1-2. Обвинение в хлыстовстве. Заблуждение архиепископа Феофана
5. Епископ Гермоген и иеромонах Илиодор
9. М. В. Родзянко (годы 1912 -1913)
10-11. Торжества в Костроме и Москве. Попытка покушения в Ялте (1913 год). Джунковский. Скандал в ресторане «Яр»
13. Алексей Хвостов. Организация покушение на старца Григория. Слухи о шпионаже (годы 1915-1916)
14. Деятельность начальника Департамента полиции Е.К. Климовича (год 1916)
15. Международный заговор... или преднамеренное, политическое убийство, совершенное с особой жестокостью и цинизмом, при отягчающих вину обстоятельствах, носящее к тому же ритуальный характер?
В изложенном ниже материале приведены сведения на первый взгляд не имеющие прямого отношения к старцу Григорию Ефимовичу Распутину-Новому. К сожалению, это только на первый взгляд. На самом деле тайные планы союзнической дипломатии сыграли роковую роль в трагической судьбе, как Царской Семьи, так и ее Друга, как и России в целом. А потому должно понять истинную роль, прежде всего, Англии, в подготовке революции в России, а оттуда легко будет перекинуть мост к трагическим событиям, разыгравшимся в Юсуповском дворце в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года. Но обо всем по порядку. [Полностью текст подраздела 15 уже опубликован на РНЛ от 29.12.12:
16. «Идейный сифилис» - масонство. Казалось бы, последний акт страшной русской трагедии завершен, все точки над «i» расставлены, занавес опущен. Однако существует одно обстоятельство, которое заставляет еще немного остановиться на рассмотрении некоторых подробностей гибели старца Григория Ефимовича Распутина-Нового.
Выше уже было обращено внимание читателя на то, что английская разведка вкупе с английской дипломатией не были последними звеньями в цепочке сил, заинтересованных в убийстве Распутина, и организовавших само убийство. Более того, в названии предыдущего раздела был использован термин «ритуальное» убийство. Насколько правомерно делать такой вывод и квалифицировать убийство, как ритуальное?
Понятие «ритуал» относится к группе людей, объединенных общей идеей, которая может быть выражена не только словами, но и определенными символическими действиями, названными ритуалом. Ритуальное убийство есть лишение жизни человека, приносимого в жертву ради идеалов, требующих такой жертвы. Ритуальное убийство сопровождается определенным мистическим, кровавым ритуалом. Из описания языческих жертвоприношений, сатанинских культов, и масонских обрядов можно получить представление относительно внешней стороны совершаемого кровавого действа. Над истязаемой физически, истекающей кровью, или пребывающей в душевных, предсмертных муках жертвой произносится ритуальный приговор, оправдывающий заклание и обращенный к той отвлеченной, одушевленной идее, или одушевленной силе, ради которой и попираются Божеские и человеческие законы. Эта одушевленная сила, требующая исполнения изуверного культа, сопровождаемого истязанием жертвы, есть сам Сатана. Приговор и муки жертвы, оправдываемые идеей поклонения князю тьмы, т. е. дьяволу, и составляют, собственно, тот самый кровавый ритуал, а приведение приговора в исполнение, т. е. медленное, жестокое умерщвление жертвы, с обязательным предварительным истязанием, является убийством ритуальным.
Вопрос: соответствует ли вынесенное нами определение тому, что случилось в доме Юсупова? Ответ: в полной мере соответствует.
Тайное становится явным. Из представленного в предыдущем подразделе материала следует парадоксальный, трудно поддающийся быстрому осмыслению вывод, который подводит к самому узловому, главному пункту предпринятого нами анализа. Только лишь желанием стравить Россию с Германией, с тем, чтобы на поверженных телах обеих держав утвердить свое политическое и экономическое превосходство в мире, не исчерпывается причина предательства Англией России. Анализ событий приводит к выводу, что союзническая дипломатия была не последним звеном, но являлась орудием, которым манипулировали внешние силы, кровно заинтересованные в разрушении не просто России, но самодержавного Православного Русского Царства.
Дело в том, что действия британских властей в отношении Распутина были спровоцированы. Этот вывод следует также из рассмотрения событий, связанных с деятельностью бывшего монаха Илиодора Труфанова. Напомним, что Труфанов за относительно короткий промежуток времени дважды «засветился» в связи с попытками организации убийства Григория Распутина. Первый раз в 1914 году, накануне войны - покушение Гусевой. Второй раз, зима 1916 года - покушение, организованное А.Н. Хвостовым. Оба раза причастность Труфанова не вызывает сомнений, и оба раза за его спиной стояли высокопоставленные полицейские чины: сначала товарищ министра внутр. дел Джунковский, затем мин. вн. дел Хвостов, а также его помощник - начальник департамента полиции Белецкий. Сменивший Белецкого Климович продолжил традицию своего предшественника. Попытки если не убить, то «свалить» Распутина, обвинив его в соучастии в финансовых махинациях при Климовиче не прекращались (арест Манасевича-Мануйлова, арест Рубинштейна, обыск у Симановича).
И вот, в июне 1916 года, фигура Труфанова вновь всплывает, но уже в Нью-Йорке, в офисе президента журнала «Метрополитен». Труфанов предложил журналу взять у него интервью, в котором он обещал сообщить сенсационные сведения не просто относительно Распутина и Царицы, но относительно их шпионской деятельности по подготовке сепаратного мира с Германией. Стороны договорились, взяв за основу интервью Труфанова, опубликовать на страницах уважаемого журнала семь статей о Распутине и германском шпионаже в России. Предложение было принято, интервью взято, в журнале дана предварительная информация о готовящихся публикациях Труфанова и о их сенсационной теме.
Когда номер журнала с первой статьей Труфанова был уже сверстан, отпечатана обложка, неожиданно в дело вмешалось русское консульство. Труфанову были предложены деньги, и было дано понять, что русский консул приложит все возможные усилия, чтобы не допустить выхода статей. И хотя Труфанов не соглашался, действительно, весь набор первого номера был изменен. Однако обложка журнала осталась прежней, где недвусмысленно была отображена тема номера в виде гадкого шаржа.
Вся история, как всегда, сделалась достоянием гласности, и, конечно, приковала к себе внимание английской разведки. И не просто приковала, а заставила ее буквально «взвиться под потолок». В этом и заключался смысл появления Труфанова в офисе шефа «Метрополитена». Расчет тех, кто его послал туда, был прост. Своим провокационным заявлением Труфанов метил в самую болевую точку союзников. И он в нее попал. Мы уже говорили о не вполне адекватной, странной реакции союзников на действия России во внешнеполитическом пространстве. Англия подозревала Россию в стремлении к заключению сепаратного мира, хотя Государь с Государыней об этом и не помышляли. В отношении Государя это вынужден был признать и сам английский посол Бьюкенен. Но английское правительство с маниакальной настойчивостью, с болезненной одержимостью учитывало все, что могло послужить доказательством сговора России с Германией. Что ж, каждый судил со своей колокольни. Видимо Англия в отношении России отталкивалась от той схемы поведения, которая была привычна ей самой, и неоднократно испробована во внешнеполитических играх.
