|
Вот и ушел от нас в селения
небесные архимандрит Кирилл (Павлов), великий православный старец, духовник
всея Руси, как называют его в народе. Тяжело и трудно писать о человеке,
который многие годы составлял значимую часть твоей жизни, был твоим духовным
отцом и защитником. Без преувеличения можно сказать, что он сделал из меня
другого человека. Это были поистине счастливые годы духовного становления,
когда посчастливилось общаться с ним, получать наставления и мудрые советы,
обсуждать насущные проблемы нашего земного бытия...
Сообщение о его кончине пришло вечером 20 февраля. И что примечательно, в
коротких телефонных разговорах с людьми, близко знавшими его, звучала одна и
та же мысль, что эта горестная весть - неправда, ошибка. Какое-то время не
хотелось в это верить и мне, и моим близким, пока духовное чадо батюшки,
протодьякон Николай не зарыдал в трубку в разговоре со мной...
Эта история произошла давно, наверное, сейчас трудно вспомнить в каком году.
Отец Кирилл принимал тогда исповедь у всех желающих в крестильне храма
Преображения Господня в Переделкино. Он тогда уже частенько болел, и
Святейший Патриарх Алексий, чтобы оградить старца от лишних волнений и
многочисленных посетителей, иногда забирал его в свою подмосковную
резиденцию. И многие люди, кто нуждался в его совете, не знали, что есть
такая счастливая возможность - просто приехать на электричке в Переделкино и
увидеть батюшку.
Нина весь вечер прилежно готовилась к первой в своей жизни исповеди,
аккуратно записывая свои прегрешения в ученическую тетрадку. Она старалась
вспомнить все, что мучило и беспокоило ее душу...
Утром во дворе храма уже собирались люди. Одни стояли молча и сосредоточенно
думали о чем-то своем, сокровенном, другие тихо переговаривались между собой.
И вот наконец из ворот Патриаршей резиденции вышел улыбающийся своей широкой
улыбкой батюшка Кирилл с крестом и Евангелием в руках. Вслед за отцом
Кириллом все вошли в крестильню. Сравнительно небольшое помещение сразу
наполнилось до отказа, но было как-то по-домашнему тепло и уютно.
Неспешно, с какой-то особой торжественностью батюшка начал читать молитвы
перед исповедью. «Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и
земли...» - дивным и редким распевом произносил батюшка слова Символа Веры. И
казалось, что его негромкий голос проникает прямо в сердце, в самые глубокие
уголки души. Становилось тепло, радостно, у многих в глазах поблескивали
слезы...
Подошла очередь исповедоваться и Нине. Дрожащей от волнения рукой она
протянула батюшке свою сложенную вчетверо тетрадку. Отец Кирилл ласково
посмотрел на нее, положил свернутые листочки в одну руку и накрыл сверху
другой. Затем неторопливо стал отвечать на изложенные в них вопросы. Как
впоследствии рассказывала сама Нина, батюшка ответил на все, притом именно в том
порядке, как это было написано. С тех пор жизнь ее начала меняться. Символ
Веры навсегда вошел в ее сердце.
Впоследствии я сам однажды столкнулся с подобной прозорливостью отца Кирилла,
когда один патриотически, но чересчур решительно настроенный автор настойчиво
уговаривал меня опубликовать в «Руси Державной» его статью. Положа руку на
сердце, мне почему-то не хотелось этого делать. И я принес книжечку с этой
статьей на суд отцу Кириллу. Он взял ее в руку, как бы взвешивая, и после
некоторого молчания промолвил: тебе это не надо! Книжечку эту он даже не
открывал...
В день прощания с батюшкой Троице-Сергиева Лавра была переполнена. Те, кто,
не приехал с раннего утра, вообще не смогли войти на территорию монастыря.
Плотно прижавшись друг к другу стояли люди в Успенском соборе, где служилась
заупокойная литургия. Отпевал батюшку Святейший Патриарх Кирилл. Сослужили
ему архиереи нашей Матери-Церкви, которые съехались со всех концов необъятной
Руси. Многих из них в свое время батюшка постригал в монашество, исповедовал
и наставлял.
Молча и сосредоточенно стояли в храме рядом седовласые священники и молодые
семинаристы, скромные старушки, молодые парни и девушки. Русская Православная
Церковь прощалась со своим великим сыном, подлинным воином Христовым. И, наверное,
неслучайно эта последняя встреча происходила 23 февраля в день Защитника
Отечества. Старец Кирилл Павлов, герой Советского Союза, всю свою долгую,
наполненную глубокой молитвой жизнь защищал наше Отечество. Во время войны в
окопах Сталинграда, а потом - в Церкви Христовой. Его прямой, как стрела путь
так и прошел по видимым и невидимым фронтам борьбы со злом и защиты любви и
добра.
Прощаясь с нашим дорогим батюшкой мы с супругой прикоснулись к его
благословляющей руке. Она была поразительно теплой и мягкой. Казалось, что
вот-вот сейчас батюшка встанет и скажет всем нам самые нужные для каждого
слова...
Еще два с лишним часа после отпевания в собор шли и шли нескончаемым потоком
люди, чтобы в последний раз припасть к отцу Кириллу...
Когда выносили из собора обитый белой материей гроб, пошел мягкий, пушистый
снег. Он медленно падал на землю и на плечи сотен людей. Сама природа как бы
утверждала выражение: «пусть земля ему будет пухом!»
«Вечная память, вечная память» - пели хор Троице-Сергиевой Лавры и все люди,
кто стоял у могилы батюшки. Пели и мы с моим сыном. А в самом конце прощания
хор запел вдруг пасхальные песнопения, и загремели по Лавре преподобного
Сергия безсмертные слова: «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!» Как бы
подтверждая твердую уверенность православной веры: батюшка наш рядом, он не
ушел, он всегда в сердце каждого из нас...
С портрета на письменном столе задумчиво смотрит на меня батюшка Кирилл. И я
вновь слышу его дрожащий, проникновенный голос в крестильне Переделкинского
храма. Он поет Символ Веры: «Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца
небу и земли...»
Андрей Печерский
|
