Давно взял я себе за правило - никогда ничего не брать из того, что постоянно навязывают нам на улице: рекламу, различные листки, газеты. А вот сегодня не увернулся: ехал за город, дай возьму в дорогу. Совали в руки газету «Метро». Как-то давно её видел: обыкновенная серятина на потребу: постели знаменитостей, реклама, похороны уголовных авторитетов, сплетни, спорт. Может, улучшилась. Взял. Еду, читаю. Нет, эта «подземная» газета стала ещё гаже. Она прикормила свой круг читателей и, чтобы его удержать, вынуждена набирать обороты в написании о том, что нравится толпе. Ведь даже пошлость не может быть постоянной величиной, она должна становиться всё пошлее. Как и разврат, как и замочные скважины, которые всё расширяются.
К слову сказать: у станций метро (Пушкинская, Охотный ряд, Маяковская...) сильно почерневшие на южном солнце люди раздают журналы с фотографиями и номерами телефонов проституток. Меня уже знают, уже журнал не дают: я же на него при них плевал, бросал под ноги, ещё и притаптывал, а продавцу говорил: «Аллах тебя накажет». Однажды даже сказал случившимся тут полицейским чинам: «Смотрите, в двух шагах от Кремля идёт пропаганда разврата». Чины отвечали: «У каждого свой бизнес. А у Кремля не только журналы раздают, но и стреляют». И довольные тем, что вразумили седого дедушку, пошагали далее.
И вот этот свежий номер газеты «Метро».. О чём говорят в обществе, о том тут и пишут. Про постановка Ижевского театра «Метель». Это повесть Пушкина. Но разве может сегодняшний театр «ставить Пушкина», ему надо как-то выдрючиться, выщелкнуться, он «ставит по Пушкину», то есть уродуя классику, искажая русского гения, присасываясь к нему и этим увеличивая своё крохотное имя. Известности хочется. Но не заслуженная известность унизительна. А на чём тут зарабатывает режиссёр? У него, кроме Пушкина, в тексте хозяйничает сценарист. У него священник пьян и корыстен. «Пройдоха! Божья свинья с бородой!» - ругает его герой пьесы офицер Бурмин. Скажите, как может не возмутиться этим любой порядочный человек? Дивно ли, что священник, видевший спектакль, потребовал от театра извинений через СМИ. И что же? «Я извиняться не собираюсь, - сказал корреспонденту «Метро» режиссёр. - Пушкин и автор сценария дают такой ход - священник выпивший, он берёт деньги за венчание». А чья это такая мысль, что Бурмин умирает, так и не узнав, что героиня повести его жена. У Пушкина: - «Боже мой, Боже мой! - сказала Марья Гавриловна, схватив его за руку, - так это были вы! И вы не узнаёте меня? Бурмин побледнел... и бросился к её ногам». Так исказить прекрасную, светлую повесть о чистоте любви, о верности венцу мог только клинически непорядочный человек. Да и вся публикация названа издевательски «Священник требует убрать сцену с попом».
К великому прискорбию секретарь Ижевской епархии не защитил батюшку. А «Метро» глумливо замечает, что «заявитель» в одном из слов заявления сделал ошибку.
Рядом о постановке оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирске. Её кощунство, глумление над образом Иисуса были таковы, что на митинг протеста вышли тысячи новосибирцев. Молодцы, так и надо - требовать наказания нечестивцев. «Метро» пишет: «Я раньше ходила в оперный, а теперь не пойду. Это не искусство, а ересь, - сетовали женщины с иконами в руках». Но «Метро» не удерживается, чтоб не укусить: «Однако многие из собравшихся сами не видели «Тангейзера». Спрошу: а зачем смотреть на издевательство над святостью? Достаточно того, что кощунство очевидно. На сцене свершается... нет, противно пересказывать.
В этом же номере женщин призывают посылать фотографии своих грудей, которые могут посоревноваться с грудью простушки Анны Семенович.
Сообщается также заявление вице-спикера Госдумы, который считает, что надо «материально простимулировать российских писателей «творить во имя духовности и нравственности в обществе». Думаю, что это он говорит из самых лучших побуждений, но писателей он не знает. Настоящие пишут о родине, о нравственности, не получая за это ни копейки, а те, кого «стимулируют», пишут так, что от их писанины не остаётся ни пены, ни пузырей. Почему? Да потому что им все равно, о чём писать, лишь бы платили. Так что Год литературы поможет как раз посредственностям и корыстным писакам, примерно тем, кто промышляет в подземном издании. «Платите за патриотическое? Нет проблем, сляпаем к четвергу».
И всё в этом же номере писательница из Питера сокрушается, что жители архангельской глубинки, в которой какое-то время работал фотографом поэт Бродский, не хотят «этому жиду Джосефу музея». Но такое-то зачем тащить на страницы?
«Метро» - газета с очень приличным тиражом. Её пестрота всюду, и в руках и на полу в переходах. Ехал человек в метро полчаса, читал её, бросил. Пошёл дальше. Но пошёл уже совсем не прежним, а понёс в голове мусор публикаций. Этот мусор делает читателей нравственно ниже, делает из людей столь любезное либералам быдло.
Бросил я газету в придорожный мусорный ящик. И заметил, что она там не одинока. И ещё заметил, что оранжевый цвет преобладает в её оформлении. Нет, уж что-что, а русских в оранжевый цвет не покрасить.
Владимир Крупин, академик, член Президиума Академии Российской словесности, сопредседатель Правления Союза писателей России