На этом фоне откровения Труфанова, которые он рассчитывал поместить в журнале «Метрополитен», для Англии, пребывающей в состоянии политической истерии или шизофрении, послужили детонатором. Взрыв неминуемо должен был произойти. И он произошел. Вступала в действие программа союзников, которая подробно изложена Якобием в приводимом выше отрывке его книги «Николай II»: деньги, подкуп, закулисные сговор с оппозицией, окончившиеся в конечном итоге западней для Николая II, принуждением его к отречению и переходом власти к временному комитету Думы. Это и был государственный переворот, увенчавший усилия заговорщиков. Будет вполне справедливым сделать следующее резюме: если германские деньги привели в России к власти большевиков, то еще раньше английские деньги привели к власти изменническое временное правительство.
Таким образом, вступление в игру Труфанова явилось тонким, своевременным ходом. Его несамостоятельность не вызывает никаких сомнений. Тем более, это становится очевидным в свете его заявлений, что он, якобы, располагал сведениями относительно сепаратного мира. Если в его прежних литературных опусах, рассчитанных на успех, ставка делалась на то, что Труфанов знал Распутина лично, и всю информацию черпал из непосредственного с ним общения, то откуда у Труфанова могли быть данные о сепаратных переговорах? У него их быть просто не могло, а уровень его общения не позволял войти в соприкосновение с теми, кто такой информацией мог бы действительно располагать. Значит, его снабдили, конечно, не реальными данными, но легендой на случай, если сенсационные сведения потребуют изложить. Т. е. Труфанов исполнял задание. Остается выяснить, кто стоял за его спиной.
Нити, за которые дергали Труфанова, приводя с его помощью в действие дьявольский механизм, тянулись из России. Здесь можно обнаружить след истинных заказчиков, и вел он, как уже было отмечено в связи с покушениями на старца Григория, в полицейское ведомство. Но это звено было далеко не последним. За Джунковским, Хвостовым и Климовичем маячили фигуры Вел. князя Николая Николаевича с сестрами черногорками и иже с ними. Еще раз напомним наши выводы относительно того, что именно круг великокняжеских сановников, прежде всего, и составлял реальную угрозу Царю Николаю II. Именно они стимулировали Джунковского в его деятельности против Распутина, именно они предоставляли неограниченные суммы денег Хвостову на подготовку убийства Григория Ефимовича. Успех разрушительных усилий внешних надгосударственных сил, действовавших в том числе через союзническую дипломатию, оказался возможным только благодаря их сопряжению с силами внутренними, действовавшими в том же направлении. В приводимой выше цитате А.А. Танеевой (Вырубовой) речь шла о заговоре, который подготавливался в стенах английского посольства с ведома и при поддержке Бьюкенена. Но, кто же составил этот заговор? Английский исследователь Эндрю Кук прямо указывает на «заговор Великих князей».295
Цели заговора следующие: удаление Императрицы (понимай, как хочешь, что скрывалось под словом «удаление», монастырь рассматривался лишь как возможность, каковы другие «возможности», можно только догадываться); отречение Николая II; возведение на трон Царевича Алексея; назначение регента при новом, несовершеннолетнем Царе. И хотя в качестве возможного кандидата на регентство рассматривались фигуры Вел. князя Михаила Александровича, либо Вел. князя Кирилла Владимировича, среди претендентов не могло не быть Вел. князя Николая Николаевича. Но после опалы и ссылки на Кавказ, он предпочитал оставаться в тени.
Касаясь темы «заговора Вел. князей», невозможно удержаться в рамках невозмутимого тона. Невольно напрашиваются выводы. Те представители русского дворянства и аристократии, кто организовывал злодеяние против Помазанника Божьего, даже те, кто молчаливо поддерживал или одобрял его, сами себе подписывали приговор, расписываясь в своей полной несостоятельности, в омертвении души, в неспособности к разумному взаимодействию с миром. Имея такого Царя, каким был наш последний Государь Император Николай II, и такую Царицу, какой была Государыня Императрица Александра Федоровна, интриговать против Них, замышлять против Них... Кто из русских людей мог быть на это способен? Живые люди вряд ли, скорее машины, заведенные, бездушные механизмы, в повседневном жизненном обиходе действовавшие по программе, которая называлась этикетом, ни к подлинно благородному поступку, ни к чему-либо по-настоящему возвышенному не способные. Если бы не Царская Семья и помимо них всего лишь отдельные представители, можно было бы со всей убежденностью говорить о том, что русское дворянство и аристократия к тому моменту оказались полностью выродившимся сословием, духовно мертвым. Последовавшее в годы революции физическое уничтожение многих представителей этого сословия явилось результатом произошедшей задолго до того духовной смерти. Бесплодные, засохшие ветки на древе русского народа, пустоцветы, которые должны были бы по замыслу Создателя превратиться в прекрасные цветы, а вместо этого - надменные, надутые и чванливые деревяшки, как и их духовные предшественники - фарисеи и книжники. Здесь нет преувеличения. Это факт, осязаемая и страшная реальность. Лучше сказать, таков приговор, который подписала большинству из них бесстрастная история. «Отец ваш - дьявол», - таково определение, вынесенное Божественной Премудростью этим людям.
Личностью Вел. князя Дмитрия Павловича не исчерпывается участие Вел. князей в заговоре против старца Григория Распутина. Согласно донесениям полиции в ночь убийства во дворце Феликса Юсупова находились родные братья его жены, Ирины Александровны: князья Андрей, Федор и Никита Александровичи. Трудно представить, что их отец, Вел. князь Александр Михайлович, ничего не знал о событиях, в которых принимали участие его дети, включая и Ирину Александровну, ведь и она была посвящена в планы своего мужа, Феликса Юсупова.
Анна Александровна Танеева (Вырубова) прямо называет Вел. княгиню Марию Павловну (Старшую), мать Вел. князей Кирилла и Бориса Владимировичей, в числе тех заговорщиков, кто, в конце концов, сверг Их Величества с трона.296
Активную позицию по вопросу ликвидации старца Григория Ефимовича Распутина-Нового занимал и Вел. князь Николай Михайлович, который никогда не стеснялся во всеуслышание высказывать свои взгляды среди посетителей знаменитого «Яхт-клуба». Кстати сказать, Николай Михайлович был одним из самых больших друзей сэра Джорджа Бьюкенена.
В одной из версий убийства Григория Распутина, принадлежащей английскому бизнесмену и дипломату Альберту Стопфорду, фигурируют имена сыновей Вел. князя Константина Константиновича, также участвовавших в заговоре.297
Удивляться их возможному участию не приходится, поскольку многие представители благородного сословия, включая офицеров-гвардейцев Преображенского полка, с которыми поддерживали отношения Вел. князь Дмитрий Павлович и князь Феликс Юсупов, были одержимы этой идеей.
Помимо великих князей в планы заговорщиков были посвящены ряд влиятельных и высокопоставленных особ. Особое место занимают члены семьи Юсуповых. К вдохновителям заговора не только против Григория Распутина, но и против Царицы Александры Феодоровны, нужно отнести, прежде всего, княгиню Зинаиду Юсупову, мать князя Феликса Юсупова, а также круг завсегдатаев ее салона. Был ли «безучастным» к событиям вокруг Царской Семьи и старца Григория и ее муж и отец убийцы - граф Ф. Ф. Юсупов-Сумароков? По крайней мере, со всей определенностью можно дать утвердительный ответ в отношении его сына - князя Феликса Юсупова. Как уже было отмечено, согласно откровенному признанию Родзянко, через Феликса Юсупова из Англии в Россию поступали агентурные сведения относительно Григория Распутина, и одновременно Юсупов шпионил в Александровском Дворце.
