летописей приходов, о составлении списков погибших священнослужителей и о подробном описании приходской жизни в период гонений. Собранные материалы о мучениках веры должны были отсылаться в Управление Миссии. Ранее с подобным призывом обращался Богословский институт в Париже.

Также в журнале велась постоянная рубрика «Ученые люди и вера в Бога», в которой рассказывалось об Ампере, Бисмарке, Песталоцци, Пушкине, Павлове, Лейбнице и др. Большое внимание уделялось русской классической литературе, печатались произведения А. Майкова, А. Плещеева, А. Ремизова, Ф. Достоевского, др.

Основную мысль, которую доносил до читателя журнал «Православный христианин», это неразрывность духовного учения, понимание закономерности трагических событий последних десятилетий с позиции богословских учений. Русские люди, некогда считавшиеся православными, в своем большинстве отвернулись от Бога, и продолжая совершать обряды, соблюдая внешние стороны культа, на деле всё дальше уходили от «праведных и истинных путей Царя Святых» (Откр 15:3). В этом смысле, только покаяние и оживление духовной жизни могло вернуть русский народ в лоно Церкви.

Результаты инициативы митрополита Сергия Воскресенского дали скорые результаты, и уже менее чем через год, в августе 1942 г. на территории Миссии действовала 221 церковь, тогда как накануне войны ни в одном храме не звучала молитва.

Давая оценку деятельности Псковской миссии, «Православие в Эстонии»: «Необходимость Псковской миссии была очевидной. К началу Великой Отечественной войны на всей территории Псковской области действовали только два храма - в Пскове и Гдове. Верующие встречали миссионеров с исключительным воодушевлением. Повсеместно открывались новые и, где возможно, восстанавливались сохранившиеся храмы. К исповеди и святому причастию приступали тысячи людей, крестили детей, создавали катехизические курсы для взрослых, пастырские и богословские курсы, во всех школах преподавали Закон Божий. Миссия издавала информационный бюллетень. Деятельность Псковской миссии полностью осуществлялась на добровольные пожертвования верующих, но священнослужители жалования не получали. За три года существования миссии было создано до 200 приходов, которые окормлялись 175 пресвитерами. Подготовка священнослужителей для приходов в основном осуществлялась в Рижской духовной семинарии. Поскольку территория Псковской епархии перед войной находилась в ведении митрополита Ленинградского, экзарх митрополит Сергий не распространял на неё свою архипастырскую власть, и в храмах, пока оккупационное начальство не запретило, возносилось имя митрополита Ленинградского Алексия (Симанского)».

В миссионерской деятельности отец Павел Горшков участвовал сам. В свои 75-77 лет игумен стремился самолично донести до людей Слово Божие, с этой целью за время Псковской миссии он посетил с проповедями сто деревень и сто школ. Когда пытались понять мотивы его поступков, батюшка, словно оправдываясь, пояснял: «Мне было до слез больно ... Я боялся и считал, что детей без Бога оставить нельзя».

Готово сердце твоё, отче Павел, петь и славить Бога! Готова душа твоя, воспеть твердыню спасения нашего - Господа! Славны уста твои, благословляющие имя Его! Велики дела твои во славу Бога! Славься во веки, отче Павел, за верность Ему!

С юных лет, начиная с Российской Сергиевской школы трезвости, и до старости о.Павел Горшков был рядом с детьми: исповедовал, проповедовал, учил. Это был не заурядный священник, каких сотни, а священник-учитель, наделённый от Бога даром общения с детьми. Он любил детей, а дети отвечали ему доверием, преданностью и любовью. Если плакал ребёнок, о.Павел не мог пройти мимо, если детям было плохо, он всё делал для того, чтобы облегчить их участь. Вот и тогда, когда в Печоры привезли детский дом, брошенный советской властью на произвол судьбы в одном из подмосковных городков на милость победителя, настоятель Псково-Печорского монастыря Павел Горшков выхлопотал у немецкого коменданта возможность разместить детей на территории обители. В Печорах, при монастыре, был организован «Актив помощи безродным детям», целью которого стало поиск семей для долговременного размещения детей. Много было сделано для брошенных ребят. Узнав о прибывших из России детях, население откликнулось скоро, жертвовали что могли: продукты, одежду, деньги и т.д. Не оставались в стороне «оккупанты»: сам гебитскомиссар Бекинг и его жена много содействовали устройству детворы, также собирали взносы, пожертвования, пропитание среди своих коллег, также устраивали детей в семьи. Многие дети, привыкнув к своим новым отцам и матерям, по окончании войны остались у людей, призревших их в военное лихолетье.

К о.Павлу за помощью обращались и немцы, и русские, среди которых велико число было «власовцев». Доподлинно известно, что приходил к настоятелю на исповедь сам «полководец» Русской освободительной армии (РОА), её Главнокомандующий генерал-лейтенант А.А. Власов, был на исповеди и личный портретист А. Гитлера, известный русский художник Н.П. Богданов-Бельский (кстати, ученик и товарищ С.А. Рачинского). Никому не отказывал батюшка: не делил он людей на своих и чужих, друзей и врагов. Для него всякая душа, вопиющая к Богу, требующая утешения, нуждалась в защите. У души нет национальности, душа не имеет партийной принадлежности, всякая душа - христианка, жаждущая исповедания. В исповеди и причащении, добром напутственном слове игумен не отказывал никому. Под сводами храма, перед ликом Творца, люди молились, крестились, исповедовались, в надежде отпущения грехов. А грехов, у каждого из них, ох! было сколько.

Поношение приемлющий

Чего боялся сам священнослужитель Павел Горшков? Перед Богом и людьми он был чист. Наверное, боялся худой молвы, дурной славы, которая будет сопровождать его имя после смерти. Это ярко проявилось в его письме к главе печорской оккупационной администрации Беккингу, в ответ на требование приготовить предметы из монастырской ризницы к эвакуации: «Не нахожу себе места и покоя ни днем, ни ночью, - писал он. - Не хочу, чтобы после моей смерти монах-проводник по пещерам всем посетителям, показывая на мой гроб, говорил: "Здесь похоронен Павел Горшков, который отдал все сокровища монастыря, что хранила до него братия пятьсот лет». Его заверяли, что ризницу вывозят в один из монастырей расположенных под Ригой, с целью сохранить старинные предметы от авиационных бомб, которые в 1944 году рвались на территории Псково-Печорской обители.

Пять столетий по крупицам собирались ризничные предметы. В 1968 году архимандрит Алимпий (Воронов), много сил отдавший поиску пропавших монастырских ценностей, писал: «Русские цари (и не только цари) одаривали «пребогато» монастырь. В ризнице хранились некоторые вещи, принадлежавшие Ивану Грозному, Борису Годунову, Петру Первому - массивная золотая цепь, большой золотой крест, несколько золотых кубков, искусно шитая золотая плащаница ручной работы царицы Анастасии Романовны, ее же золотой перстень с камнями и серьги из яхонтов, произведения из золота и серебра многих безвестных русских умельцев. В их числе золотой крест, украшенный драгоценными камнями и жемчугом (1590 год), «Евангелие» (1644 год), доски которого с обеих сторон и корень были обложены массивным позолоченным серебром чеканной работы. Еще одно «Евангелие» московской печати, изданное в 1667 году, так же с золотом и яхонтами, риза из красного штофа, также хранившаяся в ризнице, украшенная жемчугом и другими драгоценными камнями значительной величины. И много других уникальнейших и драгоценнейших работ...»

