В ожидании Пасхи

Большинство людей чувствуют, говорят и пишут, что сейчас, в эти месяцы творится история. Хотя она, конечно, творится всегда, даже в самые, как иногда кажется, затхлые годы. Тогда ее ход скрывается в глубине, но, как сказал Шекспир: «Ты славно роешь, старый крот!».

Много особенностей и болезненных несообразностей у либеральной публики. Но одно из самых удивительных - что она, при всей ее вроде бы образованности, не имеет чувства истории. Она глуха к ее ходу. Для нее не существует ни подземного, скрытого ее плана, ни надземного - духовного. Особенно симптоматично, что этим бесчувствием поражена и та часть церковного народа, которая очень чувствительна к западным ценностям.

Так совпало, что в один и тот же день я прочитала слова двух людей, в которых они дают свое видение нынешних событий - Святейшего Патриарха Кирилла и некоего православного, симпатизанта белоленточному движению.

В своем слове, посвященном памяти святителя Даниила Московского, Патриарх сказал:

Руку Божию видно в истории. Не каждый ее видит, но, если повнимательнее присмотреться, она присутствует.

Когда в нашей стране произошли революционные события, когда десятки и сотни тысяч расстреливались без суда и следствия, когда закрывались храмы и монастыри, когда в храмы врывались люди с оружием, останавливали богослужения, выводили священника и тут же, на глазах прихожан, его расстреливали, некоторым казалось, что это конец света. Одни думали: «Это всё, конец, такое невозможно пережить». А другие теряли веру и говорили: «Где же Бог? Почему же Он не пошлет легионы ангелов, чтобы защитить правду, защитить нашу многострадальную Родину от очередного разрушения? Почему не пошлет силы Свои, чтобы немедленно наказать этих страшных людей?» Господь не посылал легионы ангелов, но зло стало перемалывать самоё себя. Зло, уничтожающее злых, для многих представлялось полным безумием, торжеством тирании, но ведь как много в годы тирании было уничтожено тех, кто разрушал храмы и монастыри, кто расстреливал священников! А потом грянула Великая Отечественная война, и мы понесли огромные потери. До сих пор мы оплакиваем эти потери и задаем себе вопрос: «Что это было за испытание для народа нашего?» И отвечать можно только так: «Ни одно испытание Бог не дает напрасно». Мы кровью своей, великой кровью, искупили беззаконие народа нашего - без всякого всемирного или локального потопа. А те, кто пришел к нам с неправдой, те, кто уничтожал наш народ, тоже до конца испили страшную чашу наказаний за свое зло и за свою неправду.

Но вот другой уровень осмысления:

Лет через ...дцать судить, вероятно, будут не за то, что не подчинялись Вашингтонскому Обкому и Общечеловеческим Ценностям, а за то, что цинично, грубо и систематически нарушали ныне действующее законодательство Российской Федерации, начиная с Конституции.

Опять вспоминается Шекспир:

Гамлет. Кажется, ведь пергамент выделывают из бараньей кожи?

Горацио. Да, принц, а также из телячьей.

Гамлет. Ну, так бараны и телята - те, кто верит в прочность пергамента.

Это сказано о тех, у кого идол - закон, законы писались на пергаменте. Пергаменты вышли из употребления, но поклонение идолу осталось. Непоколебимо преданы они убеждению, что юридическими нормами можно обставить жизнь общества, как дом удобной мебелью:...душа! Много добра лежит у тебя на долгие годы: покойся, ешь, пей, веселись. (Лк. 12, 19). И, почивая на этом богатстве, они взялись с этой колокольни судить историю, ее великих и малых деятелей, проклинать или выставлять как образец. Нарушение еще одной заповеди - не судите, тем более орудия Промысла Божьего. В своем пристрастии к идолу правового государства становятся судьями не только истории, но и Самого Бога, Который есть ее полновластный Субъект.

Наши демократы свято уверены, что поняли смысл истории - это процветание по образцу западных стран. Непререкаемая ценность здесь - свобода отдельной личности. Всерьез никто не говорит о Промысле Божием в истории, Его они исключили из числа действующих лиц. Дух народа для них - атавизм, потому что он произрастает из веры, ошибок, взлетов и падений отцов, потому что государственнический инстинкт русского человека всегда связан с преданностью Государю, патернализм народа в той или иной форме возрождается в каждый период истории. Потому что это земное преломление народной веры в Господа - Царя царствующих и Господа господствующих.

