Прощание в Иерусалиме

РОВНО двадцать лет назад автор этих строк сподобился побывать на Святой Земле, и эта паломническая поездка, от Московской Патриархии, была приурочена именно к великому празднику Успения Богородицы. Утро 22 августа 1996 года начиналось в Свято-Даниловом монастыре, откуда мы выезжали, а ночь встречали уже под звездным небом Вифлеема, в восьми километрах южнее Иерусалима, где нас разместили в новой арабской гостинице, стилизованной под вертеп. Через несколько лет в Бет-Лехеме, так по-арабски звучит имя города, появилась и улица Путина... В переводе Вифлеем - «город хлеба», древнее его название Ефрафа - «плодородие». Сам Господь говорит о Себе: «Хлеб, сшедший с Небес»...

ИЗ «ГОРОДА ХЛЕБА» - В СТОЛИЦУ МИРА

Уже в 3.45 утра в номере раздался звонок: подъем. (Программа поломничества была очень насыщенной, во все последующие дни поднимались в 5, самое позднее 6 часов). Вскоре уже были в автобусе, первый выезд - в Иерусалим, на литургию, в Гефсиманию.

Гефсимания - это евангельское село близ крепостных стен древнего Иерусалима, гдe располагается храм Успения Богородицы - место, где Она была погребена. Светает здесь рано, тихий город уже озарен весь легким утренним солнцем. Вифлеем сейчас - территория палестинской автономии, в городе живут в основном мусульмане, хотя когда-то большинство составляли православные арабы.

Вырулив из теснины вифлеемских улиц, автобус быстро набирает скорость на автостраде, ведущей в Иерусалим. Наш гид, матушка Елена из Горненского монастыря показывает на синагогу рядом с дорогой: здесь похоронена библейская Рахиль, супруга патриарха Иакова, мать праведного Иосифа.

. «...И погребена на дороге в Ефрафу, то-есть Виф­леем. Иаков поставил над гробом ее памятник. Это надгробный памятник Рахили до сего дня» (Быт. 35, 19-21).

Место ее погребения издревле почиталось не только евреями, но и мусульманами. У гробницы молились о даровании дождя в засуху, беременные женщины, также как и бесплодные, брали камешки отсюда, носили при себе (Рахиль долго была бесплодна). У входа в синагогу, которая располагается здесь - два солдата с автоматами.

А вскоре мы подъезжаем к блок - посту, где уже скопилась вереница легковушек, фургонов, автобусов. Здесь заканчивается зона палестинской автономии и начинается израильская территория. Солдаты выборочно проверяют машины, документы. Молодой служивый, с «узи» подмышкой, улыбнувшись, на почти чистом русском желает нам хорошего отдыха.

Евреев из России (и из СССР) мы потом неоднократно встречали, в том числе среди военнослужащих. Тогда это было ещё непривычно...

Здесь, кстати, армейскую службу проходят и девушки. Это нас пытались, и почти с успехом - разоружить, израильтяне же прекрасно понимают, что такое армия. Патриотизм - в великой чести. Молодёжь служит с удовольствием, как это и должно быть в суверенном и уверенном государстве.

Вот, наконец, подъезжаем к Столице мира, открывается панорама Старого Города, обнесенного крепостной сте­ной, сверкает золотом «Купол Скалы» (одна из главных святынь мусульман), и вскоре наш автобус, притормаживая, спускается вниз, в долину, где некогда протекал поток Кедрон.

Эта долина, отделяющая Елеонскую гору от Иерусалима с восточной стороны, называется еще Иосафатовой, по имени царя, погребенного здесь. Meсто это многократно упоминается в Священном Писании, в первый раз - во времена царя Давида (X в. до Р. X.).

Долина Кедрона издавна почитается как Долина Суда: и христиане, и иудеи, и мусульмане считают, что именно здесь будет прохо­дить Страшный Суд над миром, когда состоится Второе Пришествие Христа, и каждый человек, живший когда-либо на земле, воскреснет и предстанет именно здесь на Суд Божий.

«Я соберу все народы, и приведу их в долину Иосафата, и там произведу над ними суд» - говорит Господь устами пророка Иоиля (гл.3).

Спуск в эту долину - мимо церкви св. Стефана, которая воздвигнута на месте казни первомученика, побитого камнями после пламенной проповеди о Христе в синедрионе (Деян.гл.6-7).

На склоне - обширное еврейское кладбище с древнейшими памятниками.