В марте 1944 года сокровища из ризницы были вывезены, и, как показали последующие события, более 20 лет находились на территории Германии. Как старинные предметы вывозились, пишет настоятель Псково-Печорского монастыря архимандрит Алимпий, многие годы занимавшийся поиском украденного.

«Пять веков отделяют сегодняшний день от первых поселений на горе, где сейчас раскинулся Псково-Печерский монастырь.

Пятьсот лет назад звероловы из местечка Изборск, что недалеко от Пскова, обнаружили здесь пещеры ледникового периода, место поселения монахов, их маленький в то время пещерный храм.

Позднее здесь была образована пограничная крепость.

Долгие годы стояла она, как былинный русский богатырь на западных рубежах Руси, и не было случая, чтобы дрогнули перед врагом ее стены, преклонили главы неприступные башни.

В делах минувших лет все просто и понятно: монастырские летописцы с древних времен вели летописи, где отражались все события страны и крепости Монастыря.

В 1940 году с установлением советской власти в буржуазной Эстонии, куда в то время входили и Печоры, на территории монастыря решено было сделать исторический музей. Монастырь, как таковой, фактически, перестал существовать. Михайловский и Успенский храмы действовали, но на обычном положении приходских церквей. Бывшие насельники монастыря стали платить Жилищному отделу квартирную плату из расчета за каждый квадратный метр. Большинство принадлежащих монастырю земель было национализировано.

За пятьсот лет существования в монастыре были собраны огромные исторические и художественные ценности, которые стоили гораздо больше, чем монастырские земли, постройки, скот, сельскохозяйственный инвентарь.

Это, в первую очередь, монастырская ризница и библиотека.

Начало ей было положено еще в первой четверти XVI века, при игумене Дорофее. Тогда, по преданию, в монастырь начал ездить «государев дьяк во Пскове» Михаил Григорьевич Мунехин, или Мисюрь... «И нача Мисюрь волостьми, своею казною» помогать монастырю.

В это время Павловские торговые люди - Федор и Василий, кроме имен, никаких сведений о них не дошло до наших дней, заказали иконописцу Алексею Малому написать образ Успения Божией Матери в житии. Такова история происхождения главной святыни Псково-Печерского монастыря.

Внимание к монастырю правящей верхушки, слух об иконе Успенье, прославившей себя многими чудесами, создал большую, даже по тому времени, известность Псково-Печерскому монастырю.

Приезжавшие сюда бояре, торговые люди и даже беднота, считали своим долгом, по возможности, принести жертву на процветание обители. Позднее, монастырю начали преподносить подарки ездившие сюда русские цари, бояре, министры, купцы и богатые помещики.

Даже краткое знакомство с сохранившимися описями предметов монастырской ризницы вызывает изумление. Вот некоторые примеры: золотой крест с мощами многих святых, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. На верхней доске - резное изображение распятия. По надписи на нем, в нем находились мощи Иоанна Дамаскина, святого Никиты, брата Господня Иакова, святого Иоанна Златоустого, Иоанна Богослова, Федора Тирона. Все вместе с украшениями и мощами более фунта. Сделан крест в 1590 году. Второй крест сделан почти сто лет спустя первого.]

Он был семиконечный, серебряный, вызолоченный, украшенный камнями и крупным жемчугом. По надписи на кресте значилось, что в нем тоже находятся мощи некоторых святых.

Еще с первых лет существования, монастырь стал культурным центром края. Здесь писалась летопись, переписывались книги, не только церковного, но и исторического содержания, записывались народные песни и сказания. Бережно хранились здесь книги первой московской печати. Сейчас мы восторгаемся, видя, как в древности умели украшать иконы, Евангелия, разную церковную и обиходную утварь... Одно Евангелие, хранившееся в ризнице, было издано при царе Михаиле Феодоровиче и Патриархе Иосифе, в 1644 году. Доски сторон и корень были обложены массивным серебром чеканной работы, густо позолоченным. На углах изображены евангелисты с библейскими символами.

Второе евангелие московской печати, изданное в 1667 году, было обложено золотом и украшено яхонтами. По оценке, приведенной в конце XIX столетия, оно стоило не менее трех тысяч рублей ассигнациями.

А на стоимость ризы из красного штофа, вынизанной жемчугом и усыпанной драгоценными камнями значительной величины, говорили, что можно купить все земли буржуазной Эстонии, куда до 1940 года входил Псково-Печерский монастырь.

В Ризнице хранился перстень золотой с камнями, серьги из лазоревых яхонтов, обнизанные жемчугом, - пожертвования царицы Анастасии Романовны, ею же шитая золотом плащаница.

Много ценных вещей жертвовали в ризницу и другие монархи России.

И, конечно, все эти вещи из ризницы явились бы драгоценнейшими экспонатами, украшением любого музея, если бы не трагические события, произошедшие в монастыре в 1940-1944 годах.

Вот о них-то и пойдет речь.

Сразу же, после установления советской власти в Эстонии, Народный комиссариат республики проявил заботы и беспокойство о ценностях монастырской ризницы. Печорская городская управа, на основании телефонограммы Народного комиссара образования, потребовала от игумена монастыря Парфения, передачи ключей от ризницы и библиотеки помощнику городского головы Александре Александровне Пяллинг.

Недавно, Александра Александровна, приехав на родину, в Печоры, приходила посмотреть, что стало с монастырем.

"Горячие это были дни, - вспоминает А.А.Пяллинг, - национализировать нам предстояло многое, не только в монастыре.

Основной интерес, конечно, представляла земля, промышленные предприятия. Но, зная о сокровищах монастырской ризницы, мы боялись, как бы они не уплыли куда-либо. Поэтому и пошли первым делом туда. Комиссия проверила все по старым монастырским книгам, составила новые списки, которые подписали и члены городской управы и представители от монастыря.

Но забрать сразу ценности ризницы мы не могли, поэтому их оставили на месте. Помещение в монастырской ризнице прекрасное: кованые двери, очень надежные замки. Поэтому, оставив все на месте, мы забрали все описи и старые и новые, нами составленные, запломбировали дверь, а ключи от ризницы отдали в городскую управу.

Монахи, рядом с печатью городской управы, с разрешения комиссии, поставили свою, монастырскую.

Оставалось ждать распоряжений Наркомата просвещения об организации музея. Но, сделав полдела, просто забыли его довести до конца. Уж очень много работы было по раскулачиванию и национализации земли..."

Так и оставалась опломбированной монастырская ризница почти год. За это время книги из монастырской библиотеки были перевезены в Тартуский университет.

Но это уже другой вопрос.

