Други наши, если мы и теперь не восчувствуем грозящей нам опасности духовного одичания человечества, теряющего постепенно образ и подобие Божие, если не приостановим процесс богоотступничества и утери веры В СЕМЬЯХ СВОИХ...то близок срок, когда осуществятся слова Христа Спасителя: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. 18, 8)
О. Иоанн Крестьянкин
Хотя бы у нас все наше было благоустроенно, мы подвергнемся крайнему наказанию, если нерадим о спасении детей.
Свт. Иоанн Златоуст
Это конкретные дети: Богдан Ястребов и Богдана Нещерет. Пятилетнего Богдана откопали еле живым из-под завалов его рухнувшей под бомбами (или обстрелом? не помню) пятиэтажки в Снежном 15 июля 2014-го года.
Мать погибла, мальчик выжил, и у меня до сих пор в глазах стоит это видеокартинка: где-то под завалами стонет ребёнок, а вокруг собрались сотни растерянных мужчин, пытающихся голыми руками эти завалы разобрать.
На другой день, 16 июля, умер Павел Рыженко. Незадолго до смерти для нового минского музея Великой Отечественной войны он написал панораму «Судьба человека».
Найдите в сети и посмотрите. Кто ничего не поймёт, вникая в эту «историософию в красках», тому и словами ничего не объяснить. Я не видела оригинал, не была ещё в новом музее, только в сети и причём тогда же, сразу в день его смерти, и она меня поразила больше, чем повесть и экранизация Шолохова.
Не знаю почему. Сергей Бондарчук играл шолоховского Андрея таким спокойным увальнем, может, поэтому. Ни один актёр не может для съёмок похудеть до состояния живого скелета, какими на самом деле были наши пленные солдаты в немецких лагерях.
А у Павла Рыженко в лице и всей фигуре его героя, ещё только бегущего от наступающих немцев, уже есть весь будущий ужас плена, смерти - и предвестие воскресения, вся цена Победы в одной человеческой фигуре...
На то и мастер. У него и в «Зонтике» в фигуре закурившего после расстрела «контриков» матросе уже есть предчувствие того, что и сам он в эту мясорубку попадёт, что пролитая невинная кровь вопиет к Богу...
А 17 июля неизвестные сбили Боинг. Я потом нарочно посмотрела в сети материалы по Малазийи, чтобы понять, в какой стране жили пассажиры этого Боинга. И вспомнила «Мерзейшую мощь» Льюиса, я часто её вспоминаю во время нынешней войны.
Там есть эпизод, когда проснувшийся после многовекового сна Мерлин просит главного героя, Рэнсома:
- Воззовём к нашему королю и другим христианским государям!(Прислать войска для последней битвы).
- Их больше нет, - отвечает Рэнсом, - везде одно и то же, зелье варили мы, но отравлены им теперь все народы.
Действительно, куда ни глянь - мегаполисы и «демократия», даже в Малазийи.
Вспомнила сейчас эти три дня потому, что лично для меня они были какой-то высшей точкой напряжения во всей этой многолетней теперь уже войне.
И тогда же, в эти же дни, я прочла на странице неизвестного мне до тех пор Алексея Мозгового, как давили танками его отступавших из Лисичанска ополченцев. Скрина нет, и я не уверена, что видела оригинал, возможно, какой-то перепост, помню боль, гнев и ужас этого текста, запомнила, потому что чувствовала то же самое.
А 23 мая 2015 года Алексея Мозгового убили, и я услышала, как девочка Богдана читает стихи на траурном митинге в центре Алчевска. Историю её знакомства и дружбы с Алексеем Мозговым я узнала позже.
В январе 2016-го Богдана с какой-то женщиной, «крёстной», приезжала в Москву и Петербург, а теперь вот оказалось, что «крёстная» таковой не является, посторонняя женщина, Ольга Захран, и эта женщина натравила на семью Богданы практически все инстанции ЛНР вплоть до того, что девочке пришлось уехать из Алчевска.
Возникает вопрос: почему для семьи Богданы, её родителей и бабушки оказалась приемлема эта авантюристка, как она могла жить у них несколько месяцев и вывозить в Россию их дочь и внучку? Да ещё и в качестве «крёстной»?
И ответ напрашивается только один: наивные, неискушённые и, увы, невоцерковлённые люди. Потому что люди воцерковлённые должны знать, что не только последние два года, а уже очень давно идёт война за души нашах детей...
