III.3. В окружении арабских детей и обрусевших сестер
Педагогический талант умудренной жизненным опытом игуменьи Тамары стал проявляться уже в 50-е годы, но с особой силой он окреп в последующие десятилетия. Она всегда заботилась о пополнении монастыря новыми насельницами, причем, не только из европейских и американских приходов РПЦЗ, но и из местного арабского населения. К ней с почтением относились арабские жители деревни А-Тур, где располагалась русская обитель. Игуменья назначила ночным сторожем монастыря араба Муссу («дедушка Мусса». - Примечание автора), а привратником - ослепшего араба-христианина Мустафу, пользовавшегося на протяжении многих лет большим уважением у монастырского начальства и сестер. К нему с симпатией относились нескольких поколений русских паломников, привозивших по просьбе Мустафы ...пачки с сигаретами из Европы и Америки.
Монахиня Екатерина (Самара) рассказывала: «Наша матушка Тамара была воплощением любви и смирения. Всех людей, знавших ее и отца Димитрия, покоряли их беспредельная доброта и внимание отношение ко всем - монашествующим или мирянам, независимо от их национальности и даже вероисповедания. В общении со всеми окружающими они были исключительно просты и относились ко всем только с любовью и неподдельной добротой. Так, однажды из Назарета в деревню на Елеон переселилась одна очень бедная арабская семья. Узнав об этом, матушка Тамара или отец Димитрий поoчередно, но практически ежедневно посылали меня в дом этой семьи, чтобы передать разные продукты или угощения. Причем, это была даже не православная, а мусульманская семья».
Само имя матушки Тамары, ее происхождение из императорской семьи стало широко известно в зарубежных приходах. Только одно ее имя, словно магнитом притягивало многих верующих женщин в далекую Святую Землю. Они хотели принять монашество именно в Елеонском монастыре. Oднако были и исключения, о чем рассказывала прибывшая в монастырь около 1979 года монахиня Марина (Черткова), ныне - хорошо знающий свое дело библиотекарь обители и опытный экскурсовод, сопровождающий паломников по Святой Земле: «...Я поступила из Франции, когда матушка Тамара уже была совсем старенькая. Но это не помешало подробно расспросить меня, откуда я, какое мое образование и т. д. и назначить послушания... Я поступила на Елеон не из-за матушки Тамары, а потому, что мне очень понравились церковные службы этого монастыря». Современницы монахини Марины хотели бы ей по-дружески возразить и напомнить, что порядок и красота богослужений, а также пение сестер на Елеоне были большой заслугой и многолетним трудом игуменьи Тамары и архимандрита Димитрия.
Некоторые состоятельные арабские семьи из числа христиан тоже стали отдавать своих дочерей «на воспитание к матушке Тамаре» и тем самым они материально подкрепляли казну обители. Всего за годы правления игуменьи Тамары в монастырь было принято около двадцати православных арабок, правда, не все из них остались на Елеоне (В 2016 году в обители подвизалось 12 обрусевших монахинь арабского происхождения, 5 похоронены на кладбище. - Примечание автора).
Арабки прибывали на Елеон из Вифлеема, Бейт-Сахура, Рамаллы, Тайбе, Бейт-Джалы и даже из Иордании.
Монахини Тамара Хури и Феоктиста Ягнам
Самой младшей арабской девочке Ларисе (Хури; ныне - монахиня Тамара) было всего 4 года, когда ее взяли на воспитание в Горний монастырь, а в свои восемь лет она оказалась в Елеонской обители. Лариса в детском и отроческом возрасте была «жезлоносицей» в Елеонском монастыре, а после пострига стала личным секретарем начальника Русской духовной миссии, архимандрита отца Димитрия.
В игуменской с 1956 года воспитывалась и трудилась 8-летняя арабская девочка по имени Елена (Рахеб), ставшая впоследствии монахиней Вероникой.