Началась Великая Отечественная война. Фашистские войска быстро продвигались по Прибалтике. В спешном порядке, все советские организации города Печор были эвакуированы в тыл. О монастырской ризнице сейчас никто не позаботился. Обеспокоенное этим, духовенство монастыря, в июле 1941 года обратилось в городскую управу с просьбой вернуть взятые ключи. Оттуда последовал ответ, что никаких ключей из монастыря там нет. Бумагу подписал временно исполняющий должность градского головы Луйк.

Проникнуть же без ключей в ризницу было невозможно. Надо сказать, что замок на ризнице тоже является редким уникальным произведением искусства. Он большой, медный, литой, с цепью для замыкания его. Сделан замок в 1557 году, "замышлением раба Божия Алексея Дмитриевича Тверитина, мастер Левуша".

Первый документ, который свидетельствует о том, что ключи были найдены и возвращены монастырю, относится к 20 сентября 1941 года. Это письмо игумена Парфения митрополиту Таллинскому. В нем игумен Парфений пишет, что ключи от ризницы были найдены немцами почему-то далеко от Печор, "в замке Алетскиви близ Пейпуса". С этими ключами пришли представители немецкой комендатуры, которая уже утвердилась в Печорах. Но открывать ризницу они не стали. В монастыре не было описи ценностей. Поэтому оккупанты к двум печатям - городской управы и монастырской - поставили свою, третью, а ключи передали ризничему иеромонаху Серафиму.

Но ровно через неделю визит представителей немецкой комендатуры повторился. На этот раз были сорваны все три печати, проверены и осмотрены вещи. Сделать же подробную ревизию ризницы было нельзя, так как оккупанты все еще разыскивали ее описи, взятые в 1940 году представителями городской управы. И дверь вновь была опломбирована печатью немецкой комендатуры.

Со своей стороны монахи предпринять чего-либо для того, чтобы перепрятать ценности, не могли. Военные части фашистов разместились в настоятельском корпусе, эстонский полк занял корпус трапезной, два монастырские сарая были превращены в гаражи. Об этом игумен Парфений и иеромонах Павел доносили экзарху Сергию.

Сокровища ризницы, собранные чуть ли не за пять веков, только продолжали находиться в монастырских помещениях. На деле же братии монастыря для получения из Ризницы некоторых предметов, необходимых для совершения служб, приходилось обращаться за разрешением к гебитскомиссару Пскова Бекингу.

Совсем случайно сохранилась расписка, под которую игумен Павел брал из ризницы в присутствии переводчика немецкой комендатуры Арнольда Томашевского в конце августа 1942 года некоторые предметы для церковного праздника. Внизу приписка: "Обязуюсь после праздника вернуть все обратно". В правом, верхнем углу помечено: "Вещи возвращены в Ризницу 29 августа 1942 года".

Документов, подтверждающих, что немцы считали себя полными хозяевами монастыря, не мало. И интерес у оккупантов к ризнице был огромным. Так, 10 октября 1942 года, по распоряжению областного комиссара Бёкинга, ключи от ризницы были переданы доктору Эссеру и господину Хольбергу. Государственное министерство «Восток» поручало названным господам подвергнуть предметы ризницы подробному осмотру и сфотографировать их. Тут же Бёкинг лицемерно заявляет: "Все предметы Ризницы, разумеется, остаются Печерскому монастырю, и вся работа означает лишь ознакомление по истории искусства".

Уже в конце 1942 года оккупанты решили подробно ознакомиться с ценностями монастыря. По специальным распоряжениям Бёкинга, ризницу посетили: майор жандармерии Шультес, полковник Ёльхафен, хауптштурмфюрер Шмитт, полковник Киип, штабной доктор Глейснер и многие другие.

В то же время, наместник монастыря, игумен Павел, фактически был лишен всякой административной власти. Так, к игумену Павлу 18 июля 1943 года обратился Псковский соборный протоиерей - Кирилл Заяц, с просьбой прислать для архиерейского богослужения в Пскове дикирий, трикирий, рипиды и орлицы.

В письме Кирилл Заяц ссылается на разрешение Экзарха Сергия, фактического руководителя православной церкви на территории оккупированной Прибалтики. На эту просьбу игумен Павел должен был ответить отказом: "Ничего из древнего монастырского хранилища - ризницы выдать не могу, не имею права".

В этом же месяце, несколькими днями позже, игумен Павел направляет экзарху Сергию письмо с просьбой вернуть взятую из монастырской ризницы золотую панагию (икону), ссылаясь на приказ немецкого командования.

Приближение советских войск к Прибалтике в начале 1944 года сильно обеспокоило активный штаб в Риге. Было решено вывести драгоценные предметы из монастыря в Ригу, как бы для передачи их на сохранение канцелярии экзархата. Оккупанты все еще продолжали играть роль европейски образованных просветителей, спасающих культурные ценности русского народа от невежественных варваров - большевиков.

25 февраля 1944 года, в монастырь поступило распоряжение гебиткомиссара Бёкинга об упаковке наиболее ценных предметов ризницы для последующей их отправки в Ригу. Монахи очень настороженно отнеслись к этому распоряжению. Почти пятьсот лет сокровища хранились в ризнице, их не выносили из стен монастыря, несмотря ни на какие осады и войны... Поэтому никто не торопился выполнять приказ. Возможно, он так и остался бы невыполненным, если бы не воздушный налет 6 марта 1944 года.

Одна бомба упала напротив Успенского собора, на середине железной лестницы, "сделав воронку в аршин глубиной".

Она чуть не попала в ризницу. От воронки бомбы до хранилища монастырских сокровищ оставалось всего лишь несколько метров. После этого начались работы по упаковке ценностей.

17 марта 1944 года в монастырь прибыл референт окружного комиссара Шиффер, зачитал игумену Павлу с братией две бумаги и заставил расписаться, что они, ознакомившись с содержанием, обязуются выполнять приказ. Это были распоряжения прибалтийского экзарха Сергия и гебиткомиссара Бёкинга об эвакуации ризницы.

18 марта 1944 года, представитель немецкого командования фон Берг отправил в Ригу четыре ящика с драгоценными предметами. Сохранился такой, полный лицемерных заверений протокол передачи ценностей канцелярии экзархата.

"Сокровища упакованы в четыре ящика. Отдельные предметы поименованы в сопроводительном списке. Канцелярия экзархата принимает эти ящики в верные руки на сохранение. По причине воздушной опасности и близости фронта, дальнейшее оставление сокровищ в Печорах, является неподходящим.

Все сокровища остаются собственностью монастыря. Управление экзархата и активный штаб государственного вождя Розенберга соглашаются, как скоро военное и политическое положение это позволит, вернуть обратно Печерскому монастырю все сокровища".

Далее, следуют уверенные слова о том, что если, по непредвиденным причинам, будет необходимо монастырские сокровища перевезти в другое, более надежное место, то "между канцелярией экзархата и активным штабом государственного вождя Розенберга в согласии с отделом политики государственного комиссариата должно последовать соглашение".

