Посвящается 400-летию дома Романовых
Федоровский городок в Царском Селе - комплекс построек в «неорусском стиле» является уникальным памятником русской культуры.
Духовным и композиционным центром Федоровского городка является Федоровский Государев собор, воздвигнутый архитектором Владимиром Александровичем Покровским в 1909-1912 годах. В непосредственной взаимосвязи с ним оказались соседствующие сооружения: здание офицерского собрания и вокзал императорской ветки железной дороги, построенные тем же Покровским, ратная палата С. Ю. Сидорчука и комплекс казарм для полка казачьего конвоя и сводного пехотного полка В. Н. Максимова.
Федоровский Государев собор. Фото автора
Проект городка разрабатывал Степан Самойлович Кричинский. Он включает в себя: дома для причта и служащих, императорский павильон, Ратную палату, казармы Собственного Его Императорского конвоя.
Строительство имело общегосударственное значение, так как в 1895 году в Царское Село перенесли императорскую резиденцию, в связи с чем само Царское Село начали рассматривать как центр возрождения исконно русских традиций.
Начало городку положил Федоровский Его Императорского Величества Конвоя и Собственного Его Величества пехотного полка Государев собор.
В протоколе Комитета по постройке Федоровского городка говорилось: «Сооружение в Царском Селе Федоровского Государева собора, в котором пещерный храм представляет собрание русской церковной старины, а верхняя церковь дает воспроизведение в новом храме икон и утвари по древним подлинникам, по всей справедливости следует считать крупным шагом в деле воскресения в русском искусстве начал древнерусского художественного творчества... Московская Русь была проникнута по преимуществу началами церковными, но, конечно, имела и гражданскую жизнь, поэтому естественным дальнейшим шагом при обращении к источнику художественной красоты, завещанной нам предками, является воссоздание и в гражданской архитектуре форм древнего русского зодчества. Такая попытка ныне предпринята... в постройке домов при Федоровском Государевом соборе».[1]
Возведение
собора связано с именем Дмитрия Николаевича Ломана (1868-1918).
Выпускник Павловского военного училища, Д. Н. Ломан с 1901 года состоял в должности штаб-офицера для поручений при Дворцовом коменданте и являлся доверенным лицом Императрицы Александры Федоровны. Будучи высокообразованным и разносторонне одаренным человеком, Ломан на досуге изучал историю России и Православной Церкви, активно вел общественную, просветительскую и издательскую деятельность. Наибольшую известность приобрела его книга «Достопримечательности Петербурга», изданная в 1898 году и посвященная преимущественно храмам и монастырям столицы. С 1903 года Ломан состоял казначеем Санкт-Петербургского общества грамотности, а с 1904 года - председателем правления Общества и председателем Комитета народного чтения. В 1905 году его перевели в Сводно-гвардейский батальон в Царское Село, где спустя несколько лет он инициировал учреждение Общества возрождения художественной Руси.
До этого, в 1901 году Ломана назначили ктитором полковой походной церкви во имя Серафима Саровского, основанной по предложению императрицы Александры Федоровны в Царском Селе. Церковь находилась в здании учебной команды. Ее оформлением в древнерусском духе занимался архитектор В. А. Покровский. Первоначально в ней находился походный иконостас лейб-гвардии Преображенского полка. Вскоре по просьбе Ломана князь Михаил Сергеевич Путятин исполнил чертеж нового иконостаса, а известный московский иконописец Н. С. Емельянов написал иконы в манере XVII века. Консультантом по религиозным и художественным вопросам стал знаток и ценитель русских древностей князь А. А. Ширинский-Шихматов.
Д.Н.Ломан с сыном, полковник Н.Н.Андреев, о.Александр Васильев, духовник Царской семьи
Но Ломан этим не ограничился. Он мечтал возвести собор. Согласно воспоминаниям его сына Юрия: «Используя религиозно-мистический настрой Николая II и, особенно, его жены Александры Федоровны, мой отец и князь А. А. Ширинский-Шихматов - активные члены одного из научных обществ по изучению истории, археологии, филологии и этнографии стран Ближнего Востока, т.е. «Православного Палестинского общества» - выдвинули идею создания в непосредственной близости от дворца (Александровского - В.Г.) храма в стиле XVII века»[2].
Вид на Федоровский Государев собор от Федоровского городка
Император Николай II поддержал Ломана. В конце 1908 года он дал Высочайшее согласие на строительство собора, а 7 марта 1909 года «лично изволил указать... место между офицерским собранием, фермерской и новой дорогами для сооружения церкви для частей охраны»[3]. Сам Ломан писал: «Живо помнится, как Государь Император вышел из дворца... и лично по глубокому снегу указал место для будущего храма»[4].
20 августа 1909 года в присутствии государя Николая II, великого князя Михаила Александровича и великих княжон Ольги и Татьяны состоялась торжественная закладка собора.
Для его возведения был образован специальный Строительный комитет под председательством командира Собственного Его Величества пехотного полка генерал-майора В. А. Комарова. Фактическое руководство осуществлял Ломан - один из самых активных членов Комитета.
Первоначальный проект Федоровского собора в формах московской архитектуры XVII века составил архитектор Александр Никонорович Померанцев. Но в 1910 году его отстранили от работ в виду того, что формы «нарышкинского барокко» не отвечают архитектурным идеям начала XX века, а сам проект требует слишком больших затрат.
Окончательный план и строительство собора выполнил Владимир Александрович Покровский. Его помощником стал архитектор Владимир Николаевич Максимов. Он регулярно вел переговоры с подрядчиками, заказывал материалы, самостоятельно делал рисунки многих не разработанных Покровским деталей, включая оконные решетки. В марте 1912 года Максимов составил детальный календарный план выполнения работ, а впоследствии ежедневно бывал на стройке, следя, чтобы этот график неукоснительно соблюдался и главный престол был освящен 20 августа.
Освящение церкви 20 августа 1912 г.
Сооружение Федоровского храма велось в ускоренном темпе. Кроме Максимова, за всеми этапами работ наблюдала особый Строительный комитет, состоящий из офицеров. Его председателем был назначен командир Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка генерал-майор В. А. Комаров, а членами стали полковник В. В. Перепеловский, капитаны Д.Н. Ломан и Н.В. Шереховский, штаб-капитан Н.Н.Андреев и подъесаул А.Д.Тускаев.