Вот каменный куб, вырубленный из скалы и увенчанный воронкообразной крышей. Это столп Авессалома, взбунтовавшегося против своего отца - царя Давида. По преданию, Авессалом воздвиг его, чтобы оставить о себе память... Память осталась, но печальная. У Авессалома были очень красивые, густые и длинные волосы, которые он холил... Они же его и погубили: скрываясь от погони, он запутался ими в деревьях, и был схвачен.

Назидание для современного человека весьма поучительное. До сих пор иудеи, проходя мимо, считают долгом бросить камень в этот памятник.

Здесь же - целый лабиринт еврейских гробниц в скале. В одной из них погребен брат Господень св. Иаков, пер­вый епископ Иерусалимa, которого иудеи сбросили с кровли Храма и, добив внизу, свергли в Иосафатову до­лину со стены... Чуть поодаль - четы­рехугольный памятник с пирамидальной крышей: здесь погребен праведный Захария, отец Иоанна Предтечи, убитый «между жертвенником и алтарем храма» (Мф.23.35)...

О, древний Салим, о древний Иевус, о избранный Город Божий, Престол Господа, город Святой... Город, где убивали пророков и распяли Сына Божия, Город, обра­щавшийся в груды камней и вновь восстававший из пепла, Город праведных и Город нечестивых... - с трепетом ступаем мы на твою землю. "Вот стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим» (пс.121).

Вверху, в нескольких сотнях метров от Кедрона тянется крепостная стена древнего Иерусалима, в этом месте в город вводят Овчие ворота (они же Львиные, Стефановы, Гефсиманские).

В двухстах метрах от них - Золотые ворота, через которые Господь, по христианскому преданию, входил в Иерусалим за несколько дней до Крестных страданий. Они вели во внешний двор Храма. Их не раз закладывали, но замуровал окончательно в 1541 году Османский султан Сулейман Великолепный. Он знал, что иудеи именно к этим вратам относят слова пророчества Иезекииля (44,1-2): «И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным лицом на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдёт ими; ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены».

Чтобы всячески воспрепятствовать «входу» этому (согласно одному из преданий), перед запечатанными вратами было устроено и обширное мусульманское кладбище. Расчет был на то, что евреи не могут ступать сюда, чтобы не оскверниться (кладбище считалось нечистым местом). А уж тем паче - их священники и Предтеча Мессии.

В соответствии с этой простовато-хитроватой, однако же построенной на вере логикой, предполагалось даже (по одной из легенд), что поскольку с явлением Помазанника начнется воскресение мертвых, то захороненные здесь турецкие воины, восстав, успеют поразить самого Мессию (их же воскресившего!), и Он не войдёт в Иерусалим, в котором таким образом сохранится исламское владычество.

Замурованные Золотые ворота выглядят как слепые. У арабов каждый из двух входов имеет свое наименование: южный - «Ворота Милосердия» и северный - «Ворота Покаяния».

Что же касается пророчества Иезекииля, мы хорошо знаем, что его глубокий, духовный смысл прообразует Приснодеву Марию, и оно всегда читается, наряду с двумя другими паремиями (ветхозаветными текстами), в праздники Пресвятой Богородицы.

* * *

Мы выходим из автобуса у подножия Елеонской горы, на которой, совсем неподалеку, возвышаются пять куполов русского храма Марии Магдалины, построенного в 1888 г. императором Александром III и его братьями, в честь матери. Здесь же - Гефсиманский сад, где любил бывать Господь со Своими учениками, и где молился Он в последнюю ночь, когда Его предал Иуда и схватили стражники...

Как здесь все близко к тому времени, рядом! Вот олива, у которой, по преданию молился Христос, и кровавый пот выступал на лице Его, а рядом, в метрах двухстах ниже, назначено было упокоиться Той, от Которой Он благоволил явиться в этот мир, Которая нянчила Его и ласкала, обливаясь слезами любви и страданий - от раннего его человеческого младенчества до положения во Гроб...

Сколько святых страданий перенесло Ее чистое, кроткое сердце ради Того, кто сотворив все, с величайшим смирением отдал Себя на смерть Крестную ради всех нас...Сколько она претерпела, пережила, многострадальная Мати Божия!

«НОСИТЕЛЯ ВСЕЛЕННЫЯ МЛЕКОМ ПИТАВШАЯ...»