И вот это желание выдраться из народного тела, гнушение принадлежности к нему, неприятие исторической миссии - есть бунт блудного сына. И эти, либо проклятия Империи, либо интеллигентские обличения ее неповоротливой косности, всегда связаны с неприятием роли Церкви в государстве - нет-нет, Церковь вне политики! Нужно согласиться, что не дело Церкви участвовать в политических интригах, но в ней как богочеловеческом организме дышит Дух Святой и Он дышит где хочет. Если Бог поставляет во главе государства людей, которые, пусть интуитивно, чувствуют неслучайный характер существования народа и вверенного им государства и ответственность, то даже, несмотря на свои субъективные мотивы, они будут действовать так, как действовали их предшественники - строители империи. Они прибегнут под покров Церкви, будут искать поддержки ее, а Церковь не откажет им в духовном водительстве не только как частным гражданам, но и как государственным мужам.

Но не любезен либеральному сердцу такой союз - ни в истории, ни в современности, не оставляются попытки порвать ткань единства, преемственности истории, перекрыть токи живой крови от отцов к детям. Этому служит, в частности, желание внедрить в Церкви богослужение на русском языке. И никак не умещается в либеральном сознании, почему народ, на десятилетия отлученный от церковной культуры, воспитанный телевизором, атеистической пропагандой, даже тяжелой артиллерией рок- и поп-культуры, почему-то сопротивляется этому переводу, тянется к древним, малопонятным для ума молитвам и песнопениям. Он хочет молиться теми же словами, что молились его далекие предки, слова церковно-славянского языка - как пальцы рук, протянутых из настоящего в прошлого, чтобы коснуться руки отца и матери. Ухватиться, не дать разорвать живую связь! И, несмотря на весь рыночный лоск, блеск и треск, каким-то чудом идут по просторам России многокилометровые и многодневные крестные ходы, также связывая, сшивая разорванное тело некогда целиком православной страны, замаливая грех духовного беззакония и призывая милость Божию.

Но это вызывает кривую и брезгливую усмешку продвинутой публики, нет, они ходят на литературные прогулки и на митинги против ненавистной власти. Всякая власть от Бога, говорите? Нет, мы власть нанимаем, она нам подсудна, нет у нее никаких исторических, и уж тем более метаисторических функций. Все просто для этих куцых умов:

«Предпочитаю, чтобы меня спрашивали, прежде чем тратить немаленькие деньги, которые я уплатила в виде налогов, на непонятные мне цели. Я бы предпочла, например, чтобы их вкладывали в социальные и гуманитарные программы: строительство хосписов, больниц, библиотек, повышение зарплат врачам и учителям и т.д. Мы не планировали оплачивать присоединение Крыма к России из нашего семейного бюджета» (из ФБ).

Ох уж эти налогоплательщики! Интересно, что ими себя называет, как правило, этот вновь народившийся класс обслуги буржуа - юристы, биржевые дельцы, менеджеры непонятных контор, фирм и фирмочек, дизайнеры, рекламщики, журналисты - имя им легион. Они платят налоги?? Их принуждают возвращать в казну часть денег, которые они получают за свою бесполезную, в лучшем случае, деятельность. А вот потребляют они отнюдь не фиктивные хлеб и масло, живут в домах и ездят на автомобилях, которые производит этот темный, рабский народ.

Для них Россия - монстр, пугающий тайной своего уже тысячелетнего бытия: мне не нужна великая страна, мне нужна страна, удобная для проживания.

Да вот только Бог не спросился у этой публики, на бескрайней территории осуществляя Свой замысел о народе.

Россия возрождалась и после военных накатов Востока и Запада - Орды, наполеоновского нашествия, двух мировых войн, и после людоедского проекта большевиков, и вот теперь, опоминаясь от беснования либеральной саранчи - опять поднимается из мертвых.

Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон.

И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет. (Ин. 11: 43, 44).