1 августа 1910 года проект храма Покровского получил Высочайшее утверждение.
Годом ранее архитектору Александру Ивановичу фон Гогену заказали проект здания Офицерского собрания Его Императорского конвоя, которое планировалось возвести в ста саженях (213 м) от будущей церкви. Когда в 1910 году командир конвоя генерал-майор Юрий Иванович Трубецкой решил утвердить чертежи у государя, император Николай II выразил желание, чтобы здание Офицерского собрания гармонировало с Федоровским храмом. Доработку проекта поручили Покровскому, и он справился с заданием за несколько дней. 10 августа 1910 года его проект здания Офицерского собрания был Высочайше одобрен.
В. Покровский. Федоровский Государев собор. Проект
В задачи Покровского входило возвести двухпридельный храм в духе церквей XV столетия на уже заложенном Померанцевым фундаменте.
В качестве образца Покровский выбрал Благовещенский собор Московского кремля. В своей пояснительной записке к проекту зодчий указал, что Благовещенский собор «впоследствии делается любимой дворцовой церковью первых царей дома Романовых, в особенности царя Алексея Михайловича, который, любя церковный обиход, довел его до полного расцвета. При нем этот храм получает первенствующее значение, он является дворцовой церковью, молельней Государя и его семьи, местом, где оно раздавали милостыню, и в свое время служил образцом для Москвы, а с нею и для всей тогдашней Руси».[5]
К. Ф. Бодри. Крестный ход у Благовещенского собора в Московском Кремле. 1860 г.
Архитектор исходил из традиционной схемы одноглавой кубической в плане церкви с обходной галереей. Его постройка была меньше по размеру, чем храм Померанцева, и составляла сорок три метра в высоту. Поэтому зодчий установил основной объем на внутренних выступах фундамента, а на освободившемся пространстве устроил второстепенные помещения (входы, галереи, ризницы). В юго-западной части собора он устроил часовню.
Храм увенчан позолоченным куполом и крестом, выполненным по рисунку Покровского в традициях Владимиро-Суздальского зодчества XIII-XIV веков. Его ослепительно белые фасады, украшенные кокошниками, аркатурным поясом, висячими гирьками и мозаиками, расчленены плоскими лопатками и завершены стилизованными килевидными закомарами. Они целиком демонстрируют характерную для «неорусского стиля» тенденцию к переосмыслению русской национальной традиции в духе модерна и приспособлению форм древнерусского зодчества к требованиям современного строительства.
Федоровский собор имел три престола: главный - во имя явления Федоровской иконы Божией Матери, второй - в честь святителя Алексея, митрополита Московского и Всея Руси, небесного покровителя цесаревича Алексея, а третий - в нижнем пещерном храме во имя святого Серафима Саровского. Сейчас вход в нижний храм обозначен на фасаде мозаикой с образом преподобного.
С разных сторон в собор ведут несколько входов. Все входы Покровский оформил разнообразными шатровыми крыльцами и, за исключением главного на западном фасаде, расположил так, «чтобы каждая категория молящихся: Высочайшие особы, г.г. офицеры, духовенство, городская публика и нижние чины - входя через свои двери, непосредственно попадали в места, отведенные для них в церкви».[6]
Большое значение имело монументально-декоративного убранство фасадов над входами, украшенных мозаиками, созданными по картонам Н.С. Емельянова в мастерской В.А. Фролова.
Вход для Царственных особ на юго-восточном углу храма выделен на фасаде невысоким шатром с синим верхом, увенчанным орлом на скипетре - точной копией орла в Патриаршей палате Московского Кремля. Над входом помещены иконы святых благоверного князя Александра Невского, Марии Магдалины и Александры. Внутри входа помещена лестница, ведущая в маленькую прихожую, из нее на солею, где предусматривалось место для «высоких молельщиков», затем в маленький покой Их Величеств и, наконец, через диаконник - в алтарь.
Крыльцо юго-западного фасада. Фото автора
Вход для офицеров и чинов конвоя расположен с южной стороны храма. Он решен в виде трехступенчатых арок и украшен мозаичным образом святого Георгия Победоносца на коне. От входа ведет лестница в небольшую переднюю. Здесь господа офицеры оставляли верхнюю одежду, а затем проходили в церковь на специально отведенный участок, поднятый над уровнем пола на одну ступень, для лучшего созерцания богослужения.
Вход для духовенства устроен на северо-востоке. Его лестница ведет как в алтарное помещение, так и в подвальный этаж, а из передней можно пройти в ризницу.
Низшие чины и другие прихожане входили тоже с северо-восточной стороны собора, где помещалась мозаичная икона Архангела Михаила, а теперь ‒ преподобного Серафима Саровского. Вход для них вел прямо в подвал, где располагалась «шинельная» - гардероб. Отсюда люди поднимались по внутренней лестнице и занимали середину храма, или могли спуститься в пещерный храм.
Вход для горожан располагался с севера. Помещение входа от непосредственно храмового пространства отделял особый барьер, а пол был также поднят на одну ступенью. Здесь вместо иконостаса устроили нишу, в которую поместили плащаницу с лампадами, а у самого входа поставили свечной ящик, чтобы люди могли приобретать свечи и просфоры.
Западный портал Федоровского Государева собора. Фото автора
Главный западный вход с лестницей из красного гранита считался парадным. Он использовался при праздничных богослужениях и предназначался для крестных ходов. Поэтому над ним нет навесов, могущих помешать несению хоругви или крестов. Вход декорирован большим мозаичным панно с изображением Фёдоровской иконы Божией Матери и предстоящими святыми. Над ним находится небольшая звонница с тремя арками и колоколами, а по сторонам в стене вделаны доски с датами закладки и освящения храма и именами строителей.
Зимой во избежание сильного притока холодного воздуха в храм прихожане пользовались двумя парами малых боковых дверей при входе и средними створками при выходе.
Федоровский собор оборудован хорами, открывающимися во внутреннее пространство тремя проемами. В их центральной части размещаются певчие, а в боковых - молящиеся.