«С самого детства Она как бы носила в Себе всю возможность человеческого спасения, все неисчерпаемое богатство благодати, имевшей излиться на человечество, - говорит в слове на Успение архимандрит Иоанн Крестьянкин (+2006). - Но для того, чтобы стать Матерью Сына Божия, Она должна была добровольно выйти из мира греха и смерти, отказаться от всех земных привязанностей и добровольно избрать для Себя путь приснодевства, совершенно чуждый сознанию ветхозаветного человечества. И это Она совершила!» (выд. мной - С.Р).

Воспитываясь с самого младенчества в храме, Она приобрела все те добродетели, не имея которых не могла бы Она стать Матерью Божией. Помимо того, и Ее личное совершенство, особая целостность Ее души, всецело прилепившейся ко Господу, сделали это возможным.

Для осуществления определения Предвечного Совета о воплощении Сына Божия нужно было, чтобы воля твари (то есть человека) соответствовала воле Творца. Поэтому-то и ожидало человечество тысячелетиями, когда же среди людей появится та, Которая скажет: "Се раба Господня, да будет так, как угодно Богу!"

О Приснодеве читаем мы у псалмопевца: "Вся слава Дщере Царевы внутрь..." (Пс. 44, 14)... Мы верим, что Господь благоволил воскресить Ее пречистое тело. И относя к Ней пророческие слова: "Предста Царица одесную Тебе" (Пс. 44, 10), мы верим в то, что по совершении Своего земного поприща предстоит Она теперь у Престола Божия как Царица».

* * *

Мы не можем представить, сколько страданий претерпела Она от подозрений и злословий, «зачав от Духа Свята» Спасителя мира, Которого, не имевшая где главу преклонити, родила в пещере, в вертепе для скота...А когда принесла Его по Закону в сорокой день в храм, то услышала, встреченная старцем Симеоном, пророческие слова: «Вот, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, - и Тебе Самой оружие пройдёт душу, - да откроются помышления многих сердец». Эти слова скорбью отозвались тогда в сердце Пречистой, а вскоре пришлось бежать с Младенцем всем Семейством на чужбину от Ирода-детоубийцы, на целых семь лет, в скитаниях и лишениях...

«Дыханием Своим Сына Своего возлюбленного согревающая...Носителя вселенныя млеком Своим питавшая» - Она была самой счастливой Матерью на земле, и - Самой многострадальной. Святые отцы говорят, что никто не претерпел таких лишений на земле, как Матерь Божия. Видя Сына Своего, абсолютно безгрешного и принесшего Божественную любовь ко всем людям - преследуемого как преступника, а потом поругаемого, связанного, избиваемого - как страдала и терзалась Она Своим сердцем!.. Невозможно представить, с какой болью видела Она Сына Божественного, распинаемого на Кресте - за Любовь, за Милость, за Добро! Нет на земле, и не было и не будет скорби выше этой...

* * *

Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский (+1966) пишет: «...Все, кто ненавидел Иисуса Христа и не веровал в Него, кто не понимал Его учения, вернее сказать, не хотел понимать так, как понимала Церковь, кто хотел Христову проповедь заменить своими человеческими умствованиями - все они ненависть ко Христу, к Евангелию и Церкви переносили на Пречистую Деву Марию. Хотели унизить Мать, чтобы тем разрушить и веру в Её Сына, создать ложное представление о Ней среди людей, чтобы иметь возможность и всё христианское учение перестроить на других основаниях.
   В утробе Марии соединился Бог и человек, Она была Той, Которая послужила как бы лествицей для Сына Божия, сшедшего с неба. Нанести удар почитанию Её - значит ударить христианство по корню, разрушить в самом основании.

   И самое начало Её небесной славы ознаменовалось на земле вспышкой злобы и ненависти к Ней неверных. Когда после Её Святой кончины, апостолы несли Её тело для погребения в Гефсиманию к выбранному Ею месту, Иоанн Богослов впереди нёс райскую ветвь, которую за три дня перед тем Архангел Гавриил принёс Святой Деве, придя с небес возвестить Ей о предстоящем переходе Её в небесные обители.

    «Во исходе Израилеве от Египта, дому Иаковля из людей варвар» (Пс.113,1),начал апостол Петр, «Аллилуиа» подхватило всё собрание апостолов и их учеников, как, например, Дионисий Ареопагит, также чудесно доставленных тогда в Иерусалим. И когда пелась эта священная песнь, называвшаяся у евреев «великая аллилуиа», т.е. великое «хвалите Бога», один еврейский священник, Афоний, подскочил к носилкам и хотел, опрокинув их, бросить на землю тело Богоматери.