Перечень лиц, относящихся к следующему эшелону высокопоставленных государственных чиновников, следует начать с председателя Гос. думы М.В. Родзянко. К нему примыкает его подельник и один из главных идеологов гнусных, омерзительных планов - депутат Думы В.А. Маклаков. От них цепочка тянется далее. Стоит вспомнить, что Родзянко еще в 1912 году активно «сотрудничал» с А.И. Гучковым в деле очернения ненавистного им Друга Царской Семьи. Родзянко перечисляет своих помощников: помимо Гучкова, депутат Шубинский, Родионов и т. д.
Из посвященных в тайну готовившегося злодеяния со стороны англичан следует назвать также британского бизнесмена и дипломата Альберта Стопфорда, которому планы убийства были доложены загодя Вел. князем Дмитрием Павловичем.298
Укажем и на главу британской разведывательной миссии в Петрограде - сэра Сэмюэля Хора, которому экспансивный Пуришкевич несколько раз делал прозрачные намеки, приглашая Хора поучаствовать в подготовке ликвидации Распутина. Но, по мнению Кука, Хор не придал серьезного значения откровениям Пуришкевича и участия в деле не принимал.299
Беглый обзор участников и посвященных позволяет составить картину и увидеть, что сеть заговора была весьма разветвленной. Как объяснить, что все эти люди были объединены маниакальной идеей убить Распутина? Единственно точный ответ на поставленный вопрос дает работа Б. Башилова о деятельности масонов в России - «Легенда, оказавшаяся правдой». Более точных формулировок касательно процессов духовного разложения и умственной деградации русского образованного общества вряд ли можно найти, нежели в названной работе. По аналогии с масонскими орденами Башилов вводит термин «Орден Русской Интеллигенции» (Орден Р. И.), который объединял интеллектуальные верхи русского общества, образованные классы, включая тех, кого в силу своего богатства и положения принято относить к высшему свету и аристократическому сословию. Башилов, проводя параллели и указывая на полную идентичность в разрушительном характере целей, духовной дезориентации, идейном вырождении Ордена Р. И., с одной стороны, и масонства, с другой, доказывает их полную тождественность. Башилов пишет: «Итак, деятельность русских масонов, действовавших на основании традиционных уставов масонства, ничем не отличалась от деятельности членов Ордена Р. И. Так о чем же это свидетельствует? Во-первых, о том, что масоны, действовавшие на основе своих масонских уставов, ничем не отличались от деятельности различных течений русской интеллигенции. И второе - если между деятельностью масонов и деятельностью русской интеллигенции было трудно заметить какую-либо разницу, то, следовательно, гг. члены Ордена Р. И. действовали в чисто масонском духе, т. е. являлись, в лучшем случае, слепым орудием мирового масонства, что и требовалось доказать. <...>
Многолетняя безумная работа по расчеловечиванию русских верхов и низов, проводимая с бесовской одержимостью всеми разветвлениями Ордена Р. И.: либеральными, радикальными и революционными, по выкорчевыванию остатков национального и государственного инстинктов, веры в Бога, инстинктивной приверженности к Самодержавию, дала в начале царствования Императора Николая II свои страшные плоды. Значительная часть русских верхов, тех, которые в органически развивающихся государствах всегда, худо или плохо, исполняют роль водителей нации, оказывается попавшей во власть навязчивой идеи разрушения Самодержавия, то есть - единственного, что еще объединяло разъеденные европейскими идеями, как сифилисом, верхи русского общества.
Верхние слои русского общества, и в первую очередь, Орден Р. И., тяжело заболел психически. Все умственные увлечения, все действия их, носят признак явной психопатии, ярко патологический оттенок. Наступила пора всеобщей маниакальности. Оправдались мечты автора книги «Опыт философии русской литературы» Андреевича, грезившего о том времени, когда Россия станет напоминать умственными эпидемиями Средневековую Европу.
«Когда умственно нормальный человек, - писал я в т. VIII «История русского масонства», - знакомится с «идейными исканиями» членов Ордена Р. И., он сразу по горло погружается в трясину философской и политической патологии. От философских теорий и политической практики членов Ордена несет патологической атмосферой сумасшедшего дома, в котором навек заключены неизлечимые безумцы».
Масонский идейный сифилис, которым заразили интеллигенцию основатели Ордена: Герцен, Белинский и Бакунин, оказался неизлечимым. <...>
В таких важных событиях как выдача Азефа Лопухиным, отставка и убийство Столыпина, клеветнические слухи о Распутине и Царской Семье, заговор генералов в Верховной Ставке, создание и провокационная деятельность Земского Союза до и во время войны, - во всех этих событиях, как и во многих других, играли большую роль русские и иностранные масоны и их слепые орудия - различные течения Ордена Р. И.
Выдача Азефа, деятельность Гапона, убийство Распутина и многое другое необъяснимы, если игнорировать деятельность масонов, и становятся вполне понятными, если принять во внимание деятельность русского масонства в царствование Императора Николая II».300
Суммируя высказанные Башиловым идеи, сделаем следующий, с нашей точки зрения, совершенно справедливый, но не очень оригинальный вывод: пальму первенства в подготовке убийства старца Григория Распутина-Нового, как и вообще в разрушении русского Самодержавия, следовало бы отдать бойцам невидимого фронта за вечные идеалы падшего человечества - «свободу, равенство, братство» - русским масонам. Впрочем, масонство по своей сути не бывает национальным, т. е. русским, или английским, или китайским, оно международно, или интернационально. Поэтому и заговор против Русского Царя и его Друга - праведного старца Григория, был интернациональным, или международным.
В русле масонских интересов находилась и деятельность Вел. князей, многие из которых, подобно Вел. князю Николаю Михайловичу, являлись членами масонских лож. Безумие Вел. князей, питаемое лжедуховностью (пример - мистические искания сестер-черногорок), а также их тщеславные амбиции (пример - поползновения Вел. князя Николая Николаевича Младшего вкупе с мечтаниями Вел. княгини Марии Павловны Старшей и ее сыновей Владимировичей занять русский престол) послужили для масонов основным тараном при штурме бастионов православной твердыни - Российской Империи.
Для тех из читателей, кому тема масонства не вполне ясна, туманна и неопределенна, коротко укажем, что идеологическая основа общества вольных каменщиков уходит корнями в богоборческую, антихристианскую философию, питаемую крайними, ортодоксальными течениями иудаизма, или иудейских сект, последователи которых являются прямыми наследниками, приемниками членов жидовского синедриона, кто преследовал Господа Иисуса Христа, жаждал его крови, требовал его распятия и кричал Пилату: «Распни, распни Его, кровь Его на нас и детях наших».
Все это, действительно, философия, скажет иной читатель. Где доказательства, где масонский след в этой истории. По поводу интернационального характера заговора уже достаточно сказано при рассмотрении деятельности британской дипломатии и британских спец. служб в России. По крайней мере, английский след налицо. Налицо и американский след. Копнув глубже отыщется и немецкий след, а там мало ли еще кто наследил, напакостил в России. Довольно было у нее врагов, и тайных, и явных.