Согласия же монастыря, как хозяина сокровищ, никто уже и не намеревался спрашивать. Протокол подписали: со стороны активного штаба доктор фон Шпеер и доктор фон Берг, со стороны экзарха шеф канцелярии экзархата - священник Рижской епархии Николай Вейглас.

Ящики с монастырскими сокровищами в Риге были помещены в погребе при женском монастыре. Но не надолго. Через несколько дней после передачи ценностей Печерского монастыря на сохранение канцелярии Экзархата, активный штаб государственного вождя Розенберга потребовал передачи ему всех сокровищ. Их принял заместитель начальника главной рабочей группы - "Остланд" активного штаба государственного вождя Розенберга, оберштурмфюрер Цвибель с предварительного согласия политического отдела государственного комиссариата "Остланд".

Сокровища, собранные веками, окончательно передали в руки оккупантов священник монастырской церкви в Риге, он же секретарь экзархата по делам миссии Николай Вейглас, - принял оберштурмфюрер Цвибель. Протокол передачи составлен в пяти экземплярах, каждый из них подписан обоими сторонами и снабжен печатями канцелярии экзархата и активного штаба государственного вождя Розенберга.

"Военное и политическое положение" не позволило оккупантам сдержать свои лицемерные заявления. Да, они и не намерены были их выполнять - уж слишком многим из них была хорошо известна истинная цена сокровищ.

Но оккупантам показалось мало награбленных в монастырской ризнице ценностей. Многие из монастырской братии вспоминают такой случай.

Перед отступлением немцы прислали в монастырь три грузовика и потребовали от монахов погрузить в них оставшиеся ценности и древние иконы. Более четырех часов простояли эти машины на монастырском дворе, но приказ оккупантов так и остался невыполненным.

Монашество, как могло, противилось ограблению своей обители. Может быть, именно, этот протест, кажущийся на первый взгляд таким незначительным, позволил сохранить древние иконы и архитектурные памятники старины.

Весною 1944 года рижская группировка фашистских войск была окружена и ликвидирована советскими войсками.

Военные преступники были взяты в плен. На суде над ними, разбиралось дело и о похищении ценностей из ризницы Псково-Печерского монастыря.

Многие подробности произошедшего похищения и доныне остались неизвестными.

Архимандрит Алипий, наместник Псково-Печерского монастыря» (Алипий (Воронов), архимандрит. Страницы монастырской летописи (По документам периода Великой Отечественной войны). Печоры, 1968 (Псково-Печерский монастырь, библиотека, машинопись)).

Сильно переживал игумен Павел (Горшков) о судьбе ризницы, что заболел. Он обращался в разные инстанции с просьбой гарантий того, что после изменения обстоятельств военного времени к лучшему сокровища будут возвращены в монастырь. Его внутреннее состояние характеризуют слова из его переписки: «Не нахожу себе места и покоя ни днём, ни ночью. В ушах всё время одни и те же слова: пять столетий хранила братия сокровища, а ты, Павел Горшков, позволил увезти их из монастыря».

Забегая вперёд отметим, что оправдались предчувствия настоятеля Псково-Печорской обители военных лет игумена Павла Горшкова, относительно своей посмертной участи: более полувека имя его не сходило с уст хулителей. Газеты, книги, путеводители по Печорам изображали его изменником Родины, а в экскурсиях по монастырю он представлялся коварным злодеем. Всё случилось так, чего опасался батюшка, кроме одного: бросили его тело не известно где, похоронили неизвестно как, вдали от святой обители.

Моли Бога о нас, отче Павел

Весной 1944 г. линия фронта приближалась к Печорам и в ночь с 31 марта на 1 апреля шла непрерывная бомбежка города и монастыря. Хотя чудесным заступничеством Божией Матери бомбы не попали ни в одно из зданий Псково-Печерской обители, сложилась ситуация, подобная той, что была в Валаамском монастыре в 1940 г. во время Финской войны. Тогда после бомбежек валаамская братия, спасая святыни обители, по льду Ладожского озера переправила их в Финляндию.

Во время бомбёжки Печор жители укрывались в пещерах для овощей. От осколков бомб имелись жертвы, как среди горожан, так и монастырских насельников.

В жизни обители наступил сложный период, когда мнения братии разделились. Были такие, которые, во избежание репрессий со стороны советской власти, стремились покинуть монастырь, другие склонялись к тому, чтобы остаться. Здесь решающее слово было за игуменом, который принял решение: предаться в волю Божию - остаться. Последующие события были драматичны как для самой обители, так и для отца Павла (Горшкова): сокровища были вывезены, обитель разрушена, игумен арестован новой властью. На всё воля Твоя, Господи!

Несмотря на все сложности переходного периода, страх и смятение в душах людей за свою жизнь, монастырский богослужебный круг совершался в обычном порядке. Монахи живут вне времени и пространства - в вечности, поэтому, чтобы не происходило, молитвы Господу и Пресвятой Богородице возносились по часам. Вот и 10 августа 1944 г. обитель молитвенно отмечала празднование в честь иконы Божией Матери «Одигитрия» (Смоленская), прося Матерь Божию не лишать их Своего водительства. На следующий день в город Печоры вошли советские войска, встречаемые колокольным звоном Псково-Печорского монастыря, который не был заранее подготовленной акцией. Колокольный набат исходил из самой глубины оккупированного сердца русского человека, это был восторг русской души, вырвавшийся на волю, это была свобода, граничащая с безумством единения русского гражданина со своей матерью Родиной. В порыве беспамятства, он, седой игумен, забыв про свои года и чин, как мальчишка, рвал цветы для воинов-освободителей и спешил к ним навстречу. Слёзы умиления текли по его щекам: Здравствуй, Русь! Здравствуй, Народ Победитель! Храни тебя Бог!

Корреспондент ТАСС старший лейтенант Н. Семенов сообщал: «В бою за Петсери особенно отличились подразделения кавалера ордена Александра Невского капитана Землякова и капитана Смирнова... Трогательные встречи происходят на улицах. 70-летняя Екатерина Туманова, седой врач Петр Павлович Сервирог, маленькая девочка Тоня Тукмачева обнимают, целуют наших бойцов, благодарят их. В Псково-Печерском монастыре звонят колокола в честь Красной Армии. Духовенство служит молебен. Настоятель монастыря дарит нашим бойцам цветы...».

После освобождения Печор от немцев отец Павел был включен в комиссию по расследованию преступлений оккупантов на Псковщине. Не единожды ему приходилось участвовать в митингах, по случаю освобождения города. Его радость не знала границ...

Не откладывая в долгий ящик, в августе 1944 года игумен Псково-Печерского монастыря Павел Горшков обратился к управляющему Ленинградской епархией с прошением о принятии Псково-Печерского монастыря в каноническое общение с Московской Патриархией. Весь сентябрь 1944 г. прошел в хлопотах по налаживанию канонических отношений с епархией и деловых - с местными властями. В октябре, в престольный праздник обители - Покрова Божией Матери, игумен Павел участвовал в торжественном богослужении, а 17 октября последовал ожидаемый им арест, по обвинению по статьям УК РСФСР № 58-1 «а», 58-10 часть 2, 58-11. При его аресте были изъяты документы монастыря, личная переписка настоятеля, альбом с фотографиями, другие личные вещи. Личная переписка и альбом с фотографиями, по окончании следствия, были уничтожены.