Верхний храм расписать не успели. Первые пробные росписи на четырех столпах, начатые художником Н. С. Емельяновым, были прерваны начавшейся первой мировой войной. Рисунок с них, изображавший цветочный и травный орнамент, в причудливую вязь которого виртуозно вплетались фантастические птицы, перевели на кальку и показали императору. Государь, обладавший тонким художественным вкусом, остался довольным. Он, как и строители храма увидел в подобном оформлении синтез конструктивного и декоративного начал.
В полной мере этот синтез проявился в убранстве нижнего пещерного храма, предназначенного непосредственно для царской семьи. Идея об его устройстве в подвальном этаже здания возникла в процессе строительства Федоровского собора. Но подвал был слишком мал, и его пришлось углублять, то есть прорывать пещеру в ограниченном фундаментом подземелье. Отсюда пошло название «пещерный храм». Он находился ниже уровня земли, не имел окон и потому был лишен естественного освещения.
Разработчиком интерьера был В. Н. Максимов. Государь ценил его творческое дарование и благоволил ему. Когда летом 1912 года у архитектора родился сын, император стал крестным отцом младенца.
Пещерный храм роскошно украшен. Роспись - копию стенописи ярославской Предтеченской церкви в Толчкове - на сводах и распалубках исполнили художники Г. П. и Н. П. Пашковы по эскизам В.С. Щербакова.
Интерьер пещерного храма. Фото автора
Помимо живописи в оформление интерьера введена темно-синяя с ярко-красными вкраплениями мелких стилизованных цветов набойка, обтягивавшая стены на высоту от пола до основания сводов. Она органично сочетается с отливающими золотом окладами икон-рядниц и узорчатой басмой небольшого иконостаса. Впервые в Серафимовском пещерном храме был восстановлен древнерусский обычай - украшать иконы «драгоценными пеленами, шитыми шелками, золотом и изнизанными жемчугами». Пол покрывали ковры тёмно-красного цвета с широкой зеленой дорожкой посредине.
Такой интерьер в неярком свете лампад создавал в храме мистически-чарующее настроение. Оно импонировало внутреннему молитвенному состоянию императора и императрицы, горячо любивших свою «уютную пещерную церковь»[7].
Убранство церковного интерьера дополняли резные деревянные скамьи, стулья и табуреты, исполненные по образцам XVII века. Их покрывали полавочники из темно-синей набойки.
По замыслу устроителей, в Серафимовском храме должна была находиться старинная утварь, а в верхнем - новая, стилизованная под старину. Поэтому в пещерный храм из временной полковой церкви, помещавшейся в доме полковой команды, перенесли престол, старинную утварь и одноярусный иконостас, исполненный палехскими мастерами на средства князя Алексея Николаевича Лобанова-Ростовского. «Платы-пелены», лампады, светильники и подсвечники приобретались Ломаном и Максимовым в ходе поездок по древнерусским городам и селам.
В пещерном храме хранились святыни: ковчег с частицей мощей Серафима Саровского; дарохранительница, изображающая сень над ракою с мощами преподобного, из Саровской обители; крест - точная копия того креста, который подвижник носил на груди, как материнское благословение; частица гроба, в котором Серафим почивал до прославления; часть одежды, в которой он положили в гроб.
На правом клиросе помещалось Царское место, рядом, как продолжение солеи, - Царская молельня, за ней - дьяконник и молельня императрицы.
В верхнем храме Покровский задумал установить большой пятиярусный иконостас. После Высочайшего утверждения императором Николаем II изготовлением иконостаса занимались мастера фабрики Товарищества Хлебникова. Иконы в манере XV века написал Н. С. Емельянов.
Несколько святынь передали из церкви Зимнего дворца. Большое количество изводов пожертвовала императорская семья. Государыня Александра Федоровна преподнесла в дар три воздуха и епитрахиль, шитые шелком и серебром, а император Николай II передал бухарские и текинские ковры, подаренные ему эмиром Бухарским.
Известно, что эскизы одежды для служащих и певчих собора выполнял Виктор Васнецов. Его рисунки получили Высочайшее одобрение как «одеяние действительно русское».
Служащие Федоровского собора очень заботились о благолепии храма. Для соблюдения чистоты был приобретен электрический пылесос, вокруг храма высаживались цветы и устраивались плиточные дорожки, а внутри постоянно стояли вазы с букетами. Перед южным фасадом Федоровского собора устроили парадную площадь, на которой установили резные фонари, а во время праздника древонасаждения все члены императорской семьи посадили здесь по одному дубку.
Федоровский верхний храм освятили в назначенный срок 20 августа 1912 года, а пещерный во имя Преподобного Серафима Саровского - 27 ноября этого же года. По сути, он стал последней домовой церковью династии Романовых.
Первым настоятелем Федоровского собора был духовник царской семьи и преподаватель Закона Божия у цесаревича Алексея, протоиерей Александр Васильевич Васильев, а церковным старостой - Ломан, которого в 1913 году удостоили звания полковника и назначили штаб-офицером для поручений при Царскосельском дворцовом управлении.
Примерно в это же время В. Н. Максимову поручили проект часовни во имя святой равноапостольной княгини Ольги, приуроченной к семнадцатилетию великой княжны Ольги Николаевны, и сооружение рядом с ней фонаря «в виде звонницы». Часовню предполагалось возвести «при въезде на дорогу к храму от Офицерского собрания». Оба проекта не осуществились, но эскиз часовни и акварельный набросок фонаря сохранились в семейном альбоме Максимовых.
Вскоре Покровский уехал за границу, а все дела по возведению Федоровского собора завершал Максимов. Именно он подписал сдаточную (техническую) опись здания церкви при передаче его в Ведомство дворцового коменданта в марте 1913 года.
16 мая 1913 года Приказом по военному ведомству N 223 храму для Сводного Его Императорского Величества (СЕИВ) конвоя и СЕИВ пехотного полка присвоили статус собора во имя Федоровской иконы Божией Матери ‒ родовой святыни Царствующего Дома.
26 января 1914 года к этому названию официально добавили наименование Государева.
