Навык революции

Святые отцы утверждают, что чем больше человек упражняется в каком-то деле, тем больший навык он приобретает в нем. Причем, навык этот может быть как злым, так и добрым. Добрый навык приобретается многократным повторением какой-то добродетели, например, частым подаванием милостыни, благотворительностью, странноприимством и прочим. Злой навык приобретается повторением греховного дела. Причем, в первый раз любое дело и доброе и злое делается с трудом, напряжением воли и сил, а с каждым новым разом повторять это дело становится все легче и легче. Со временем навык становится автоматическим, ты совершаешь доброе или злое дело, в котором постоянно упражняешься, практически без осознания того, почему ты так поступаешь. Навык становится второй натурой, которая действует в человеке раньше, чем он сам осознает свои действия. В этом и состоит смысл наших духовных упражнений - подаяния, молитвы, поста, бдений и помощи ближним и прочего, чтобы добродетель стала нашей второй натурой. Но злой навык тоже может стать второй натурой, если злое дело, многократно повторяется.

Давайте рассудим, - если одна личность, совершая грех, не осознавая его грехом получает навык в исполнении зла, может ли такой же навык получить определенное общество, учавствующее в каком-то коллективном деле? Я считаю, что может. Так, банда подростков, один раз удачно ограбившая газетный киоск, и не осознавшая этого деяния как грех, получает навык безнаказанности и успешности греха, следовательно, банда сделает то же самое при первом же удобном случае и затем повторит снова и снова. И если каждый отдельный подросток из этой банды, скорее всего, не отважится пуститься на грабеж в одиночку, и будет дома представлять из себя более-менее приличное чадо своих родителей, то собираясь вместе, это подростки продолжат грабить киоски, пока стражи поряка не положат этому конец. Мы все знаем такие примеры, когда на скамье подсудимых оказываются внешне приличные и адекватные по одиночке дети, которые собравшись в компанию, совершали немыслимые с точки зрения нормального человека преступления, и уже не могли остановиться, пока не попадали за решетку. Причиной возникновения греховного навыка является повторение греха при отстутствии осознания своих действий как греховных, и следовательно, отсутствия покаяния.

Теперь, вернемся к нашему обществу. Сто лет назад наши бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки прямо или косвенно участвовали в революции, приведшей к гибели царя. Конечно, было сопротивление, была и Белая армия, но в основном белые были или убиты, или изгнанны из страны, а все сочувствующие так или иначе репрессированы. Кто же остался? Остались наши предки - красные пролетарии, революционные солдаты и матросы, мещане и малоземельные крестяне. Все эти люди, - не сами по себе, а как единое общество, - получили навык революции, и хотя революция не осталась безнаказанной, но далеко не для всех была и сегодня остается очевидной связь между революцией и последующими испытаниями, выпавшими на долю России.

О чем же мечтало наше общество сто лет назад, когда стремилось к революции? Часть общества мечтала об экономических переменах к лучшему, а часть мечтала в придачу к этому, захватить власть в свои руки, хотела «рулить» страной по своему и жить по своим правилам. Мечты наших предков воплотились в действия по разрушению всякого порядка в стране, путем свержения законной власти, т.е. революции.

Глубинным двигателем революции стала зависть основной массы людей к тем, кто живет лучше, кому Бог дал больше, кто имеет больше возможностей, кому можно меньше трудиться, кто имет доступ к власти и теоретически, может больше наворовать и быстрее обогатиться. Положенная на такую почву агитация большевиков и других революционных дейтелей не могла не принести свои страшные плоды. Если бы не было этой зависти, никакой гений Ленина, никакие германские деньги, никакие обещания земли крестьянам не могли бы устроить такое страшное кровавое месиво, когда погибло все лучшее в России, а сама страна была погружена в кровавый хаос. Зависть сама по себе смертоносна. Она способна убивать и без сопутствующих страстей. Вспомните библейскую историю Каина и Авеля. Каин убил брата, позавидовал тому, что Господь принял жертву Авеля, а его, Каина, жертву не принял. Так пролилась первая в мире кровь человеческая и было совершено первое в мире убийство. Однако, неудовлетворенной зависти часто сопутствует и ненависть к объекту зависти. Ненависть находит в зависти свое обоснование. «Я ненавижу этого человека, потому, что он незаслуженно одарен больше, чем я, а это несправедливо!» Вот картина напряженного и страшного переплетения зависти и ненависти. И напряжение это разрешается в убийство тем более страшное, что вроде бы имеет оправданием восстановление справедливости.

