В глубинке России
Не скоро отыщешь
Наш маленький город
Из тысячи тысяч.
Зимою его
Заметают метели,
Сражения здесь
Никогда не гремели.
Но в городе этом -
Не в сквере, не в парке -
В лесу, под землею -
Немецкие парни.
Зачем? И откуда?
И кто они - эти:
Пришельцы иль чьи-то
Забытые дети?
Когда-то давно
Эти юные парни
Вошли к нам
Несметной лавиною армий.
Бесславен конец их -
Без званий, имен...
Телами их плотно
Наш лес заселен.
Им даже земли
За Москвой не хватило,
Что их хоронить
До глубокого тыла
Везли замороженных,
Скрюченных, страшных.
Долбили могилы им
Женщины наши...
...Лежат под землею
Немецкие парни...
А, впрочем, быть может,
Нормальные парни,
Когда-то мечтали
О славе, наградах,
Теперь ничего им,
Забытым, не надо.
Давно проплывают
Над ними года,
Не
встанут они
Из могил никогда...
А впрочем...
В глухую и лунную полночь
Как будто бы кто-то
Взывает: «На помощь!»
И в мертвенном свете
Из лунной завесы
Выходят безмолвные
Призраки леса...
И, кругом садясь
На поляне лесной,
В молчании курят
Они под сосной.
Бледны при луне
Отрешенные лица.
Недолго глухое
Молчание длится.
Вот голос звучит
Неживой и скрипучий,
Как звук по реке
Проржавевших уключин:
- Ты помнишь ли, Ганс,
Тот прорыв под Бобруйском,
Когда добивали мы
Раненых русских?
Глаза лейтенанта
Забыть не могу:
В них ненависть, злость
И презренье к врагу.
Как с хрустом мой штык
Проходил через тело...
- Брось, Курт,
До всего тебе дело!
Ты долг выполнял!
- Перед кем? Нет! Поверьте,
В жизни своей
Не боялся я смерти,
Убитым вел счет хладнокровно,
И нервы, как сталь,
Закалились!
Но этот был первым!
Собой закрывал он
Два метра земли...
Сдается - напрасно
Сюда мы пошли...
Неужто своей
Не хватало землицы?!
- А мне вот Саксония
Древная снится.
Вот край,
Где и горы, и реки -
На диво,
Где в погребе зреет
Отменное пиво!
Сейчас бы я выпил
Его с аппетитом!
Пахнуло бы чем-то
Далеким, забытым...
Как будто привет
От родимой земли...
Напрасно, напрасно
Сюда мы пришли...
- Ты, Франц,
Вынимаешь и сердце, и душу,
Довольно о доме!
Ты лучше послушай!
В тот день,
Когда нам надавали по шее,
И я, выбираясь
Из мерзлой траншеи,
Как раз угодил
На сержанта-гвардейца,
И штык его с хрустом
Вошел мне под сердце...
Ты, Курт, про глаза говорил -
Как с натуры:
Две узкие щелки,
Как две амбразуры,
И столько они
Источали огня!
Как вспомню -
Так ужас пронзает меня!
Какого же черта
Сюда мы пришли?
Неужто своей
Не хватало земли?!
--Дружище, лежать бы нам
Лучше на Шпрее,
Там мягкие зимы
И весны теплее,
Ненастье и слякоть
Не так бы знобили,
И раны б не ныли,
И кости б не ныли.
Цветы б шелестели
На нашей могиле,
И женщины слезы бы
Теплые лили...
А здесь зарастаем
Лесною травою,
Лишь сосны над каждой
Шумят головою,
Да капельки крови
Как будто - взгляни-ка -
Из недр просочились
Наверх земляникой...
- А я был наивен,
Мечтал о наградах,
Теперь ничего мне
Земного не надо...
-- А я обещал
К Рождеству воротиться,.
Теперь уже в памяти
Стерлись их лица...
И дом развалился,
Да в этом ли дело? -
Ведь Анхен - невеста -
И мать постарела...
О, как далеко мы
От них забрели,
И нет нам возврата
С этой земли...