Что же касается масонского следа, то укажем хотя бы на одно звено, являющееся ключом к потаенной дверце, за которой хоронятся все тяжкие тайны масонского участия не только в травле и убийстве старца Григория, но и в судьбе всей России - В.А. Маклаков.
Перечисляя общественные организации и партии, так или иначе связанные с деятельностью масонов, Башилов указывает и на видных деятелей этих партий и движений, чья принадлежность к масонству по многим источникам не вызывает сомнения.
«Масонами или «попутчиками» были главные деятели «Союза Освобождения», Конституционно-демократической партии, партии Октябристов, эсеров, обеих фракций русской социал-демократии, большевиков и меньшевиков, народных социалистов.
Масонами были выдающиеся деятели этих партий, что давало возможность масонам оказывать решающее влияние на деятельность партий в выгодном для масонства направлении. Масонами были видные деятели конституционно-демократической партии: В. Маклаков, Некрасов, Колюбакин, Е. Кускова, Прокопович, «попутчиком» был Милюков, только формально не бывший масоном, и многие другие кадеты. Масоном был глава партии Октябристов - Гучков и другие октябристы».301
А вот еще отрывок из Башилова, где он цитирует Г. Аронсона: ««Другой отличительной чертой этой политической организации [масонства], - пишет Аронсон, - является пестрота, разномастность деятелей, которых она объединяла - людей принадлежавших к разным, подчас враждующим между собой партиям и группам, но стремящихся, несомненно, создать активный политический центр, не межпартийного, а надпартийного характера.
Таковы русские масоны, члены последней по времени - до октябрьского переворота - масонской организации, сведения о которой могут быть собраны не без труда из разных рассеянных то тут, то там фактов или намеков. Достаточно привести десяток имен известных русских политиков и общественных деятелей, принадлежавших к масонской элите, - чтобы подчеркнуть, что в данном случае мы имеем дело не только с существенным фактором русской политики указанного времени, но и с редким феноменом, мимо которого, однако, прошли почти все историки эпохи, и о котором ничего не знает, кроме вызывающих скепсис слухов, рядовой читатель.
Вот несколько имен из списка масонской элиты, которые на первый взгляд кажутся совершенно неукладывающимися в одну организацию, на деле, однако, тесно связанных между собой на политическом поприще: князь Г.Е. Львов и А.Ф. Керенский, Н.В. Некрасов и Н.С. Чхеидзе, В.А. Маклаков и Е.Д. Кускова, великий князь Николай Михайлович и Н.Д. Соколов, А.И. Коновалов и А.Я. Браудо, М.И. Терещенко и С.Н. Прокопович. Что поражает в этом списке, это буквально людская смесь, в которой так неожиданно сочетаются социалисты разных мастей с миллионерами, представители радикальной и либеральной оппозиции с лицами, занимающими видные посты на бюрократической лестнице, - вплоть до... бывшего Директора Департамента Полиции. Что за странное явление, особенно непривычное в русской общественной жизни, для которой всегда были характерны полярность воззрений, сектантское начало во взаимоотношениях, взаимные отталкивания!» (Стр. 109-110).
Необычайную пестроту русского масонства отмечает и И.В. Гессен: «Замечательной для России особенностью было, что ложа включала элементы, самые разнообразные - тут были и эсеры (Керенский), и кадеты левые (Некрасов) и правые (Маклаков), которые в партии друг друга чуждались, и миллионеры купцы и аристократы (Терещенко, граф Орлов-Давыдов) и даже члены ЦК эсдеков (Гальперн), которые открыто ни в какое соприкосновение с другими организациями не входили» (см. «В двух веках», 216)».302
Итак, все цитируемые Башиловым авторы выделяют В.А. Маклакова, как активного деятеля русской ветви международного масонства. Что известно относительно участия масона Маклакова в подготовке убийства Григория Распутина?
Как следует из его собственного комментария к изданным в 1918 и в 1923 годах дневникам Пуришкевича, Маклаков был посвящен в планы Юсупова задолго до того, как обо всем узнал Пуришкевич. Более того, Маклаков был удивлен тому, что Пуришкевич вообще был привлечен к этой тщательно законспирированной операции. По его мнению, Пуришкевич «недостаточно серьезен и особенно недостаточно осторожен для такого предприятия».303
Относительно Пуришкевича, остается признать, что Маклаков был прав, а Феликс Юсупов допустил ошибку. Пуришкевич действительно оказался несерьезным и неосторожным. Ни о какой тайне с этим болтливым, неуравновешенным и неадекватным человеком вести речь не приходилось. Благодаря Пуришкевичу информация о том, что в доме Юсупова убит Распутин, стала известна полиции через постового Власюка практически сразу, т. е. в первые же минуты после убийства.
Маклаков отрицает, что им был передан Юсупову яд, цианистый калий. По нашему мнению, такого рода утверждение отражает не столько нежелание признать свое участие, сколько нежелание признать свой собственный прокол с ядом. Где-то была допущена по вине Маклакова элементарная ошибка, и ему просто стыдно было в этом признаться.
А вот того, что Юсупов был снабжен Маклаковым двухфунтовой каучуковой гимнастической гантелей, на случай, если придется добивать жертву, сам Маклаков не отрицает. Что ж, тоже понятно, ведь гантель, как известно, оказалась важным инструментом не столько при добивании, сколько при глумлении, мучении и издевательстве над жертвой. Достаточно сказать, что, согласно протоколам судебно-медицинской экспертизы, именно каучуковой гантелей намерено били в область паха, «расплющив» в результате гениталии. Таким приемом быстро убить нельзя, а вот надругаться и помучить человека, а палачу насладиться мучением жертвы, вполне возможно.
Согласно Пуришкевичу, он сам, не зная того, что Маклаков является одним из участников заговора, предложил ему поучаствовать в общем деле. Маклаков деликатно отказался, сославшись на то, что должен быть в этот день в Москве, однако выразил готовность, если потребуется, защищать заговорщиков в суде. В этой «готовности» не трудно увидеть лицемерие. На самом деле такой поворот, который довел бы дело до суда, совершенно не устраивал Маклакова. Все должно было произойти без лишнего шума. Никакого политического шоу устраивать не надо было. Распутин должен был просто исчезнуть. Маклаков попросил Пуришкевича, когда все будет окончено, сообщить ему в Москву бессмысленной телеграммой следующего содержания: «Когда приезжаете».304
Участвовать непосредственно в убийстве Маклакову было незачем, слишком грязная работа для интеллектуала. Достаточно было того, что все шло к вожделенной развязке в соответствии с разработанным планом. А маньяков, желающих раскроить череп кастетом, изуродовать человека резиновой дубинкой, почикать его ножом или всадить несколько пуль, всегда можно найти. Таковыми орудиями и послужили князь Юсупов, а также Вел. князь Дмитрий Павлович с Пуришкевичем и компанией. Англичанам отводилась более тонкая задача - непосредственного контроля за процессом исполнения, чтобы не допустить ошибок и довести дело до конца. Что ж, англичане выполнили свою миссию превосходно, произведя контрольный выстрел в лоб. По поводу Маклакова можно только воскликнуть - браво! Настоящий масон всегда остается в тени.