В начале 1915 года в Москве был издан роскошный альбом «Феодоровский Государевъ соборъ въ Царскомъ Селе», посвященный истории постройки и описанию пещерного храма. Альбом представлял собой произведение книжного искусства. В его оформлении участвовали В. М. Васнецов и Б. В. Зворыкин. Впервые здесь опубликовали цветные репродукции с картин художника Л. А. Сырнёва, изображающие интерьер пещерного храма. Текст к альбому написали историки Борис Александрович Надеждин и Василий Тимофеевич Георгиевский.
Собор имел значение полкового храма СЕИВ пехотного полка и конвоя и являлся приходом императорской семьи.
Как и его отдаленный прототип - Благовещенский собор Московского Кремля, Федоровский собор служил дворцовой церковью. В нем регулярно проводились службы с участием Николая II и его семьи. Татьяна Евгеньевна Мельник, дочь лейб-медика Евгения Сергеевича Боткина, расстрелянного вместе с царской семьей в Екатеринбурге в 1918 году, вспоминала: «Нижний Пещерный храм был весь уставлен старинными иконами, и полумрак, царивший там, придавал еще больше молитвенного настроения. Помню всенощную в Великом Посту во время говения Их Величеств [...] Я никогда не забуду этого впечатления, которое меня охватило под сводами церкви: молчаливые стройные ряды солдат, темные лики святых на почерневших иконах, слабое мерцание немногих лампад и чистые, нежные профили Великих Княжон в белых косынках наполняли душу умилением, и жаркие молитвы без слов за эту семью из семи самых скромных и самых великих людей, тихо молившихся среди любимого ими народа, вырывались из сердца. Верхний храм производил большое впечатление красивою живописью царских врат, массивных колонн, поддерживающих свод. Блеск золотых иконных риз, великолепие облачения духовенства, величественные распевы хора как нельзя лучше гармонировали с ярким настроением больших праздников, когда хочется побольше торжественности и необычайности... Царская семья приезжала очень рано и проходила на свои места на солее, минуя публику через маленькую боковую дверь. Государь и Наследник стояли всегда на виду у публики, большая колонна скрывала места Государыни и Великих Княжон. Около алтаря была маленькая молельня для Ея Величества, в которой всегда горели неугасаемые лампады и приносились к образам живые цветы».[8]
Накануне важных дел государь и члены его семьи обязательно посещали Федоровский собор. Камердинер Ее императорского Величества Алексей Андреевич Волков писал: «...Перед объездом лазаретов Государыня и Великие Княжны заезжали помолиться в церкви Федоровской и Знаменской Божией Матери»[9], а фрейлина и подруга государыни Анна Вырубовой вспоминала, как перед первым отъездом в ставку в качестве главнокомандующего «государь с семьей причастился Святых тайн в Федоровском соборе».[10]
В 1918 году «в среду 22 февраля, Государь, выехав утром из Александровского дворца на Императорский Павильон, проехал мимо Федоровского собора, в котором, по обыкновению за час до отъезда Его Величества служился молебен. Звон колоколов Федоровского Государева собора в последний раз проводил Белого Царя»[11] - писал дворцовый комендант Владимир Николаевич Воейков.
В 1922 году Федоровский собор разорили, а в 1933 - закрыли. Часть икон продали иностранным коллекционерам, а часть передали в музеи. Иконостас верхнего храма сейчас находится в экспозиции Государственного музея истории религии в Санкт-Петербурге. В конце 1930-х годов в верхнем храме разместился кинозал, а в нижнем - архив кинофотодокументов и склад киноплёнки, а после Великой Отечественной войны - овощехранилище.
В 1941-1944 годах фашисты практически уничтожили храм. После прямых попаданий снарядов и бомб купол обрушился. Уцелели только остов здания и несущие конструкции.
В 1980-х годах «Леноблреставрация» провела восстановительные работы. Весной 1991 года Федоровский Государев собор передали Русской Православной церкви. С 15 января 1992 года возобновились регулярные богослужения в пещерном, а с 29 августа 1996 года - в верхнем храмах.
Параллельно с разработкой проекта и строительством Федоровского собора оформилась идея устройства вокруг него комплекса зданий разных по функциональному назначению, но единых по художественному замыслу - своеобразный заповедник русской культуры, расположенный на противоположном берегу пруда, напротив собора.
Таким заповедником стал Федоровский городок или дома для причта и служащих Фёдоровского Государева собора.
Инициатором его строительства тоже стал полковник Д. Н. Ломан. Его поддержали многие представители «православно-национального направления». Среди них - В. М. Васнецов и А. В. Щусев - проявили особую заинтересованность и активность.
Разработку проекта городка поручили архитектору С. С. Кричинскому, а руководство возложили на «Комитет по строительству домов при Федоровском соборе», утвержденный 27 января 1914 года под председательством полковника Ломана.
Одновременно был образован «Комитет по художественно-историческим вопросам» под председательством князя А. А. Ширинского-Шихматова. Постоянными членами этого Комитета стали В. М. Васнецов, В. В. Суслов, П. П. Покрышкин.
Первое заседание Комитета в составе председателя и членов: священника Алексея Кибардина, капитана Сводного пехотного полка Н. Н. Андреева и архитектора С. С. Кричинского состоялось летом 1913 года.[12] На нем Ломан выступил с докладом, в котором аргументировал необходимость постройки церковных домов и указал, что строить их предполагается в стилистике эпохи «московских царей», т.е. XVII века. Кроме того, он предложил обратиться за финансовой помощью к частным лицам, сочувствовавшим идее воскрешения русской старины.
Предложения Ломана были приняты, а разработанный Кричинским проект дворцовый комендант, генерал-адъютант Владимир Александрович Дедюлин передал на Высочайшее усмотрение. Вскоре через него же было представлено ходатайство о предоставлении места для строительства на частные средства - напротив Федоровского собора на берегу пруда.
Первую крупную сумму денег на строительство городка пожертвовал статский советник А. Н. Заусайлов. Его взнос обеспечил постройку первого дома, торжественная закладка которого состоялась 25 сентября 1913 года. Дальнейшее строительство всех домов соборного причта осуществлялось благодаря крупным пожертвованиям купцов Елисеевых и А. К. Воронина.
3 августа 1913 года император Николай II одобрил проект и отметил его местоположение на генеральном плане Царского Села с условием, чтобы «древесные насаждения подлежали сохранению»[13].