Мы как на прогулку
Пошли сюда, вроде.
Что знали мы раньше
Об этом народе?!
- А я беспокоюсь:
Детишки остались
И
живы ли?
Кто
упокоит их старость?
А, может, нужна им
Отцовская помощь?
- Своих не забыл,
А чужих ты не помнишь.
Что в школе сожгли
При облаве - под Оршей?
А дети Освенцима
В выжженной Польше?!
Мы все оставляли
В руинах, в золе...
Нет нам прощенья
На этой земле...
...Коротки ночи
Теплого лета,
Вот уже близится
Время рассвета.
Пора. Притушив сигареты,
В завесе
Тают безмолвные
Призраки леса.
И, тучкой закрывши
Луну не случайно,
Ночь скрыла во мраке
Еще одну тайну...
...Лежат под землею
Немецкие парни,
А, впрочем, быть может,
Нормальные парни.
Когда-то мечтали
О славе, наградах -
Теперь ничего им,
Земного не надо.
Давно ничего им
Земного не надо,
И каждый из них
Равнодушен и глух...
Их девушки ждали
И шили наряды
И так превратились
В забытых старух...
И, может быть, в Гамбурге,
Может быть, в Бремене
Летящим годам неподвластны
И времени,
Другие старушки
Живут в одиночестве -
Матери этих,
Зарытых без почестей.
Уж умерли дети,
А матери живы,
Все кажется им:
Извещения - лживы,
И ждут, и надеются
Всю свою жизнь,
Не видя в придуманной
Святости лжи,
Что в городе нашем -
Не в сквере, не в парке -
В лесу сыновья их -
Немецкие парии. .
Сколько таких '
На просторах страны
Грустных отметин
Минувшей войны?!
...Мой дядя
Всего был два дня
На войне,
Одно лишь письмо
Написал он жене...
Вернулся б домой
Невредимый и целый,
Но пойман был
В узкую прорезь прицела.
И «шмайсер» пролаял
Отрывисто, резко,
И рухнул мой дядя :.
В лесу под Смоленском...
Так может быть кто-то
Из этих пришельцев
Всадил ему пулю
По-снайперски - в сердце?
Но места для злобы
В душе моей нету-
Все проходяще, невечно,
На свете,
Многое нужно
Вменить им в вину,
Но если бы встать
Из могилы пришлось им -
Вряд ли бы снова
Пошли на
войну...
И
если бы только
Их матери знали,
Что
в сорок, шестом
Сыновья умирали,
Выжив в суровые
Смертные годы,
Преодолев все
Лишенья,
невзгоды,
И вот, когда пушки
Навек замолчали, -
Они умирали.
От ран умирали...
Глупо и как-то нелепо,
Конечно, -
Ведь жизнь продолжалась,
Ведь жизнь - она вечна...
...А где-то в Варшаве,
В Берлине иль в Праге
Лежат под землею
Советские парни.
Веселыми, юными,
Смелыми были,
И девушек тоже
Не долюбили...
И так же старушки
Их ждут по России,
Что черный платок
На плечах износили.
Уж дети погибли,
А матери живы,
Все кажется им:
Извещения - лживы,
Все кажется:
Кончится тягостный сон...
НЕТ!
Это было!
Тяжелый, как стон,
Страшный отрезок
Недальнего времени,
Помнят о нем
И в Смоленске, и в Бремене.
Встаньте, погибшие!
Слышите, встаньте!
И из могил,
Земляникой поросших.
Молодость звонкую.
Силу достаньте!
Сколько пропало вас -
Юных, хороших...
И в Будапеште, и в Праге,
И в Варне -
Встаньте повсюду,
Погибшие парни,
В круг становитесь
И - за руки - шире!
Давайте жить в мире?!
Давайте жить в мире!!
Нам нечего, люди,
Делить друг меж другом -
У каждого жизнь есть,
И
мать, и подруга!
Старушки! Вы слышите:
Мальчики живы,
И все извещенья о гибели
Лживы!
Вставайте в наш круг!
И - за руки - шире!
Давайте жить в мире!
Давайте жить в мире!!!