Одним из тонко рассчитанных ходов, который наряду с провокационной деятельностью Труфанова в Нью-Йорке послужил сигналом для начала реализации плана убийства старца Григория, явилось выступление в Думе П.Н. Милюкова. Относительно Милюкова, согласно Башилову, нет прямых свидетельств, что он был масоном, но был «сочувствующим», что, по логике Башилова, практически одно и тоже. Павел Милюков являлся лидером самой влиятельной оппозиционной партии кадетов. 1 ноября 1916 г. в Думе он произнес речь, в которой позволил себе сделать грязные выпады и намеки в адрес Государыни Императрицы Александры Федоровны, фактически обвинив ее с думской трибуны в государственной измене: «Из края в край расползаются темные слухи о предательстве и измене. Слухи эти забираются высоко и никого не щадят. Имя императрицы все чаще повторяется вместе с именами окружающих ее авантюристов. Что это - глупость или измена?»305
Как пишет А.И. Спиридович: «1 ноября в Петрограде лидер кадетской партии Милюков произнес в Государственной думе речь, которую позже сам назвал «штурмовым сигналом». Делая вид, что у него имеются какие-то документы, он резко нападал на правительство, особенно на премьера Штюрмера, оперируя выдержками из немецких газет. Он упоминал имена Протопопова, митрополита Питирима, Манасевича-Мануйлова и Распутина и назвал их придворной партией, благодаря победе которой и был назначен Штюрмер и которая группируется «вокруг молодой царицы». Милюков заявлял, что от английского посла Бьюкенена он выслушал «тяжеловесное обвинение против того же круга лиц в желании подготовить путь к сепаратному миру». Перечисляя ошибки правительства, Милюков спрашивал неоднократно аудиторию: «Глупость это или измена - и сам, в конце концов, ответил: - Нет, господа, воля ваша, уже слишком много глупости. Как будто трудно объяснить все это только глупостью».
Дума рукоплескала оратору. Со стороны правых неслись крики: «Клеветник, клеветник!» Председатель не остановил оратора, а сам оратор на выкрики протестующих правых сказал: «Я не чувствителен к выражениям Замысловского».
Произнося свою речь, Милюков, конечно, понимал, чего стоят во время войны утверждения немецкой газеты, на которую он ссылался. Он знал, что никаких данных об измене кого-либо из упоминавшихся им лиц не было. Он клеветал намеренно. И эта клевета со скоростью молнии облетела всю Россию. Вычеркнутые из официального отчета слова Милюкова были восстановлены в нелегальных изданиях его речи. Листки с полной речью распространялись повсюду.
Монархист депутат Пуришкевич с помощью своего санитарного поезда развозил по фронту целые тюки этой речи. Все читали об измене, о подготовке сепаратного мира и верили. Правительство молчало».306
Еще раз вслед за Спиридовичем, подчеркнем, что Милюкову аплодировали не потому, что он сказал правду. Соратники по разрушительной работе, истинные знатоки подобных политических трюков, прекрасно знали, что он лжет, но при этом справедливо оценили удачный ход игрока Милюкова, и были в восторге от того, что зло торжествовало, и что возмущенные голоса их противников тонули в шуме оваций. Именно на «правильную» реакцию общества и рассчитывал Милюков, понимая, что эмоциональная составляющая, как и сослагательное наклонение, будут убраны, в умах же застрянет только одно - предательство. Что ж удивляться, работали не дилетанты, а профессионалы по части подлых интриг.
Итак, за пределами России «сдетонировал» брат Труфанов, а в самой России «сдетонировал» брат Милюков. Два взрыва произошли практически одновременно: в Англии пришел конец терпению британской дипломатии; в России лопнула тонкая оболочка последних остатков разума, выплеснув наружу все психические миазмы больной либерально-масонской общественности. Началось полное безумие в России, которое ловкая союзническая дипломатия поставила под свой полный контроль.
Эффект выступления Милюкова был таков, что общество впало буквально в истерику, все просто жаждали расправиться с грязным, развратным временщиком, узурпатором, колдуном и немецким шпионом. Процесс создания нравственной мотивации был завершен. Теперь общество готово было оправдать любое злодеяние. Остальное, что называется, дело техники. Достаточно было просто отдать распоряжение непосредственному исполнителю, допустим, брату Феликсу, а уж он сделает все остальное. Точно так и получилось, все последующие этапы операции разрабатывал и реализовывал Феликс Юсупов.
Интересное свидетельство со ссылкой на слова А.А. Танеева (Вырубова) приводит писатель В.В. Кузнецов в книге «Русская Голгофа»: «Помню, как Головины, которые всегда были очень дружны с Феликсом Юсуповым, года за два до его [Распутина] убийства рассказывали Распутину, что Феликс поступил в тайное английское общество. «Теперь он меня убьет», - сокрушенно сказал Григорий Ефимович».307
Это свидетельство всего лишь подтверждает совершенно закономерный вывод, что князь Феликс Феликсович Юсупов-Сумароков-Эльстон действительно являлся масоном. Об этом знал старец Григорий, для которого злодейские планы Юсупова не были секретом.
Не напрасно накануне убийства в письмах Государыни Императрицы Александры Феодоровны Государю несколько раз прозвучала просьба закрыть Думу, т. е. распустить ее на рождественские каникулы, как можно скорее, не дожидаясь назначенной даты 17 декабря. Настойчивость Государыни не являлась следствием нервозности ее натуры. Государыня торопила Государя, потому что слишком ясно предвидела беду. И ее предчувствие вскоре оправдалось. События, не замедлившие развернуться, доказали, что Государыня была безусловно права.
Воейков по поводу амбициозной деятельности Государственной Думы накануне переворота пишет следующее: «В это время общественные деятели напрягали свои силы на получение согласия Государя на то, чтобы министерство несло свою ответственность не перед Царем, а перед безответственными членами Государственной Думы. Еще в августе 1915 года московская городская дума, в телеграмме к Государю Императору, обратилась с ходатайством об учреждении министерства общественного доверия; теперь же наши либералы, находя своевременным вместо заботы о защите и спасении Родины от врага проводить глубоко-конституционно-либеральную реформу, дошли в своих требованиях до ответственного министерства.
Положение Царя становилось все более и более тяжелым; верные слуги таяли, а число людей, оппозиционно настроенных, увеличивалось. Главную роль в обществе стали играть члены Государственной Думы, мнения которых принимались за непреложные истины; великосветские кумушки умилялись духовным сближением с народом, достигаемым благодаря привлечению к власти общественных сил; даже члены правительства начали придавать огромное значение их одобрению и поддержке. Например, председатель совета министров А.Ф. Трепов, по возвращении со Ставки или из Царского Села, ездил, после доклада у Его Величеств прямо с вокзала в Государственную Думу, где бывал принят в продолжительной аудиенции ее председателем - М.В. Родзянко».308
Воейкова дополняет Спиридович, который пишет: «С 9-го по 11-е декабря в Москве был сделан ряд попыток собраний съездов земского и городского союзов. По распоряжению Протопопова полиция старалась помешать им состояться. Но съезды все-таки приняли заготовленные резолюции и разослали их по всей России. Резолюция земского съезда, принятая под председательством князя Львова, требовала создания нового правительства, ответственного перед народным представительством.