Император пожелал, чтобы здания строились в духе Ростовского Кремля XVII столетия и не диссонировали с расположенным неподалеку классицистическим Александровским дворцом, построенным архитектором П. В. Нееловым по проекту Дж. Кваренги.
При обсуждении этой проблемы члены Строительного комитета и художественного совещания «пришли к мысли о строгом соблюдении в домах чистоты форм древнерусского зодчества. Если постройка будет удачна, то она будет хорошо сочетаться.... Чистота форм является основным условием»[14].
30 октября 1913 года на третьем заседании Комитета Ломан указал, что «постройка домов в древнерусском стиле будет сопряжена с необходимостью разрешать вопросы художественно-исторические, поэтому важно привлечь лиц, сведущих в этой отрасли знаний»[15]. В результате решили пригласить члена Государственного Совета князя А.А. Ширинского-Шихматова, академика В.М. Васнецова, В.В. Суслова и П.П. Покрышкина. Им предоставлялось право назначать Совещательные заседания, решения которых имели рекомендательный характер для Комитета.
Хронику возведения Федоровского городка указывает, что: 26 августа 1913 года начались работы; 25 сентября заложили первый дом для причта; в марте 1914 года С. С. Кричинский представил окончательный проект; летом 1914 года вчерне завершили дома для священников, причетников и некоторые другие постройки; к сентябрю 1915 года возвели Трапезную палату. До 1917 года в трапезной продолжалась отделка интерьеров, а до июля 1918 года сооружались баня и прачечная и другие здания.
Вскоре было принято решение строить Городок в формах XVI века. Оно оправдывалось сложившейся в России политической ситуацией: учреждение Государственной Думы ограничило абсолютную власть императора и ориентировало статус русского монарха на образец XVI века, когда самодержец на престоле являлся Царем, Государем и Великим Князем - военачальником. Так как Федоровский городок рассматривался официальной резиденцией Российского Императора, то его архитектурный облик должен был олицетворять статус Государя и ориентироваться на постройки XVI столетия.
В пояснительной записке к проекту архитектор С. С. Кричинский указал: «Вся композиция обусловлена двумя обстоятельствами ‒ во-первых, поставленной мне задачей составить проект в стиле указанного периода русского зодчества, во-вторых, необходимостью распланироваться на отведенном участке земли формы неправильного многоугольника и, наконец, в-третьих, характером самих помещений, обусловливающим проектирование отдельных домов-особняков, отделенных один от другого палисадами и дворами».[16]
За основу Кричинский взял идею «старинных монастырских или боярских усадеб, состоящих обычно из ряда палат, теремов, изб, обнесенных тыном или оградой с бойницами, башнями на углах и проездными воротами в стенах»[17]. Эта идея наилучшим образом отвечала целевому назначению построек Федоровского городка.
В России монастыри имели живописную планировку, но с обязательным соблюдением символики монастырского устройства. Православные обители уподоблялись небесному граду - горнему Иерусалиму, и потому предусматривали определенный путь движения, посетившего их пространство паломника. Пройдя через «святые ворота», посетитель сразу видел собор - доминанту монастырского ансамбля, по соседству с которым находились трапезная и архиерейский корпус, соединенные между собой переходами. За ним, на некотором отдалении располагались монашеские кельи. В целом территория монастыря делилась на две основные зоны: парадную и хозяйственную, которая всегда находилась на расстоянии от главного входа, у стен, и имела свои служебные ворота.
Федоровский городок, образованный, как и монастыри, каменной стеной с башнями по углам, в плане представляет собой неправильный треугольник площадью 2,5 гектара.
В его проекте доминирующий объем отсутствует, но принцип разделения на парадную и хозяйственную территорию соблюден. По одной линии в комплексе установлены трапезная и дома для священников - Белокаменная палата, образующие парадную зону, а по другой ‒ дом для причетников - Желтая плата и лазаретов, хозяйственные постройки: баня, прачечная, гаражи, сараи, составляющие хозяйственную зону. На границе двух зон располагается дом диаконов.
Как и в старинных монастырских усадьбах Кричинский стремился сохранить композиционную иерархию построек, но символическое значение этой иерархии не учел.
Г. Н. Горелов. Русский городок. Акварель. 1916 г.
Главные сооружения Федоровского городка выделены размерами и особо выразительным декоративным оформлением. Для проекта трапезной архитектор использовал роскошные мотивы московского зодчества XVII века, для домов священников и диаконов - формы ростовской архитектуры, а для менее значимых зданий надворных служб - строгие детали новгородско-псковской архитектуры XVI века.
В отличие от Федоровского городка, в монастырских ансамблях скромно и строго оформлялись те сооружения, которые по своему назначению были приближены к мирским благам - второстепенным по отношению к духовному благу. К их числу относились трапезные палаты.
В ансамбле Федоровского городка, напротив, основным и наиболее интересным в художественном плане сооружением стала трапезная. В пояснительной записке к проекту Кричинский писал, что «для проекта трапезной взяты мотивы трапезной Симонова монастыря, Крутицкого терема, Костромских палат и пр.»[18], то есть мотивы XVII века, а в протоколе совместного заседания членов Строительного комитета Городка и членов художественного совещания говорится, что здание спроектировано «в стиле Московской Грановитой палаты»,[19] то есть в формах московской архитектуры конца XV века.
В данном случае оба свидетельства верны, так как здание Грановитой палаты оказало огромное влияние на памятники XVII века, в числе которых указанные Кричинским постройки.
В трапезной Федоровского городка Кричинский полностью отошел от архитектурной традиции. Если монастырская трапезная предназначалась для совместной братской трапезы и представляла собой комплекс из большого столового зала и обслуживающих его помещений (поварни, скатерной, хлебодарни, кладовых), то трапезная Федоровского городка устраивалась для собраний духовенства. Она состояла из столовой, квартиры ктитора Федоровского Государева собора и канцелярии. Трапезная городка являлась самым крупным зданием ансамбля, с лестницей, ведущей на террасу второго этажа, и возвышающейся над ней восьмиугольной шатровой башней, покрытой зеленой глазурованной черепицей. Цоколь и лестница здания исполнены из серого финляндского гранита, а главный, обращенный к Федоровскому собору, фасад облицован белым старицким камнем.