Никаких чувств я давно уже не испытываю, выгорело всё. Читала недавно воспоминания митрополита Вениамина (Федченкова) про то, как проходила у отца Иоанна Кроншдтадского общая исповедь в Андреевском соборе.
Многотысячная толпа в огромном соборе плакала, рыдала и каялась вслух после горячей проповеди о. Иоанна, и тогда он на простёртых руках возносил надо всеми сразу, надо всем собором свою епитрахиль и читал разрешительную молитву.
После этих воспоминаний м. Вениамин рассуждает о том, в какой церкви какие традиции, что в некоторых православных церквях можно верующим без исповеди причащаться, и даже слышал он от очевидцев, как в одной греческой деревне священник после Литургии обходил со Святыми дарами село и причащал тех, кто не смог придти в церковь (в начале XX века, точнее, в годы русского Исхода).
М. Вениамин пишет об этом спокойно, дескать, везде свои традиции, благо и один раз в год истово говеть и причащаться (как положено было в РИ). Не буду и я сравнивать и искать виноватых, замечу только, что нынешнее состояние русского мира, в России и в рассеянии, очевидно, теплохладнее того, что было перед, во время и после русской революции.
ТЕПЛОХЛАДНЕЕ! Какое-то просто окамененное нечувствие! Которое пробивают только детские стоны! Я никогда не забуду эту толпу молчаливых хмурых мужиков, быстро разгребающих голыми руками завал над Богданом.
Они никого не ругали и не обвиняли - не до того им было: работали сосредоточенно и молча. Вообще мне нравятся ролики Артёма Гришанова, где ярко и контрастно сравниваются «террористы» и «мирные украинцы», этим тоже нужно заниматься, это информвойна.
Но гораздо больше мне нравится Елизавета Глинка, доктор Лиза, которая просто спасает донбасских детей и говорит, что ей всё равно, кто развязал эту войну, но если это необходимо, чтобы спасать детей, она будет договариваться со всеми, с кем сможет, на обеих сторонах.
Любые слова именно потому, что идёт информвойна, всё больше обезцениваются, и любая молчаливая помощь - дороже.
И для пиара на чужой крови и страданиях - у меня давно нет никаких слов, которые можно было бы опубликовать. Эта мадам, Ольга Захран, потрясающая кипами бумаг, написанных ею для того, чтоб натравить на семью Богданы Нещерет всю бюрократическую машину ЛНР, вероятно, в курсе, что такое ювенальная юстиция и как она работает.
Но «крёстной», как я понимаю, она с согласия семьи Богданы стала - и тут только руками можно развести! Просыпайтесь, люди! Просыпайтесь, родители, бабушки и дедушки! Не ждите, пока ваши дети окажутся под завалами разрушенного дома или лжи, давно пора просыпаться!
Если человек не слышит Бога, Он обращается к нему через рупор страдания. Это тоже из Льюиса. Не хотела об этом писать, но не могу и промолчать.
Когда бедного Ваню Воронова без ног, без руки, полуослепшего, вывезли в Россию и обосновались они с мамой в Москве, доброхоты из группы помощи устроили им пикник за день до окончанию Петровского поста, 11 июля 2015-го года. Мне это событие напомнило, как в этот же день, за день до окончания Петровского поста 11июля 2014-года, справлял свадьбу в Донецке «Моторолла», женившийся на обретённой им в Славянске молодой подружке. Первую семью в России оставив.
Понятно, что всегда так, кому свадьба, кому похороны, но всё же, всё же: да опомнитесь уже, люди, люди крещёные и называющие себя русскими и православными! Или живите как хотите - но тогда не вините никого в своих бедах!
Это такая давняя песня матушки Людмилы Кононовой:
Пост Великий на Руси
Катит свадьба на такси...
Что ж, потом не голоси вольница шальная
Пост Великий на Руси, пятница Страстная...
К людям с сожжённой совестью и смысла нет обращаться, но я уверена, что совесть в русских людях, людях на Донбассе, жива, а вот почему они живут так, как живут, даже когда гибнут их дети - это для меня непостижимо.
Ведь никакая доктор Лиза, никакой Стрелков или Путин НЕ СПАСУТ ЗА НАС НАШИХ ДЕТЕЙ!
«Всем нам необходимо понять, что нужно срочно спасать от тлетворного духа времени и возвращать Богу нашу малую церковь, нашу семью. Надо именно в ней возжечь лампаду христианской жизни в Боге. И только в этом - спасение мира и наше спасение». О. Иоанн Крестьянкин.