   Дерзость Афония была тотчас наказана:

   Архангел Михаил невидимым мечом отсек ему руки, оставшиеся висеть на носилках. Поражённый Афоний, испытывая мучительную боль, в сознании своего греха обратился с молитвой к ненавидимому им дотоле Иисусу и был тотчас исцелён. Он не замедлил принять христианство и исповедать его пред своими бывшими единоверцами, за что и принял от них мученическую кончину. Так попытка оскорбить честь Богоматери послужила к Её большему прославлению.

   Враги Христовы не решились больше тогда грубою силою проявлять своё непочтение к телу Пречистой, но злоба их не прекратилась. Видя, что христианство всюду распространяется, они начали распространять про христиан разные гнусные клеветы. Не пощадили они и имя Матери Христовой...»

ВЫСЕЧЕНА В КАМНЕ НЕБОЛЬШАЯ ПЕЩЕРКА...»

Здесь, в глубине Кедронской долины, со временем была высечена гробница Божией Матери, располагающаяся в ка­менной пещере. По преданию, Сама Богородица просила похоронить Её в месте, где покоились святые Её родители, которые некогда приобрели этот участок в Иерусалиме для фамильного кладбища. Второй был куплен в самом городе, недалеко от Овчих ворот, именно в обустроенном там жилище и явилась на свет Пречистая.

В 326 году св. царицей Еленой над пещерой-гробницей был поставлен храм, а над каменным ложем, на котором три дня покоилось тело Богородицы, сделана небольшая мраморная часовня, подобная кувуклии (греч. «ложе») над Гробом Господним.

Он сохранялся до начала XI в., когда был разрушен, но сама гробная пещера уцелела...

Вот как описывал это место игумен Даниил, первый русский паломник, побывавший здесь в то время, при короле Балдуине I (который его, кстати, очень полюбил и всячески привечал, помогал ему):

«Расположен гроб святой Богородицы на ровном месте: была высечена в камне небольшая пещерка с маленькими дверьми, чтобы мог, наклонясь, войти человек; а в глубине той пещеры, напротив дверец, как бы скамья высечена в том же пещерном камне, - на той скамье и было положено тело Пречистой Владычицы нашей Богородицы, и оттуда же взято было в рай, оставаясь нетленным. По высоте пещерка та повыше человеческого роста, а в ширину четыре локтя и так и так; снаружи она, как терем, красиво отделана мраморными плитами. А сверху над гробом святой Богородицы была выстроена очень большая клетская церковь во имя святой Богородицы Успения; ныне же разорено погаными то место. Расположен гроб святой Богородицы внизу под великим алтарем этой церкви». («Житие и хождение игумена Даниила из русской земли»).

Нынешний вид храм обрел в 1130 году, стараниями Мелисенды, дочери короля Балдуина II, затем королевы Иерусалимской. В 1161 г. она была похоронена в крипте, рядом с приделом свв. Иоакима и Анны, об этом сообщает надпись на вмурованной в пол каменной плите.

С тех пор к гробнице Божией Матери ведет от внешнего входа вниз в подземелье, в пещерную церковь лестница, шириной шесть с половиной метров, 48 ступеней. Посредине ее, справа и слева - углубления. Это приделы, устроенные в память святых родите­лей Девы Марии Иоакима и Анны (справа, 23 ступень) и праведного Иосифа Обручника (слева), которому была отдана Ма­терь Божия на сохранение.

Храм внизу, представляю­щий большой грот-пещеру, нависает древним закопченным ка­мнем сверху, а вот стены все в радостном многоцветии паникадил, икон, украшений, лампад.

Подземный храм имеет крестооб­разную форму, в центре - кувуклия, гробная пещера, имеющая два входа, с запада и севера. Множество разноцветных лампад, сияние свечей, благоухание ладана... Каменное ложе внутри Гро­ба Пречистой, на котором Она покои­лась, сбоку прикрыто небьющимся стеклом, сверху - мраморная плита, престол, на котором ежедневно совер­шается Литургия.

* * *

Мы приехали, когда шла утреня. Весь Успенский пост за утреней здесь по­ется параклисис («усердная молитва», с каноном и акафистом Божией Матери), с поминовением имен всех желающих (ведется особая запись). Эти прекрасные службы собирают в храм множество иерусалимских верующих, люди приходят целыми семья­ми, в праздничных одеждах, принося цветы и свечи.

