Полтора года назад главным редактором журнала «Литературная учеба» стал известный писатель, лауреат премии Антибукер (1995), премии Александра Солженицына (2006), Национальной литературной премии «Большая книга» (2007), член Совета по культуре при Президенте Российской Федерации Алексей Варламов.
Сегодня обновлённая «Литературная учеба» возвращается к своим старым читателям и ищет новых.
- Алексей Николаевич, имелся ли у Вас подобный опыт работы? Каково быть главредом «толстого» литературного журнала?
- Нет, подобного опыта у меня прежде не было, хотя с молодости литературные журналы меня притягивали не только своим конечным результатом, то есть журнальной книжкой, но и какой-то особой таинственной силой гения места. Само понятие «редакция журнала» вызывало в душе ассоциации чудесные, романические. Там делалась литература, там решалась чья-то участь, там какой-то счастливец мог первым прочесть новый роман Виктора Астафьева, стихотворение Юрия Кузнецова, статью Игоря Дедкова или открыть ещё никому неизвестного, но истинно талантливого автора. Да ещё прибавьте сюда конец 80-х, когда я впервые стал по-настоящему журналы читать, когда у них были громадные тиражи, авторитет, они отчаянно воевали друг с другом, а их главные редактора были, как сегодня Эрнст с Добродеевым, если не круче - их звали в Кремль, они защищали свободу слова, решали судьбы Отечества, добивали коммунистический режим, спасали русскую культуру... На их встречи с читателями собирались огромные залы, стадионы. Мне казалось, что в этих редакциях работают особые, избранные люди, которым необыкновенно в жизни повезло и которые знают нечто особенное. Этакие жрецы, авгуры...Насколько это ощущение с годами изменилось, другой вопрос, но в любом случае сегодня работа в литературном журнале для меня та запоздалая сбывшаяся мечта, о которой я не помышлял, но ещё в большей степени возможность соотнести наивные грёзы с насмешливой реальностью.
- Не секрет, что журналы давно пребывают в не самом лучшем положении. У «Литучебы» те же проблемы, что и у других подобных изданий или есть и специфические?
- Разумеется, общие проблемы есть, но наша специфика в том, что мы выходим шесть раз в год, и это делает сложным публикацию крупных вещей, которые печатались бы в нескольких номерах. Зато у нас хорошие возможности для публикации рассказов и небольших повестей, то есть золотых жанров литературы, которые в последние годы в условиях рынка пребывают в небрежении. Но и естественно для критики и эссеистики. Причём самой разной. Хорошо это или нет, но я не ставлю своей целью сделать партийный литературный журнал с направлением почвенническим, либеральным, консервативным, государственническим или каким-то ещё. Мы открыты для всех, что вовсе не отменяет моей личной позиции. Но это действительно тот случай, когда мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Для меня это потому момент такой важный, что сам я, будучи по своим взглядам убеждённым русофилом, начинал печататься в журналах либеральных - «Октябре», «Знамени», «Новом мире», и я благодарен этим редакциям за то, что никто и никогда не подвергал меня там идеологической редактуре. И хотя сегодня, на мой взгляд, острота того противостояния отступила, ибо все мы оказались перед одним общим врагом - агрессивной властью денег и навязываемым обществу бескультурьем - принцип свободы выражения своей позиции, принципиальная беспартийность мне дорога.
- Что ещё отличает «Литучебу» наших дней от остальных литературных периодических изданий?
- Мы не просто печатаем художественные тексты - мы представляем их авторов. Поэтому я всегда прошу наших дебютантов - а у нас много новых имён - предварять публикации пространными, вольными по форме автобиографиями. Кроме того, мы печатаем поэзию и прозу с разборами мастеров. И я очень рад, что мне удалось привлечь к этой работе таких замечательных писателей и критиков, как Александр Кабаков, Михаил Попов, Валентин Курбатов, Олег Павлов, Павел Басинский, Татьяна Сотникова, Андрей Волос, Сергей Боровиков, Надежда Горлова, Лев Пирогов. Я думаю, что для начинающего автора быть прочитанным мэтрами, узнать их суждение, строгое или снисходительное, очень важно. Важно быть готовым к этому и тем молодым людям, кто свои рукописи нам приносит или собирается приносить. Вообще мне кажется, что нашей аудиторией могут быть студенты, аспиранты, учащиеся гуманитарных лицеев, гимназий, интересующиеся литературным трудом. Мы действительно стараемся оправдать своё название - «Литературная учеба». Отсюда, кстати, и наши добрые отношения с Литературным институтом, мы печатаем студентов Лита, и, пользуясь случаем, я хотел бы сказать о нашей однозначной поддержке этого замечательного учебного заведения. Ещё одной нашей рубрикой является подробное интервью с кем-то из известных писателей. Так, на страницах «Литературной учебы» за последние полтора года можно было узнать много нового и интересного от Людмилы Сараскиной и Юрия Мамлеева, Евгения Попова и Леонида Юзефовича. Особенно мне дорого, что мы представляем писателей, живущих вдали от Москвы и не причастных к московской литературной жизни, таких как Эдуард Русаков, Анатолий Гаврилов, Юрий Петкевич, Юлия Вознесенская. И эта традиция в журнале будет продолжена. Наконец, мы печатаем литературные памятники. Так, я очень горжусь тем, что благодаря профессору филфака МГУ М.В. Михайловой в нашем журнале увидела свет поэма, точнее «народная повесть в стихах» Ивана Новикова «Москва в 1812 году», которая была напечатана в 1947 году в «Орловской правде» и с тех пор ни разу не переиздавалась, а между тем это уникальное, истинно патриотическое и, в высшей степени, интересное произведение. Журнал о России, журнал для России - вот что такое «Литературная учеба» сегодня.