Внутри в Трапезной палате располагались: парадная двусветная зала на 200 человек, домовая церковь во имя преподобного Сергия Радонежского, гостиная, бильярдная и библиотека с проходными помещениями, вестибюль и проходные галереи.
Парадный зал трапезной перекрыт сомкнутым сводом с орнаментальной росписью, исполненной Григорием Павловичем Пашковым, выходцем из семьи иконописцев и впоследствии известным автором первых почтовых марок СССР. Его роспись также покрывала свод церкви преподобного Сергия Радонежского с вызолоченным алтарем и деревянным резным иконостасом. Храм освятить не успели.
Квартира ктитора Федоровского собора из девяти комнат располагалась на двух этажах и имела отдельное парадное крыльцо. Стены комнат были оклеены обоями, коридоры окрашены светлой краской, а потолки расписаны. Столовая имела выход на террасу с садом.
Остальные постройки Федоровского городка выполнены в большем соответствии с устоявшимся обычаем подобных сооружений. Особенно ярко заимствованные стилистические черты прочитываются в обрамлении окон, декоративных колонках и орнаментах на фасадах. Немногочисленные декоративные детали в зданиях надворных служб, например, лопатки, одновременно выполняют конструктивную функцию и соответствуют тектонике здания.
Дома священников и диаконов напоминают постройки Ростова и Сергиева Посада.
Дом священников или Белокаменная палата предназначался для настоятеля и священников Фёдоровского собора. Он расположен по линии главного фасада Трапезной палаты и соединен с ней переходом. Его главный фасад облицован старицким камнем, а дворовый фасад, украшенный камнем, оштукатурен. Цоколь и ступени выполнены из серого финляндского гранита. Крыша была железной с рисунком «в шашку».
В здании находились четыре пятикомнатные квартиры, кухни, людские, ванные комнаты, кладовые и веранды. Потолки лестницы и гостиных комнат украшали росписи на церковные темы.
С началом первой мировой войны здание приспособили под офицерский лазарет.
Дом диаконов или Розовая палата в южной части внутреннего двора предназначался для диаконов Фёдоровского собора. Он представлял собой двухэтажное здание с оштукатуренными и окрашенными в розовый цвет фасадами, включающими фрагменты из старицкого камня и украшенными декоративными арками с гирьками. Цоколь крыльца и лестницы облицованы ревельскими плитами, крыша покрыта железом с рисунком «в шашку». На углу здания расположены лоджии.
В Доме диаконов располагались четыре четырёхкомнатные квартиры и кухни. Но с момента постройки здесь разместилась канцелярия, а диаконы жили в квартирах на Магазейной улице.
Церковнослужители размещались в доме причетников или Жёлтой палате, находившейся на восточной стороне городка и обращенной главным фасадом на Академический переулок. Ее цоколь, полы вестибюля и лестницы облицованы путиловской плитой, стены оштукатурены и окрашены в жёлтый цвет, крыша покрыта железным плоским фальцем. К моменту окончания строительных работ в Желтой палате устроили солдатский госпиталь.
От Желтой палаты ведет крепостная стена к другому зданию - Белой палате, включающей одноэтажную прачечную и трехъэтажные бани. Далее вдоль Академического переулка расположены одноэтажные здания служб, гаражей, конюшни, сараев и ледника.
К ним в северо-восточной части Федоровского городка примыкает дом для нижних чинов. Простой по отделке он состоит из двух частей - одноэтажной и двухэтажной с мансардой и башней. Его сьтены оштукатурены, цоколь облицован «рваным» камнем, а крыша покрыта дранкой старинного рисунка.
Во время Первой мировой войны здесь жили низшие служащие лазаретов, среди которых были Сергей Есенин, Николай Клюев, Константин Коровин и Георгий Нарбут.
Отдельный одноэтажный дом вдоль северной стены комплекса предназначался для смотрителя зданий, дворников, сторожей и других служащих. Во время строительства городка в нем изготавливали мебель для палат Фёдоровского городка.
Федоровский городок уподоблен Кремлю. Он окружен белокаменной зубчатой стеной с шестью шатровыми башнями и четырьмя воротами: главными, между Трапезной и Белокаменной палатами, большого размера, но лаконичной отделки; каменные ворота с резным декоративным завершением, ведущие в Ктиторский сад; Белокаменные и служебные ворота.
Наибольший художественный интерес представляют белокаменные роскошно декорированные рельефами ворота, расположенные на одной линии с трапезной и домом священников. Все детали исполнялись из старицкого известняка, привезенного с берегов Волги.
В решении ворот Кричинский вдохновлялся резным декором Дмитриевского собора во Владимире, но и здесь зодчий просто заимствовал орнаментальный мотив, без учета его символико-догматического содержания.
Рельефы на воротах Федоровского городка. Фото автора
В частности, граф Сергей Григорьевич Строганов полагал, что фантастические фигуры на фасадах Дмитриевского собора воспроизводят гербы македонских городов: лев, раздирающий оленя, кабана или быка, встречается на медалях города Аханта; кентавры, волы, стрелец с луком - на медалях Амфиполя; осел - на медалях Менда; бык - Пеллы; коза и кентавры - Солуни, а изображения бойцов и людей, закалывающих животных и зверей, указывают на ристалища амфитеатра. Ответ на вопрос, почему на Дмитриевском соборе во Владимире изображены Македонские гербы, граф Строганов связывал с тем, что святой Дмитрий Солунский - небесный покровитель храма, являлся проконсулом Македонии и управлял Солунью.[20] Еще одно объяснение происхождения данных рельефов представил Никодим Павлович Кондаков. Он считал, что они изображают образ мирового устройства или преображенный мир - Небесный град, описанный в Книге пророка Иезекииля, и отражают народные представления, сложившиеся под влиянием сказаний «Голубиной книги»[21].
В отличие от рельефов
Дмитриевского собора, декор ворот Федоровского городка не несет какой-либо
смысловой нагрузки и может рассматриваться как дань памяти искусству
Владимиро-Суздальской земли.
В целом можно комплекс построек Федоровского городка не может быть назван ансамблем потому, что в нем отсутствует единая стилистическая линия или принадлежность к какой-либо определенной школе древнерусского зодчества.