Допрос вёл следователь Жидаль, капитан госбезопасности, заместитель начальника первого отдела следственного отделения УНКГБ ЛО, который был помешан не только на «еврейском вопросе», но и известен жестоким обращением к подследственным, с применением физической расправы и пыток со смертельным исходом. Этот изверг допрашивал игумена Псково-Печорского монастыря 9 раз. Как правило, это была изнуряющая процедура дознания «с пристрастием», как в ночные часы, так и днём. Например, 31.10.1944 г. о.Павла истязали с 10 часов 30 минут утра до 23 часов вечера, а 28.11.1944 г. - с 8.00 до 23 часов. Не удивительно, что после подобных издевательств наместник две недели лежал в тюремной больнице. Позднее, в 1968 году, после отбытия своего наказания, Т.А. Хитрова, проходившая по одному делу с игуменом, сообщила, под запись на магнитофонную ленту, архимандриту Алимпию, что во время следствия задержанных избивали, не избежал этой участи и настоятель Псково-Печерского монастыря о. Павел Горшков.

В процессе общения со следствием, меняются не столько показания, сколько тональность «откровений» подозреваемых. Так, в одном из первых протоколов, задержанный Павел Михайлович Горшков отметил: «В предъявленном мне обвинении виновным себя признаю частично», что даёт нам право сомневаться в истинности всех записанных показаний и, соответственно, вменяемых монаху обвинений. Своё поведение игумен оправдывал религиозными мотивами: «Немцы сразу стали открывать церкви, заискивали перед верующими..., но когда мне стало известно, что они взрывают церкви и занимаются грабежом, я стал смотреть на них, как на грабителей». При этом настоятель подчёркивает: «Контрреволюционной деятельностью в пользу немцев я не занимался, никого не вербовал, не могу себя признать виновным в получении заданий для шпионской деятельности в тылу Красной Армии».

Прослеживая жизненный путь монаха Павла Горшкова, понимая душу православного христианина, принимая во внимание высоту достигнутую трудами служения Господу, мы не можем допустить даже мысли, что настоятель лукавил, кривил душой. Конечно же, он говорил правду, но вот как её изложил в протоколе нехристь-следователь - это другой вопрос. По-сути, встретились два мира, два человека, две системы взглядов: исповедник и дознаватель. Первый - всю жизнь исповедовал других сам, исповедовался, учил «тварей божиих» жить по правде; второй - всю жизнь допрашивал, выбивал показания, мучил, обвинял, «подбивал» любое высказывание подследственных к заранее выдуманной версии. В протоколах допросов
часто встречаются выражения: «Ваши заявления «не помню» следствие расценивает, как нежелание говорить правду. Прекратите врать», «Это ложь! Требуем от вас правдивых
показаний» и др. Не удивительно, что если задача одного была подвести душу человека к покаянию, показать ему путь к прощению и отпущению грехов, то второй обязался найти вину задержанного и засадить его в узилище. Поэтому ещё более становятся понятными выражения: «Иди, и не греши» и «Я тебе покажу!». И если кому не удается «показать» и доказать, то вход идут не только угрозы, но и пытки, которых не многие выдерживают. Так, рабочий монастыря Егор Петрович Петров-Костенков, проходящий, как соучастник, по данному уголовному делу, после ночных допросов «сознался», что принимал участие, вместе с эстонской полицией, в расстреле 20 советских граждан, при этом, якобы, лично убил 5 человек. Когда о.Павел узнал об этом, то в ходе судебного разбирательства сообщил об этом: «Петров в коридоре мне сказал, что он на себя наговорил...».

Не вызывает сомнения, что все показания, которые давал игумен, были подведены следствием к заданному обвинению. Чтобы подозреваемый не говорил, всё использовалось против него. Горшков честно отвечал на поставленные вопросы. «Считал, что немцы должны победить большевиков», следом аргументируя сказанное. Следователь же, опуская суть, к фразе добавлял обязательно казённое: «по отношению, к которым был настроен враждебно». Видимо тот не знал, что всякая власть от Бога.

Бесстрашие подследственного поражает. Он не боится спокойно, глядя в глаза палача, честно поведать о себе, о своих политических и монархических взглядах: «Еще до 1918г. в своих проповедях и в личных беседах революционеров-коммунистов я называл «крамольниками и супостатами», - записал следователь в протоколе от 19.01.1945 г. - «Когда советское правительство расстреляло царскую семью Романовых, я высказался среди своего окружения, говоря: «Большевики расстреляли невиновных людей, и вся семья Романовых есть святые мученики, погибшие от рук большевиков».

Святые мученики? - да за такие слова расстреливали без суда и следствия!

«Знать, крупная рыба попалась в наши сети», - ржали псы НКВД В архиве по Псковской области хранится документ А-21132, т. 4, л. 129, где со слов задержанного написано: «Иеромонах Павел /Петр Михайлович Горшков/ родился в 1867 году, 20-го августа. В 1920 году прибыл в Печерский монастырь. По благословению о. Настоятеля Архимандрита Иоанна был инструктором трезвости по приглашению Эстонской лиги трезвости от октября м. 1921 г. организовал в Юрьеве общество «Разумный досуг». В 1924 г. назначен экономом, в 1926 г. командирован в Пюхтицкий жен. монастырь духовником, в 1932 г. в Тапе, в 1933 году в приход Мустве и в 1937 году в Печерскую обитель возвратившись исполнял должность Благочинного, помощника Настоятеля.

Гражданским судом осужден не был. Район деятельности: с 1920 года в Эстонии, до этого времени жил в Сергиевой Пустыни, что под Петроградом 30 лет, с 1888 г. до 1918 г. Организовал «Первую Российскую Сергиевскую трудовую школу трезвости», которая помещалась в двух им построенных зданиях, с мастерскими и сельским хозяйством, заимел 14 наград, в том числе 2 б.медали из Италии и золотой с украшениями Крест от бывшей духовной власти.

Допросил зам. нач. 1 отд. след. отд. УНКГБ ЛО капитан г/б (подпись) /Жидаль/».

Кстати сказать, данный дознаватель, во время очередного рукоприкладства к подследственной Т.А. Хитровой, получил от неё достойный отпор. Во время физического насилия над женщиной, она оказала сопротивление и ударила насильника стулом. Прибывший на место происшествия прокурор, бывший командир партизанского отряда, лишившийся в бою обеих ног, напомнил Жидаль о том, что тот и ранее был замечен в насильственных действиях по отношению к подследственным, и чуть не убил 25 человек. После чего виновник был отстранён от ведения этого уголовного дела. Тем не менее, он дослужился до звания подполковника и должности начальника следственного отдела. В 1951 г. был командирован в УМГБ Красноярского края, уволен из следственных органов за нарушение норм социалистической законности, получив взыскание.

Да, могли ли эти дьяволы во плоти тягаться с ангелами небесными? - Отец Павел, моли Бога о нас...

