«Интересно, Израилю сейчас вообще как?»

Мы въезжаем на территорию Центрального военного клинического госпиталя Тартуса, но не сразу можем понять, что здесь происходит. Невероятное скопление людей, машин, мотоциклов. Все куда-то бегут, едут, пробиваются. Эмоциональная арабская речь, выкрики и автомобильные сигналы смешиваются с одиночными выстрелами в воздух и призывами соблюдать спокойствие. Нас просят покинуть автомобиль, торопят, советуют не отставать от группы. Через несколько минут мы оказываемся на больничной площади. Здесь происходит что-то странное, напоминающее митинг. Людей очень много, они везде: на площади, на крышах гаражей, на заборах, свешиваются с больничных окон и балконов. Вглядываюсь в отдельные лица. На них читается горе, тревога, затаенная скорбь. В руках у некоторых плакаты с фотографиями солдат сирийской армии. И все чего-то ждут... Только чего? Вот, взявшись за руки, создавая импровизированные коридоры для прохода, военные начинают умело разбивать толпу на сектора. Всё на время замирает в напряженной тишине. Вдруг вдалеке из рупора доносится нечто неразборчивое арабское, и толпа высвобождает крик боли, от которого тело пронизывает электрическим разрядом ужаса, а потом, совсем близко, буквально из-за спины, точно разорвавшийся снаряд, протяжное женское: «А-а-а... Али Мата-а-ар... хабиби!». Передо мной возникает прекрасная молодая женщина. С воздетыми к небу руками, не помня себя от горя, в душащих рыданиях она падает на землю: «Али-и-и-и... хабиби...». Ее тщетно пытаются поднять: «Голубка, не убивайся!», «Мама-мама!»... Но она как поверженная раненая птица...

От происходящего мое сердце начинает сильно биться, а глаза застилают слезы. Нас осыпают нежными лепестками роз и белыми зернами... Я поднимаю голову и вижу плывущий на нас гроб. Под крики и плачь толпы, шестеро мужчин торжественно несут его, обернутый в национальный флаг Сирии. Размеренные залпы в воздух, как прощальная песнь войны, - похитившей, забравшей, коварно унесшей с собой... и уже навсегда. Вдалеке звучат новые имена, и еще... и еще... Как по людскому морю плывут по рукам все новые гробы... Начинается давка. Чтобы предупредить панику, стреляют уже со всех сторон. Мне становится плохо, я плачу... я не хочу...

Да! Это было моё горе! Не чье-то чужое и далекое... Мое! «Братья мои, братья!».

В этот день 22 мученика из легендарного блокадного Квейриса, прибыли сюда, в Тартус, по последнему приказу главнокомандующего, чтобы отправиться в свой последний триумфальный путь - в вечность.

Трехлетняя блокада Квейриса

В июле 2012 года террористы пошли в атаку на Квейрис. Это ключевой пункт на пути между Алеппо, крупнейшим городом Сирии, и так называемой «столицей ИГ» Раккой. Боевики настойчиво пытались отрезать Алеппо от "дороги жизни", связывающей его с внешним миром. Кроме того, Квейрис был важен еще и потому, что там находится одна из главных военно-воздушных баз Сирии, лётная школа и учебный аэродром академии ВВС САР.

К концу 2012 года наемники ИГ взяли Квейрис в кольцо и аэродром попал в окружение вместе с гарнизоном в 1000 бойцов, сорок процентов из которых составляли молодые курсанты. На тот момент попавшие в окружение и предположить не могли, что их ждёт... Так Квейрис слал блокадным.

Больших штурмов было четыре, обстрелов и нападений - неисчислимое множество. Изматывающие обстрелы, голод, нехватка питьевой воды. Снабжение оказалось возможно только по воздуху и ночью, местный госпиталь не справлялся с наплывом раненых...

И только 20 октября 2015-го сирийским войскам наконец удалось занять стратегически важную высоту Тель-Сабин. Теперь до аэродрома оставалось всего два километра. Противник применял тяжелую технику, танки, артиллерию.

Сирийская армия бросила на деблокирование Квейриса свою лучшую ударную силу - знаменитый отряд специального назначения полковника Сухейль Аль-Хасана (позывной «Тигр») под названием «Tiger Forces». Второй мощной силой были бесстрашные ливанские воины «Хезболлах». И, наконец, решающая роль в этой схватке принадлежала, безусловно, российским ВКС.

Армии союзников четыре дня вели непрерывные бои. Штурмовые отряды противника насчитывали от 600 до 1000 боевиков, которые неумолимо продвигались вперёд. Мины ложились уже на плацу перед академией. Однако, утром восьмого ноября оборона ИГ была сломлена, а путь на Квейрис открыт. Окруженному гарнизону сообщили по рации, что бы они готовились к встрече!