Обращение Кричинского к разнообразным мотивам московской, ростовской, владимиро-суздальской, псковско-новгородской архитектуры XVI-XVII веков имеет свои причины. Первая из них заключается в своеобразной иерархии Городка: главная постройка - трапезная выполнена богато и нарядно, второстепенные - хозяйственные - скромно. Вторая связана с целевой установкой инициаторов Городка возродить в нем традиции Древней Руси в целом, а не отдельно взятой школы. В этом смысле Федоровский городок представляет собой памятник русской культуры.
В соответствии с Федоровским городком находились и прочие здания «неорусского» ансамбля Царского Села, построенные другими архитекторами в разных традициях.
Например, архитектор В. А. Покровский исполнил «Императорский павильон» (1910-1911) и казармы конвоя и сводного пехотного полка в духе московской архитектуры XVI-XVII столетия, а в решении бокового фасада здания Офицерского собрания применил мотивы Пскова и Новгорода XV-XVI веков.
В 1913-1916 годах в непосредственной близости от Федоровского городка на границе Фермерского парка была сооружена атная палатаёРатная палата. Ее проект составил гражданский инженер Семен Юлианович Сидорчук, а средства пожертвовали частные лица, среди которых была дочь основателя Третьяковской галереи Вера Павловна Третьякова.
Первоначально в Ратной палате предполагалось организовать музей истории русских войск. Но с началом первой мировой войны ее переименовали в Государеву Ратную палату, а в ней решили разместить галерею портретов георгиевских кавалеров и трофеи «текущей войны», доставленные с полей сражений.
В плане Ратная палата образует замкнутый неправильный пятиугольник с внутренним двором, а снаружи представляет собой двухэтажное здание с большим двухглавым орлом на фасаде и примыкающей к нему восьмигранной трехъярусной башней, увенчанной высоким шатром. Вход в ратную палату оформлен крыльцом.
Главный корпус состоял из: двух вестибюлей парадного и второстепенного для ввода и вывода воинских команд, распределительной комнаты, «третьяковских» галерей и большого двухъярусного зрительного зала на 400 мест с эстрадой с экранами для чтения лекций и показа кинофильмов. Эстрада отделялась аркой. Во втором ярусе размещалась «царская ложа» и «царская гостиная», в которой предполагалось поместить портреты «августейших особ».
«Третьяковские галереи» включали: зеленую, названную по цвету стен, галерею, служившую для хранения исторических документов; «образную палату», в которой разместились иконы; «розовую» галерею, завершавшуюся на фасаде шестигранной башней и служившую хранилищем музейных коллекций; портретную галерею георгиевских кавалеров, которая заканчивалась большой башней-ротондой, предназначенной для крупных предметов военного снаряжения и артиллерии. Из ротонды проход вел в жилое помещение хранителя музея. В трехэтажной башне располагалась парадная лестница и библиотека.
Внутреннее убранство предполагало мебель, стилизованную под старину, и полихромные настенные росписи в «масляной технике по штукатурке», исполненные художник Н.П. Пашковым предположительно по эскизам И. Я. Билибина. Они включали изображения по мотивам былин и русской истории, гербы российских губерний и георгиевские кресты с лентами.
Для создания портретов георгиевских
кавалеров был образован специальный штат художников, в который вошли: И. Б. Стреблов,
В. А. Поярков, С. Е. Девяткин, М. Г. Кирсанов. В их обязанности
вменялось написание героев с натуры, либо
по фотографии, либо по описанию сослуживцев. Для установления списка героев,
живых и павших на полях сражений, командование
воинских частей направило в Строительный совет «Сведения о награжденном
Георгиевским крестом чине, удостоенном
помещения портрета в галерею
Государевой Ратной палаты» и его
фотографию (либо негатив) с указанием основных примет: цвета лица, глаз,
волос, бровей, ресниц, усов и бороды. Если
кавалер был ранен, то его госпитализировали в лазареты Петрограда или
Царского Села для возможности личного
позирования.
В итоге было написано около 500 портретов размером 40 х 30 см. Среди портретируемых были лица,
заслужившие Георгиевский бант ‒ три
или четыре Георгиевских креста, полный комплект георгиевских медалей и награжденные Георгиевским оружием. Но
количество портретов было ограничено. Каждый пехотный полк мог заказать только по одному портрету
от каждого батальона или команды (пулеметной,
связи, конных или пеших разведчиков), кавалерийский полк - от каждого эскадрона или сотни, артиллерийский - от
каждой батареи.
Стоимость каждого произведения составляла крайне малую сумму - 30 рублей. Это объяснялось тем, что художники, желая принести пользу Отечеству, брали за свою работу пятую часть от всей оплаты.
Портреты являлись собственностью императора Николая II и были его личным вкладом в музей военной истории ‒ Государеву Ратную палату. В свою очередь воинские части могли приобрести цветные или однотонные копии портретов своих героев части для иллюстрирования страниц полковых историй, оформления помещений и создания открытых писем.
В 1915 году начальник царскосельского Дворцового управления князь Михаил Сергеевич Путятин по Высочайшему распоряжению запросил в войсках материалы для музея. В январе 1916 года по указу императора Николая II в Петрограде состоялось совещание для выработки стратегии по сбору, регистрации и хранению трофеев «текущей войны». В феврале этого года государь лично осмотрел Ратную палату и передал на хранение: знамя I Венгерского маршевого батальона, взятое 30 пехотным Полтавским полком в бою 23 июня 1915 года с приложением рапорта великого князя Николая Николаевича; ленту от знамени 46 пехотного Австрийского полка с приложением всеподданнейшего доклада генерала от инфантерии Н.Н. Янушкевича; штандарт 33 Кавалерийского полка и др.
22 марта император возложил руководство по организации сбора экспонатов на генерал-адъютанта Д. А. Скалона, а 22 июня утвердил штат новой «Комиссии для сбора, переписи и хранения трофеев настоящей войны и увековечивания ее в памяти потомства». Вскоре на склады воинских частей были командированы специально подготовленные офицеры и члены Императорских Русского военно-исторического общества и Общества ревнителей истории. Они выявляли ценные военные трофеи и составляли их описи для будущего музея.