Настоятель Псково-Печерского монастыря и четверо монастырских работников были обвинены в «преступной деятельности в пользу немцев», которой они якобы занимались совместно с арестованными (Зайц, Перминов, Амозов) по уголовному делу «Православной миссии». И 07.02.1945 г. игумен Павел Горшков был приговорен по ст.58-1"А" ч.2., 58-10, 58-11 УК РСФСР, к 15 годам лишения свободы, за «измену Родине, пропаганду, агитацию, содержащие призывы к свержению, подрыву или ослаблению советской власти, проводимые с использованием религиозных предрассудков масс в военной обстановке, и контрреволюционную деятельность». Но кроме всего прочего, о.Павла наказали за благословение. Видимо, по мнению суда, благословлять священник был обязан по партийному признаку. Например, советских офицеров благословлять не возбранялось, а тот же самый религиозный акт по отношению к офицерам Германии считался преступлением. Но более всего возмутило судью благословление бывшего советского офицера, перешедшего на сторону Вермахта. Речь идёт о генерале Власове. Рассказ о встрече настоятеля с предателем родины запротоколирован 23.01.1945 г. «В монастырь приходил генерал Власов и заходил ко мне в келью, я его благословил и дал иконку. Власов говорил, что хочет создать свободную Россию без большевиков». Кто бы тогда предполагал, что не пройдет и 50-ти лет, коммунистическая держава, победившая фашизм, с дикой радостью сбросит с себя «ярмо большевизма». Но это будет намного позже, а тогда за это судили, приговаривали к различным срокам заключения или применяли высшую меру наказания: расстрел, в исключительных случаях, повешение, чего, например, «удостоился» опальный генерал.

В чём только не обвиняли о.Павла, но один из эпизодов обвинения в адрес игумена наиболее известен, и звучал он так: «Летом 1944 г. перед отступлением немцев (наместник) по своей инициативе сдал им находившиеся при монастыре ценности на сумму в несколько миллионов рублей». Во время следствия игумен пояснял: «Перед приходом Красной Армии немцы мне предлагали эвакуироваться и эвакуировать ризницу монастыря, о.Сергий (экзарх) прислал своего секретаря, который хотел сразу вывезти все ценности, но я не согласился. Ценности девать было некуда, и я их эвакуировал. Немцы мне дали расписку о том, что как только война кончится, все ценности будут возвращены в монастырь».

На всём протяжении следствия дознаватели стремились доказать причастность обвиняемых к антисоветской деятельности, одновременно выяснить, где находятся сокровища обители. Для них казалось странным, почему Горшков не убежал вместе с остальными, это послужило поводом для обвинения его в диверсионной деятельности. Следователям было чуждым не только его религиозная, но и гражданская, патриотическая позиция. Хотя он сам считал себя виноватым, в том, что не сумел сохранить монастырскую сокровищницу, и готов был понести за это какую угодно кару, следствие считало его ярым врагом советского народа. Чтобы доказать обвинение, арестованного монаха подвергали моральному уничижению, физическому истязанию, пыткам. Его, больного старика, чьё здоровье резко подкосилось вслед за вывозом из-под его опёки ризницы, кое-как передвигавшегося, подвергали многочасовым ночным допросам, избиению, а в протоколах опроса зачастую писали отсебятину. На это обратил внимание суда сам подсудимый. Он, надеясь на справедливость и объективность, заявил в своем последнем слове: «С данными мною показаниями на предварительном следствии я не могу со всеми согласиться. Зачитанное мне мое показание я не подтверждаю». Что ж, трибунал принял мнение настоятеля во внимание, смилостивился и не приговорил игумена к расстрелу.

Вновь о. Павел оказался там, где больше всего и был нужен: в холодных казематах петербургских Крестов, а позднее за колючей проволокой ГУЛАГа: в таёжном Сиблаге. Именно здесь, в переполненных тюремных камерах, где порой и присесть-то было невозможно, а не то, что прилечь, монаху снова пришлось выслушивать исповеди, утешать, а порой и вытирать слёзы русского человека. Именно здесь, на многочисленных пересыльных пунктах, бок о бок с униженными, согбёнными, но не теряющими надежды на справедливый суд людьми, провёл остаток своих дней игумен Павел Горшков. Он не стенал и не роптал, не взывал к справедливости, ибо понимал: на всё воля Твоя. Именно ему суждено было спуститься в клокочущий котёл с гремучей смесью человеческих страданий из злобы, ненависти, беспомощности и отчаяния.

Сюда, в эти душные склепы для заживо погребённых привёл его Бог, чтобы показать тех, за кого всю свою монашескую жизнь молился настоятель, дабы он до конца осознал, на себе прочувствовал всё тяжесть страданий русского народа, против которого с 1917 года был развязан этнический и религиозный геноцид. Теперь он, оставшийся один из последних русских людей, строящих Новую Трезвую Великую Россию, стремящихся вдохнуть в неё силу веры и нравственного просвещения, в духе православной церкви, ощутил всю тяжесть Креста, взятого на себя при пострижении в иночество. Только теперь батюшка более зримо и явственнее стал не только понимать, но и ощущать ношу Христа, восходящего на Голгофу. Воздавая славу за телесное мученичество, расценивая это как награду, страдалец Павел духовно возрастал, смиренно приняв старчество, как милость Божию. Где? Где ещё можно было так воспылать любовью, как не в горниле ада кипящего, каким стал к тому времени русский ГУЛАГ, через который в годы массовых репрессий прошло от 20 до 60 млн. «советских людей», более 75 % из которых были этнические русские? Ему, 80-ти летнему старику предстояло вобрать в свою душу и засвидетельствовать пред Господом мученические страдания русского народа. На его долю выпало счастье отмаливать грехи этих окаянных людей.

Слава тебе, отец Павел! Ради Христа претерпевший мученические страдания, во узы закованный, во ад земной опустившийся, за людей окаянных молящий, веру, надежду, любовь в сердца горемычных вселявший. Слава тебе, силами небесными старчеством вознаграждённый, очами страдальцев умилённый, сединами праведности убелённый. Слава тебе, молитвеннику земли Сибирской за народ русский и всех православных христиан. Моли Бога за нас пред ликом Господа и Пресвятой Богородицы. Крепи силы наши, сопровождая всюду по пути трезвения и бодрствования, ради воскрешения Земли Русской.

Как сложилась дальнейшая судьба монаха Павла Горшкова доподлинно неизвестно. По неофициальной версии батюшка претерпел поругания и принял мученическую кончину во узах Ленинградской тюрьмы политзаключенных.

Архимандрит Псково-Печорского монастыря (1988-1992 гг.), Павел Пономарев, ныне Епископ Зарайский, возбудил дело о реабилитации игумена Павла Горшкова, но, не успев довести его до конца, был направлен в США для пастырского окормления приходов Русской Православной Церкви, где не забыл о репрессированном старце. «Мы, верующие люди, - писал Владыка Президенту Российской ассоциации жертв политических репрессий Нумерову Н. В., - убеждены, что отец Павел за свою добрую жизнь и истовое пастырское служение Богом оправдан, но по-человечески хочется, чтобы и на Печорской земле люди знали о его гражданском и священническом подвиге».