Представители того же земского союза, союза городов, военно-промышленных комитетов, московского биржевого комитета, хлебной биржи и кооперативов выпустили резолюцию явно революционного характера. Резолюция объявляла: «Отечество в опасности» и говорила между прочим: «Опираясь на организующийся народ, Государственная дума должна неуклонно довести начатое великое дело борьбы с нынешним политическим режимом до конца. Ни компромиссов, ни уступок. Пусть знает армия, что вся страна готова сплотиться для того, чтобы вывести Россию из переживаемого ею гибельного кризиса. <...>
В Москве в первый день недопущения съездов после 10 часов вечера у князя Львова собрались по его приглашению Федоров, Челноков, Кишкин и Хатисов. Князь Львов обрисовал общее положение дел и как выход из него, предложил свержение Государя Николая II и замену его новым государем, ныне великим князем Николаем Николаевичем, а также формирование ответственного министерства под председательством его - князя Львова. Свою кандидатуру князь мотивировал желанием большинства земств. Государя Николая II предполагалось вывезти за границу, Царицу заключить в монастырь. Поговорить с Великим князем Николаем Николаевичем было поручено Хатисову. При согласии Великого князя Хатисов должен был прислать Львову телеграмму, что «госпиталь открывается», при несогласии - что «госпиталь не будет открыт». Хатисов это предложение принял и через несколько дней выехал в Петроград, а затем в Тифлис, где и выполнил данное ему поручение».309
«В это время, - продолжает Воейков, - образовалось совершенно открыто пять очагов революционного брожения: 1) Государственная дума с ее председателем М.В. Родзянко; 2) Земский союз с князем Г.Е. Львовым; 3) Городской союз с М.В. Челноковым; 4) Военно-промышленный комитет с А.И. Гучковым; 5) Ставка с генералом Алексеевым, нанесшая самый сильный удар русскому монархическому строю.
Военно-промышленный комитет сразу выделил «рабочую секцию», занявшуюся рассмотрением рабочего законодательства, а также обсуждением вопросов внутренней политики, к делу снабжения армии ни малейшего отношения не имевших. Революционная деятельность рабочей секции, иногда приглашавшей на свои заседания и не членов военно-промышленного комитета, не составляла секрета для министра внутренних дел, который принимал к ее обузданию лишь полумеры».310
А меж тем, как пишет в своих воспоминаниях А.И. Спиридович: «по Петербургу уже ползли слухи, что Распутина убьют, убьют и Вырубову, убьют и Царицу. В то время в кабинете одного положительного правого журналиста собралась группа офицеров гвардейских полков, которые серьезно обсуждали вопрос, как убить Императрицу. Один гвардейский офицер предупреждал тогда Вырубову о предстоящем террористическом акте, но это казалось бравадой, шуткой, и ему не поверили».311
В.Н. Воейков свидетельствует: «За несколько дней до 16-го декабря, когда я был на Ставке, ко мне в дом пришел один молодой офицер лейб-гусар, служивший в полку во время моего командования, и сказал моей жене: «Я знаю наверное, что, если старика [Григория Распутина] не уберут, он будет убит». Так как произнесено это было тоном, не внушавшим сомнения в правдивости сказанного, слова эти были немедленно доведены до сведения А.А. Вырубовой, которая к ним отнеслась с недоверием и сказала: «Не так-то легко убивать людей». По-видимому, она не видела или не понимала агитации, которая в то время шла иногда даже от людей, весьма близких к Престолу, заходивших, в своих предположениях, несравненно дальше убийства Распутина, подтверждением чего могут служить следующие выдержки:
1) из письма 25-го ноября 1916 года матери убийцы Распутина [княгини Зинаиды Юсуповой] к сыну [князю Феликсу Юсупову]: «Теперь поздно, без скандала не обойтись, а тогда можно было все спасти, требуя удаления управляющего (т. е. Государя) на все время войны и невмешательства Валидэ (т. е. Государыни) в государственные вопросы. И теперь, я повторяю, что пока эти два вопроса не будут ликвидированы, ничего не выйдет мирным путем, скажи это дяде Мише (М.В. Родзянко) от меня».
2) Из письма супруги председателя Государственной думы А.Н. Родзянко к княгине З.Н. Юсуповой от 24 декабря 1916 года: «Несмотря на весь окружающий нас мрак, я твердо верю, что мы выйдем победителями как в борьбе с внешним врагом, так и с внутренним. Не может Святая Русь погибнуть от шайки сумасшедших и низких людей; слишком много благородной крови за славу и честь России, чтобы дьявольская сила взяла верх».
3) из ее же письма к княгине З.Н. Юсуповой от 1-го декабря 1916 года: «Все назначения, перемены, судьбы Думы, мирные переговоры - в руках сумасшедшей немки, Распутина, Вырубовой, Питирима и Протопопова».312
Подготовка к реализации дьявольских планов была уже в полном разгаре. Князь Феликс Юсупов писал своей жене княгине Ирине Александровне: «Я ужасно занят разработкой плана об уничтожении Распутина. Это теперь просто необходимо, а то все будет кончено. Для этого я часто вижусь с М.Гол[овиной] и с ним [Григорием Распутиным]. Они меня очень полюбили и во всем со мной откровенны. Ты должна тоже в том участвовать. Дм[итрий] Павл[ович] обо всем знает и помогает. Все это произойдет в середине декабря, когда Дм. приезжает. Как я хочу тебя видеть поскорее! Но лучше, если бы ты раньше не приезжала, так как комнаты будут готовы 15 декабря и то не все, и тебе будет негде остановиться. Ни слова никому о том, что я пишу. Скажи моей матери, прочитай ей мое письмо».313
Ответные письма княгини Ирины Александровны мужу свидетельствуют о том, в каком психически ненормальном состоянии находились эти люди:
«3 декабря, Кореиз. Я знаю, что если приеду, непременно заболею. Ты не знаешь, что со мной. Все время хочется плакать. Настроение ужасное, никогда не было такого. Я не хотела всего этого писать, чтобы тебя не беспокоить. Но я больше не могу! Сама не знаю, что со мной делается. Не тащи меня в Петроград. Приезжай сюда сам. Я больше не могу, не знаю, что со мной. Кажется, неврастения».314
«9 декабря. Дорогой Феликс, получил ли ты мой бред? Не думай, что я все это выдумала, такое было настроение последние дни. Сегодня утром температура нормальная, но я все-таки лежу. Почему-то ужасно похудела. Прости меня за мое последнее письмо, оно ужасно неприятное. Хотела приберечь все это для твоего приезда, но оказалось, что не могу, надо было вылить душу. С Бэби [маленькая дочь Ирины и Феликса Юсуповых] что-то невероятное. Недавно ночью она не очень хорошо спала и все время повторяла: «Война, няня, война!» На другой день спрашивают: «Война или мир?» И Бэби отвечает: «Война!» Через день говорю: «Скажи - мир». И она прямо на меня смотрит и отвечает: «Война!» Это очень странно. Целую тебя и ужасно жду».315
Странно и печально... Накануне катастрофы все заняты разработкой плана уничтожения Распутина, но никто не озабочен вопросом уничтожения Гучкова, Милюкова, Родзянко, Львова... - слуг тьмы, поборников дьявола - прямых врагов и ненавистников самодержавной монархии. Кроме как одержимостью, а иначе сказать, беснованием, т. е. одержимостью бесом, все это не назовешь. Из писем Государыни становится совершенно прозрачным то, что интеллигентное и великосветское общество было просто бесноватым. А бесноватый человек, с одержимостью бросается, прежде всего, на все святое и чистое - на святого Божьего человека. Вот и бесноватый Юсупов, как прежде подталкиваемый его матерью Труфанов, разрабатывал план убийства старца Григория. Вот и бесноватый Милюков, изрыгавший в Думе хулы на Памазанников Божиих и их Друга. Вот и бесноватый В. Маклаков, как сорвавшийся с цепи, бешенный пес, набросился на самое святое для русского человека - православного Царя и Царицу. Из речи Василия Маклакова, депутата Государственной думы от партии кадетов, произнесенной им в Москве, на квартире миллионера Коновалова, соратника по партии, перед крупнейшими фабрикантами и купцами незадолго до убийства Григория Распутина (в изложении Радзинского): «Династия ставит на карту самое свое существование не разрушительными силами извне. Ужасною, разрушительною работой изнутри она сокращает возможность своего существования на доброе столетие. Ужас грядущей революции... это будет не политическая революция, которая могла бы протекать планомерно, а революция гнева и мести темных низов, которая не может не быть стихийной, судорожной, хаотичной!»316
Из речи В.А. Маклакова не понятно, каким образом «темные низы» могли быть недовольны Распутиным? Никаким естественным образом не могли. А вот неестественным могли. А именно, когда такие, как В. Маклаков, Милюков, Родзянко, Гучков готовили эти низы, психологически обрабатывали, настраивали против Царя и Царицы. Им нужна была психологическая привязка, зацепка для дураков. И такой зацепкой служил не сам Григорий Ефимович, он был ко всему совершенно не причастен, а тот образ, который придумали и вылепили перечисленные господа для того, чтобы размахивать этим фантомом перед народом, как тореадор размахивает своим красным плащом перед быком. Они добились своего. Только, вот, бык вместе с плащом поднял на рога и растерзал в клочья и самих тореадоров.