В 1918 году в Ратной палате открылся народный музей войны 1914‒1918 годов, который дополнительно включал произведения литературы и искусства, документы и фотографии. В 1919 году его упразднили, а экспонаты передали в другие музеи и хранилища.
В непосредственной близости с Федоровским городком на северо-востоке Фермерского парка был построен большой комплекс казарм для полка казачьего конвоя и сводного пехотного полка. Его возведение было обусловлено частым присутствием здесь царского двора в 1890‒1900-х годах.
Комплекс казарм, представлявший собой каре с протяженными фасадами, декорированными многочисленными шатровыми башенками, тоже строился в «неорусском стиле» архитектором Максимовым. До нас он дошел в перестроенном виде. Сейчас в нем располагается Санкт-Петербургский Государственный Аграрный Университет.
Кроме указанных Ратной палаты и комплекса казарм планировалось возведение казарм железнодорожного полка и домов для иностранных правительственных делегаций. Но их проекты остались на бумаге.
В годы первой мировой войны приказом по Управлению дворцового коменданта Царского Села от 13 сентября 1914 года и Высочайшего соизволения при Фёдоровском соборе открылся лазарет для раненых солдат N 17, а в 1916 году - для офицеров. Комендантом лазарета назначили Д. Н. Ломана, шефство приняли великие княжны Мария и Анастасия Николаевны. В числе персонала служили: в качестве заведующего делопроизводством в канцелярии преподаватель художественного чтения В. В. Сладкопевце, а санитарами - артист Петроградского театра музыкальной драмы Н. С. Артамонов, художник П. С. Наумов, поэт С. А. Есенин.
По инициативе Д. Н. Ломана в Фёдоровском городке устраивались концерты для раненых. На них выступали Великорусский оркестр струнных, духовых и ударных инструментов В. В. Андреева, балерина А. Я. Ваганова, читал стихи С. А. Есенин, в сценических мозаиках из былин, сказок, песен, присказок и поговорок «Вечер в тереме боярыни XVII века» играла Л. Д. Блок.
До революции Федоровский городок именовали «Китежем ХХ века».
Еще во время его строительства городка члены «Общества возрождения художественной Руси», образованного по инициативе князя А. А. Ширинского-Шихматова и художника Б. В. Зворыкина в 1915 году, предложили открыть в одном из зданий Музей древнерусского искусства и зодчества. Коллекция музея, включавшая собрание оружия XVI века, парчи, древнерусских орнаментов, икон и церковной утвари XVI-XVII веков, пополнялась очень быстро. После революции все ценности были вывезены.
На квартире Д. Н. Ломана, ктитора собора, часто собирались деятели культуры. Постоянными гостями были братья В. И А. Васнецовы, М. Нестеров, И. Билибин, Н. Рерих, А. Щусев, А. Померанцев, В. Андреев и Н. Лихачев.
Федоровский городок считается уникальным памятником архитектуры начала ХХ века, хотя с художественной точки зрения ансамблем его назвать трудно. Все его постройки стилистически не взаимосвязаны между собой и в целом отражают «разностилье» или сочетание мотивов разных эпох русской культуры, а именно «неорусского стиля» с явными тенденциями к воспроизведению мотивов древнерусского зодчества. В «неорусском стиле» работал В. А. Покровский, а к древнерусским формам тяготели С.С. Кричинский, В.Н. Максимов и С. Ю. Сидорчук.
По воспоминаниям Ю. Д. Ломана: «... истинное значение Городка, по мнению его авторов... создать городок ‒ «живой» музей старины, творчески внесенный в новую эпоху ‒ эпоху ХХ века».[22]
Кроме того, располагаясь в императорской резиденции, он стал образцом для всей России.
Эта идея нашла выражение в декоре построек городка, в котором сохранены черты, придавшие различным зданиям характер средневековой архитектуры крупнейших культурных центров Древней Руси, в которых складывались традиции российской государственности: Новгорода, Пскова, Владимира, Суздаля, Ростова, Москвы.
Главное художественное преимущество городка - крепости в миниатюре заключалось в его близости к старинным русским кремлям, застраивавшимся стихийно на протяжении многих исторических вех и по сути отражавшим настроения прошедших времен.
Федоровский собор и Федоровский городок, сооруженные накануне величайших потрясений, стали памятниками «русской православной культуре» и центром возрождения православия и традиций Древней Руси в предреволюционной России.
К сожалению, сейчас уникальный комплекс находится в плачевном состоянии и требует скорейшего восстановления.
Виктория Олеговна Гусакова, кандидат искусствоведения
[1] РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л. 1, 7.
[2]Крылов А. К., Крылова О. Ю. Об «Автобиографических записках» Ю. Д. Ломана // Воспоминания крестника императрицы. СПб, 1994. С. 36.
[3] РГИА. Ф. 489. Оп.1. Д. 1. Л. 3.
[4] Там же. Д. 110. Л. 6-6 об.
[5] РГИА. Ф. 489. Оп.1. Д. 6. Л. 232.
[6] Там же. Л. 232 Об.
[7] Из письма Николая II к Александре Федоровне от 8 августа 1916 г. // Переписка Н. и А. Романовых. Т. IV. М.‒Л., 1926. С. 54.
[8] Мельник Т. Е. Воспоминания о царской семье и ее жизни до и после революции. М., 1993. С. 35.
[9] Волков А. А. Около царской семьи. М., 1993. С. 60.
[10] Фрейлина ее величества Анна Вырубова / Сост. А. Кочетов. М.: Орбита. 1993. С. 256.
[11] Воейков В. Н. С Царем и без Царя. М., 1994. С. 121.
[12] РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л. 1.
[13] Там же. Л. 7 об.
[14] РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л. 10-10 об.
[15] Там же. Л. 3 об.
[16] РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л.33
[17] РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л.33‒34.
[18] РГИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 45. Л. 33.
[19] Там же. Л. 13.
[20] Строганов С. Г. Дмитриевский собор во Владимире (на Клязьме). М., 1849.
[21] Толстой И., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства. Вып. VI. СПб., 1899. С. 34, 36.
[22] Ломан Ю. Д. Воспоминания крестника императрицы. СПб, 1994. С. 45.
_1.jpg)