Наши священники сослужили гре­кам, в храме было множество народа, и все мы чувствовали особое присут­ствие здесь Самой Божией Матери.

С трепетом, перекрес­тившись, сделав земной поклон, пробираемся, пригибаясь, в лаз, примерно с метр высотой. Вот оно, Святое место Её упокоения, каменное ложе, сохранившее след тела... Сверху оно покрыто мраморной плитой, это православный престол, сбоку - стек­лом, хорошо виден светлый скальный камень, на нем - записки с мольбами, деньги, которые народ ухитряется втис­нуть сюда.

Ну как удержаться, не послать записочку Ей Самой!..

Над ложем разноцветные лампады, благо­ухание. Прикладываемся, молимся с вели­ким трепетом и благоговением Богородице о родных и близких, о нуждах и печалях, о всей стране нашей многострадальной и о наших епархиях.

По­том, через боковой, еще меньший лаз, с северной стороны, выкарабкиваем­ся из часовни. Рядом ниша в пещерной стене, обстав­ленная иконами, здесь мы и находим свое место...

Идет литургия, в храме непривычно шумно для нас (как молиться!), люди снуют туда-сюда, громко переговариваются. Здесь и паломники, и местные арабы, много священно­служителей. Наша группа - сто с лишним человек, со всей России, из всех епархий, в основном священники и монахи.

Греки всю почти службу поют, поют красиво, голоса как на подбор, иногда только выхваты­ваешь знакомое: «Кирие, элейсон!» (Господи, по­милуй!).

Сначала было трудно сосредоточиться в этом кипящем шуме, потом постепенно все в душе утихомирилось...

* * *

Шла литургия, гудел храм, и в благодатном онеме­нии ощущали многие из нас тайноприсутствие Самой Божией Матери, ушедшей в вечность с этого одра... Прости, прости нас, Пречистая, многогрешных и недос­тойных, и не остави нас, погибающих, спаси! сохрани!- покрый Твоим омофором...

Здесь же, напротив Гробницы - широко известная чудотворная икона Владычицы - Иерусалимская, русского письма, в киоте из розового мрамора.

Есть в храме Успения Пресвятой Богородицы и необыкновенная молельня - михраб для мусульман, почитающих это место как гробницу Матери пророка Исы (Иисуса). По преданию, во время Ночного полета из Мекки в Иерусалим Мухаммед видел свет над Гробницей Марии.

Наверное, многие из нас сознавали, что милостью Пречистой и Преблагословенной все мы оказа­лись в этот августовский день, в канун Успения в главном Её храме на Святой Земле.

(А я благодарил ещё пророка Михея, который празднуется накануне, 27 августа, он ещё за восемь веков предсказал Рождество Христово в Вифлееме, и спасение видел не в сложных обрядах, а в любви к ближнему, впервые «сформулировав»: «Люби ближнего как самого себя». Во время нашей газетой «Вечерний Магадан» был напечатан в типографии первый в городе православный календарь, на 1992 год, именно с иконой св.пророка Михея, из Русского музея, повсюду он висел на стенах, и у меня дома уже все эти годы)...

«МАЛАЯ ГЕФСИМАНИЯ», СВЯТАЯ ПЛАЩАНИЦА

По Вознесении Господа, Матерь Божия любила бывать и молиться в местах, связанных с Ним, в особен­ности приходить на Гроб Господень.

Однажды, когда Она молилась здесь, прося Сына быстрее взять Ее к Себе, перед Ней явился Архангел Гавриил, великий благовестник Божий, кото­рый некогда сообщил Ей о будущем рождении Спасителя мира. Он сказал ей, что через несколько дней она раз­решится, наконец, от земных уз, и в знак будущего Успения подал ей рай­скую пальмовую ветвь, необыкновен­но благоухающую.Эту ветвь нес любимый ученик Христов апос­тол Иоанн впереди погребальной процессии...

Именно от Гроба Господня, который вместе с Голгофой, горой Распятия, находящейся неподалеку, заключен уже много столетий в единый ог­ромный, в нескольких уровнях, храм Воскресения Христова - именно от­сюда, за три дня до самого праздни­ка Успения износится Плащаница Божией Матери - осо­бая икона, изображение почившей Бо­жией Матери, убранное в богатую ризу. Эта Плащаница по­стоянно хранится в небольшой церкви «Малая Гефсимания», которая находится напротив дверей храма Воскресения.