Позволим себе привести выдержки из работы Солоневича, где изображен яркий портрет русской интеллигенции и интеллигентной знати. Хотя в мыслях Ивана Лукьяновича Солоневича нет прямого упоминания о масонстве, тем не менее, сын белорусского крестьянина безошибочно точно улавливает существо исторического момента и как всегда пронзительно резкими мазками выстраивает историческое полотно, выявляя роль каждого персонажа:
«В 1914-1917 годах самое страшное изобретение революции было сделано петербургской аристократией. Это - распутинская легенда. <...> При рождении - и при почти конце этой легенды - я присутствовал сам. Родилась она в аристократических салонах - русская аристократия русской монархии не любила очень - и наоборот. В эмигрантской литературе были и подтверждения этого расхождения. Эмигрантский военный историк Керсновский, идеолог офицерства - или еще точнее - офицерской касты - писал: «Сплетня о царице - любовнице Распутина родилась в «великосветских салонах». За эту сплетню милюковцы ухватились руками и зубами: это было именно то, чего не хватало. «Проклятое самодержавие» на массы не действовало никак. Но царица - изменница, и шпионка, и любовница пьяного мужика. И царь, который все это видит и терпит. И армия, которая за все это платит кровью?
Санкт-Петербург как истерическая баба. Трибуна Государственной Думы стала тем же, чем сейчас для товарища Молотова служит трибуна всех конференций: не для организации мира, а для разжигания революции. Милюков гремел: «Что это - глупость или измена?» Военная цензура запрещала публикацию его речей - они в миллионах оттисков расходились по всей стране. Я никак не думаю, чтобы они действовали на всю страну. Но на Петербург они действовали. <...> Страна в истерике не билась. Но в Петербурге, куда всякие милюковцы собрались «на ловлю счастья и чинов», денег и власти - все равно каких денег и какой власти,- в Петербурге была истерика. В марте 1917 года толпы шатались по городу («с красным знаменем вперед - обалделый прет народ») и орали «ура» - своим собственным виселицам, голоду, подвалам и чрезвычайкам.
Итак: лозунг был найден. Патриотический и даже антимонархический, что и было нужно. Царь - дурак, пьяница и тряпка. У него под носом его жена изменяет с изменником Распутиным, он ничего не видит, царя нужно менять.
<...> Лев Тихомиров предлагал народное представительство по старомосковскому образцу: церковь, земство, купечество, наука, профессиональные союзы, кооперация промысла и прочее. То есть представительство, органически связанное с органическими выросшими общественными организациями. Вместо этого мы получили монопольное представительство интеллигенции, начисто оторванной от народа, «беспочвенной», книжной, философски блудливой и революционно неистовой. В Государственную Думу первого созыва так и попали наследники «Бесов» и Нечаева, сотоварищи Азефа и Савинкова, поклонники Гегеля и Маркса. Никому из них до реальной России не было никакого дела. Они были наполнены программами, теориями, утопиями и галлюцинациями - и больше всего жаждой власти во имя программ и галлюцинаций. А может быть, и еще проще: жаждой власти во имя власти».317
Повинен, конечно, и народ, простой народ, и мы все, кто относит себя к русским. Поразительное равнодушие, апатия, вялость. Объяснение может быть только одно: духовное поражение, паралич центров, которые всегда у русского человека были развиты, обострены, ярко выражены. Следствие духовного поражения, омертвения, гангрены - отсутствие веры. Нет Бога, ничто не свято. Совесть притуплена кутежами, женщинами, страстными увлечениями, романами. Потеряна цель жизни, разрушено осознание себя, как гражданина Святой Руси. Страшные процессы - духовная проказа.
Воистину, когда Господь желает посрамить грешников, Он лишает их разума. Все были лишены разума, обезумили. При полном параличе воли даже тех, кто отчетливо понимал, куда все движется, но беспомощно озирался вокруг, не зная, что делать. Именно не знали, «что делать». Но никто не задумался, «как спастись». Если бы вопрос был поставлен таким образом, подразумевая духовное наполнение, люди кинулись бы туда, куда указал им Господь Бог, к своему родному Царю, под чьим скипетром единственно находил убежище русский человек во все времена лихолетья. Но сердца людей окаменели, все разучились мыслить духовно, изощренный ум во всем видел только рациональное начало, не «как спастись», а «что делать». В эту плоскость вопрос был окончательно переведен большевиком Ульяновым-Лениным. Каждый искал свою выгоду. Но нигде никакой реальной выгоды и пользы для них ни в чем не было.
Можно долго рассуждать, был ли заговор, или не был. Но разве это не заговор, когда все, пусть даже специально не сговариваясь, нарушили присягу на верность Императору? Все тайное становится явным, и роль каждого в истории проступила отчетливо. Если бы не было нарушения присяги, не было бы и революции. Потому-то с таким старанием и пытались обвинить во всем Григория Распутина, затем, чтобы скрыть роль настоящих виновников трагедии, предателей, и отступников, и себя самих. Виноват Распутин - и все. Но тщетно. Итог всему подвели события истории, и ею же произведен суд над всеми виновниками. Для каждого верноподданного большего наказания, чем отречение Царя, нет и быть не может. И оно есть страшный укор всем, кто был повинен в случившемся. Прекрасно выразил эту мысль царский певец Сергей Бехтеев: «Отказ Царя, прямой и благородный, пощечиной им будет навсегда».