Труды по реабилитации игумена Павла Горшкова, начатые Архимандритом Алипием (Вороновым), продолженные Московским писателем Е.Карповым, журналисткой Светланой Ивановной Галаевой и завершенное Президентом Российской Ассоциации жертв политических репрессий Г.В.Нумеровым по просьбе Преосвященнейшего Павла, Епископа Зарайского, Управляющего Патриаршими Приходами в США (в настоящее время - Архиепископ Рязанский и Касимовский) и по молитвам старца Архимандрита Иоанна (Крестьянкина) при Наместнике Архимандрите Тихоне (Секретареве), увенчались успехом. И в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 7 апреля 1997 года Псково-Печерский монастырь получил справку о реабилитации Игумена Павла (Горшкова) № 13-15-90 от 14.03.97 г.

В четвертом томе следственного дела находится «Заключение по архивному уголовному делу № С-5890 в отношении Горшкова П. М. и других о реабилитации 1997 года», из которого следует, что при производстве предварительного следствия и рассмотрении дела в судебном заседании «были грубо нарушены принцип презумпции невиновности, предусмотренные законом права обвиняемых и подсудимых, а также действующие в то время нормы уголовного процесса». Это определение комиссии по реабилитации игумена Павла проясняет очень многое. Следующий абзац заключения уже говорит о том, что игумен Павел и арестованные вместе с ним являются мучениками и исповедниками за Христа:
«Изначально предварительное следствие и трибунал рассматривали Горшкова, Никифорова, Хитрову, Петрова и Грюнверк как идейных врагов советской власти, поскольку те, как глубоко верующие люди, не были согласны с политикой в отношении религии и не мирились с безбожием, уничтожением храмов и физической ликвидацией духовенства. Своих взглядов арестованные не скрывали, изложили на первых же допросах и заявляли, что они страдают за веру в Бога».

Таким образом, из материалов следственного дела следует, что игумен Павел Горшков и арестованные вместе с ним являются мучениками и исповедниками за Христа.

Имеется в деле официальное сообщение оперативно-справочного отдела МВД СССР № 35/3/4-1318с от 18 июня 1990 г. о смерти П.М. Горшкова, который «умер 6 июля 1950 года в местах лишения свободы Кемеровской области (Сиблаг)... Смерть Горшкова подтверждена медицинским актом Баимского отделения Сиблага от 6 июля 1950 года, причина смерти - декомпенсированный кардиосклероз». И обрела Русь-православная ещё одного святого, и стала Сибирь-матушка нежной постелью для нетленных мощей праведника.

Так мученически закончился земной подвиг великого молитвенника Земли Русской монаха Павла Горшкова.

Моли Бога о нас, отче Павел!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В середине 90-х годов ХХ столетия, перелистывая вековые пожелтевшие страницы журнала «Русская школа», мне на глаза попалась статья о Российской Сергиевской школе трезвости, где было сказано об инициаторе её открытия - иеромонахе Павле Горшкове. «Что с ним было дальше? - спрашивал я себя. - Как сложилась его дальнейшая судьба?».

И вот Господь даровал мне возможность разузнать и рассказать о нём.

На что хочу обратить внимание читателя? При жизни о.Павла окружали люди, ныне причисленные к лику святых, чьё сияние во веки веков не заслонит людская молва. Мог ли он не стремиться быть похожим на них? Мог ли он прожить иначе? Конечно, нет!

Сейчас, по завершению данной работы, перед глазами встаёт образ легендарного человека, всем сердцем любящего Россию, всего себя отдавшего во служение Бога, заботящегося о русском народе, как Отец Небесный заботится о Своих детях. Более того, мысленно обращаясь к батюшке, я зажмуриваюсь от сияния. Так велико имя его! После написания своей первой работы про монаха Павла Горшкова и её, совершенно неожиданного для меня, издании в США, при содействии Георгия Солдатова и Юрия Сандулова, совсем незнакомых мне жителей Северной Америки, но моих соплеменников и братьев во Христе, я прибыл в Петербург. На несколько дней меня приютила Светлана Ивановна Троицкая, выделив для этого отдельную комнатку. Удивительно, но каждое утро я просыпался под хор ангельского пения: «Величаем, велича-а-а-ем», а затем Силы Небесные несли меня по тем неведомым тропам, к местам, где ступали ноги о.Павла. При этом все двери передо мной открывались, а легендарные, совершенно недосягаемые люди здоровались со мною за руку, почтительно общались, дополняя портрет моего героя необходимыми штрихами. В новом свете для меня предстал монастырь Троице-Сергиевой пустыни, после рассказа его настоятеля Николая Парамонова и экскурсии по окрестным святым местам. Отмечу, что весь год, и более, до сего дня, меня сопровождали дивные знамения и откровенные чудеса.

«Что было бы, если бы о.Павел остался в России?» - задаю себе вопрос, и сам же отвечаю: «Скорее всего, его бы зверски убили». Милостью божьей батюшке удалось спастись и избежать участи соработников на святой ниве Трезвости и Просвещения: о.Александра Васильева, о.Философа Орнатского, о.Пётра Миртова и сотен, сотен других русских людей, изуверски замученных и убиенных.

Божией милостью монаху Павлу Горшкову была дарована благодать, которой он подымал падших, объединял рассеянных, окрылял унылых. Он, чудесным образом, по молитвам Персвятой Богородицы, восставший из немощных, положил начало трезвенной педагогике в России. Но самое ценное из всего, что ему удалось сделать, это организация школы будущего: первой Российской школы Трезвости. Можно сказать, что это была первая модель трезвенного воспитания подрастающего поколения, при которой равное значение уделялось развитию духовно-нравственной и умственной сфер, физическому и трудовому воспитанию. Но особое значение придавалось антиалкогольной и трезвеннической деятельности. Благодаря петербургскому опыту, был осуществлён эстонский вариант просвещения и объединения русских людей. Значение новаторских педагогических идей Горшкова наши современниками ещё не осознали, но не за горами то время, когда педагогический опыт Российской трудовой школы трезвости о.Павла будет востребован и оценен по достоинству.

Что касается сокровищ Псково-Печорского монастыря, то 25 мая 1973 г. они тожественно были возвращены в обитель. Архимандрит Алипий, много сделавший для торжества справедливости, по совершении молитвы благодарения Господу, с крестом в руках, со ступеней Успенского храма возгласил праздничную весть: «Сегодня мы с вами имеем большую радость! Промыслом Божиим, по молитвам всех нас, верующих людей, при небесной ходатайстве Пресвятой Богородицы, Покровительницы нашей святой обители, усилия Псково-Печерского монастыря и священноначалия Русской Церкви, увенчались успехом: ризница монастыря, ее ценности и святыни, церковная утварь, издревле с тщанием собиравшиеся благочестивыми людьми, ныне, спустя 30 лет, возвратились из германского плена».