Плащаница лежит, окруженная подсвечниками. Еще с праздника Преображения перед ней каждодневно служатся молебны, акафисты и вечерня...25 августа (12-го по ст.ст.) в 2 часа ночи настоятель Гефсиманского подворья совершает Божественную литургию, затем плащаница торжественно переносится в Гефсиманию, в воспоминание перенесения туда с Сиона апостолами тела Богоматери. В крестном ходе всегда участвует множество представителей духовенства со свечами (в предпраздничном каноне поется: «Сионяне, свещы возжгите»). Плащаницу несет в предшествии клира настоятель на широкой шелковой перевязи через плечо с бархатной подушкой. Крестный ход сопровождается стечением большого числа паломников. В Гефсимании, куда процессия прибывает с восходом солнца, плащаница полагается в каменной пещере на ложе Богоматери. 27 августа утром совершается сама служба Погребения Богоматери, состоящая из пения 17-й кафизмы с припевами - похвалами, подобными великосубботним. Служба совершается Патриархом (во времена османского владычества к богослужению в Гефсиманию прибывали войска турецкого гарнизона, которые, располагаясь шпалерами по пути от Иерусалима, встречали прибывающего Патриарха военным маршем). Само Успение (28 августа), согласно иерусалимского чина - это день, когда Она была взята Телом на не­бо.

* * *

В полночь с 24 на 25 августа мы выехали из Вифлеема в Иерусалим. Сначала - литургия на Гробе Господнем. После торжествен­ной совместной службы, когда почти все мы причастились, наступили ми­нуты ожидания...

Народ, тысячи и ты­сячи людей, в Храме и на площади перед ним, с незажженными свечка­ми и веточками базилика ждет выноса Плащаницы...

Теп­лая южная ночь, ярко горят звезды, красота, благодать... Плащаница пока сто­ит в кивоте большой иконы Матери Божией, списка «Иерусалимской», которая убрана двумя рядами монист с раз­личными серебряными и золотыми медалями по случаю исцелений и иных чудес от этого образа.

И вот, где-то к 4-м утра томительное ожидание прерывается: греческое священство начинает выносить хо­ругви, фонарики для крестного хода, начинается необыкновенное оживление, все вол­нуются. Настоятель в полном облачении совершает краткий молебен перед плащаницей

Вот появляются кавасы - в фесках, с железными жезлами в руках, традиционные блюстители по­рядка, со времен турецкого владычества. Они впереди, потом монаше­ствующие, за ними священство, и Ма­терь Божия на руках, потом весь на­род.

Уже светлеет небо понемногу, ночь заканчивается, и вот как-то не­ожиданно раздается звон колокола. От первого звука сразу встрепенулась душа, сразу загудел народ.

«СИОНЯНЕ, СВЕЩЫ ВОЗЖГИТЕ!»

Матерь Божию подняли и понесли.

Тут же вспыхнули тысячи свечей, и эта живая светоносная река под одиночные звоны колокола потекла по старому городу, по узким улицам ночного Иерусалима, тем самым, по которым Господа вели на Голгофу, только в обратном направлении. На многие сотни метров растянулась эта процессия, и мы шли в такой радос­ти и приподнятости, что как будто и не по земле.

Впереди, в светлеющем небе горела какая-то большая яркая звезда, над потоком людей шелестела разноязычная речь, звучали песни и молитвы - на арабском, русском, немецком, итальянском и румынском... Люди со всех концов Земли были се­годня здесь, воедино, и в лице этих тысяч весь род человеческий нес на погребение Матерь Божию.

Много было в толпе подростков и малых детей, и все были объединены необык­новенным, волнующим порывом люб­ви к Заступнице рода христианского, к Той, Которая уже две тысячи лет утешает сирот и вдов, помогает бед­ным и больным, подает руку спасе­ния оступившимся... У многих на глазах сверкали слезы, и только Господь и Матерь Божия, и Ангелы и Апостолы со всеми святыми, которые были, конечно, рядом, слы­шали молитвенное вздыхание любви человеческой, несущееся к Небу.

Никогда не забудет сердце эту жи­вую реку Любви, текущую кротко среди мира, все более и более ожесто­чающегося, с отступлением от Бо­га... (Именно на этих улочках Старо­го Иерусалима вскоре загремели взры­вы бомб, пролилась кровь).