В ночь на десятое ноября полковник Аль-Хасан отдал приказ «идти на прорыв». По террористам сразу с нескольких сторон начали вести шквальный огонь из артиллерийских орудий и установок "Град". Предварительно укрепленные бункеры были уничтожены российскими и сирийскими бомбардировщиками. В момент, когда танки и сирийский спецназ вошли на территорию базы, в живых оставалось всего 314 защитников Квейриса.

Как отмечают эксперты, это была самая длительная осада одиночной военной базы за время современных вооруженных конфликтов. Опыт ее защиты и освобождения наверняка попадет в учебники военного искусства. За годы блокады защитники авиабазы уничтожили, по разным оценкам, от одной до трех тысяч террористов.

Теперь сирийская армия идёт на восток, в сторону Ракки. ИГ рвётся контрактовать.

Финист - Ясин сокол

Мне до сих пор не верится, но за считаные минуты, проведенные на площади перед госпиталем, я умудрилась встретить лейтенанта из того самого легендарного отряда спецназа «Tiger Forces», о котором только что писала. Да еще при каких обстоятельствах!

Пробравшись сквозь военные оцепления, ко мне неожиданно подошла пожилая арабка. На ломаном английском она объяснила, что является матерью погибшего в Квейрисе бойца и пришла сюда, чтобы забрать гроб сына. Увидев на моих глазах слезы и услышав, что я русская, она захотела сказать мне несколько слов: «Не нужно слёз! Посмотри на меня, - говорила мать героя, - видишь, я же не плачу. Я хочу, чтобы ты передала всем русским, что, сражаясь в Квейрисе, мой сын погиб не только за Сирию, он отдал свою молодую жизнь и за Россию. Я верю, что на небесах он теперь в раю. Он мученик и погиб достойной смертью. Я горжусь своим сыном! Нет причины печалиться. Не плачь! У меня есть еще один сын, и он принесет нашей стране долгожданную Победу. Победа близка! - и она окликнула его, - Ясин!» И вот, точно в сказке, передо мной предстал Ясин... самый настоящий «ясен сокол»... К сожалению, он не позволил себя сфотографировать и все потому, что был одним из тех «крутых парней» спецназа Сирии, которых называют «Силы Тигра» («Tiger Forces»), и был невероятно хорош собой.

«Я хочу поблагодарить российские ВКС и бойцов «Хезболлах» за помощь, - говорит широкоплечий красавец. - Мы работали в отличной связке и вместе добились этой долгожданной победы на авиабазе. Но расслабляться рано, впереди еще очень много работы».

Первое и единственное о чем успеваю спросить - это о полковнике Сухейль Аль-Хасане: «Неужели вы работаете с Аль-Хасаном? В Сирии он национальный герой! Какой он?»

Вот, что поведал мне мой неожиданный герой... мой Финист... Ясен сокол.

Полковник по имени «Тигр»

- Полковника Сухейль Аль-Хасана у нас называют «Тигр». Он является одним из самых устрашающих воинов, которых я только встречал. Он - любимый солдат президента Башара Аль-Асада, который позволяет ему сидеть в своем кресле в его полевом штабе к северу от Алеппо.

Совсем недавно полковник Аль-Хасан отказался от повышения до бригадного генерала. И все ради того, чтобы продолжать вести свои войска непосредственно на поле боя. Им не было проиграно ни одно сражение! Он провел блестящие компании по освобождению Идлибта, Центральной тюрьмы в Алеппо, города Морек в Северной Хаме, газовых месторождений в Хомсе и вот теперь Квейриса.

- А правда, что полковник пишет стихи? Мне рассказывали о его талантах...

- Да, верно, «Тигр» пишет стихи, но это очень бесстрашный воин. В каждом бою он готов умереть, чтобы стать мучеником. У нас в отряде существует традиция, что перед наступлением полковник пытается убедить террористов, чтобы те сдались. Он сам лично обращается к ним по громкоговорителю, сообщая, что у них есть выбор: «Не позволяйте мне погубить вас», - предупреждает «Тигр». После своеобразной проповеди о вере, законе и истине, он нередко начинает читать свои стихи. По всей линии фронта разносятся строки подобные этим: «Мое сердце подобно камню. Мой разум тих, как море. Никто не забывает, что если уйдет отлив, море поглотит все вокруг».

- Зачем он это делает? Неужели он хочет усыпить бдительность своих врагов, или думает, что те в восторге могут одуматься?

- Это тактика психологического давления, которую впервые, кстати, использовали вы, русские. Во время Великой отечественной войны из громкоговорителей раздавалась немецкая музыка, которая прерывалась сообщениями о победах Красной армии на участках фронта. Но самым действенным был стук метронома и сообщения, что «каждые 7 секунд на фронте погибает один немецкий солдат». Это уникальный опыт русских. Мы его используем.

- Невероятно!

- «Тигра» уважают все, даже враги и все потому что, он не лжет. Они знают, что он не станет обещать того, что не сможет выполнить.

