Публикуется в полной версии
- Алексей Алексеевич, в какой момент у вас возник импульс к литературному творчеству? И о чем Вам наиболее важно писать на сегодняшний день, существуют ли любимые темы?
- Мне кажется, Ольга, здесь многое сошлось - я родился в России, самой литературоцентричной стране мира. У нас есть такая поговорка: что написано пером, то не вырубишь топором. То есть отношение к слову, к написанному слову - у русских уже тысячу лет складывалось именно таким. И авторитет писателя был неимоверно велик. И ответственность за написанное слово была велика...
Плюс ко всему - моя непосредственная родина - Орловщина - колыбель множества великих русских поэтов и писателей: Тургенева, Лескова, Тютчева, Фета, Бунина, Андреева, Пришвина и так далее... Мы росли с этими именами, прежняя система образования знакомила нас с великой русской литературой с самого детства.
Ну и самое главное, наверное, удивительная красота моей земли, Орловщины - недаром Орёл называют третьей литературной столицей России, после Москвы и Петербурга.
Поэтому и мои любимые темы в литературе, видимо, определены этим - я люблю своё Отечество, свой народ, который вот уже тысячу лет не даёт никаким мерзавцам завоевать нашу землю и заставить нас жить по чужим правилам.
- Каким вы видите будущее русской литературы? Ставите ли вы перед собой какие-либо цели в этом плане?
- Будущее русской литературы самым непосредственным образом связано с будущим России. Таковы законы истории: великую литературу создаёт великий народ, великое государство. Была великая Греция - явилась миру великая культура, в том числе и великая литература с Гомером, Эсхилом и Софоклом. Был великий Рим - и мы знаем Вергилия и Овидия. Была великая Франция, великая Англия, великая Испания... И нас не удивляют имена Мольера, Шекспира или Сервантеса...
Была великая Россия - и весь мира читает Толстого и Достоевского.
Вот почему будущее русской литературы напрямую связано с будущим России.
- Существует ли кризис в современной русской литературе, о котором так часто пишут и говорят, и если существует, есть ли какой-либо шанс, что русская литература вернет себе былую славу?
- Кризис существует, но опять-таки, как я говорил - это кризис России в целом, кризис современной русской культуры. Россия после завершения Советского проекта пытается найти своё место в этом мире, и это очень болезненно. Заклятые «доброжелатели» ей предлагают стать чем-то вроде Швейцарии. Но это всё равно, что слону предложить стать членом мышиной семьи. И запретить ему дышать и двигаться. Потому что даже переминаясь с ноги на ногу он обязательно кого-нибудь раздавит.
Уж как-то, благодаря Бога, тысячу лет прожили без мышиной семьи, надеюсь, и дальше проживём...
- Как оцениваете состояние современной поэзии?
- Современная поэзия, как и вообще гуманистическая культура - находятся под самым пристальным вниманием архитекторов глобализации, создателей нового безчеловечного мира. Для них - христианская гуманистическая культура Европы страшнее всяких талибов и исламских террористов. Я читаю современную немецкую, финскую поэзию - это набор пустячков, описание авторучки, блеск лакированного «мерседеса». Они боятся сказать «я». Сказать: я так думаю, я так чувствую. Они могут написать какую-нибудь гадость про Христа, но некогда ничего не скажут не про Магомеда, ни про Холокост. Их запугали. А трус никогда не может стать поэтом...
В России ситуация лучше. Мы всё-таки свободная страна, у нас на территории нет американских баз, нам не звонят из Вашингтона и не говорят с кем нам нужно воевать, а с кем дружить...
И в современную русскую поэзию, хвала Создателю, возвращаются тысячелетние Евангельские смыслы. После семидесяти лет официального безбожия Россия вспоминает свою судьбу, и уже есть современные русские поэты, которые этой судьбе соответствуют.
- Как Вы считаете - современная литература должна ли занять гражданскую позицию, моделируя в положительных художественных образах будущее, чтобы дать людям ориентир и надежду в хаосе окружающего?
- Литература должна быть правдой. Здесь парадокс, но ему уже много тысяч лет: художественный вымысел, абсолютная выдумка порой несут в себе правду о мире, и это становится литературой. И напротив, можно в деталях и подробно описать, как твой сосед выносит мусорное ведро, но это не станет литературой. Потому что здесь не будет правды - ни о тебе, ни о соседе, ни о мусорном ведре.
Современная европейская литература, в большинстве своём - о том, как сосед выносит мусорное ведро...
Поэтому так называемая «гражданская позиция» - это та же правда о мире и о себе. Если в твою страну пришли транснациональные корпорации и обанкротили твоё собственное производство, а ты пишешь поэму о Гавайских островах - вряд ли это будет нужно тем, кого выгнали на улицу и оставили без работы. И уж тем более, это будет не нужно тем, кто на Гавайских островах отдыхает. Потому что они кроме биржевых сводок ничего ни читают.
Если на твоей земле, политой кровью героев и мучеников за веру, глумятся над Христом и заставляют стыдится нательного крестика, а ты пишешь стихи про использованный презерватив, проплывающий мимо Руанского собора - это не отсутствие «гражданской позиции», это отсутствие поэзии.