Старец Григорий Ефимович Распутин-Новый был убит, но успокоения это не принесло, т. к. конечная цель заговорщиков была не в этом, это был лишь промежуточный этап. 2 марта 1917 г. Государь Император Николай II, вероломно плененный собственными генералами, уступая сильнейшему нажиму со стороны ген. Алексеева, ген. Рузского, депутатов Думы Гучкова и Шульгина, за которыми стояли: весь генералитет, часть офицерства, революционно настроенные круги Думы, аристократия, дворянство, интеллигенция (объединенные Башиловым единым термином «Орден Р.И.»), не думая о себе, но желая единственно блага Русскому Государству и Русскому Народу, всеми силами стремясь избежать бессмысленного в сложившейся ситуации пролития русской крови, как бы то ни было, но вынужден был принять, как свершившийся факт, от него уже не зависящий, текст отречения от Престола в пользу родного брата Михаила - документ, неизвестно кем написанный и кем в конечном итоге подписанный.
Цель врагов России была достигнута: формальное отречение было получено, можно было заявить на весь мир - Царь отрекся, самодержавие сломлено. Но причем здесь Распутин? Зачем же надо было его зверски убивать, пачкать руки, пятнать совесть? Совершенно очевидно, что претензии оппозиции и союзников выдвигались, прежде всего, Царю, его «неудовлетворительному» правлению, и вообще, как выяснилось, царскому самодержавному режиму, как таковому. Целями оппозиции, поддерживаемой союзниками на деньги мировой финансовой элиты, были: введение демократической конституции, гарантировавшей права и свободы граждан; учреждение парламента по западному образцу; замена самодержавной монархии на ее бесцветный, потерявший всякое живое наполнение суррогат - конституционную монархию. Для этого нужно было добиться тем или иным способом отречения Николая II и передачи фактической власти выборному правительству, подотчетному думскому парламенту. Все. С устранением Николая II Распутин, как политическая фигура, просто перестал бы существовать, он исчез бы сам самой. Но нет, сначала убрали Распутина, и лишь затем подобрались к Царю. Почему? Ответ один. Потому что невозможно было свергнуть Царя, не расправившись с Распутиным. Да, именно так. Старец Григорий Ефимович Распутин-Новый был тем звеном в цепи русского самодержавия, не разорвав которое, не возможно было подступиться к Царю!
Пока был Распутин, все усилия врагов каким-то чудом, каким-то не подвластным обычной логике образом, разрушались. Все должно было закончиться давно, еще в 1905 году. Но Царь Николай II еще 12 лет оставался единовластным правителем Российской Империи. Самодержавная Россия прочно стояла на ногах, поражая мир все возраставшим могуществом, удивляя своим процветанием, пугая ее врагов прогнозами на будущее, основанными на благополучии и безусловном расцвете. Вопреки всему и вся, Россия держалась, чудом. И этим чудом был - старец Григорий. На Распутине держалась Россия - вот в чем подлинная правда. На Распутине держалось Самодержавие Царя, да и жизнь самого Русского Царя Николая II и всей его благословенной Семьи была связана незримыми нитями с жизнью Их Друга. Вот какова была духовная сила этого человека. Устранить такого человека просто так было невозможно, убить, как собаку, духовного витязя нельзя. Никакие спец. службы здесь не помогут. Здесь нужно было вмешательство сил иного порядка. Было ли оно? Считаем, что выше приведенный материал позволяет дать однозначный ответ на этот вопрос. Да, такого рода воздействие, которое можно было назвать мистическим или оккультным, или дьявольским, безусловно, было. И проводилось оно не только в тайных масонских ложах, но и через подконтрольные масонству оккультные организации, теософические общества, всевозможные клубы, салоны, где проводились различные ритуалы, от спиритических сеансов с верчением столов и вызыванием духов до служения черных месс.
Убийство старца Григория Распутина-Нового и по факту, и по идеологической подоплеке не могло не быть ритуальным, поскольку исполняли его прямые служители культа сатаны. Для них это убийство было духовным символом и должно было быть обставлено определенным мистическим антуражем или ритуалом. На это указывает и внешняя сторона дела: место, обстановка, обстоятельства, состав участников, необыкновенная, ничем неоправданная и необъяснимая жестокость, цинизм и обман, которые сопутствовали всему, что было до и после убийства. На это указывает и тот духовно-психологический климат Петрограда, и тот мистический ореол, который окутывал убийц, и политический контекст, на фоне которого было совершено убийство, и та завеса таинственности и секретности, которая, несмотря на, казалось бы, подробнейшую картину происшедшего в доме Юсупова, известную по воспоминаниям и историческим расследованиям, все же до сих пор скрывает страшные обстоятельства совершенного.
Сам дьявол, владевший умами заговорщиков, и направлявший их злодейскую руку, вступил в смертельную схватку с Божьим старцем Григорием Ефимовичем Распутиным-Новым. За грехи русских людей, он был уничтожен физически, но духовная победа осталась все же за ним. Доказать это зависит от нас, современных православных людей, кто любит Царя и чтит память о погубленной Царской Семье и Их дорогом Друге - великом праведном старце, страстотерпце, Григории Ефимовиче Распутине-Новом.
Ссылки:
16. «Идейный сифилис» - масонство.
295. Э. Убить Распутина. М: Омега, 2007. С. 146.
296. А. А. Танеева (Вырубова) Страницы моей жизни; в книге: Верная Богу, Царю и Отечеству. С-Пб: Царское Дело, 2005. С. 63.
297. Кук Э. Убить Распутина. М: Омега, 2007. С. 287.
298. Кук Э. Убить Распутина. М: Омега, 2007. С. 50.
299. Кук Э. Убить Распутина. М: Омега, 2007. С. 277, 295.
300. Башилов Б. Легенда, оказавшаяся правдой. Интернетсайт: «Неизвестные страницы Русской истории», 1998 г.
301. Башилов Б. Легенда, оказавшаяся правдой. Интернетсайт: «Неизвестные страницы Русской истории», 1998 г.
302. Башилов Б. Легенда, оказавшаяся правдой. Интернетсайт: «Неизвестные страницы Русской истории», 1998 г.
303. Кук Э. Убить Распутина. М: Омега, 2007. С. 277.
304. Кук Э. Убить Распутина. М: Омега, 2007. С. 272.
305. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 467-468.
306. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 393-394.
307. Кузнецов В. В. Русская Голгофа. С-Пб: Нева, 2003; ссылки на источник не приводятся.
308. Воейков В. Н. С Царем и без Царя. М: Родник, 1994. С. 107-108.
309. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 405-406.
310. Воейков В. Н. С Царем и без Царя. М: Родник, 1994. С. 109.
311. Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. Минск: Харвест, 2004. С. 411-412.
312. Воейков В. Н. С Царем и без Царя. М: Родник, 1994. С. 113-114.
313. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 488-489.
314. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 498-499.
315. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 501.
316. Радзинский Э. Распутин: жизнь и смерть. М: Вагриус, 2001. С. 472-473.
317. Иван Солоневич. Миф о Николае Втором. «Слово» 1993, № 1-2, опубликовано на сайте «Русская государственность». http://www.rus-sky.com/gosudarstvo/slnvch1.htm
_1.jpg)