Относительно поиска места погребения настоятеля Псково-Печорской обители, игумена Павла Горшкова, занимается ли кто этим, автору неизвестно. Возможно, что его останки покоятся где-то в сибирской земле, и даже очень может быть, сравнительно рядом с географическим центром России - Красноярском. Но и эту тайну предстоит кому-то вскрыть. В любом случае, жизненный подвиг, организатора первой Российской трудовой школы Трезвости монаха Павла Горшкова: учителя, проповедника, мученика, как пламя свечи указывает путь православному христианину, в сумерках надвигающейся тьмы.

Я постарался представить читателю свой образ того, как прошла жизнь мученика земли русской игумена Павла Горшкова. Мы вместе проследили путь воспитанника русских святых, от его рождения до успения, скромного инструктора трезвости, всем миром построившего дворец трезвости и разместившего в нём Первую Российскую Сергиевскую трудовую школу трезвости, а в годы лихолетий помогавшего и спасавшего от верной гибели несчастных людей. Но это была только видимая, внешняя сторона земного бытия праведника, внутренняя же энергичная пульсация, душевная, а тем более духовная жизнь монаха Павла Горшкова, его путь трезвения - остается для нас загадкой. Мирный, на первый взгляд, бесконфликтный тип монашеского существования, был полон соблазнов, внутренней борьбы, противоречий, бесконечного выбора, принятия решений, смирений и служения. Теперь уже и выражения: «нести свой крест», «восхождение на Голгофу» воспринимается мной иначе, чем прежде.

Не даёт мне покоя вопрос: Вот если предположить, что его убили бы антихристы в 1918 году, то был бы монах Горшков теперь причислен к сонму святых новомученников российских? - думаю, да. Но о.Павлу выпала другая доля. Видимо, Господь батюшку выбрал для того, чтобы очередной раз показать нам, грешным, как следует жить праведно, по христиански: никогда не унывать, всегда, при любых невзгодах, идти вперёд, везде бороться за правду, при этом, не конфликтуя, любить людей и всегда делать добро, не кривить душой, оставаться честным при любых обстоятельствах, не бояться смерти, помогать нуждающимся, обличать ложь, заступаться за обиженных. Это только малая толика примеров из святой жизни праведника. И, конечно же, он учит нас молиться, молиться, молиться, и надеяться только на Бога.

Жив Господь!

Слава тебе, отче Павел, учившему детей правилам христианской жизни! Слава тебе, проповедовавшему рассеянному народу Заповеди Божии! Слава тебе, вестнику святой Трезвости! Слава тебе, чистота немеркнущая, за веру православную пострадавшая! Слава тебе, за Русь Святую стоящему! Слава тебе, за Народ Русский молящему!

Моли Бога о нас, святый мученик отче Павел-трезвенник!

Литература:

1. 1. Агафангел (Догадин), иеромонах. Возвращенные ценности // Журнал Московской Патриархии. 1974. № 1.

2. Алипий (Воронов), архимандрит. Где сокровища Печорского монастыря // Советская культура. 1968. 5 октября.

Аникин С.С. ЖИЗНЕННЫЙ ПОДВИГ СОЗДАТЕЛЯ ПЕРВОЙ РОССИЙСКОЙ ШКОЛЫ ТРЕЗВОСТИ. / http://metanthonymemorial.org/VernostNo113.html

Аникин С.С. Жизненный подвиг монаха Павла Горшкова, создателя первой в России Школы Трезвости: Очерки по истории образования / С.С. Аникин; Краснояр. Гос. Пед. ун-т им. В.П. Астафьева. - Красноярск, 2008. - 100 с.

Аникин, С. С. Духа не угашайте. Жизненный подвиг монаха Павла Горшкова- создателя Школы Трезвости в России / С. С. Аникин. - 2-е изд., доп. - Красноярск : СибГТУ, 2009. - 160 с. - ISBN 5-8173-0332-9 : 70.00

Аникин С.С. Информационное пространство как фактор становления трезвенного мировоззрения: монография. - Красноярск, УГУ-КГПУ, 2004. -103 с.

2. Аникин С.С. Трезвенное воспитание в российской истории педагогики и образования: учебно-методическое пособие. - Краснор. гос.ун-т. - Красноярск, 2006. - 32 с.

3. Аникин С.С. С любовью к Богу, Отечеству, Народу (разговор с соратником) - Красноярск, 2007. - 240 с.

4. Псковские епархиальные ведомости, август 1909, с. 280[2] Псковские епархиальные ведомости, август 1909, с. 281.[3] У «пещер Богом зданных». Псково-Печерские подвижники благочестия XX века, М. 1999. С. 313.

5. Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. - Паломник, 1994. - Т.1. - С. 32-33.

6. Санкт-Петербургские Епархиальные ведомости. Вып. 26-27, 2002, с.185.
Е.К. Грачёва. «Сеющие слезами, радостию пожнут» - воспоминания о иеромонахе Николае (Грачеве). Духовный собеседник. 4 (32), 2002

7. Замский Х.С. Умственно отсталые дети. Приложение - дневник Е.К. Грачевой. М., 1995

8. Малофеев. Н.Н. Знаменитая петербурженка - Екатерина Константиновна Грачева (тетя Катя).

9. Псково-Печерский листок №202 1998, с. 4.

10. Санкт-Петербургские Епархиальные ведомости. Вып. 26-27, 2002, с. 192.

11. Патриарх Алексий II. Православие в Эстонии. М.,1999, с. 411-412

12.Алипий (Воронов), архимандрит. Где сокровища Печорского монастыря // Советская культура. 1968. 5 октября.

13. Дело по реабилитации Игумена Павла Горшкова. Архив Псково-Печерского монастыря

14. В освобожденном Петсери // Вперед за Родину. Красноармейская газета. 1944. № 191. 12 августа.

15. Следственное дело № 1178-44 г.

16.Архимандрит ТИХОН (Секретарев). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь в годы Великой отечественной войны

17. О.А.Калкин. Игумен Павел (Горшков), наместник псково-печерского монастыря

18.Геродник Г. Правда о Псково-Печерском монастыре. М. 1963.

19. Таврион, архимандрит. Вместо славы претерпел поношение. Псковская правда, 19-20 сент. 1997.

20. Пузанов А. И Жертвы произвола. // Новости Пскова, 4 февр.1995.

21. Дело Горшкова П.М. и других. Архив ФСБ ПО.

22. Псковские епархиальные ведомости, август 1909, с. 279.

23. Агафангел (Догадин), иеромонах. Возвращенные ценности // Журнал Московской Патриархии. 1974. № 1.

24. Источники http://www.mitropolia-spb.ru/vedomosty/n26/19.shtml

1. Архимандрит ТИХОН (Секретарев). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь в годы Великой отечественной войны. - www.pskovo

2. В освобожденном Петсери // Вперед за Родину. Красноармейская газета. 1944. № 191. 12 августа.

3. Геродник Г. Правда о Псково-Печерском монастыре. М., 1963.

4. Дело Горшкова П.М. и других// Архив ФСБ ПО.

5. Дело по реабилитации Игумена Павла Горшкова // Архив Псково-Печерского монастыря