Льва узнают по когтю

«Дул сильный ветер в Таганроге,

Обычный в пору ноября.

Многообразные тревоги

Томили русского царя...»

Такая вот рифмованная цитата из семидесятых годов прошлого столетия, не лишённая интригующего начала. Но, видит Бог, в поклонники Давида Самойлова меня при всём желании не зачислить. Особенно по причине легковесного отношения к нашей истории Давида Самуиловича, поэтического жителя подмосковной деревеньки Опалиха, когда-то слегка оппонировавшего партийно-советской власти на своей интеллигентской кухоньке.

На литературной фазенде, не такой уж и плохонькой, за недостатком систематического образования поэт, кроме того, прошёл подготовительный курс русской истории в общении с её знатоком Натаном Эйдельманом и решил по-своему, иронически переложить на рифму известную легенду о сибирском старце Фёдоре Кузьмиче.

В итоге появилась небольшая вещичка «Струфиан», где императора Александра Благословенного забирают к себе на борт прилетевшие в таганрогский сад... вездесущие инопланетяне. Развесистая литературно-историческая клюква!

Часовня над могилой

И речь ведь вовсе не о космических перескоках воображения сего сочинителя, который Давид. Видать, ходивший тогда Самиздат о контактёрах и летающих «тарелках» тоже пригодился - подобной ёрнической «поэзии», если можно так выразиться, которая бы фривольно затрагивала темы будущего обустройства Российской империи вряд ли у кого можно отыскать. И это - ещё не всё о нём, императоре Александре Первом, его жизни в последние дни...

У этой красивой легенды недавно миновала круглая дата - полтора столетия, как в доме томского купца Симеона Хромова, который был убеждён в тождестве императора и старца, зимой 1864 года отошёл ко Господу досточтимый Фёдор Кузьмич. За долгое время новых исторических исследований на заданную тему заметно поприбавилось: уважаемые люди защищают диссертации, пишут довольно неплохие популярные книги. Всплывают и новые обстоятельства очень экзотической исторической версии, на чём не делали акцент прежде.

Казанский храм Богородице-Алексеевского монастыря

Жарким летом 1891 года в Богородице-Алексевском мужском монастыре города Томска, возвращаясь из восточного путешествия и инспектируя будущую трассу Великого Сибирского пути, побывал наследник престола цесаревич Николай Александрович. Визит был тайным - о нём мало кто знал. К тому времени над могилой Фёдора Кузьмича на территории обители уже была выстроена часовня как дань особого уважения погребённому под её сводами.

Но официальная версия, разумеется, решительно расходилась с теми разрозненными фразами, которые приписывались Фёдору Кузьмичу и гуляли в народе, в том числе и среди жителей деревень Белоярка и Зерцалы Мариинского уезда Томской губернии, где поначалу жил сосланный за бродяжничество старец:

- Был царь, теперь бродяга, живу в бедности...

Остаётся только удивляться, как это населённые пункты в Ачинском и Боготольском районах нынешнего Красноярского края ещё не привлекли внимание православных паломников и просто туристов.

Носки из Парижа

Конечно, в правящей династии Романовых знали лучше, кто именно захоронен в склепе. Возможно, наследник престола выполнял монаршую волю отца Александра Третьего и поклонился мощам Фёдора Кузьмича, сделав всё без излишней шумихи, которой непременно сопровождалось каждое посещение цесаревичем тех или иных присутственных мест в административном центре Томской губернии (На удивление, этот город стал губернским по указу именно императора Александра Первого - такой вот кульбит судьбы). Визит другого цесаревича и будущего императора Александра Второго, состоявшийся несколькими десятилетиями ранее, пока остаётся под вопросом, но в любом случае тут есть над чем поразмышлять.

Современный французский историк русского происхождения Алексей Трубецкой, решительно настаивая на генетической экспертизе останков в Томске и Петропавловской крепости, приводит в своей работе «Александр I» ещё один любопытный факт, касающийся аксессуаров старца. Он всегда ходил в кожаной обуви и очень часто менял толстые белые носки. Как, впрочем, и Александр Благословенный, который страдал эпидермофитией стопы и даже в период войны Двенадцатого года курьерской почтой получал из Парижа шёлковые носки.

Привычки человека со временем, положим, ещё можно изменить, тогда как избавиться от запущенной болезни ног, особенно в суровых сибирских условиях, ещё намного круче спартанских, не так-то просто - медицина того времени здесь была бессильна. Если только вдруг не произошло чудо...

Вот так, настоящего Льва узнают по когтю!

Тоска по небу

«Фёдор Кузьмич совершил один из величайших личных подвигов, бросив бремя власти и променяв её на власяницу», - цитирую я по книге историка Константина Михайлова «Александр I. Старец Фёдор Кузьмич», вышедшей в издательстве «Прометей» ещё сто лет назад.

А вот как высказался прежний наместник томского Богородице-Алексеевского монастыря игумен Силуан (Вьюров) о старце Фёдоре Кузьмиче Томском, причисленном Русской Православной Церковью в 1984 году к лику святых в чине праведных:

«Причина отречения, очевидно, оказалась сильнее власти, полнее богатства, прекраснее славы. Такой причиной была тоска по небу, а покаяние в содеянных грехах явилось выражением этой тоски, средством её утолить».

Любопытно, что к полуторавековой кончине старца Фёдора Кузьмича точно «подгадали» нынешние российские власти, установив в Москве монумент Александру Благословенному, бесспорному победителю Наполеона. Бронзовая фигура императора работы скульптора Салавата Щербакова попирает ботфортами оружие и штандарт противника, похоже, она органично вошла в пейзаж у Боровицких ворот и уже не уйдёт отсюда никогда, но с памятниками у нас, сами знаете как...

А если говорить об Александровском саде, получившем имя этого «русского Гамлета», вступившего на престол после убийства отца, устройство постамента Александру Павловичу здесь действительно рассматривалось. К сожалению, тогда, в далёком 1814 году, до сооружения величественного московского памятника победоносному монарху дело не дошло, хотя и намерение было более чем серьёзное. На увековечивании Александра Павловича в первопрестольной настаивали и Государственный Совет, и Сенат, и Святейший Синод. Русский император оказался намного скромнее, чем о нём обычно думают.

Лучший монумент - это народная память, точно подводя итог заграничным походам, которые он мужественно совершал вместе со своей армией, скромно заявил Государь. А может, именно тогда Александр Павлович решил изменить своей ранней мечте и вместо скромного «домика на Рейне» мысленно предпочёл другой «уходящий» вариант, выбрав для себя простонародное имя Фёдора Кузьмича, аналогичное с тем, что носил личный камер-казак, сопровождавший его абсолютно везде? И только в Таганроге этот неразлучный страж вдруг отчего-то получил от Государя продолжительный отпуск на родной Дон... Чтобы не удивляться до неприличия тому самому обстоятельству, кого на самом-то деле кладут в гроб!

Уж кто-кто, а жители Томска в большинстве своём вряд ли сомневаются: в часовне на территории мужского Богородице-Алексеевского монастыря в 1864 году был погребён не просто старец Фёдор Кузьмич. Достоверно известно, что в зимний день над домом купца Хромова в момент упокоения праведника заполыхало мощное пламя. А когда ЧП заметили с городской каланчи и по факту быстро примчались пожарные, они глазам своим не поверили - огня-то и след простыл...

А нам ещё со школы учителя-материалисты твердили, что чудеса на свете не бывают. Ещё как бывают!

Николай Юрлов, Красноярск