Тогда, сто лет назад, революция, гражданская война и гибель царя, стали следствием переплетения зависти и ненависти, оправдывающихся справедливостью. Российское общество, сверху до низу пронизанное завистью к более удачливым и богатым, к тем, кто был облечен властью, искало себе объект ненависти и нашло его. Этим объектом стало тогдашнее руководство страны, олицетворением которой являлся царь Николай II. Именно на свержение монархической власти и была направлена вся сила зависти и ненависти общества. Безумие охватило всех. Бедным хотелось без труда разбогатеть, убив богатых и отобрав их имущество и земли. Богатым, но не допущенным к власти, хотелось самим управлять страной, их возмущение вызывала наследственная царская власть, причем, каждый из либералов скромно считал себя намного умнее, порядочнее и способнее к государственному управлению, чем царь и его наследник. Страсти так разгорелись, что в конце концов вылились в действия. Сначала это были открытые и бессовестные дебаты в светских салонах о возможности навести порядок путем ликвидации ненавидимых обществом «шпионов» и «предателей» из царской семьи, царских министров-реакционеров и консерваторов, а затем разговоры перешли в активные революционные действия части общества при попустительстве или молчаливом согласии остальных. К чему они привели - мы все с вами знаем.

Итак, революция совершилась, и наше российское общество приобрело общий греховный опыт. Причем, я не сомневаюсь, что если бы показать либералам тех лет, каждому по отдельности, в красках историю постреволюционной России и спросить их - хотели ли бы они ТАКИХ изменений для России, и вообще, хотели ли они ТАКУЮ революцию, - то абсолютное большинство в ужасе бы отреклось от всех своих либеральных убеждений. Если бы каждый из тогдашних либералов, революционных солдат или пролетариев по отдельности имел возможность в спокойной обстановке подумать о том, к чему могут привести заигрывания с революцией, я думаю, многие бы осознали, чем все это грозит для страны. Но, к сожалению, они не могли думать по-отдельности. Наше общество в то время было одной нерассуждающей толпой, ведомой вспыхнувшими страстями, стадом, в котором каждый подбадривает другого в его греховном возбуждении и подталкивает соседа смелее решиться на то, на что по отдельности никто бы никогда не решился. А направляла это стадо внешня сила, умело использовавшая накал страстей и отсутствие осознания своих действий. Много сегодня есть версий о том, кто и зачем раздувал в России революционную пропаганду. Не буду углубляться в эту тему, потому, что уверена, - если бы не общее проваливание общества во тьму зависти и ненависти, то никакая пропаганда бы не имела успеха.

Чему же мы, как общество, научились в результате революции? Какой навык приобрели? Мы научились решать проблемы со своей больной головой с помощью гильотины. Мы были искушаемы и не выдержали искушения, приобретя навык капитуляции перед грехом. Мы приобрели навык сваливать свои проблемы и жизненные неудачи на кого угодно, только не виня себя самих. Мы научились ненавидеть «их», определяя себя безусловно умнее, лучше и достойнее, чем «они». Мы научились избавляться от боли, причиняемой завистью, убивая невиновных, тех, кто вызывает эту зависть. Мы начились попирая все божественные законы, устанавливать свою собственную справедливость на земле через грабеж, убийство и предательство. Мы научились с чувством собственной правоты физически устранять целые классы тех, кто нам мешает вершить нашу справедливость. Мы научились действовать не думая, научились не искать глубоких причин. Мы научились охотнее верить лжи, чем правде, с удовольствием пересказывая друг другу гнусные слухи и мерзкую клевету про «них». Мы научились с жадностью потреблять информацию о том, что еще натворили «эти», и выливать свою ненависть в желчном проклятии. Мы научились не почитать и слушаться, а хулить и проклинать власть. Мы научились концентрировать свою ненависть на том, кто больше всех находится на виду во власти, делая из него козла отпущения. Мы научились возмущаться и гнушаться призывами к терпению или самоограничению ради блага своей страны, которая находится в состоянии военных действий. Мы научились предавать и ненавидеть тех, кто за нас сражается, мы научились морально унижать их и подло стрелять им в спину. Мы научились всю жизнь жить мечтами, что мы могли бы и сами рулить городом, областью, страной, и делали бы это намного лучше, чем «эти».

И хотя нам, потомкам революционеров, довелось увидеть последствия разрушения России через всеобщую зависть и ненависть в российском обществе, но мы так и не сделали духовных выводов и до сих пор не осознали того, чему же мы все-таки коллективно научились сто лет назад. Мы до сих пор не понимаем того, что стало питательной средой для исторической и духовной трагедии нашей страны. Мы так и не научились думать и переоценивать наши добрые и дурные навыки. Ведь, я уверена, каждый из нас по отдельности, хороший, умный, добрый и рассудительный человек. И каждый желает и себе и близким и своей стране только блага и ничего больше. Только вот коллективный навык зависти и ненависти, прикрывающихся справедливостью, тянет нас повторить, не думая то, что уже когда-то было.

Овчаренко Диана Львовна, бакалавр теологии, магистр религиоведения