- А есть ли вообще смысл издавать бумажный вариант? Ведь ваш основной читатель, молодёжь, весьма продвинут в пользовании интернетом.
- Во-первых, у нас очень красивый журнал. Говорю об этом совершенно спокойно, потому что это заслуга не моя, а нашего художника Александра Архутика. Таких прекрасных иллюстраций, фотографий, разнообразия шрифтов и такой хорошей бумаги, наконец, нет, по-моему, ни у кого из наших коллег. В интернете это все пропадет. Во-вторых, не верю я в интернет-литературу. Вот говорили раньше, бумага все стерпит. Неправда! Это интернет все стерпит, и инфляция смыслов в нем запредельно высока. Уход в электронное пространство может быть и хорош для журналистики, но не для литературы. Интернет-версии нужны, но полностью заменить книгу они не могут. Книга или журнал - это вещдок.
- Алексей Николаевич, в начале нашей беседы Вы сказали, что «острота идеологического противостояния отступила», а как же то, что происходит на улицах и в интернете: «болотные» против Путина, «пуськи» против Церкви? И не секрет, что многие завсегдатаи либеральных изданий (и авторы, и сотрудники) как раз на стороне новых «ниспровергателей» и «борцов с режимом (вариант - «борцов с клерикалами»)»?
- Я сказал, что острота того, прежнего противостояния отступила. Да, на смену ему пришло новое противостояние, но я не согласился бы с тем, что лишь либералы и сплошь либералы - это враги «режима» и его ниспровергатели, а все патриоты - сторонники. Никто же не станет отрицать того факта, что на Болотную площадь в Москве приходили самые разные силы - националисты, в том числе, и их было немало. Вы не назовете либералом Удальцова или Лимонова. А с другой стороны, если говорить о либеральных литературных журналах и Церкви, то посмотрите, кто, например, входит в состав попечителей Патриаршей литературной премии? Главный редактор «Знамени» Сергей Чупринин, главный редактор «Нового мира» Андрей Василевский, писатель и телеведущий Александр Архангельский, поэт Олеся Николаева. Они, что ли, борцы с клерикализмом (вариант с режимом)? Все много и много раз сложнее сегодня, граница проходит иначе, но это тема отдельного разговора, который мы готовы продолжить, в том числе, и на страницах нашего журнала, отнюдь не чуждого современности.
- Уже не в качестве писателя, а в качестве главреда известного литературного журнала, как Вы думаете - где заканчивается «свобода слова»? Конкретно в Вашем журнале?
- Мы не станем печатать порнографию или проповедь насилия, постараемся избегнуть нецензурной лексики, хотя и здесь не все так просто. В одной из статей о Пелевине, которую мы опубликовали, автор статьи, цитируя произведения своего героя, был вынужден использовать ненормативную лексику. Вот как тут быть? Изменить по своему усмотрению цитату? Требовать ее изъять? Но она по смыслу нужна. Не брать на этом основании всю статью? Но статья хорошая. И Пелевина, как к нему ни относись, не выбросишь из современной литературы, пусть он и матерщинник.
- Недавно в Общественной палате РФ озвучили статистику, в среднем «россиянин» сегодня читает 3 книги в год, а 30% книг не читают вообще...
Что делать?
- Если совсем честно - признать тот горький факт, что мы - я имею в виду весь мир - дичаем и будем дичать дальше. А у нас в России при той культурной и образовательной политике, которая проводится нынешним правительством - что поделать, но здесь и мне приходится выступать в роли критика - дичаем ускоренными темпами. Однако надо не смиряться с этим, а жить и утверждать свое наперекор всему. Стараться замедлить падение. Как когда-то заметил Пришвин: «Помирать собирайся - а рожь сей».
Беседовал Алексей Шорохов