Но будьте осторожны, «Тигр» не наивный романтик. Иракский поэт Мутанаби говорил, что «если вы видите зубы Льва, это не значит, что он улыбается вам». Нет никаких сомнений в неумолимости, с которой «Тигр» преследует своих врагов. Операцию, в которой мы принимали участие, он назвал «убей или будь убитым».

Полковник Аль-Хасан сегодня - настоящий народный герой. Он часто находится на передовой. Пока «Тигр» с нами, мы непобедимы. Одно его имя устрашает врагов сильнее, чем любое оружие.

- А кто он, этот враг? Против Сирии сегодня воюют представители международной террористической банды из 84 стран мира...

- Наши воины согласны с полковником: происходящее в Сирии - это, конечно же, не гражданская война, а международный заговор, который привели в действие сионисты. Активизация, например, просаудовского «Фронта ан-Нусра» на юге Сирии является воплощением израильского плана «Великий Израиль», в котором планировалось расчленить Сирию на этнически или религиозно разделенные области, включая друзский район у Голан. Они воюют грязными методами, они нелюди. Мы поклялись отстоять Сирию и отомстить за Палестину.

Ясин достает телефон и показывает многочисленные снимки с фронта, среди которых совершенно жуткие. Потом находит видео и объясняет, что это интервью солдата из некоего террористического подразделения «Гафаати» (если я правильно расслышала). Худощавый парень в маске, нависая над трупом убитого, браво хвастается своими достижениями: «Мы ждали палестинцев в секторе Газа. Один ублюдок вышел нам навстречу с ножом в руке. Я расстрелял его в упор. Это просто грязный араб. После того, как я его убил, он превратился для меня в жалкий кусок мяса, валяющийся на земле. Все солдаты хотят убивать палестинцев, чтобы испытать те же ощущения, которые испытал я. Если я просыпаюсь в плохом настроении, мне надо убить палестинца, не важно - вооруженного или нет, будь то даже 14-летний подросток. А ещё можно убить, например, женщину, чтобы она больше не рожала, или же маленькую девочку. Иначе она вырастет и родит не меньше 10 детей»...

- Путин очень аккуратен в выстраивании политики с Израилем, - продолжает Ясин, - но теперь весь мир знает, что русские войска работают в одной команде с «Хезболлах». Дела говорят сами за себя. И это очень серьезный шаг для России. Интересно, Израилю сейчас вообще как? - иронично спрашивает Ясин и загадочно улыбается. - Против израильской оккупации на Голанских высотах (территория, захваченная Израилем у Сирии. - ред.) «Хезболлах» создали специальное движение сопротивления...

... На этом наш разговор оборвался. Меня, оказывается, потеряли и просили срочно вернуться в группу. Мы должны были немедленно уезжать. Да! Этот Ясин - просто клад! Вот бы с ним поговорить хоть часок... Набегами так, конечно, ничего не сделаешь. Только и успеваю, что обнять моего Финиста с его героической мамой: «Спасибо! Храни Бог, братишка!»... и исчезнуть.

«Да... все правильно... все верно, - настойчиво крутилось у меня в голове... перед глазами улыбающийся Ясин, а на душе ровно и как-то особенно спокойно. - Хорошо!»

Интересное дело, но всего через пару недель после нашего с Ясином разговора, произошло громкое убийство известного ливанского лидера, руководителя подразделения «Хезболлах», оперирующего как раз на Голанских высотах, Самира Кунтара. ВВС ЦАХАЛа стерли его с лица земли вместе с целым шестиэтажным домом (чтоб уж наверняка). Тогда же с Кунтаром погиб и лидер «Национального Сирийского Сопротивления на Голанах» Фархан Иссам Шалаан. Так что, Израиль напуган всерьез и мой сирийский друг был абсолютно прав.

Двигаясь по направлению к выходу, замечаю слезы на глазах пастора Андрея Ашдауна, члена нашей делегации из Великобритании. Оказалось, каждому в этот день Господь уготовил своего героя. Пастор рассказал, что во время траурной процессии к нему подошел сирийский мальчик, лет шести и, вытянувшись в струнку, отдав воинскую честь, принялся что-то очень серьезно ему рапортовать. Священник сначала не понял пафоса, он думал, что маленький сириец в его лице проклинает весь Запад, уничтожающий сегодня его страну (ведь пастор выглядел, как типичный англичанин), но когда ему перевели с арабского, что именно говорил мальчонка, то не смог удержаться и... расплакался:

"Мой отец является благословением для моей Родины. Он отдал свою жизнь, чтобы мы могли жить в мире. Он - мученик. Поэтому он не мертв. Он будет жить вечно. И я почитаю его. Честь имею!"

Пастор настолько расчувствовался, что даже забыл благословить мальчика и очень по этому поводу переживал: «Я до конца своих дней не забуду этой встречи!». Но больше всего его потрясло то, что в словах маленького сирийца не было ни одного слова упрека, ни одного призыва к мести. Одни только честь, достоинство и любовь.

Мария Мономенова, член Союза журналистов России