Все более и более светлело, причем быстро, и вот мы уже на улице, где располагается, во дворе нынешнего католического монастыря Белых От­цов - Овчая купель, описываемая в Евангелии, а через два десятка мет­ров - храм, внутри дома, внизу, в месте, где родилась Дева Мария.

Это скромное, очень простое жилище, где обитали святые Иоаким и Анна... Отсюда маленькую Марию повели впервые в Храм Божий. (Я несколь­ко раз приходил сюда, когда была возможность, и по сей день как доро­гую святыню, храню щепотку скаль­ного гравия, которую позволил взять смотритель этого места).

И вот уже, в лучах раннего солнца, мы подходим к Овчим вратам. Пройдя сквозь них, начинаем спускаться к Гефсимании. Теперь, при свете и просторе, видна вся ве­личавая картина: впереди - два стройных ряда монахов, за ними боль­шое число священников, в центре ко­торых - настоятель «Малой Гефсимании», несущий на руках Плаща­ницу Матери Божией. Тысячи и ты­сячи людей - за нами, впереди и близ дороги. Постоянно кто-то выбегает из толпы, прикладывается на ходу к Плащанице, отбегает, и так беспрерывно.

Множество людей встречают нас внизу, у храма Успения, и вот с пе­нием Матерь Божию вносят в пещер­ный Храм. Вся лестница - такой обычай - уставлена свечами, только узкая лента для прохода посредине. Зрелище необыкновенное - тысячи и тысячи горящих свеч, и по этому огненному ковру мы спускаемся вниз, к Гробнице.

Матерь Божию полагают в особом ковчеге, за Гробницей. Ложе Ее под­пирают с четырех сторон столбы, и у каждого стоит Ангел (в дереве).

Богородицу покрыли розовой ву­алью и положили на подушечки. Все вокруг в цветах и миртах, и в руки Ангелам вложены цветы.

Сплошной, неубывающий поток, идет к Плащанице, люди припадают с молитвами к Божией Матери, лобы­зают Образ. Все, кто может, стараются пролезть под ковчегом, с особенным каким-либо прошением, такой обычай... Люди перед Матерью - воистину как дети.

Непрерывно, с особой любовью плещется песенное море, в котором мы движемся и молимся...Я еще раз прошел, приложился к Святой Гробнице, встал в нише рядом, и когда сердце исполнилось теп­лого молитвенного духа, вдруг остро ощу­тилось недавнее присутствие Божией Матери здесь, сов­сем рядом, и живое расставание с Ней, будто только-только ушла душа Ее, взятая Самим Христом, и мы остались одни, без Нее, на этой земле... Может, похожее ощущение сиротливого одиночества от того, что Она ушла из этого мира, испытывали и плачущие Апостолы, собранные по просьбе Мате­ри Божией ко дню Ее земного Успе­ния. Ушла Та, подобно Которой никогда не было, и нет, и не будет на этой зем­ле в человеческом облике...

«РАДУЙТЕСЬ! Я С ВАМИ - ВО ВСЕ ДНИ!»

В третий день, когда апос­толы пришли с Фомой, который не успел - промыслительно - к одру Богородицы, и плача, просил дать и ему возможность последнего благословения Матери Божией и прощания с Ней,- распечатав пещеру, увидели только лежащие на камне пелены...

Вечером того же дня, когда они собрались в доме, чтобы подкрепиться пищей, им явилась Сама Матерь Божия и сказала: «Радуйтесь! Я с вами - во все дни!». Это так обрадовало апостолов и всех бывших с ними, что они подняли часть хлеба, поставляемого на трапезу в память Спасителя («часть Господа») и воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам!». (Отсюда чин возношения панагии - части хлеба в честь Богородицы, который и доныне хранится в монастырях).

* * *

Все это было здесь, на этом свя­щенном месте, где плакали, а потом радо­вались Апостолы, где рядом струил­ся поток Кедрон, а наверху шелесте­ли, серебристо переливаясь, оливы...

Все это не только было, но и про­должает быть, запечатленное в веч­ности, и в эти августовские дни осо­бенно ярко проявляется в святых чер­тогах древнего Иерусалима.

«Радуйся, обрадованная, во Успении Твоем нас не оставляющая...».

Нет слов, нет слов, только наша Любовь, хоть и немощная - Тебе...

* * *

Станислав Рыжов