Арабская девочка Елена Рахеб. Ныне - монахиня Вероника
- Мое воспитание проходило в игуменском доме под руководством матушки Тамары. 25 лет я не отлучалась от нее - до самой ее кончины. Я, как и другие арабские девочки, называла ее своей «аммой», то есть мамой. С детства благодаря матушке Тамаре я полюбила в монастыре все-все русское, даже «Божьи каши - манные и гречневые» и, конечно, красные борщи. Я выполняла самые разнообразные послушания: пела, делала свечи, шила, плела четки, убирала, помогала в иконописной. Причем, русскому языку и швейному делу меня учила сама матушка Тамара, а вышивать сестра Феоктиста, - рассказывала монахиня. - Пришла я в наш монастырь еще в восьмилетнем возрасте и уже тогда знала на русском языке три молитвы: «Отче наш», Трисвятое и «Господи, помилуй». Выучила эти молитвы в моем родном городе Вифлееме. Наша арабская семья имела и греческие корни, а фамилия Рахеб в переводе на русский означает «монашеский». Родительский дом располагался почти рядом с базиликой Рождества Христова, где меня и крестили. Так уж случилось, что мои родители рано развелись, и я до восьми лет воспитывалась бабушкой. Это от нее я узнала первые русские слова и молитвы. В нашем доме часто останавливались русские монахини из Елеонского монастыря, когда они приезжали в Вифлеем на большие праздники. В доме бывала и монахиня Татиана, которую мы с братиком Ильей называли «русской бабушкой». Мой отец был военным, и вот в 1956 году моя бабушка должна была уехать к нему в Кувейт, где он в то время служил. А меня она тогда и привезла в монастырь - «только на пару месяцев», а получилось - на всю жизнь... До 25 лет за мной «охотились» все мои родственники, чтобы забрать меня из монастыря, но всех усилия были напрасными. Под влиянием и покровительством матушки Тамары я всю жизнь прожила только в обители. Никуда отсюда не уходила, никогда не было у меня и мысли блуждать по монастырям или менять их. Матушка Тамара стремилась дать всем арабским девочкам настоящее русское образование и вместе с отцом Димитрием поддерживала русский дух в обители. Сама она преподавала нам русский и церковно-славянский языки, а также русскую литературу. Не ошибусь, если скажу, что наша любимая игуменья Тамара своими рассказами о фантастических по красоте белых ночах в ее родном городе детства на Неве, о дивной природе вокруг старых русских монастырей, о деревянных церквах и избах на берегах Волги навсегда влюбила в «Россию от росинки до звезды» не только одну меня, но всех нас, девочек-арабок... Вот так и вышло в моей жизни, что от рождения по национальности я - арабка, а по самосознанию чувствую себя ...русской! Хотя я никогда в России не жила и даже ни разу там не была (смеется)».
Инокиня Вероника Рахеб в монастырском саду
В 50-е годы на Святой Земле обозначилось растущее недовольстве православных арабов греческим руководством в Иерусалимском Патриархате. Местные арабы, не понимавшие по-гречески, требовали частичной «арабизации» церкви, вспоминали монахиня Феоктиста и другие сестры. Некоторые родители из числа арабов-христиан охотно отдавали своих девочек на воспитание или обучение русскому языку в Елеонский монастырь и в Вифанскую школу. Жители арабской деревни А-Тур сначала удивлялись, почему это арабские родители привозят сюда из разных деревень своих девочек и отдают их на обучение и воспитание именно в русский монастырь. Однако позже они смирились с этим и поняли, что арабские девочки по вероисповеданию были не мусульманами, а христианами.
Игуменью Тамару и членов Миссии неоднократно и с удивлением спрашивали русские священнослужители и многие участники паломнических групп: Зачем так много арабок принимать в русский монастырь и устраивать для них здесь детский сад и школу? Этих арабок крестили в монастыре или они уже до поступления обитель перешли из ислама в христианство? Игуменья Тамара, уже привыкшая к подобным вопросам, воспринимала их спокойно и отвечала гостям обители, что на Святой Земле живет немало арабов-христиан, а христианство проповедовалось на арабских землях еще во времена святых апостолов. Арабов-христиан, объясняла она заинтересованным людям, связывают с арабами-мусульманами только общий язык и письменность. При этом матушка Тамара иногда подзывала к себе отроковицу Елену Рахеб и та кратко рассказывала гостям уже заученную ею наизусть историю о том, как еще в младенчестве крестили ее по православному обряду в Вифлееме, причем, «именно в той самой пещере, где родился Богомладенец Иисус».
Иерусалимские греки не раз и даже с упреками выговаривали отцу Димитрию при встрече с ним: «Почему без согласования с нами вы принимаете в свою зарубежную церковь арабских девочек из наших приходов? Это же дети не русские. Они из семей наших православных прихожан...» «А отец Димитрий, рассказывала монахиня Вероника (Рахеб), отвечал примерно так: «Потому что вы не открыли им женский православный монастырь, вот они и приходят добровольно к нам. Другие ваши девочки уходят в католические монастыри. Кто же будет хранить Православие на Святой Земле, как не наш Елеонский монастырь?!.»
Продолжение следует