Поэт - он как чугунное било, как язык великого народа. Именно он даёт звучание тысячепудовому народному колоколу. Представьте себе, пожар или чума - колокол раскачивают во все стороны, а из него вместо призывного набата сыплются идилические песенки про лужайки с пастухами и пастушками.
- Должен ли современный писатель рассматривать себя, как представителя новой культурной волны, нового стиля и нового направления в литературе, прокладывая литературную тропу собственными усилиями?
- Древние греки говорили: из ничего ничего не происходит. Всё «новое» в литературе и искусстве - это возвращение к хорошо забытому старому. Разумеется, на новом уровне. И всё же...
Великий русский поэт Александр Блок сказал: не надо называть искусством то, что искусством не является. Выпотрошенная корова, подвешенная в одной из арт-галерей Киева искусством не является...
И на этом нужно остановится подробнее, потому что вся эта многообразная смена стилей и направлений в искусстве сводилась всего лишь, собственно говоря, к борьбе двух начал: классического и романтического, или, согласно Ницше: апполонического и дионисийского. Но и то, и другое - то есть и классическая ясность, и романтическая дерзость - были гуманистическими, сугубо человеческими ипостасями бытия. Грубо говоря - как юность и зрелость.
Сегодня пришло и торжествует нечто другое - это античеловеческое, антигуманистическое направление в искусстве и в жизни. Когда два голландских телеведущих в прямом эфире поедают жареное мясо друг друга, срезанное с живота и задницы каждого из них - «это уж не романтизм», как писал Георгий Иванов. Это сатанизм. И тенденцию эту Ортега-и-Гассет в начале ХХ века обозначил очень точно. Он назвал её «дегуманизация искусства». Разчеловечивание. И не только искусства, но и жизни.
Поэтому в современной России можно смело говорить о существовании нескольких гуманистических школ (и о возвращении интереса к ним), например, неореализма и неосимволизма, представленных именами Михаила Тарковского, Дмитрия Ермакова с одной стороны, и Александра Кувакина, Георгия Певцова с другой.
И, соответственно, о представителях «дегуманистической», разчеловечивающей школы. Понятно, что современные «людоедские» масс-медиа пропагандируют их гораздо агрессивнее и навязчивей, это всякие сорокины, ерофеевы и прочие, имя им легион. Но мы, люди европейской гуманистической, христианской культуры, прекрасно понимаем - это онтологический минус, их нет уже сейчас. И тем более нет в будущем.
- Насколько я знаю, Вы уже побывали в Болгарии несколько раз. Что Вас связывает с этой красивой страной и есть ли планы на будущее, связанные с ней?
- Болгарию я полюбил довольно поздно. Меня всегда настораживало то, что Болгарию в своих интересах использовали откровенно антиславянские и антиправославные силы - и в Первую мировую войну, и во Вторую. И сегодня...
( Кстати, болгарам стоит задуматься - ведь в обеих мировых войнах Болгария выступила на стороне тех, кто в конечном счёте проиграл.)
Да... А потом мне в Пловдиве рассказали, как простые люди кольцом оцепили знаменитый памятник Алёше и не дали его уничтожить сиюминутным властителям, хотевшим выслужиться перед потомками Гитлера и Геббельса. Простые болгары ночевали там...
Мой отец, воин-освободитель Алёша, хотя и не дошёл до вашей страны (он закончил войну в Румынии) мне всегда с теплотой рассказывал о Болгарии и болгарах (он бывал у вас после войны).
А с недавнего времени я, как Вы правильно сказали Ольга, сам стал часто бывать в Болгарии, познакомился с писателями, переводчиками, преподавателями в университетах. С простыми людьми.
Болгария - не Макдональдс, она открывается не сразу. Но уж если кто открыл её для себя, у того сердце будет затапливать волна внезапного тепла, когда самолёт, снижаясь, закладывает вираж над Родопскими горами, Варной или Обзором.
К тому же, Болгария - родина поэтов. Именно здесь пел Орфей, именно здесь зарождался культ Диониса...
Я надеюсь, что мои книги будут переведены на болгарский, и мы много ещё чего сможем вместе с моими болгарскими друзьями противопоставить уничтожающему человека дыханию последних времён...
- Как представитель современной русской литературы, что бы Вы посоветовали нашим читателям?
- Народ, который лишён прошлого, не имеет будущего. Я бы пожелал болгарам помнить, что как народ они сохранились только благодаря Православию, и под многовековым турецким игом именно Христова вера не давала распылиться болгарскому народу. Сегодня захватчики не разъезжают открыто по болгарским городам и сёлам, не вырезают на площадях мужчин и женщин, как это было двести-триста лет назад, но античеловеческая культура не прекратила своего существования. С помощью телевидения, интернета, музыки она вербует новых янычаров, готовых уничтожать память о своих собственных предках. Многие молодые болгары сегодня мечтают уехать в какую-нибудь Ирландию или Испанию. Работать там на грязных работах и стесняться того, что они - болгары. Я надеюсь, что современная болгарская литература, культура - наконец-то услышат призыв Паисия Хиландарского, сказавшего: «Хватит быть греками, время быть болгарами». Хватит быть недоевропейцами или полуамериканцами, пора быть наследниками Кирилла и Мефодия, пора быть болгарами!
